Пролог
Людям всегда мало того, что есть. Такова их природа. Мало земли, мало власти, мало силы.
Эта война идет уже так давно, что и не вспомнить: кто ее начал. Говорят, когда-то давно один чернокнижник решил возвыситься над богами и подчинить себе самого дьявола. Это стало началом конца.
Но пока оставим людские дела и спустимся к недрам земли и еще немного ниже прямиком в ад. Там, в самом центре подземного царства, на большом каменном троне восседал не кто иной, как сам Мефистофель. Кожа кроваво-красная, по краям лба два угольно-черных рога, напоминающих козьи, темные волосы убраны назад, от чего рога кажутся еще больше. Оскал звериный, а на подбородке козлиная бородка. Лицо ужасно худое, а скулы такие острые, что о них можно порезаться. На первый взгляд типичный дьявол, только сошедший со страниц каких-нибудь древних сказаний и легенд, но вот на второй… Если опустить взгляд немного ниже, то можно заметить: в одной его тонкой и несколько костлявой руке с очень длинными ногтями, похожими на когти тигра, находилась старая белая ткань, а в другой Мефистофель держал иголку. Копыта повелителя подземного мира скрещены, и сидел он в позе лотоса, на правом колене лежала в открытом виде книга «Как правильно вышивать крестиком».
– Повелитель, – громогласный бас Вельзевула мог оглушить любого неподготовленного, даже стены едва затряслись от одного только его слова. – Вы… Вы в порядке, повелитель?
Вельзевул сильно нервничал. Демон был гораздо шире Мефистофеля в плечах, но заметно меньше по росту. Даже большие бараньи рога, выходящие из висков, доставали повелителю ада только до пупка, но боялся Вельзевул своего хозяина отнюдь не из-за роста.
Мефистофель даже не поднял глаза на самого верного своего слугу. Хозяин ада в очередной раз проткнул иголкой кусок ткани, но вместо того, чтобы аккуратно провести нить с обратной стороны, он угодил острием в свой палец. Крохотная капелька крови показалась на коже Мефистофеля, и потолок в момент содрогнулся. Вельзевул в эту же секунду потянулся своими мясистыми руками, изувеченными различными шрамами, к шее. Его зеленая кожа начала бледнеть, а сам демон судорожно хватал воздух ртом, пока спустя мучительные несколько секунд все не вернулось в норму.
– Повелитель… – Вельзевулу понадобилось еще несколько секунд, чтобы окончательно прийти в себя. – Я понимаю, Вы немного расстроены тем недавним… инцидентом, – рот демона напоминал пасть огромной бойцовской собаки, отсюда и такой пронзительный бас, но при общении с повелителем Вельзевул начинал невыносимо мямлить. – Но… Вы уже второй день шьете, – демон перешел на шепот, будто сказал что-то непристойное. – Помилуйте. Каждый раз, когда вы попадаете иголкой себе по пальцу, все жители подземного мира, включая меня, прощаются с жизнью. Пожалейте хотя бы свои руки, они не должны так страдать!
Но владыка подземного мира будто и не слушал своего верного слугу. Еще пара движений, и Мефистофель отложил иголку с нитками в сторону, а ткань развернул.
– Что скажешь, Вельзи?
Своими длинными и худощавыми руками дьявол держал нечто. Это было похоже на рваную простынь белого цвета с очень криво нашитой пентаграммой. Видимо, предполагалось, что знак владыки подземного мира будет где-то посередине, но в процессе шитья тот сдвинулся заметно вправо.
– О… Очень красиво, господин. А что это?
– Это плащ! – в голосе Мефистофеля слышалась досада. В отличие от Вельзевула, сам владыка разговаривал вполне обычным приятным баритоном, несколько грубоватым, но все же слух не режущим. – Не похоже разве? – он развернул ткань лицевой стороной к себе и когда увидел в полной красе, насколько его «творение» кривое, со злости скомкал кусок тряпки и зашвырнул тот прямиком в стену.
– Повелитель, а зачем вам плащ?
– Как зачем? Все герои носят плащи, разве нет? Ну и черт с ним! Собирайся, Вельзи, мы поднимаемся наверх.
– Повелитель, – в голосе демона слышалось явное обожание, – Вы решили-таки принять участие в битве? Я думал: вы против…
– Нет-нет-нет, – тут же успокоил его Мефистофель. – Я не буду участвовать в бою. Я собираюсь закончить эту войну. Мы должны найти избранного и добраться вместе с ним к небесным вратам, чтобы боги закончили все.
– Избранного? Я никогда не слышал ни о каком избранном. И почему мы должны это сделать…
– Потому что я придумал все это вчера ночью, Вельзи! – раздраженно бросил Мефистофель. – И пророчество написал, – он вытащил откуда-то из заднего кармана новенький пергамент, написанный свежезапекшейся кровью. – В общем, все, не доставай глупыми вопросами. Ты со мной или как?
– Разумеется, господин. Вот только… А где мы будем искать этого избранного?
– Да какая разница, Вельзи? – раздраженно проговорил дьявол. – Возьмем первого попавшегося прохожего. На месте разберемся! Что спасти мир так уж сложно? Давай шустрее, я хочу успеть вернуться к ужину. Сегодня Адель должна приготовить мои любимые копченые ребрышки.
Рожденная в клетке, часть 1
Мефистофель ступил на землю, и небо затянуло непроглядным смогом.
Маленький городок Баналь всегда славился своими курсантами. Огромная военная академия занимала почти треть города, и каждый год выпускала несколько тысяч военных, которые очень скоро из-за своей высокой подготовки получали повышения по званию. Но так было раньше. Вот уже много лет Баналь захвачен темной армией, а некогда величайшую академию Шарль переделали в самую неприступную тюрьму. Опасные военнопленные, повстанцы и предатели заточены здесь. Среди всех этих врагов сил тьмы, безусловно грозных и страшных, был один «особый» заключенный.
Она не являлась яркой преступницей, более того она даже не была великим воином, Алисе попросту не повезло родиться в тюрьме Шарль. Ее мать, Нианна, была главным инквизитором и в тюрьму Нианна попала уже будучи беременной. Одно из главных правил Шарль: «те, кто оказался в клетке, могут выйти за ее пределы лишь будучи мертвыми или на казнь», поэтому, когда родилась малышка Алиса, живая и здоровая, девочке не дали покинуть камеру, и ребенку пришлось расти в заточении. Абсурд, но с долей разумности. Начальство тюрьмы побоялись, что дочь Нианны может унаследовать ее силу, и посчитали, что лучше заточить потенциального врага до того, как тот станет угрозой. В этом мире процветает искусство призыва, это основная способность здешних существ. Призвать можно все, что угодно в зависимости от твоих врожденных талантов: призвать магию, призывать какого-то животного или призвать настоящих демонов и ангелов. Призвать можно даже оружие и саму смерть, а вот инквизитор обладает силой изгнать призванное, буквально обезоруживая врага. Такая сила слишком опасна в нынешних условиях войны.
Так и жила Алиса в стенах тюрьмы Шарль долгие шестнадцать лет. Для нее мир был ограничен четырьмя стенами старой камеры; для нее то, что находится за маленьким окошком на крыше в коридоре, – уже нечто недоступное, неизученное, неизмеримое. Юная пленница понимала, что там всего лишь небо, все же в своей камере она не всю жизнь находилась одна. В детстве с Алисой была мама, а потом, когда Нианна скончалась, к девочке время от времени подселяли заключенных, для которых еще не нашли подходящих мест. В основном, от них Алиса и узнавала о внешнем мире. Существа, поневоле оказавшиеся с девочкой в камере, никогда не обижали Алису. Многие, так или иначе, узнавали о ее нелегкой судьбе, и никому не хотелось осложнять жизнь ребенка еще сильнее, а некоторые даже пытались помочь девочке оказаться на воле. Но из Шарль не сбегают, а если такие безумцы и находились, их отправляли на казнь.
Да и Алиса не слишком спешила на волю. Уже шестнадцать лет весь мир для нее – комната этой маленькой камеры, и ступить за ее пределы, значит выйти в «космос», абсолютно незнакомый и чужой.
– Обед! – покричал стражник по имени Ло, толкая большую тележку с тарелками по коридору тюрьмы. – Обед! – повторил Ло еще раз, как только поставил миску с супом на пол рядом с камерой Алисы.
Заключенная вытянула бледную и тонкую руку из тени, взялась за край миски и с легкостью протянула блюдо между прутьев клетки к себе в камеру. Ло присел на корточки перед решеткой и прищурился, стараясь всмотреться в темноту и разглядеть там девушку.
– Вкусно? – поинтересовался офицер, слыша тихое чавканье. – Я положил побольше лепешек из теста, знаю этого мало…
– Вкусно, – Алиса вышла на свет, протягивая обратно уже пустую миску. Ее темные длинные волосы спутаны; никаких острых предметов нельзя было проносить в камеры, поэтому укоротить локоны и даже расчесать девушка не могла. Кожа бледная, как у вампира, что неудивительно при жизни фактически в подвале, а глаза иссиня-черные – это признак инквизитора. Лицо вполне себе милое; никто бы с первого взгляда не подумал, что Алиса преступница, да она таковой и не являлась, вот только эта решетка прямо перед ее лицом портила всю картину.
– Ты слышала: вчера силы света одержали победу? Они разгромили армию тьмы, и, кажется, это был переломный момент. Думаю, скоро все кончится, – офицер забрал миску из рук пленницы, слегка задевая пальцами ее кисть.
– Мне казалось, это не очень хорошая для тебя новость. Твои враги побеждают, – у Алисы пробежались по коже мурашки от мимолетного прикосновения охранника, но виду она не подала.
– Ты же знаешь: я на службе только из-за моего отца. Если бы я мог, переметнулся бы давно к силам света, но меня убьют раньше, чем я даже подумаю ступить за порог. Да и не важно, как это относится ко мне, главное ТЫ! Понимаешь? Если армия света победит, то этой тюрьмы больше не будет. И ты будешь свободна! Разве не здорово?
– Здорово, – без особого энтузиазма ответила Алиса.
– Эй, начальник, а кормить сегодня будут?! – крикнул кто-то из соседней камеры.
– Мне пора идти. Я приду ночью, как обычно, – Ло мягко улыбнулся пленнице и вновь заголосил на весь коридор. – Обед!
Алиса легла на свою кровать, снова прячась во тьме, и закрыла глаза. Пленница слышала о победе в битве при красном перевале от других заключенных, но не испытывала такого восторга, как остальные. Уничтожение этой тюрьмы означало уничтожение ее дома. У Алисы не было семьи, родных, да и друзей; она никогда не была во внешнем мире и знала о нем так ничтожно мало. Что ей делать на свободе? Куда пойти? Да, в Шарль условия не самые лучшие, но тут, хотя бы, есть крыша над головой, регулярно кормят и заниматься никто не мешает. Алиса в своей камере читала книги, тренировалась, а в последние несколько месяцев каждую ночь к ней приходил Ло, с которым Алиса болтала часами. Конечно, хорошей такую жизнью не назовешь, но пленницу пугала неизвестность внешнего мира.
– На выход! – вдруг послышался грозный голос начальника тюрьмы. Алиса поначалу подумала, что она задремала, и сейчас ей снится весьма неправдоподобный кошмар. Но по прутьям ее камеры с силой ударили, заставляя пленницу невольно дернуться и открыть глаза. Дверь клетки была открыта. – На выход! – повторил начальник. – Нам нужен инквизитор.
– Но я не…
Мужчина схватил девушку за ее длинные волосы, с силой таща за собой. Очень быстро Алиса уже начала идти сама. Заключенная только и успела краем глаза взглянуть на свою камеру, а затем на Ло. Офицер от удивления выронил одну из мисок с супом и сейчас наскоро собирал куски глиняной посуды по полу, безотрывно глядя вслед Алисе.
Пленницу провели по длинному коридору, в конце которого какой-то человек надел ей на ноги кандалы. Хотели и руки заковать, но мужчина, который вывел девушку, сказал, что руки Алисы ему понадобятся. Раньше заключенная никогда не видела начальника тюрьмы так близко. Высокий, широкоплечий, если бы не его пышные усы, то выглядел бы весьма устрашающе.
Миновав еще пару коридоров, Алису вывели на улицу, и у девушки захватило дух. Небо куда более безграничное, чем пленница могла себе представить. Вот только оно не совсем такое, какое Алиса привыкла видеть из маленького люка на потолке. Над городом Баналь кружил непроглядный смог. Но Алису сейчас это мало волновало. Она смотрела из стороны в сторону и даже не могла толком сфокусировать внимание на чем-то одном. Ее босые ноги касались не холодного каменного пола, а мягкой травы; вокруг так непривычно много свободного пространства, даже воздух за пределами камеры другой: на улице пахло выпечкой и травами, откуда-то доносится аромат спелых фруктов, но сильнее всего чувствуется запах костра.
Внешний мир прекраснее, чем она представляла.
Пока Алиса восторженно осматривала окрестности, она даже не обратила внимания на людей вокруг. Существ всех сортов и мастей девушка изучила еще в камере, сейчас ее интересовал лишь сам город.
А жители были весьма обеспокоены. Небо затянуто таким непроглядным смогом лишь в одном случае: духи рассержены. Духи могущественные и древние существа, искусство призыва духов давно утеряно и единтсвенный способ, чтобы их успокоить – преподнести жертву. Если быть откровенными, с момента начала войны духи постоянно рассержены; древние духи – единственные магические существа, которые отказались принимать участие в войне (хотя и среди них есть исключения), поэтому свой гнев они обрушают на всех, и не важно: на чьей вы стороне. С духами иметь дело никто не хотел, игра не стоила свеч: лишь сильнейшие из сильнейших могут противостоять духу, но даже в случае победы будет лишь хуже. Духам подчиняются силы природы, и уничтожить одного из них означает вывести из равновесия весь остальной мир и навредить всем, кто живет в нем.
Еще непроглядный смог, полностью скрывающий небо, мог означать прибытие на землю высшего демона, но, будь такой и правда здесь, от города бы уже остались одни руины. По крайней мере, так думали жители.
В это же время на другом конце Баналя гулял Мефистофель. Врата, из которых дьявол пришел в этот мир, открылись неподалеку от города. Хозяин всех демонов планировал короновать избранным первого же попавшегося прохожего; но вот незадача: все, кто встречались на пути Мефистофеля, убегали с ужасом. А от Вельзевула и подавно, все же у него более устрашающий вид. Дьявол пришел к неутешительному выводу, что большинство смертных не готово к встрече со своим спасителем, поэтому наложил на себя и своего слугу простенькие чары маскировки напоминая собой самых обычных людей.
Оказавшись в городе, Мефистофель решил продолжить поиски скрытно, но даже так нужный «избранный» не маячил на горизонте. Теперь двух демонов попросту не замечали, и даже когда дьявол пыталась с кем-то из прохожих заговорить те просто проходили мимо, не обращая внимания.
Демоны гуляли по городу уже несколько часов, а людей на улицах становилось все меньше. Жители, как под гипнозом, шли к главной площади.
– Вельзи, идем скорее! – Мефистофель махнул рукой, направляясь в сторону большого клуба дыма, который исходил как раз из центра площади. – Поверить не могу, я собирался к обеду уже закончить; а мы за весь день так никого подходящего и не нашли.
– Господин, вы можете попросить любого из темной армии, и к вам с радостью присоединятся, – говорил Вельзевул, быстро перебирая своими маленькими ножками.
– Вельзи, ты ничего не понимаешь в политике. Если к богам заявятся три темные сущности, нас никто даже слушать не станет.
– Но со светлой стороны за вами никто не последует.
– Именно поэтому нам нужен кто-то нейтральный. Я хотел попросить о помощи духов; но они, представляешь, до сих пор обижаются, что я когда-то там что-то там сделал.
– Вы сожгли их долину дотла и уничтожили их мир, повелитель.
– Это же надо быть такими злопамятными. Я ведь не держу на них зла за то, что они поглотили мою дочь.
– Вы за это долину и сожгли…
– Нужно уметь прощать, Вельзи. И отпускать прошлое, – Мефистофель явно не слишком внимательно слушал своего верного слугу.
На большой площади собрался почти весь город. Трехметровый дьявол сейчас достигла едва ли 180 сантиметров, так что за толпой зевак едва ли мог разглядеть, что происходит.
В центре площади стоял большой эшафот, тянущийся прямиком к небу. Но это была не простая плаха, а церемониальная, на ней не вешали и не отрубали голову, на ней сжигали.
Эшафот уже полыхал ярким пламенем, и к нему под руки вели мальчика. Он истошно вопил, дергал руками и ногами, надеясь выпутаться, плакал; но люди были непреклонны. Это необходимая жертва, иначе Баналь уничтожат.
– Вообще-то я не уверена, что справлюсь, – мямлила Алиса, крепко сжимая деревянный меч в своих руках. На пленнице все еще была тюремная тряпка вместо платья, ноги закованы в кандалы, а сама девушка, явно, бесконечно напугана. – Я никогда раньше этого не делала.
– Твоя мать была величайшим инквизитором, конечно, справишься, – кричал ей служитель храма, размахивая черной книгой.
– Но моя мать не делала жертвоприношений, она изгоняла нечисть.
– А это еще проще. Ну, хорошо, представь, что этот мальчик адское отродье. Давай, действуй! Ты знаешь, что будет в противном случае, – он кивнул на смотрителя тюрьмы, который стоял в метре от Алисы, держась за рукоять шпаги.
Алиса закрыла глаза и глубоко выдохнула. Пока Нианна была еще жива, она немного обучала дочь ремеслу; и, все же, одной теории мало. Но если заключенная не сделает хоть что-то, ее убьют. Алиса покрепче вцепилась в деревянную рукоять меча и начала неразборчиво шептать: «эспиараля горпурэ жофиля ву».
– Духи… – недовольно пробубнил Мефистофель, наблюдая, как ребенка отправляют на костер. – Нет, с этими мы дело точно иметь не будем. Нам нужен кто-то, кто ходит по земле, я ведь прав, Вельзи? Вельзи, – дьявол начал осматриваться: его верный помощник, который буквально минуту назад крутился рядом, исчез. – Ох, ты ж…
Маскировка Вельзевула спала. Рога демона постепенно становились больше, из его пасти начала капать ядовитая слюна, а сам Вельзевул с бешеной скоростью стал носиться по площади, сбивая всех на своем пути.
– Ты! – завопил начальник тюрьмы, выхватив шпагу. – Что ты сделала?!
– Я? – испуганно пролепетала Алиса. – Не… Ничего. Я не знаю, наверное, что-то перепутала…
Вельзевул разбежался на служителя храма и проткнул его живот рогом. Алиса же в панике кинула деревянный меч в огонь и бросилась прочь. Бежать в кандалах было крайне сложно, так что заключенная уже через пару метров упала. В камере никогда бы такого не случилось, – пронеслось в ее голове. Сердце Алисы бешено билось, ее руки тряслись, а на глаза выступили слезы, ей было страшно. Алиса все еще слышала вопли мальчика, которые смешались с перепуганными криками толпы. В воздухе начал витать запах крови, а грязная земля площади мало чем отличалась от пола клетки.
Внешний мир ужасен.
– Несносная девчонка, – зло прорычал начальник тюрьмы, который вмиг нагнал заключенную и схватил ту за волосы. – Думала с помощью этого фокуса сбежать? Убери эту чертовщину, и тебя, возможно, не казнят.
– Я не знаю, что делать, – слезно призналась Алиса.
– Она действительно не знает, – дьявол тоже решил раскрыть свою маскировку и появился как раз рядом с Алисой. – Такой девчонке не под силу тронуть высшего демона. На Вельзи всего лишь села оса, а он немного их недолюбливает. Сейчас побегает чуть-чуть и успокоится. Скажите, а как вы относитесь к войне?
– Думаешь, принял демонический облик, и я тебя испугаюсь, – мужчина поднял голову вверх, обращаясь к Мефистофелю. – Из Шарль не сбегают, я казню и эту девчонку, и вас, как соучастников.
Дьяволу не верилось: какой-то жалкий человек не признал его; посему Мефистофель даже не двинулся с места, когда начальник тюрьмы занес над ним шпагу. Высший демон был уверен, что смертный не посмеет напасть, но тот посмел. Лезвие коснулось шеи дьявола, а затем разрезало ее пополам; голова отделилась от тела и упала на землю, но Мефистофель все еще мог говорить:
– Серьезно, что ли?
Тут же послышался оглушительный рев Вельзевула. Демон весь скукожился, на правом роге появилась большая трещина, Вельзи упал на землю и начал судорожно хватать ртом воздух.
– Уж не знаю, где ты нашла этих «помощников», но за шестнадцать лет можно было и понять, что все попытки выбраться бесполезны.
Начали слышаться шаги. Жители города уже покинули площадь, а вот армия сил тьмы, напротив, все пребывала на место преступления. Как только Мефистофелю отрубили голову, смог понемногу начал рассеиваться, но никто не предал этому должного значения, сейчас куда важнее было схватить беглянку и ее подельников. Безголовое тело дьявола стояло прямо, будто голову и не отделяли от тела; туша Вельзевула стала почти в два раза меньше, а сам демон, скрючившись, скулил от боли; Алиса, напуганная и со скованными ногами, сидела на земле, понимая, что сегодня ее последний день.
Рожденная в клетке, часть 2
Перед глазами Алисы снова был потолок ее камеры. Справа прутья решетки, а слева каменная стена. Из этой клетки ей не выбраться.
– Что произошло? – послышался тихий голос Ло.
Алиса тут же подскочила с кровати и подбежала к решетке.
– Что ты тут делаешь так рано? – обеспокоенно шептала она. – Если тебя кто-то увидит в это время…
– Я не мог спокойно сидеть в казарме. Это правда? Тебя сегодня казнят? Что случилось?
– Боюсь, что да, – Алиса немного поникла. – Меня вывели в город. Он, оказывается, такой красивый! Раньше город видела лишь на картинках… Столько запахов и цветов, – в ее глазах горел огонек. – Но меня вывели не на экскурсию. В Банале нет инквизиторов, а нужно было срочно усмирить духов.
– Но ты же не инквизитор…
– А вот моя мать – да; никто и слушать не хотел о том, что я ничего не умею. В общем, начала я обряд, и тут появились эти демоны. Они возникли буквально из воздуха, и выглядело все так, будто я их призвала, или это мои подельники, понимаешь?
– Но это ведь не так? – в голосе Ло слышалась неуверенность.
– Конечно, нет. Какие у меня могут быть знакомые на свободе, кроме тебя? Это просто нелепое стечение обстоятельств. Меня назвали беглянкой, а этих двоих – дезертирами, ведь они, по идее, на темной стороне, а пытались помочь бежать врагу. Сегодня нас троих казнят. Хотели убить сразу, но в последний момент решили все сделать показательно.
– Это было их ошибкой. Собирай вещи, – Ло заметил полное непонимание в глазах Алисы, – ах да, точно, – и, правда, какие вещи могут быть у заключенной. – Я тебя вытащу отсюда, не дам тебе умереть, – он достал из заднего кармана связку ключей.
– Ло, – Алиса просунула свою холодную бледную руку сквозь прутья камеры и положила ладонь на чужую кисть. – Спасибо. За все спасибо. Но я не хочу, чтобы и ты пострадал, – Алиса впервые держала парня за руку, сердце как-то странно билось от этого.
– Девочка, ты, что с ума сошла? – послышалось ворчание Мефистофеля. – Отпусти его, пусть делает, что задумал.
Ло настолько не ожидал услышать незнакомый голос, что в панике отскочил и тут же закрыл себе рот рукой (иначе его перепуганный крик услышал бы весь этаж). Парень пытался всмотреться в темноту и разглядеть там источник звуков. Ло замычал в свою руку, увидев справа от Алисы говорящую голову дьявола.
– А это… – Алиса просунула свою руку обратно в камеру. – Мои «сообщники».
– Если стража думает, что вы в сговоре, то зачем засунули вас в одну камеру? – Ло убрал ладонь ото рта, но еще испытывал легкий ужас. Он смотрел на дьявола стеклянными глазами. Ло, в отличие от всех остальных, явно сразу узнал хозяина подземного царства.
– Мест больше нет, а от них толку все равно не очень много. От одного только голова осталась, а второй и вовсе калачиком свернулся и не перестает трястись, как во время лихорадки. Кстати, мне вот интересно: как первого казнить собираются, он же бессмертный, судя по всему.
– Ты, что, не знаешь, кто это? – голос, да и все тело Ло, заметно дрожали. Он не понимал, как девушка может так спокойно себя вести. – Это же владыка тьмы, повелитель преисподней, хозяин всех демонов. Люцифер, Сатана, Мефистофель! Дьявол!
– Спасибо, хоть кто-то признал, – ворчала голова.
– Нет, – не верилось Алисе. – Будь это действительно дьявол, он бы уже в щепки разнес и эту камеру, и всю тюрьму. Он ведь обладает силой, способной уничтожить мир. А этот…
– Еще раз повторяю, человечка, я не могу просто так вершить черную магию. Мне нужна подпитка. В идеале бы подошел новорожденный младенец, так же принимаются девственные девы, чистые и непорочные; ну, и, в крайнем случае, могу принять козла. Без этого дьявол не работает.
Алиса лишь закатила глаза. На самом деле в этом была доля разумности: все призванные существа ограничены силой своего презывателя, не могут они развернуться на полную, если их призвал кто-то недостаточно сильный. Но дьявола не призвать, не существует такого человека, чьей силы хватило бы просто вызвать его, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться его силой. Нет, Ло, конечно, читал, что дьявол настолько всемогущ, что может сам прийти в их мир, но разве его не запечатали?
– В общем, да. Это Мефистофель и Вельзевул, – Алиса указала на второго демона, лежащего в углу. – Он такой уже несколько часов. Мефисто говорит, что когда с ним что-либо происходит: если его ранят, топят, обжигают, травят или если вдруг голову отрубили, то все его дети начинают умирать. Если таков на самом деле дьявол, то это самая бесполезная темная сущность, из всех, о которых я слышала.
– Кого ты назвала бесполезным?! Я владыка ада!
У Ло челюсть, как уехала куда-то вниз, так обратно и не возвращалась. Алиса всегда довольно быстро сближалась со своими соседями по камере, но это же не просто какой-то рядовой заключенный, это дьявол! Как она его назвала? Мефисто? Это, должно быть, шутка. Или какой-то дурной сон. Но что вероятнее всего: в камере действительно голова не дьявола, а какого-то простого демона, который лишь прикинулся хозяином преисподней. Но… лишь высшие демоны по-настоящему бессмертны. А то, что тот второй умирает, когда с первым что-то случается, уже куда больше напоминает способности Мефистофеля. Что же это за голова такая?
Ло еще раз взглянул на Алису. Если сейчас открыть клетку, то придется спасать и двух других; а это в планы офицера не входило. Он даже не был уверен, что по-настоящему сможет вызволить Алису, это был лишь импульс, вызванный безысходностью. Но еще два «пассажира» заставляют все же рационально все взвесить. Вдвоем, Ло и пленница, могли сбежать, но вчетвером – нет. Особенно, когда эти двое – такой балласт.
– Прости, – Ло убрал связку с ключами обратно в задний карман. – Я бы так хотел спасти тебя, но… Не выйдет.
– Я знаю, все в порядке, – успокоила его Алиса. – Спасибо. За твою доброту и за то, что попытался.
– Нет-нет, – запротестовал Мефистофель. – Глупая женщина, что ты наделала? Аргх! Мне что теперь тут до вечера торчать из-за тебя? Я собирался еще час назад вернуться в ад! Чертовы люди, надо было вас давно истребить!
– Боже, – устало проговорила Алиса. – Из всех моих соседей этот самый ворчливый. Я даже рада, что всего через пару часов он замолчит навсегда. Правда то, что и мою жизнь вскоре прервут, радует уже меньше; но, знаешь, – она постучала указательным пальцем по своему виску, – мне все равно. Я с самого рождения знала, что здесь и умру, так что… Я готова.
Без слез Ло не мог смотреть на Алису. Как она к этому так легко относится? Ей не страшно? Не жалко? Хотя бы отчаяния нет? Ло вновь вытащил связку и на сей раз поднес ключ к замочной скважине.
Ло промедлил всего на секунду, как громким эхом раздался звук шагов. Парень отскочил в сторону от камеры и спрятал ключи за спиной. Ло уставился в пол, делая вид, будто во что-то очень внимательно всматривается.
– А ты что тут делаешь? – раздался вопрос от сменщика Ло.
– Да, я… Потерял тут… Вещь… Одну.
– Потом найдешь, у нас общий сбор во дворе, – офицер махнул рукой.
Ло обернулся на клетку, еще раз взглянув на Алису. Она так и стояла у прутьев клетки, смотря на юношу каким-то грустным взглядом. Ло покрепче сжал ключи в руках, отвернулся и направился за офицером, смотря теперь уже исключительно в пол.
В Шарль довольно редко проводились учения. Но именно в этот день и именно в этот час почти всю охрану в полном составе созвали на задний двор, чтобы отработать боевое построение. Чаще всего учения занимали полтора часа от силы, но именно сейчас они длились четыре. Естественно, когда Ло вернулся к камере Алисы, клетка уже была пуста.
Алису и двух демонов, вел начальник тюрьмы в сопровождении еще шести офицеров. На пленницу надели кандалы и наручники, шла она на гору сама. Вельзевул уменьшился еще сильнее, поэтому его с легкостью мог нести один офицер на руках (предварительно демона связали, на всякий случай). Для Мефистофеля же понадобились двое стражников – один нес голову (дьявол каким-то образом умудрился заснуть на руках офицера), а второй тащил тело, которое, к слову, тоже пришлось заковать в цепи, поскольку то активно сопротивлялось. Оставшиеся люди несли дрова.
– А нам точно ничего не будет? – обеспокоился один из офицеров, поглядывая на голову Мефистофеля. – Вон тот безголовый точно демон. Он же один из нас! Ничего, что мы ведем его на казнь? Еще и на дьявола так похож… А вдруг это его сын?
– Если он помог преступнику сбежать, то он нас предал, и отныне он наш враг. А будь это действительно сын дьявола, думаешь, мы бы до сих пор беседовали? Скорее всего, это какой-то демон лжи или вроде того. Прикинулся дьяволом и пытается нам голову задурить.
Пленники молча двигались вместе со стражниками к вершине горы Ха. На ней помимо гигантского дуба, так же находилось и старинное кладбище, которое в простонародье называли «поле боя». Все дело в том, что мест для могил на земле давно уже не осталось, поэтому тела погибших скидывали в одну общую кучу. Такие «кучки», обычно, образовывались на полях кровопролитных сражений после боя, отсюда и название. Чаще всего тела сжигали, но не здесь.
На самой большой и толстой ветке дуба были закреплены несколько висельников. Сюда вешали провинившихся на три дня, эдакий воспитательный пример. Поскольку у Мефистофеля голова и так отдельно от тела, а Вельзевул сжался до таких размеров, что удавка попросту не затянется на его крохотной шее, полноценно собирались казнить лишь Алису.
– Разводите костер, – приказал начальник тюрьмы. – Этих «бессмертных» сожжем, будут живым пеплом. А ты, – он обратился к Алисе. – Иди к дереву.
С вершины горы Ха было видно весь город, на который Алиса с печалью в глазах взглянула в последний раз. Начали невольно наворачиваться слезы. Сегодня она в первый и последний раз увидела этот город.
Алиса подошла к крайней петле, но не могла сама туда засунуть голову.
Начал чувствоваться слабый жар костра. Алиса взглянула на разгорающееся пламя, затем на свои оковы и вновь на огонь. Все офицеры были заняты костром; если и хвататься за последний шанс, то сейчас. Но шансов, к сожалению, уже не было.