Loe raamatut: «Красавица и чудовища»

Глава 1
Кейт

Ненависть.

Вот что движет мной.

Мне претит каждый, кто глазеет на меня, пока я пересекаю холл борделя, но сильней всего я ненавижу тех двух мужчин, к которым я направляюсь.

Но при этом я не перестаю улыбаться.

Семь долгих лет именно ненависть была для меня топливом, благодаря которому я вообще жила. Семь долгих лет я мечтала о том, как однажды всажу всю обойму в убийцу моих брата и матери так же, как он сделал это с ними. Я никогда не забывала об этом.

Однажды убийца встанет передо мной на колени. Ради этого я здесь.

И пока должна подождать. Осталось немного. В сравнении с тем, чего я добилась и что преодолела за эти семь лет, впереди меня ждет сущая ерунда. Чтобы добраться до цели, всего-то и надо, что преодолеть холл, полный возбужденных мужчин и полураздетых женщин, и подняться по лестнице.

А после пережить эту ночь.

Мои сегодняшние клиенты ждут меня в закрытой ВИП-комнате на втором этаже. Они не изменяют своим вкусам и сегодня, как и всегда, заказали себе одну женщину на двоих.

Сегодня я проживу столько, сколько мне будет позволено.

Сегодня больше ничего от меня не зависит.

Пока я пересекаю холл борделя, собравшиеся здесь мужчины пожирают меня глазами. Их можно понять. На мне только черные чулки, крохотные бикини и прозрачный бюстгальтер, и я солгу, если скажу, что в этот момент не испытываю стыда. Но стыд – последнее, о чем мне стоит беспокоиться, а липкие взгляды, от которых едва ли не чешется кожа, сейчас меньшая из моих проблем.

Внутри бьется на привязи моя ненависть, которая разгорается тем сильнее, чем ближе эта проклятая лестница. Что я увижу в их глазах, когда наконец-то посмотрю им в лицо? Вспомнят ли они меня? Нет, вряд ли. Малышка Пинки Пай осталась в далеком прошлом.

Каждый мужчина на первом этаже прекрасно знает – им можно смотреть, но трогать меня нельзя. Пусть они отымели меня в своем воображении в каких угодно позах, в реальности никто из них меня и пальцем не тронет. Сегодня меня выбрали не для них.

Сегодня я принадлежу их боссам.

Сразу обоим.

Лестница уже прямо передо мной.

Боюсь даже думать о том, что меня ждет, если меня раскусят, остановят, не дадут пройти дальше, но у подножия лестницы никому нет дела до меня, так что с бьющимся где-то в горле сердцем я просто поднимаюсь выше. Фальшивые лабутены с облупившейся красной подошвой – ведь откуда у шлюхи настоящие – громыхают по ступеням.

На втором этаже тише и темнее. А еще от стены все-таки отлипает такой ожидаемый Цербер.

– Имя, – требует телохранитель.

– Луиза, – не моргнув глазом, вру я.

Амбал разглядывает мои формы, и хоть в его глазах тоже мелькает вожделение, профессионализм одерживает верх. Больше, чем мои соски, его волнует безопасность двух мужчин, к которым я направляюсь.

– Должен тебя обыскать, крошка. Хоть на тебе и одежды-то нет, – он разводит руками, мол, прости, такая работа.

– Ой, я тебя умоляю, лапай на здоровье, – смеюсь я.

Луиза, которая по вечерам подкрашивает красным лаком для ногтей подошву своих лабутенов, спокойна, как удав, пока липкие ладони телохранителя скользят по ее ногам снизу вверх.

А еще Луиза и бровью не ведет, даже когда пальцы телохранителя вдруг задерживаются на внутренней стороне бедер, чуть выше кромки кружева от чулок.

Амбал замирает. Его руки по-прежнему лежат на моих бедрах. Он медленно поднимает глаза и говорит:

– А ведь ты течешь, малышка.

– Это… большая честь для меня, – говорю срывающимся от нервов голосом.

И это правда, во многих смыслах.

– Боссы умеют обращаться с женщинами. Не бойся.

– Наслышана, – киваю я. – Но почему они всегда делят одну женщину на двоих? Силенок не хватает трахаться один на один?

Этот вопрос меня мучает очень давно, но может быть, только сегодня я наконец-то узнаю ответ.

Амбал еще глядит на меня, и секунды тянутся бесконечно.

– Следи за своим языком, стерва.

Он все-таки выпрямляется и убирает руки с моего тела.

– Шевели копытами. Первая дверь направо. Они не любят ждать.

Больше всего на свете мне хочется убежать от него, но Луиза так бы не поступила. А сегодня я больше не Кейт. Сегодня я Луиза – лучшая шлюха этого борделя. Так что я иду по коридору медленно, покачивая бедрами, даже зная, что он наверняка смотрит мне вслед. Луиза шла бы именно так.

Есть только две вещи, которые Луиза, арестованная накануне и которую я сегодня подменяю, никогда бы не сделала.

В самый последний момент я нанесла на трусики и внутреннюю поверхность бедер немного смазки. Совсем капельку, чтобы это не вызывало подозрений. Ее-то амбал и размазал по моим бедрам, так и не добравшись до главного – до жучка, спрятанного у меня в бикини.

А еще шлюха Луиза никогда бы не решилась подставить боссов чикагской мафии.

Глава 2
Медведь

Обстановке в комнате накалена до предела, и поэтому я цежу второй бокал виски, хотя предпочел бы уже выжрать целую бутылку и позволить умелой шлюхе отсосать так, чтобы в голове и яйцах стало пусто.

Но вместо этого я все еще веду переговоры с кланом Белласты, которые зашли в тупик еще полчаса назад. Чутье редко меня подводит, и сейчас оно вопит во все горло, что дело – труба.

Еще утром нам обещали союз и мирное решение, но сейчас, когда пришло время дать окончательный ответ, их представитель – косоглазый Сяо, – только щурится еще сильнее. Насколько это вообще возможно для китайца.

Теперь его глаза как два разреза для монет в свинье-копилке, и прочитать их выражение практически невозможно.

Даже шлюхи не спасли положения. Сяо выбрал себе двух мулаток, но по-прежнему не торопится подписывать соглашение, хотя шлюхи уже разделись и ублажают друг друга по обе стороны от него.

Ворон сидит слева от меня и, насколько я вижу, почти не пьет. Его лицо теряется в сизом дыму сигар, но я знаю – если что, он прикроет. Как делал это всегда.

Дверь снова распахивается, но теперь это не официантка.

Это шлюха, выбранная для нас с Вороном. Скромный подарок от руководства борделя, которому обещана наша защита. Она – как корзина с фруктами в номере отеля для важных клиентов.

У нее распущенные темные волосы до плеч, и она улыбается нам с Вороном даже как-то застенчиво, когда закрывает за собой дверь в комнату. С таким лицом входят на исповедь, а не в комнату, где тебя скоро трахнут двое мужиков.

И самое поразительное, что ее скромность и смущение выглядят убедительно.

Пожалуй, сегодня сутенерам удалось меня удивить.

Пока она идет через комнату, я наслаждаюсь видом ее изящного тела.

Черты ее лица такие же миниатюрные, как и она сама. Острый, немного курносый нос морщится, когда она улыбается или то и дело заправляет локоны за уши. Только рот выделяется на ее лице, он у нее большой, отчего улыбка выходит широкой и открытой.

Люблю, когда у женщин большой рот.

Розовые соски хорошо видны через прозрачный черный лиф бюстгальтера. У нее естественная маленькая грудь, а не пара силиконовых подушек безопасности, вшитых хирургом. Так даже лучше.

Тонкую талию подчеркивает кружевной черный пояс, за который крепятся чулки. Бикини на ней тонкие, но скрывают самое главное, что я так хочу увидеть.

Обмениваюсь быстрыми взглядами с Вороном. Вижу, что ему тоже девочка приглянулась.

А еще он, как и я, немного удивлен. Сторонний наблюдать не прочитал бы этих эмоций на лице Ворона. Но только не я. Мне хватает даже того, как Ворон едва вскидывает бровь при виде узких бедер и натуральной груди.

Надеюсь, она хотя бы совершеннолетняя? – читается на его лице.

Мы, может быть, и извращенцы. Но даже у нас есть табу.

– Сколько тебе лет? – спрашивает Ворон первым.

Это уже говорит о многом. Если Ворон решается прервать молчание, значит, для этого есть важные причины.

Девчонка спотыкается, цепляя каблуком угол потертого ковра.

– Двадцать один, – отвечает без запинки.

Может, и врет. Ей лет двадцать, возможно, чуть меньше. Что ж, сутенеры – не самоубийцы. Вряд ли прислали бы нам несовершеннолетнюю, зная наши увлечения, скорее приберегли бы такую для тех, кто любит девственниц. Я неопытную просто порву, как тряпичную куклу, и мне это удовольствия не принесет.

И все-таки эта тоже может не выдержать. Даже несмотря на то, что ей двадцать или около того. Она весит в два раза меньше каждого из нас, у нее чистая фарфоровая кожа и ясные глаза с немного расширенными зрачками. Вряд ли обдолбана. Скорее – боится.

И это нормально после всего, что ей наверняка рассказали о нас с Вороном.

Девушку прислали в строго назначенное время, что хорошо. Но плохо, что мы до сих пор ничего не решили. Теперь никакого секса с этой крошкой, пока не закончим с делами, а Сяо темнит больше, чем хотелось бы.

Тем не менее я не буду показывать ему, что мои нервы на пределе. Киваю, хлопнув себя по колену.

– Хорошо, крошка. Верю на слово. Садись. Лицом ко мне, – бросаю ей и выпиваю залпом виски.

От стакана виски я не опьянею, но пусть Сяо думает, что я устал говорить о делах и увлекся полуголой красоткой. Мне просто нужно подумать. А еще потянуть время. Красивая девушка на моих коленях идеально подойдет для этого спектакля.

На красивом лице секундное замешательство.

– Мне придется оседлать тебя, – говорит она.

– И в чем проблема? – хмыкаю я. – Именно для этого ты здесь. Чтобы хорошенько меня объездить, когда я прикажу, разве нет?

– Точно, – кивает она, как будто напоминает об этом сама себе.

Изящно перекидывает ногу и, широко разведя бедра, наконец-то садится мне на колени.

Мне нравится то, что я вижу. Тонкий шелк, едва прикрывающий задницу, натягивается сильнее. Соски твердеют на глазах, упираясь в кружево лифчика.

Пока я глазею на ее грудь, Ворон моментально подхватывает переговоры вместо меня, и я благодарен другу за это.

Но это не объясняет того, что со мной, черт возьми? Это всего лишь пара сисек, а я достаточно повидал их на своем веку, чтобы не пускать слюни и не терять способность мыслить при виде очередной, пусть и идеальной двоечки.

Мне надо думать о деле.

Но вместо этого я тяну обе руки к ее прозрачному лифчику и обнажаю грудь, приспуская кружево. Это не займет много времени, но, несомненно, принесет мне удовольствие.

Краем уха слышу, как Ворон в это время делает все, что может, а Сяо, похоже, решил увиливать от прямого ответа до последнего. И эти переговоры, и все, что было до них, отправятся прямиком в задницу, если я не возьму себя в руки.

Розовые соски так и выпрыгивают из плена, маня прикоснуться к ним. Покатать между пальцами. И я снова не могу отказать себе в этом.

Грудь у нее все-таки обалденно красивая, натуральная, налитая и высокая. Сначала я взвешиваю каждую на ладони, а после провожу пальцем по ареоле, заворожено глядя на то, как в ту же секунду кожа покрывается мурашками.

Я уже готов вернуться к переговорам, но внезапно слышу тихий стон, который, как короткое замыкание, сжигает нервы и вышибает пробки у меня в мозгах. А главный рубильник в моих штанах моментально наливается кровью.

Тихий стон.

Порочный, почти беззвучный и такой невинный.

Поднимаю глаза и смотрю на полуголую шлюху. Снова провожу пальцем по ее груди, обводя сосок по кругу, и на этот раз вижу, как она впивается зубами в нижнюю губу, пытаясь сдержать очередной тихий стон.

При этом ерзает бедрами, пытаясь устроиться поудобнее, потому что ей определенно стало не так удобно, как раньше. Член дергается от движения ее бедер, и хочется положить руки ей на талию и как следует насадить на себя. Но вместо этого я ошалело смотрю, как она каменеет, стоит ей почувствовать мое возбуждение.

Она ловит мой внимательный взгляд и вдруг заливается румянцем.

Что за херня происходит? Краснеющая от стояка шлюха? Или от того, что я снял ее лифчик?

Как она умудряется так совмещать порок и невинность, я не знаю. Но очень хочу узнать.

И у меня есть несколько вариантов для этого. Может быть, когда мы полностью ее разденем? Или когда ее рот будет на моем члене, а Ворон возьмет ее сзади?

Снова смотрю на китайца. Мне нужно закончить с ним. И как можно скорее, чтобы после я смог наконец-то заняться девчонкой.

Я должен сосредоточиться на разговоре, но мне плохо это удается. Я то и дело отвлекаюсь на девчонку. Она по-прежнему пунцовая, и румянец уже заливает шею и грудь. Стоит признать, ее алые соски выглядят еще лучше, когда я смотрю на них сверху. Как вишни на воздушном безе.

Мой член все сильнее упирается ей в попку. Но я не хочу терять терпение, пусть и близок к тому, чтобы перехватить копну темных волос и заставить ее склониться над своей ширинкой.

Впрочем, она ведь и так скоро сделает это сама?

А сначала переговоры.

Я идеально следую давно установленным правилам этой игры – полуголые женщины на наших с Вороном коленях годами помогали нам на переговорах. Редкие мужики могли спокойно смотреть на то, как на их глазах кого-то уже почти трахают. Это даже круче, чем смотреть порно вживую.

А я должен прижать китайца к стене и вывести на чистую воду. И только после займусь этой неестественной скромницей, оказавшейся в борделе и которую выбрали сегодня в постель сразу двоих мужчин.

Глава 3
Кейт

Долгие часы тренировок и обсуждения тактик остались позади. И вот я здесь – на втором этаже элитного борделя, полуголая.

И изнывающая.

Этой реакции не должно было быть в списке. Я оказалась совершенно не готова к тому, что как только Эдвард Тайлер, он же Медведь, коснется меня, то надобность в использовании фальшивой смазки моментально отпадет.

Прошло семь гребаных лет, и за это время я изменилась куда сильнее, в отличие от этих двоих мужчин. Я вижу, как темнеют глаза Медведя, когда сканирует мое тело от макушки до пяток, когда я только появляюсь в комнате.

Я чувствую непонятные мне спазмы внизу живота, когда вижу, как бугрятся мышцы под его одеждой и когда он манит меня пальцем и после усаживает меня на колени. Он не чувствует никакого стеснения в том, что обращается со мной как с вещью, которая здесь только для его удовольствия. Ведь так оно и есть.

Нельзя забывать о том, ради чего я здесь.

И что единственное, что я должна чувствовать к ним – это ненависть. Не вожделение и необъяснимое влечение. Только ненависть и профессиональный долг привели меня сюда.

Но сегодня впервые после той памятной вечеринки и семи пройденных лет, после фоток у федералов я увидела их обоих живьем.

Так вот, фотки у федералов были не самые свежие.

Годы пошли им обоим только на пользу. Медведь стал еще шире в плечах, и на его руках прибавилось татуировок. Взгляд стал темным, мрачным и тяжелым. Линия узких губ Ворона и линия подбородка, скрытая за светлой щетиной, стали еще жестче.

Я едва успела разглядеть Ворона, потому что как только Медведь бесцеремонно сжал мой ставший чувствительным сосок, внимательно глядя мне в лицо, стало уже не до воспоминаний.

Мне даже не нужно касаться пальцами своих щек, чтобы убедиться – они пунцовые.

Что это? Просто стыд? Но разве я не знала, на что шла, когда подписывалась на это задание? Разве меня не предупреждали?

Чем ярче горят мои щеки, тем сильнее интерес в бездонных темных глазах Медведя. Кажется, будто он видит меня насквозь. О силе его взгляда ходят легенды.

Я дергаюсь, сидя на его коленях, как будто могу избежать такого пристального разглядывания, но в следующую же секунду чувствую его возбужденный член под собой. И тут же перестаю ерзать.

Спокойно. Это нормальная реакция на полуголую шлюху Луизу. Да у него встал бы на кого угодно, лишь бы с сиськами, черт его возьми. Медведь не хочет меня лично, хотя бы потому что он не помнит меня.

Когда я вошла, Ворон не стал вглядываться в мое лицо так же внимательно, как это делал Медведь. И я снова успокоила себя, что они не могут меня помнить. Просто не могут. Это всего лишь игра моего воображения.

Жучок закреплен на двойном слое ткани внутри моих трусиков, и весь мой опыт работы с подслушивающими устройствами подсказывает, что сейчас, после того, как Медведь уложил меня спиной к себе на колени, федералам ни хрена не слышно.

Умышленно или случайно Медведь отвернул мои бедра от себя и китайца. Хорошей слышимости не добавляют громкие стоны двух мулаток, которые, безусловно, старательно отрабатывают плату за этот вечер. Даже чересчур. Они стонут так, как будто озвучивают порно. Хотя сам китаец на них едва смотрит.

Эдвард не ослабляет хватку сейчас, когда он так близок к желаемому. Его не зря прозвали Медведем. Под его напором Сяо частит и заикается, а его зубодробительный акцент делает его речь еще сложнее для понимания.

Медведь упрямо гнет свою линию. В его голосе чувствуются стальные нотки. Пальцы, увлекшись разговором, все сильнее сжимают и теребят мои соски. Между ног с каждой секундой становится еще более влажно.

Какая же ты все-таки шлюха, Луиза.

Когда Ворон впервые касается меня, я чуть не выгибаюсь дугой. Ох и повезло тебе, Луиза. Прикосновения еще одного мужчины совершенно неожиданно отзываются в теле ярким фейерверком. Ощущения обостряются, а сердце стучит в два раза сильнее, пока Медведь продолжает щипать меня за соски, а Ворон рассеянно водит руками по бедрам.

Но когда его большие пальцы раз за разом замирают в опасной близости от моих трусиков, я каждый раз вздрагиваю.

И уже не только от возбуждения.

На моем теле сейчас две пары мужских рук, а я лежу на их коленях практически голая.

И абсолютно мокрая.

Но даже в таком состоянии я остаюсь профессионалом. Я Кейт Эммерсон, которую сюда послали с одной целью.

Так что я приподнимаю бедра и, подхватив большими пальцами шелковые бикини, сама отшвыриваю их в сторону.

Глава 4
Ворон

– А ну, детка, ложись!

Обхватив тонкую талию, Медведь приподнимает шлюху, как куклу, и укладывает к себе на колени так, что ее ноги оказываются на мне.

– Займись ею, Ворон, – бросает он мне. – А то она уже вся мокрая от нетерпения, а мы никак не закончим. Да, Сяо? Ты же знаешь, я не отличаюсь терпением. Особенно когда на моих коленях такая крошка.

Китаец замирает. Он надеялся свалить, я же вижу. Только не понимаю, куда он так спешит, если дело не закончено?

Полуголые женщины всегда помогали сдвинуть с мертвой точки упрямых собеседников, а желание наконец-то заняться сексом значительно приближало переговоры к решению.

Но не в этот раз.

Две мулатки, выбранные для упрямого китайца, действовали привычно и слаженно. Как только они появились в комнате, то без лишних вступлений начали отрабатывать гонорар, как и многие виденные нами шлюхи до них. Они просто разыгрывали ожившее порно наяву, без какого-либо эмоционального вовлечения на лицах и громкими старательными стонами, которые, к сожалению, нельзя было заглушить, нажав на кнопку.

Но та, что поднялась на второй этаж для нас с Медведем, не сделала ничего из этого. Любая, окажись на ее месте, извивалась бы и трогала бы себя сама или даже потянулась бы к нашим членам и принялась старательно отрабатывать каждый доллар ртом, руками, да хоть бы даже пальцами на ногах.

Эта женщина растянулась на наших с Медведем коленях и едва ли не жмурилась от удовольствия, как кошка. И при этом она никак себя не проявляла.

Просто кайфовала от момента.

Какого черта?

Неопытная? Наивная? Но зачем нам подсунули именно ее? Неужели не знают, что нам с Медведем меньше всего нужны неопытные выпускницы, мечтающие заработать в борделе себе на колледж?

Да, она была красивой. Не казалась затраханной до смерти прошлыми клиентами. У нее была чистая красивая кожа, без шрамов, оставленных прошлыми клиентами, насильниками и просто уродами. Не было растяжек от ранних родов или намека на то, что она кормила грудью.

Ее правое бедро покрывали татуировки. Какие-то розы, черепа и пистолеты. Их я и обводил на ее бедре пальцем, пока следил за разговором Медведя. Татуировками меня было не удивить, нас самих с Медведем чернила покрывали едва ли не с головы до ног.

Мне нравилась эта шлюха, но совсем не нравилось поведение Сяо. Две мулатки интересовали китайца еще меньше, чем наши предложения. Сяо не горел желанием поскорее поставить их на колени перед собой и увидеть, как они будут ему отсасывать в два горла. Что было странно. Сяо торопился, но какой мужчина в здравом уме захочет смыться от такого?

За проведенные бок о бок годы я научился читать эмоции Медведя без лишних слов. Сейчас я хорошо понимал, он недоволен и все идет не так, как он предполагал, но Медведь умеет вырывать победу даже в самый последний момент.

– Так что, Сяо, по рукам?

Он уже в руках Медведя, я хорошо чувствую это.

Китаец на крючке, пока Медведь смотрит на него. Больше нет шансов уворачиваться и увиливать. Медведь задал вопрос, и ничто не должно теперь отвлекать Сяо. Взгляд Медведя гипнотизирует его, как взгляд кобры, и мало кто способен сопротивляться ему. Победа почти у нас в кармане.

Была бы.

Что-то летит сбоку и приземляется на ковер ровно между Медведем и китайцем. Секундное замешательство, но все мужчины в этой комнате моментально переводят взгляд на этот предмет.

Трусики из черного шелка.

Медведь метнул в мою сторону яростный взгляд, решив, что я наплевал на обязательства и слишком увлекся девчонкой.

Но я в этот момент думал только о том, что все-таки переговоры в Европе с напыщенными мудаками из Италии нравились мне больше, чем с узкоглазыми на родине. И как раз собирался заговорить, когда черный шелк бесшумно скользнул по розам с черными лепестками на ее бедрах и полетел прочь.

На Сяо эти бикини подействовали так, как будто девчонка метнула в него гранату. Уже через минуту, невзирая на возмущение и обещания Медведя, двух горячих мулаток, которые вылизывали друг друга, Сяо вскочил на ноги.

А после покинул комнату.

Переговоры официально никуда не привели.

– Пошли вон, – коротко бросает хмурый Медведь мулаткам.

Две работницы секс-индустрии легко покидают комнату как ни в чем не бывало, и на их кислых лицах читается скука, как будто все это время они провели в библиотеке, а не сплетались в позе шестьдесят девять.

И по перекошенному от ярости лицу Медведя ясно, что после такой выходки девчонке точно не поздоровится.

– А теперь давай начистоту, девочка, – произнес Медведь, больно выкручивая ее сосок. – Кто ты такая и что тебе здесь нужно?