Когда-то давно, ещё до основания города, на протяжении всего бульвара протекала река, которую в итоге из-за сильного загрязнения убрали в бетонные коллекторы. Сейчас же по центру красовались клумбы, засаженные различными цветами, оформленные вокруг белым, выкрашенным известкой, бордюром.

Время было далеко за полночь, тихий шелест листьев от слабых порывов ветра сопровождал эхо его одиноких шагов.

В голове словно волчок крутились тревожные мысли, от которых он не мог избавится. Засунув руки в карманы легких спортивных штанов, он вдруг остановился посередине бульвара и посмотрел на ночное небо: яркие звезды и неприступная луна казались холодными и недвижимыми.

«Нет, это просто какой-то бред. Ничего плохого не может случиться. Все-таки реальная жизнь – это не боевики с Брюсом Ли, где людей рубят направо и налево», – подумал Александр и, еще раз хорошенько осмотревшись вокруг, продолжил свой путь.

Бульвар был длиною почти в три километра. До поворота на улицу, ведущую к его дому, оставалось около семисот метров…

Ветер усилился, а с ним и шорох листьев.

Сильная тревога охватила его: ладони вдруг вспотели, сердце учащенно забилось, стало совсем не по себе. Пахомова не покидало ощущение преследования – словно кто-то крадется за его спиной, и каждый раз, когда он оглядывался, этот кто-то прятался за толстыми стволами многолетних деревьев. Отчего-то ему захотелось попасть домой как можно быстрее, и он, ускорив шаг, перешел на бег.

Наконец-то увидев через дорогу свою пятиэтажку, он свернул с бульвара, чтобы срезать путь.

Подъезды располагались с обратной стороны дома, а значит, предстояло обойти дом полностью справа, что займет минут десять; либо за пару минут протолкнуться по узкой тропе между Венерическим диспансером и самим домом слева.

Бомжей, проживающих в подвале и часто выпивающих по ночам с левой стороны дома, Пахомов не боялся и потому смело двинулся в сторону тропы. В конце концов, драться он умел на «отлично», и не зря считался одним из лучших каратистов в родном городе.

Пробегая, он вдруг обо что-то запнулся, но успел поймать равновесие и не упал.

Перед ним, словно гриб, из-под земли возник высокий человек, одетый в черный спортивный костюм. На руках его были черные перчатки.

– Ты?! – Вздрогнул Пахомов от удивления. – Решили ведь уже все! Что ещё от меня нужно?

Человек не ответил, молча сделав шаг вперёд в его сторону. Пахомов ретировался немного назад и посмотрел за плечо: за его спиной стояли двое.

– Да ладно, вы что серьезно? Давайте завтра встретимся утром и снова поговорим?! – Испытывая приступ внезапного страха, предложил он, на что в ответ получил хлесткий удар нунчаками по лицу от человека, стоящего впереди.

Из носа фонтаном полилась кровь… Александр тут же зажал его пальцами, да только времени на то, чтобы ждать, пока остановится кровотечение, у него не было. Он попытался вырваться из образовавшегося вокруг него кольца из троих мужчин, резко нагнувшись и рванув вперед, но его остановил мощный удар ногой под дых. Задыхаясь, он согнулся пополам. Ещё один удар сверху прилетел в область спины, и он упал на колени.

Холодная цепь нунчак плотно обвила его крепкую шею, и он хаотично задергался, пытаясь выйти из удушающего приема.

– Добивайте! – Приказал человек, голос которого он знал много лет, и на Пахомова посыпались многочисленные удары.

Он пытался закрыться и защитить себя, но цепь сжимала горло все плотнее и плотнее, отчего голова закружилась, в глазах начало темнеть и стало тяжело дышать…

Последнее, что увидел каратист Пахомов, умирая на твёрдой, холодной земле, – это орудие его собственного убийства, которое было оставлено рядом с его истекающим кровью лицом.

Свобода одного человека заканчивается там,

где начинается свобода другого…

М.Бакунин.

НЕМЕЦ.

Ровно в три пятнадцать утра в отделение милиции вошел лысый мужчина крепкого телосложения, в футболке и спортивных штанах, держа в левой руке небольшую чёрную кожаную барсетку.

Дежурный Савельев дремал за стеклом, сидя на жутко неудобном стуле и тихо похрапывая. Маленький вентилятор, стоявший перед ним на рабочем столе, обдувал его вспотевшее лицо тёплым воздухом. Удивляться тут нечему: Июль месяц всегда был самым жарким в городе «N». Раскаленный воздух, дышать которым очень тяжело, а порой практически невозможно. К тому же, как назло, всю неделю было полное отсутствие дождей, и жара не спадала даже ночью.

Мужчина постучал костяшками по стеклу, отчего Савельев подскочил на стуле. Затем потерев пальцами свои уставшие и сонные глаза, он внимательно всмотрелся в лицо посетителя.

– А, это вы, – узнал он в стоящем напротив известного в городе спортсмена и тренера по каратэ Анатолия Калинина. – За «Немцем», что ли, своим приехали?

– За «Немцем»? – Недоумевающе переспросил тот и провел рукой по лысой голове.

– Штерн Евгений Александрович, ваш спортсмен будет?

– Наш, наш. – Мотнул он головой в ответ.

– Ну, я и говорю: за Немцем. Фамилия-то у него немецкая. – Постучал он ручкой по раскрытому дежурному журналу, лежащему на столе.

– Сколько? – Коротко бросил Калинин, не желающий вступать в длительные беседы, и расстегнул замок барсетки.

– Так это… – Замямлил дежурный, обводя ручкой в журнале фамилии задержанных этой ночью людей. – Челюсть он сломал парню. Использовал приёмы каратэ. А каратэ у нас что? Правильно, запрещено Уголовным кодексом СССР.

– На выезде кто был?

– Чуриков с напарником. Доставили его в отделение вместе с наркошей. Оба уже домой уехали. Сказали, завтра утром следователь придет и разберется, кто прав, кто виноват. – Старался не смотреть ему в лицо дежурный.

Внешность Калинина немного устрашала: широкий, когда-то сломанный в уличных боях за деньги нос, пострадавшие от тех же самых боев уши, больше похожие на огромные пельмени. Высокий мужик, обладающий недюжинной силой… Поговаривали, что он может, как в кино – дать в голову с прыжка и сломать челюсть махом ноги или, как называли этот прием, «вертушкой»…

– Столько пойдет? – Протянул Калинин ему двести долларов сквозь небольшое окошко в стекле.

– Не знаю… – Вспотел еще сильнее жирный Савельев. Глаза его при виде денег забегали. – Конечно, наркоман этот виноват. Он первый на него напал. Но каратэ… Понимаете, Анатолий Юрьевич… Чёрный пояс у Немца, этого, вашего…

Калинин усмехнулся, пошарил рукой в барсетке и молча просунул через окно еще пятьдесят долларов.

– А вообще, этот ваш Штерн, парень неплохой. Не буянит, вежливо себя ведет. И вроде, никогда не привлекался. Но понимаете, какое дело… Я то в дежурную книгу фамилию его как задержанного пока не внёс, а вот Чурикову с его напарником я, как исчезновение спортсмена из обезьянника объясню?

Калинин снова залез в барсетку и, демонстративно вытащив очередные пятьдесят долларов, помахал бумажкой в воздухе.

Савельев было потянулся своими толстыми, как сосиски, пальцами через окошечко за купюрой, но Калинин быстро смял ее в свой большой кулак.

– Это ведь была самозащита, не правда ли? – Дежурный достал из кармана рубашки платок и промокнул свой вспотевший лоб. – А куда он там ему ногой в темноте попал в челюсть или в живот…, разве можно смело заявить, что намеренно? Да ещё и используя приемы запрещённого в СССР каратэ… Конечно, нет. Ведь было темно…

– Угу… – Хмыкнул Калинин.

– Думаю, Чуриков и его напарник со мной согласятся… Если я поделюсь! – Оторвал свой тяжёлый зад от стула Савельев, и Калинин кинул ему в окошко смятую купюру, которая приземлились прямо на раскрытый журнал.

– Сейчас приведу. Ждите. – Подхватил он деньги и, довольно улыбнувшись, принялся искать ключи от камеры, на стене позади.

Через десять минут напротив Калинина стоял Штерн, одетый в белую майку, бежевые хлопковые шорты и кроссовки, которые он «прикупил» на днях у местных фарцовщиков.

– Толян, Калина, ты?! Здорово! – Радостно пожал он ему руку и крепко обнял. – Вот кого-кого, а тебя не ожидал здесь увидеть!

– Ты, как всегда, в отличной форме! – Оглядел его Калинин.

Женя в прошлом был одним из его лучших учеников и продолжал осваивать боевые искусства, держа себя в спортивной форме.

– Ты тут пока сидел, тебя «Немцем» прозвали. Это так, для справки! – Усмехнулся Калинин и похлопал его по плечу. – Идем, отвезу тебя домой.

– Так, а как ты здесь оказался? Расскажи? – Женькины глаза радостно блестели.

– В машине. – Кивком Калина указал в сторону выхода.

Во дворе отделения их ждала белая «Лада девятка». Анатолий открыл дверь перед Женькой, затем обошёл машину и сел за руль.

– Видишь, как хорошо иметь своих людей в отделении. – Завёл он мотор.

– Дорого вышло? – Откинулся Женя на спинку сиденья, немного расслабившись.

– Триста баксов.

– Цены -то растут! – Присвистнул он. – На днях отдам.

– Не надо ничего мне возвращать. – Отмахнулся Калинин и медленно выехал из двора отделения милиции на основную дорогу. – Лучше расскажи, что произошло на самом деле?

– Шел по дороге, никого не трогал. Тут сзади налетел на меня кто-то, хотел цепочку с шеи моей сорвать. Я его с себя скинул, развернулся и двинул левой ногой ему по голове. Кто же знал, что он хилый наркоман и сразу на землю повалится? Да и челюсть выбил ему, видать… Как назло, мимо наряд ментовской проезжал. Быстренько упаковали нас обоих и в отделение, чтобы разобраться.

– Цепочка на месте?

– На месте. – Дотронулся Женька до цепочки, лежащей в кармане, которой очень дорожил. Она досталась ему от покойной бабушки, которую он очень любил.

– Давно же не виделись мы с тобой… – Остановился Калинин около подъезда его дома и потушил фары. – Столько лет тебя знаю, но никогда не спрашивал, откуда у тебя эта фамилия немецкая?

– От прадеда моего. – Хмыкнул он. – Прабабка ещё до войны умудрилась влюбиться. Так прадед потом за наших воевал…

– О как! Ну, и как ты поживаешь? Ты, как ушел из нашего клуба, пару лет назад, так с тобой и не пересекались нигде. А город у нас, вроде бы, не такой большой.

– Да я в полном порядке. Женился. Также, как и ты, продолжаю тренировать группы спортсменов. Естественно, в закрытом помещении.

– Вот время! Никогда бы не подумал, что государство нас так обломает.

– Возможно, вскоре все поменяется. Я тут все в аспирантуру хочу поступить. Только стоит это восемь косарей зеленых. – С разочарованием выпалил Женя.

– За что такие бешеные деньги?! – Удивился Калинин. – Все никак не успокоишься со своим физико-математическим. Образованный уже ведь. Неужели недостаточно?

– Есть, к чему стремиться. Преподавать хочу. Нравится мне. – Пожал он плечами.

– Каратэ преподавай. Зачем вообще кому-то знать, что водка не замерзает в морозилке, а при умножении любого числа на ноль всегда в результате получаем ноль?

– Эх, Калина! Наука – двигатель прогресса.

– Жека! Опустись на землю. Сейчас такое время, требуется выжить. Уголовники подминают под себя бизнесы, организовывают устойчивые криминальные группы. Спортсмены должны держаться вместе. У меня к тебе есть предложение.

Анатолий посмотрел в зеркало заднего вида, словно хотел убедиться, что за ними никто не наблюдает.

– Валяй.

– Сколько человек ты сейчас тренируешь в своем закрытом зале?

– Четыре группы по пятьдесят. Плюс еще есть две группы, где мои ученики тренируют маленьких детей. Но малых можно не считать.

– Это хорошо… Не мало… Двести бойцов.

– Готовых из них, как понимаешь, не так много. Сырые еще.

– Натренируем. Жека, давай объединяться? Найдем помещение побольше. Ты помнишь Шашена?

– Леху-то?! А то!

– Он до сих пор со мной. Я так и тренирую его и Сафу.

– О, Сафронов Илья – сильный каратист! Парень с головой!

– Присоединяйся к нам. Не пожалеешь. Твои бойцы непременно пойдут за тобой в новый спортивный комплекс. Обещаю, зал будет ещё больше и лучше. Ремонт там сделаем. А то ты вечно один, словно волк. Пойми, вместе мы сила. По одному тяжело.

– Знаешь, Калина, а почему бы и нет?! – Широко и даже как-то от всей души улыбнулся ему Женька. – Столько лет ведь вместе тренировались до этого, почему бы и нет?

– Завтра вечером приезжай в наш старый комплекс, подвальный. Есть у нас с Шашеном помещение одно на примете, глянем вместе.

– По рукам. – Протянул Немец ему свою большую, горячую ладонь, и Калина крепко пожал ее.

Полина, услышав, как открывается дверной замок в пять утра, вскочила с постели и выбежала в коридор в ночнушке, с мелкими бигуди в волосах.

– Штерн, где ты шлялся опять?! – Накинулась она на мужа, не включая свет.

– Давай завтра поговорим? С ног валюсь. – Устало посмотрел он на нее.

– Никаких завтра! Где ты был? – Взвизгнула она.

– В милиции. С наркоманом на улице подрался. – Рявкнул он в ответ.

– Не ори! – Огрызнулась она. – Вечно тебя дома нет!

– Зоя Игнатьевна, можете выходить и не прятаться за дверью. – Вздохнул Женя, и теща, словно тень, вышла из-за угла и зажгла свет. Затем по-деловому сложила руки в боки и спросила тонким писклявым голосом:

– Где ты был?

Женька громко вздохнул и посмотрел своими красными от усталости глазами в ее маленькие, близко посаженные глазки.

«От ментов отделался и попал к домашним прокурорам, даже не знаю, что хуже», – подумал он.

– Мама, иди спать. Я со своим мужем сама разберусь, – Полина мягко развернула мать за плечи и отправила в зал, закрыв за ней дверь.

Женька, воспользовавшись моментом, быстро прошмыгнул в ванну, во избежание скандала. Он скинул с себя одежду и забрался под горячую воду, чтобы смыть с себя остатки этой ночи.

Полина на этот раз не собиралась сдаваться. Она ждала его в спальне, сидя на стуле у зеркала. На кровати лежали чёрная юбка и белая блузка в горошек, которые она собиралась погладить перед выходом на работу.

– Штерн, сколько можно? – Снимала она с себя бигуди. – У тебя жена, скоро ребенок будет, а ты по ночам шляешься.

– Да не шлялся я. – Буркнул он в ответ, забираясь под легкое летнее одеяло.

Тело тут же обмякло, глаза стали тяжелыми, словно налились свинцом. Горячий душ сделал свое дело.

– Найди себе нормальную работу! Образование у тебя есть. Ваши эти подпольные залы завтра милиция вместе с вами – каратистами закроет, и что ты будешь делать? Ты обо мне подумал? А о будущем ребенке? – Полина стянула последнюю бигуди и кинула ее в пакет. Ее волосы образовали огромную шапку, словно голова у пуделя.

Женьке даже стало смешно, но он сдержался, чтобы не разозлить жену ещё больше.

– Я буду объединяться со своим старым тренером. Мы будем открывать новый зал. Доход будет больше.

– Ну да, рублей на десять. – Закатила она демонстративно глаза и схватилась за расческу. – Чертовы бигуди. Обещали красивые локоны, получились какие-то мелкие недоразумения. А вот если бы у нас были деньги, я бы приобрела импортные. Хорошие. А не эти советские палки.

– Скоро будут деньги, – пообещал муж.

– Ты меня любишь, Женька? – Отбросила она расческу в сторону и посмотрела на него в зеркало.

– Люблю, конечно.

– Я хочу туфли-лодочки. Красные. Фарцовщики такие продают. И платье заграничное от модельеров, а не «колхозница» от русской швейной фабрики. Мне на работу ходить не в чем. В конце концов, я бухгалтер на птицефабрике и не хочу выглядеть, как курицы, которые у нас в хозяйстве. – Она недовольно поморщилась, дотрагиваясь до своих волос.

Она поднялась со стула и подошла к кровати.

– Нет, ну посмотри?! Хорошо время есть… пойду голову мыть опять. – Разочарованно произнесла она, понимая, что по-другому со злосчастными мелкими кудрями не справится.

– Полинка, куплю я тебе и бигуди иностранные, и туфли… Куплю! – Притянул Женька жену к себе и поцеловал.

– Мама хочет ремонт. – Оторвалась она от его губ. – Мы, как въехали в ее квартиру, так уже два три года ей ремонт обещаем. Мебель надо поменять.

– И ремонт вам тоже будет.

– А когда? – Вопрошающе посмотрела она на него и коснулась рукой его волнистых густых волос.

– А тогда… – Улыбнулся он ей и закрыл глаза.

Она подоткнула одеяло и с умилением посмотрела на мужа, который моментально провалился в сон.

Вечером следующего дня он появился ровно в семь, в подвальном помещении расположенного по улице Михайловского.

Калина, Шашен и Сафа сидели в тренерской, одетые в чёрную форму, так как белая была запрещена, и играли в карты.

– Немец, ну наконец-то! – Пожал ему руку Калина. – Мы уже заждались.

Лёха Шашенов на радостях крепко обхватил его за талию и поднял вверх. А Сафа после того, как Женька смог отбиться от Шашена, предложил ему дружеский спарринг.

– Потом поборитесь. – Махнул Калина рукой.

Он всегда был самым серьезным из них, к тому же старше их на десяток лет. Шутливая форма общения была ему чужда.

– Форма у тебя с собой есть? – Спросил Сафа, приподняв свои широкие брови.

– Да, вон в сумке.

– Надеюсь, что чёрная.

– Обижаешь! Не первый день ведь! – Вытащил Женька из сумки рубаху свободного покроя и широкие штаны на резинке, сделанные из плотной ткани.

– Наш человек! – Проговорил Сафа в свои широкие усы.

– Сам знаешь, за белую форму можно залететь на несколько лет. Я пока не собираюсь, – Женька затолкал одежду обратно в сумку.

– Да можно подумать, менты не знают! – Заржал Шашен. – Откаты им такие платим!

– Побороться сегодня не получится. – Отрезал Калина, не желающий терять время – бизнес не ждет. – Переодеваемся и едем смотреть помещение.

Старое заброшенное здание, которое им предстояло снять, находилось в Северном микрорайоне, недалеко от автобусной остановки. Что было идеальным, так как большинство из их учеников передвигалось пешком, либо на общественном транспорте.

– Что-то рухлядь какая-то… – Сделал вывод Сафа, обойдя здание три раза и наконец-то остановившись около железных дверей. – Все стены исписаны краской. Углы обоссаны. Бомжи, небось, ночью пролезают внутрь через окно, вон то, разбитое. – Указал он пальцем.

– Илья, так починим. Не смотри на это. А то, что здание такое сероватое, заброшенное, оно и к лучшему. Нам внимание лишнее привлекать не надо. – Отозвался Шашен.

– Да и правда, какая разница, как снаружи выглядит. Главное, чтобы внутри много места было. А бомжей за минуту выгоним, если они там. – Согласился Женька.

– Идем внутрь. – Калина мотнул головой с понимаем и открыл ключом тяжелый ржавый навесной замок.

– Ни фига себе! – Присвистнул Шашен, после того, как Женька наконец-то разобрался, где включается свет. – Да тут можно целый стадион для Олимпийских игр развернуть. Места вагон. Можно вести несколько групп в одно и тоже время, если стену достроить справа.

Они разбрелись по помещению, осматриваясь вокруг.

– Калина, тут «Тренерскую» можно замутить. Нормальную такую, не со спичечный коробок. – Удовлетворенно сказал Сафа.

– Немец, ну что думаешь? Будем брать? – Калина провел рукой по лысой голове.

– Да что тут думать?! Конечно, надо брать. Давай сначала в аренду, потом может и выкупим. Ремонт постепенно сделаем. Мы же не без рук. Что-то сами, где-то строителей наймем. – Энергично размахивал руками Женька, придя в восторг от размера помещения. Ведь подвал, где он тренировал своих людей был очень маленьким, и каратисты постоянно задевали друг друга во время занятий, но надо отдать должное – не жаловались, терпели.

– Правильно мыслишь. – Согласился Калина. – Очень правильно. Окна все придется заколотить… Ты слышал, что случилось с Пахомовым? – Вдруг сменил он тему.

– Нет. Я с ним не был близок. А что случилось?

– Убили его на днях. Прямо около дома. Забили насмерть.

– Кто? – Женя застыл от удивления на месте.

– Кто, кто… Не свои, это точно. Не спортсмены. Скорее всего, уголовники, криминальные авторитеты. – Сжал челюсти Калина.

– Но за что?

– Хотели, чтобы он к ним присоединился. Пахомов ведь был ходячее оружие… Также, как ты и я. Мы бойцы. А этим мразям, уголовничкам, таких, как мы, очень не хватает.

– Менты никого не нашли? – Все еще не верил услышанному Женька.

– Немец, ну какие менты? – Заговорил Сафа. – Менты их всех и прикрывают.

– А наших стали у-би-ра-ть… – Протянул Шашенов. – Поэтому мы приняли решение объединиться, и тебя подтянуть с нами. Вместе мы сила. По одиночке нас всех так и …

– Типун тебе на язык! – Толкнул его Сафа легонько в плечо.

– Они нам сделали предупреждение. На месте убийства оставили нунчаки, – Калина стоял хмурый, словно туча. – Если хотите выжить, то надо держаться вместе. Слабые законы нашего государства никто не соблюдает, но, как мы знаем, существует и другая власть, которая живет по понятиям. И эти понятия признают все.

– Значит так, скидываемся деньгами на аренду, на ремонт. С тренировок часть денег будет идти в клуб, часть на зарплату. – Предложил Сафа.

– С оплатой аренды можно и подождать. Я думаю, смогу договорится с хозяином здания на пару бесплатных месяцев. Все-таки знаю его давно. Должен помочь. – Пообещал Калинин.

– Тогда по рукам. Ремонт можно начать хоть завтра. – Обрадованно согласился Женька.

ВАРА ВОР.

Август, 1988 г.

Под руководством Калины, Шашена, Сафы и Немца в спортивном клубе «Барс» в Северном районе, тренировалось около пятисот человек. В нем воспитывались дисциплинированные бойцы-спортсмены, которые могли выдерживать большие физические нагрузки, обладали высокой стрессоустойчивостью, волей, вниманием и решительностью.

Аренда помещения окупалась с легкостью, зарплаты тренеров возросли, деньги, которые шли отдельно на развитие клуба, вскоре должны были позволить выкупить помещение полностью.

Естественно, приходилось отстегивать какую-то часть денег местному отделению милиции, чтобы они не создавали проблем. Но и сами спортсмены старались вести себя тихо и о клубе не распространяться.

Закончив последнюю тренировку в десять вечера, Женька поспешно переоделся и засунул форму в сумку.

Калинин выключил свет в основном зале и заглянул в «Тренерскую»:

– Немец, тебя подкинуть до центра? – Поинтересовался он. -Только подождать придется, мне ещё надо кое-что закончить тут.

– Не-а, пешком прогуляюсь немного, воздухом подышу, потом на автобусе доеду. – Отказался Женька и пожал ему руку на прощание.

Выйдя на улицу, он втянул через нос прохладный свежий воздух и задержал его на несколько секунд. Тело немного поднывало от усталости, Штерн был из тех тренеров, которые никогда не сидят и не отдыхают, пока тренируют других. Он честно отрабатывал весь тренировочный комплекс вместе с учениками почти каждый день, за исключением воскресенья. Помимо этого, каждое утро, несмотря ни на что, он бежал кросс до набережной и обратно.

Северный считался заброшенным районом. Здесь практически не было продуктовых магазинов, лишь один маленький киоск на автобусной остановке, где можно было купить газеты, пиво и сигареты.

– Жека, ты, что ли? – Около него притормозила малиновая «Девятка».

– Вара?! – Удивился он и протянул руку в окно машины своему старому знакомому. – Ты чего в этом забытом Богом районе делаешь?

– По делам еду. Смотрю, ты, не ты, бодрым шагом идёшь. Тебя подвести?

– Спасибо, да только я планировал после тренировки прогуляться и воздухом подышать.

– Слушай, а ты торопишься?

– Да не особо. Завтра воскресенье.

– А поехали со мной. – Подкурил Вара сигарету.

– Куда? – На автомате отмахнулся Женька от выдыхаемого им дыма.

Тот подманил его пальцем поближе к окну, и он наклонился к его круглому лицу.

– В видеосалон. Тут недалеко, минут пятнадцать на машине. Платить не надо.

– Почему бы и нет. – Внезапно согласился Женька.

«Совершать пробежку завтра утром в семь утра или в десять – разницы мне никакой нет», – подумал он и сел в машину.

Видеосалон располагался в подвале здания ПТУ и выглядел весьма примитивно: небольшой телевизор, видео-магнитофон, пара десятков стульев и самодельная афиша на двери с написанными от руки названиями фильмов.

– А люди где?

– Сейчас подтянутся на сеанс. Место занимай давай. Сегодня крутим фильм с Ван Даммом. Начало в одиннадцать.

– Шариф Магомедович, вы с гостем сегодня? – Подошел к ним худой парень в спортивном костюме и кепке-шестиуголке.

– А это, Костик, мой друг Евгений Штерн. Ты его запомни. Ему вход в любое время суток бесплатно. – Махнул кистью руки в воздухе Вара, и золотое кольцо блеснуло на пальце.

– Понял, – он кивнул и направился к двери.

Через пятнадцать минут зал был заполнен людьми, купившими на входе у Костика билет за один рубль, и начался показ фильма.

– Ну как, понравилось? – После просмотра поинтересовался Вара.

– Улётный боевик! – Женька расплылся в довольной улыбке. -Ты же знаешь, все, что связано с боевыми искусствами, мне всегда было, есть и будет интересно. Не зря я, Калина, Шашен и Сафа снова объединились. Зал открыли. Ну, ты наслышан, я думаю.

– Знаю, знаю. Молодец ты, настоящий спортсмен. Я вот позабросил тренировки, с тех пор, как с Калиной поругался.

– Почему поругались? – Немного напрягся он, Калина ничего не упоминал о ссоре с Варой.

– Долгая история.

– Так я никуда и не тороплюсь. – Как можно дружелюбнее ответил Женя.

– В спарринге он мне уши надрал. Я обиделся. Крепко в его сторону выругался, дверью хлопнул. А ты ведь Калину знаешь, надуется вечно, как мышь на крупу, даже шуток-то не прощает, а тут дверью его спортзала громко хлопнули при его учениках.

– Так ты приходи к нам в зал, может, в спарринг встанете и помиритесь?

– Может, и помиримся. – Безразлично пожал тот плечами. – Но точно не в спарринге. Твой Калина мне сломает весь хребет, больно он на меня зол…

К ним подошел Костик и вручил Шарифу черную кожаную сумку.

– Это за день.

– В ночную ты остаешься? Или смена караула?

– Я, я.

– Смотри, свет выключи во время сеанса и убедись, что окно в конце зала закрыто наглухо.

– Выключу, не ломать же кайф людям. – Заржал Костик и пошел расставлять стулья подальше друг от друга.

– Что ещё не закончились фильмы на сегодня?

– После двенадцати начинается просмотр порнухи. Хочешь остаться и посидеть в одном зале с постанывающими и подергивающими себя извращенцами? – На полном серьезе предложил Вара.

– Не-а, – вдруг захохотал Женька.

– Тогда поехали. До дома докину. Да и разговор у меня к тебе есть.

Где-то на трассе Вара съехал на обочину.

– Смотри… – он достал кожаную сумку с заднего сиденья и расстегнул.

– Ого, денег сколько! Хоть завтра на частном самолете на Багамы улетай. – Не скрыл удивления Женя. – Это выручка за сегодня?

– За день. К утру, за ночную смену, будет две таких сумки. За порнуху билет стоит дороже, – он застегнул замок сумки.

– Отличный бизнес! Поздравляю!

– У тебя бойцов сейчас много?

– Несколько сотен.

– Приходи с ними фильмы смотреть, я тебе скидку сделаю.

– Да не вопрос.

– Я слышал, тебя прозвали «Немец».

– Быстро слухи расползаются по городу! Прилипло прозвище, не отдерешь теперь. – Хмыкнул Женька, проведя рукой по волосам.

– Ты молодой, а уже сделал себе имя. Боятся тебя на улицах. У меня к тебе предложение.

– Валяй.

– Хочешь, давай вместе пару салонов откроем? Видики я достану. Заграничные и по дешевке. У меня есть связи. Телик и стулья на тебе. Помещения, где крутить, найти будет не проблема.

– А фильмы где с кассетами взять?

– Знамо где, – Вара махнул рукой и убрал сумку обратно на заднее сиденье. – У барыг, они привозят лицензионные кассеты из-за границы. Там же работают над переводом и при помощи специальной техники делаем копии.

– А менты?

– А что менты?

– Обыски не устраивают?

– Устраивают иногда, получают откат и сваливают. Кассету главное, вытащи из магнитофона до того, как свет отключат. -Засмеялся Вара. – Ну что? Пойдешь со мной на дело? К бизнесу с твоим именем на улице никто претензий иметь точно не будет.

– Подумать дай до понедельника?

– Думай, думай! На следующей неделе я буду в Северном, заходи в салон, потрещим. – Похлопал Вара его по-дружески по плечу.

Придя домой, Женька тихонечко повернул ключ в двери и на цыпочках зашел в квартиру. Прокравшись на кухню, он вскипятил в чайнике воду и заварил себе черный чай. Кинув в стакан кусочек рафинада, он с интересом наблюдал за его растворением.

«Быстро движущиеся под воздействием высокой температуры молекулы горячей воды быстрее разрушают кристаллическую решетку сахара, чем под воздействием холодной. Химия и физика. Эх, жаль к наукам мне уже не вернуться» – с досадой подумал он и ему слегка взгрустнулось.

Выпив чай, он прошёл в прихожую и окинул взглядом новые туфли своей жены – добытые им у фарцовщиков. Красные импортные лодочки, именно те, которые так сильно хотела Полина…

«Ремонт, – подумал он, крутя за каблук одну из туфель. – Нужны деньги на ремонт. Почему бы и не открыть пару салонов с Варой?».

О Шарифе Магомедовиче Вараеве Женька знал достаточно много. Еще давно он прославился тем, что жестоко устранял конкурентов и всегда одерживал верх в постоянных конфликтах с другими ворами в законе. Его связывали с известными заказными убийствами в разных регионах страны, благодаря которым он очень быстро завоевал себе авторитет в преступном мире. Будучи молодым и впервые оказавшись за решеткой, Вара принципиально отказался от любого сотрудничества со следствием и дачи показаний в суде. Постигнув воровской кодекс и понятия, он вскоре приблизился к получению титула вора в законе и через семь лет был коронован в колонии.

Но преступный мир, к которому принадлежал Вара, мало интересовал Женьку. Сейчас Вара имел роскошную жизнь и мог позволить себе все. А у Женьки в квартире отваливались от старости обои. Но ремонт, как оказалось, был не за горами…

Ровно через три месяца они владели пятью общими видеосалонами. Женя рассчитался с долгами, оставшимися после свадьбы, сделал ремонт в квартире, после которого стал самым лучшим зятем, купил новую мебель и наконец-то обзавёлся своим собственным новым внедорожником «Grand Cherokee» черного цвета.

Дела пошли в гору во всем: теща и жена были чрезмерно довольны; количество прибыли с салонов, как и количество тренируемых бойцов в клубе «Барс», росло словно на дрожжах. Его положение в городе заметно укрепилось. И последующие несколько лет все, что он ни делал, было успешным.

Все было бы и дальше, как по маслу, если бы не одно «Но»…

ВИШНЯ.

Декабрь 1994г.

Вара Вор крышевал известную в городе гостиницу «Фрегат», через дорогу от нее находилось небольшое казино «Фортуна», на первом этаже которого был расположен ресторан. Отношения с владельцем «Фортуны» Артемом Пьянзиным, являющимся не менее известным криминальным элементом, у Вары были немного натянутыми из-за раздела территории: вор ни в какую не хотел объединять гостиничный бизнес с казино, но на посещение им самого казино и ресторана это никак не влияло.

12 3 Järgmine

Банды: Простивший не знает правды. Книга первая

Teised selle autori raamatud