Loe raamatut: «Перед лицом времени. Эссе о фотографии»

Font:

Филипп Депуа
Кракауэр – теоретик фотографического медиума

Сегодня уже нет необходимости представлять Зигфрида Кракауэра читателю. Основные работы этого разностороннего мыслителя, который был одновременно философом, романистом и эссеистом, социологом и историком, критиком и теоретиком кинематографа, доступны в переводе¹. Кракауэр занимал особое место в созвездии интеллектуалов-новаторов, вышедших из Веймарской республики; многие из них – Теодор Адорно, Вальтер Беньямин, Эрнст Блох, Лео Левенталь – были его собеседниками. Однако может показаться удивительным, что мы представляем его как теоретика фотографии в книге, содержание которой исчерпывается пятью эссе и одним архивным документом. Это действительно всё, что в многоликом творчестве Кракауэра непосредственно относится к фотографическому медиуму.

При этом несомненно, что в текстах, опубликованных им в 1920–1930-х годах на посту редактора ежедневной газеты Frankfurter Zeitung и затем, в начале 1950-х, в США, намечается теория фотографии, которую можно назвать первопроходческой. Пересечения с фотографией как средством визуального воспроизведения есть и в большинстве его книг, а некоторые из них связаны с фотографическим медиумом самим своим замыслом. В эпоху массового распространения фотографии Кракауэр одним из первых осознал не только необходимость ее критического анализа, но и потребность в том, чтобы научиться мыслить современность в целом сквозь призму нового способа воспроизведения. Размышления об этом сопровождали его как в урбанистических очерках о культуре досуга и о новом общественном слое служащих в Веймарской республике, так и в сочинениях о кино и истории, созданных им в США ².

Перед лицом времени

Первый текст Кракауэра на фотографическую тему, так и озаглавленный – «Фотография», – вышел на первой полосе газеты Frankfurter Zeitung в 1927 году. Он входил в цикл больших программных эссе автора и был впоследствии включен им в сборник «Орнамент массы» (1963) ³. В этом основополагающем тексте переплетены важные тезисы – о призрачности воспроизведенного образа, о его отношении к настоящему, о его воздействии на память, о его следствиях для истории, – и отправной точкой для них служит сопоставление двух фотопортретов: современного, бесконечно повторяемого в иллюстрированной прессе изображения модной «звезды», и старого, портрета умершей бабушки, хранимого в единственном экземпляре в семейном альбоме (илл. 1–2 ⁴).

Опираясь на две фотографии девушек одного возраста, разделенных дистанцией в два поколения, Кракауэр описывает неизвестное ранее отношение ко времени, предполагаемое новой техникой воспроизведения. В самом деле, эта техника меняет не только отношение к видимому миру, но также – и прежде всего – отношение к временно́му опыту человека. Тот способ, каким она обнаруживает и навсегда останавливает мимолетное мгновение, кажется исследователю одним из самых правдивых проявлений кризиса современного отношения к трансцендентности и к вечному времени, опорой для которого служила религия. В одном ряду с таким новым явлением, как страсть к путешествиям, экзотическим танцам, скорости, спортивным рекордам (все они становятся излюбленными сюжетами фотографии), фотография выявляет, по мнению Кракауэра, неумолимый страх общества перед смертью. Средством заклясть смерть становится почти ритуальное удвоение и размножение до бесконечности одних и тех же образов.

Илл. 1. «Девчонки Тиллера». Три года в Берлине. Berliner Illustri[e]rte Zeitung. 1927. № 43

Илл. 2. Никаких кукольных лиц! Индивидуальная красота в кино. Berliner Illustri[e]rte Zeitung. 1927. № 45

Лишь на первый взгляд парадоксально то, что газетно-журнальная фотография в куда большей степени скрывает видимый мир, чем предъявляет его зрению и знанию таким, какой он есть. Отношение к образу, предполагаемое новым средством воспроизведения, связывается Кракауэром с понятием призрачного. Умершая бабушка в старом альбоме похожа теперь на любую другую девушку, теряющуюся за кринолинами и шиньонами моды своего времени (илл. 3). Ничто, за исключением семейных преданий, не гарантирует снимку его принадлежности реальному человеку. В нем просвечивает лишь знак Времени.

И в фотографиях из прессы дело обстоит так же. Оригиналом изображения эфемерной «звезды», модной сегодня и попадающей на страницы газет благодаря успеху своих ролей, служит не что иное, как ее проекция на киноэкран. Фотографический медиум создает мир призрачных копий, странных привидений, рожденных теми, чьи черты неудержимо слабеют под натиском времени. Каждая «звезда» своего момента неизбежно уступает место следующей.

Илл. 3. Андре-Адольф-Эжен Диздери. Портрет Гортензии Шнейдер. 1860

Бесконечному накоплению похожих друг на друга снимков, составляющих лишь внешний хронологический архив, Кракауэр противопоставляет внутреннюю память о человеке – его последний запечатленный в памяти образ. Этот образ, уподобляемый монограмме, говорит о конечности человека. Здесь угадывается бергсоновское понятие памяти, сопряженное с качественной длительностью и потому несводимое к хронометрическому времени, которому подчинена фотография ⁵. Именно на такую форму запоминания Кракауэр делает ставку перед лицом возможной потери способности помнить, угрожающей человечеству, которое осталось без своего трансцендентального пристанища и лишилось ориентиров среди окружающих его фотографических призраков.

Приводящее в ужас нашествие фотографических документов, может быть, и не лишенное пространственной непрерывности, но свидетельствующее только о хронологии, в которую вписывается каждый документ, и ни о чем больше, обнаруживает для Кракауэра свою примечательную параллель в концепции историзма. Его критика направлена на то кумулятивное и нейтрализующее представление об историческом процессе, что было свойственно господствующему направлению в историографии того времени, которое он связывал прежде всего с дильтеевскими науками о духе. Ряду событий в их временно́м континууме, сумме «фотографий времени», образцом которой были для Кракауэра биографические проекты, посвященные Гёте, он противопоставляет негативное ви́дение истории как нити, натянутой между катастрофой и утопией ⁶. Речь идет об утопии освобожденного сознания, воплощение которой он находит у Кафки, но ее горизонтом вполне может служить и онейрическая игра фрагментации и реорганизации, свойственная медиуму кино.

Показательно, что Кракауэр выбирает в качестве предмета анализа не художественную фотографию, а заурядные газетные снимки. Тем самым он сразу подчеркивает фундаментальную особенность фотографического медиума как гибридной формы воспроизведения. Портрет «звезды» не может быть воспринят в отдельности без учета «интермедиальной» цепи удвоений, в которой он является лишь элементом и которая объединяет киносъемку и студийное фотографирование, репортажное фото и репродукционный оттиск. Кракауэр видит в фотографии прежде всего вектор массовой культуры – один из главных ее носителей и распространитель ее лейтмотивов.

«Звезда», чье фото тиражируется на страницах газет, может быть как кинодивой, так и обычной танцовщицей варьете, одной из безымянных The Tiller Girls («Девчонок Тиллера»). Эта знаменитая труппа, вскидывавшая ногу как одно большое коллективное тело, послужила фокальной точкой большого эссе «Орнамент массы», опубликованного Кракауэром чуть раньше и посвященного анализу новых безудержных ритуалов массы, какими стали увеселительные ревю, спортивные состязания на стадионах, ярмарки, гимнастические парады… ⁷ Обзор иллюстрированных изданий этого периода, флагманом в ряду которых была Berliner Illustri[e]rte Zeitung, показывает, что в них регулярно появлялись все привлекавшие интерес Кракауэра мотивы: старлетки, позирующие на пляже, гонки мотолодок в Лидо, репортажи с выступлений «Девчонок Тиллера», портреты успешных актрис, фотографии спорта и экзотической красоты, рекламные и политические сцены (илл. 4–7) ⁸. Критическое эссе, опубликованное им в ежедневной газете без иллюстраций, в каком-то смысле было воображаемой выставкой этих фотографических штампов, которые распространяла новая популярная пресса.

Илл. 4. Гинденбург на обложке Berliner Illustri[e]rte Zeitung. 1927. № 40

Илл. 6. Реклама фотоаппарата Zeiss Ikon. Berliner Illustri[e]rte Zeitung. 1927. № 14

Илл. 5. Новый силуэт. Берлинская гольфистка фрейлейн Таг бьет по мячу, обложка Münchner Illustrierte Presse. 1927. № 30

Илл. 7. Реклама фотоаппарата Agfa. Berliner Illustri[e]rte Zeitung. 1927. № 29

Эссе писалось в период, когда той же темой живо интересовался Вальтер Беньямин, друг Кракауэра, не без иронии вставший на защиту Berliner Illustri[e]rte Zeitung в заметке «Никаких возражений против иллюстраций» («Nichts gegen die „Illustrierte“»). Расходясь с боязливыми литераторами, Беньямин подчеркивает в этом коротком тексте ценность воздействия газеты на безразличную массу читателей и документального характера ее иконографии, которая порой обнаруживает авангардные черты ⁹. Позднее он процитирует в своей «Краткой истории фотографии» (1931) эссе Кракауэра, подхватывая проводимую в нем параллель между спортивным рекордом, фотографической выдержкой и репродукцией в иллюстрированной газете ¹⁰. Совпадение интереса двух авторов к новым формам развлечений – отдельная тема, и здесь мы не можем уделить ей то место, какого она заслуживает.

Кракауэр, в тот момент еще неосознанно, сближается и с подходом к газетно-журнальной фотографии, который развивал Аби Варбург. Анализ иконографических формул иллюстраций из прессы был для Варбурга частью «миссии» его культурологической библиотеки. Работая над атласом «Мнемозина» (1927–1929), он без колебаний сопоставлял вырезанные из газет фотографии спорта, развлечений, политических событий с формами античной скульптуры ¹¹. Эти примеры, число которых можно было бы умножить, с конца 1920-х годов очерчивают контекст многостороннего исследования того, как фотографическое воспроизведение в обобщенном виде воздействует на культурную память. Кракауэр играл в этом исследовании одну из главных ролей.

На границе вчерашнего дня

Однако критика квазикультовой функции фотографии в иллюстрированной прессе вскоре сменяется в его текстах анализом связей фотографического медиума с другими, близкими ему искусствами. Три берлинские выставки начала 1930-х годов дают Кракауэру, который стал к этому времени одним из самых влиятельных обозревателей кино, повод для уточнения специфических свойств и подходов новых визуальных техник. Статья «На границе вчерашнего дня» написана под впечатлением от выставки «Film- und Photoschau» («Кино и фотография»), открытой летом 1932 года и задуманной как временный эскиз будущего музея двух искусств ¹².

Внимание критика привлекают архаические техники создания иллюзии движения, служившие популярными развлечениями, – от зоотропов и кинеографов, стоявших на полпути между неподвижным и анимированным изображением, до биоскопа братьев Складановских, которые конкурировали в Германии с Люмьерами (илл. 8–9). Все эти приспособления Кракауэр выстраивает в историческую перспективу, представляя фотографию, хронофотографию, первые опыты кинематографа, немое и раннее звуковое – уже современное ему – кино в виде одной целостной системы. В то же время он заостряет внимание на том, какой невольный комизм обнаруживают в себе по прошествии времени немые игровые картины, с 1910-х годов переносившие на экран бесхитростные водевили и бродячие сюжеты, превращая актрис вроде Хенни Портен в современных «звезд» ¹³.

Илл. 8. Биоскоп братьев Складановских. 1895

Илл. 9. Фрагмент пленки первого фильма, снятого братьями Складановскими с помощью биоскопа. 1895

Раздел выставки «Film- und Photoschau», посвященный первым фотографическим экспериментам Ньепса, позволяет Кракауэру вернуться к размышлениям о временно́м измерении развивающейся изобразительной техники. Так, обычное окно, запечатленное на бумаге, покрытой битумом, во времена первых шагов гелиографии¹⁴, когда было еще непонятно, как сохранить снимок, обретает функцию парадигмы не только для протофотографических опытов, но и для фотографии в целом. По Кракауэру, фотографический медиум – неспособный убедить зрителя в вечном существовании «звезды», чье лицо попадает на страницы газет, – наоборот, сохраняет мимолетные черты предметов, обреченных на исчезновение. Из этого различения понятно, что фотография оказывается для критика выражением современной эстетики руин.

1.Основные публикации на русском языке: Жак Оффенбах и Париж его времени / пер. С. Шлапоберской. М.: Аграф, 2000; Служащие: из жизни современной Германии / пер. О. Мичковского. Екатеринбург; М.: Кабинетный ученый, 2015; Орнамент массы. Веймарские эссе / пер. В. Агафонова и др. М.: Ад Маргинем Пресс, 2019, 2024; Теория кино: Реабилитация физической реальности / пер. Д. Соколовой, О. Улыбышевой. М.: Ад Маргинем Пресс, 2024; От Калигари до Гитлера: Психологическая история немецкого кино / пер. с нем. Г. Шмакова, О. Улыбышевой. М.: Ад Маргинем Пресс, 2025. – Здесь и далее под цифрами примечания Депуа и Цинферт, под астерисками – переводчиков.

2.См., прежде всего: Kracauer S. Die Angestellten. Aus dem neuesten Deutschland. Frankfurt am Main: Societäts-Verlag, 1930. P. 20 sq. (рус. пер.: Кракауэр З. Служащие: из жизни современной Германии. С. 29); Theory of Film. The Redemption of Physical Reality. New York: Oxford University Press, 1960. P. 3–23 (рус. пер.: Теория кино: Реабилитация физической реальности. С. 34–60); History. The Last Things Before the Last. New York: Oxford University Press, 1969. P. 3 sq.

3.См. на С. 42 наст. изд. факсимиле первой полосы Frankfurter Zeitung, где статья была опубликована «в подвале», на месте, обычно предназначенном для фельетона. См. также в сборнике «Орнамент массы».

4.Приведенные здесь фотографии «Девчонок Тиллера» и знаменитых в 1927 году актрис из газеты Berliner Illustri[e]rte Zeitung, так же как и снимок певицы Гортензии Шнейдер в кринолине, – очевидно, не те (скорее всего, воображаемые), к которым отсылает в своем эссе Кракауэр. Тем не менее подобранный нами иллюстративный материал соответствует иконографическому контексту, с которым он работал.

5.О важности Бергсона для Кракауэра в этот период см.: Agard O. Kracauer. Le Chiffonnier mélancolique. Paris: CNRS éditions, 2010. P. 264, etc.

6.Негативное и катастрофичное ви́дение истории, свойственное Кракауэру в этот период, близко к тому, которое выразится в текстах Беньямина его парижского десятилетия или, позднее, в «Диалектике Просвещения» (1944) Хоркхаймера и Адорно. В дальнейшем Кракауэр отойдет от него, как можно судить по его американским книгам о кино и историографии. В связи с этой темой позволю себе сослаться на посвященную Кракауэру главу моей книги: Despoix P. Éthiques du désenchantement. Essais sur la modernité allemande au début du siècle. Paris: L’Harmattan, 1995. P. 184 sq.

7.См.: Кракауэр З. Орнамент массы / пер. А. Филиппова-Чехова // З. Кракауэр. Орнамент массы. Веймарские эссе. С. 47–59.

8.На первой полосе 40-го номера Berliner Illustri[e]rte Zeitung за 2 октября 1920 года (илл. 4) помещена фотография маршала Гинденбурга, отмечавшего тогда свой юбилей. На последней странице той же газеты напечатаны снимки актрис на пляже, один из которых изображает пляж острова Лидо в Венеции. Таким образом, статья Кракауэра во Frankfurter Zeitung за 28 октября основывалась на самом актуальном материале.

9.Текст Беньямина «Nichts gegen die „Illustrierte“», отправленный им в конце 1925 года в журнал Die Literarische Welt, не был опубликован. См.: Benjamin W. Gesammelte Schriften / Rolf Tiedemann und Hermann Schweppenhäuser, Hrsg. Bd. IV. 1–2. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1982. S. 449.

10.См.: Беньямин В. Краткая история фотографии / пер. С. Ромашко. М.: Ад Маргинем Пресс, 2021. С. 43. Ср. С. 64. наст. изд.

11.См.: Warburgs Ansprache in Hamburg, KBW, Drei-Hüter-Feier // Wanderstrassen der Kultur. Die Aby Warburg – Fritz Saxl Korrespondenz 1920 bis 1929 / Dorothea McEwan, Hrsg. München; Hamburg: Dölling und Galitz, 2004. S. 205 sq.; Warburg A. Der Bilderatlas Mnemosyne. Berlin: Akademie Verlag, 2003. Ill. C. 77, 79. О позднейших контактах Кракауэра с Институтом Варбурга см.: Siegfried Kracauer – Erwin Panofsky. Briefwechsel 1941–1966 / Volker Breidecker, Hrsg. Berlin: Akademie Verlag, 1996. P. 107 sq.

12.Эту выставку, которая основывалась на частных собраниях и архивах, не следует смешивать со знаменитой «FiFo» (Film und Foto Internationale Ausstellung), впервые представленной в штутгартском Веркбунде в 1929 году и затем проехавшей под тем же названием по Германии и другим странам.

13.Хенни Портен (1890–1960) считается, наряду с Астой Нильсен, одной из первых немецких звезд немого кино. Она дебютировала на экране в 1911 году.

14.Сирийским асфальтом (природным битумом) Ньепс покрывал оловянные пластинки, на которые проецировал изображения через камеру-обскуру (одна из них сохранилась – это знаменитый «Вид из окна в Ле Гра» 1826–1827 годов, который был утерян, а затем обнаружен в 1952 году, после чего с него делались репродукции на бумаге). С 1816 года он проводил опыты и с получением снимков на бумаге, но покрытой не битумом, а хлоридом серебра.

Tasuta katkend on lõppenud.