Loe raamatut: «Экиопщик или Приключения космического кота»

Может, земные коты и не имеют интеллекта, но в космосе совсем другое дело. Некоторые даже создают цивилизации и способны творить настоящие чудеса.

Часть 1

Вступление

или заметки на полях

Симаец Монтэ-Гюст выбрал профессию космического мусорщика, то есть – чистильщика планет, экиопщика. Проще говоря, он стал работником Галактической Службы Экстренной Ионизации Полей, а ещё проще – служащим ЭкИоПа.

Ну, да, экиопщик, а что такого? Кому-то же надо вселенский мусор убирать да попавшие в беду планеты спасать. Хотя Монти поначалу окончил престижную МКАО – Межгалактическую Космическую Академию на планете Ориман в галактике Тиуана. И там Монтэ-Гюст Оонимэ – представитель Вида кошачьих с планеты Симая, считался очень перспективным студентом, которому все пророчили сногсшибательную карьеру в науке. А профессора предполагали, что для начала он станет преподавателем астрофизики в этой самой академии. Ну, пророчили, ну, полагали, что из того? Ведь вышло совсем по-другому, не все же пророчества сбываются. Не всем звёзды на небе считать, кому-то ж надо и пыль с них сдувать. В прямом и в переносном смысле. Пыли и мороки хватало.

Ну, что ещё о нём сказать? Красавчик!

Монтэ-Гюст Оонимэ когда-то был очень популярен в Академии. Его дымчато-сиреневые волосы и шикарные усы имели естественный серебристый оттенок и блеск, которого, скажем по секрету, некоторые симайцы добивались с помощью специальных ухищрений. Ведь шевелюра Монти, волнистым каскадом ниспадающая на его широкие плечи, придавала ему весьма романтический импозантный вид. А его глаза… О, эти колдовские фиолетовые глаза симайца Монтэ-Гюста Оонимэ! Многих симаек они буквально сводили с ума. А одна из студенток академии – теперь очень известная поэтесса, посвятила Монтэ-Гюсту Оонимэ свою раннюю любовную лирику. Даже вписала его в титул. Он же, всегда погружённый в науку о звёздах, почти не замечал её и относился к этим стихам и знакам внимания весьма снисходительно. И даже индифферентно, только посмеиваясь. Мол, кто же из нас не писал стихов, навеянных юношеской пылкостью, кто не слагал меланхолических виршей под бледным и загадочным ночным светилом? Ничего, скоро и это минует, как симайский детский пушок на теле. Мол, если эта поэтесса и дальше будет так романтична и влюбчива, то собственный сборник стихов не за горами. Как в воду глянул. Кто же в галактике Тиуана сейчас не знает поэтессу Саани Тооме? Как говорится, нет худа без добра.

У симайца Монтэ-Гюст Оонимэ, несмотря на его романтическую внешность, с первых дней учёбы в Академии всё было под контролем. Недаром он был избран старостой курса. Монти обладал неким талантом проникать в суть вещей и превращать любой хаос в осознанное действо. Он всегда знал – кто опоздает, кто забудет, кто не справится с заданием или общественным поручением и – согласно чёткому расчёту и интуиции – каждое такое слабое звено направлял и подстраховывал. В результате все являлись, сдавали и шествовали и в нужном направлении.

И в ЭкИоПе, чья деятельность была направлена на области, где царил лишь хаос и распад, Монтэ-Гюст Оонимэ был более чем уместен. Здесь иной раз всё сущее стояло дыбом на пороге небытия, всё неслось в тартарары. Это тебе не на сферы чётких научных эмпирий – вот где скукота! Монти почему-то нравилось возвращать в этот мир порядок, красоту и гармонию. А это и есть работа Галактических Служб ЭкИоП.

Как же это случилось? Очень просто.

Получив диплом эксперта по новым цивилизациям, Монтэ-Гюст прошёл обязательную стажировку в КС – Космических Службах. К слову, намереваясь заняться потом академической научной деятельностью. Но тут повстречал на звёздных космических трассах команду ЭкИоПа, увидев её в деле. И неожиданно решил перепрофилироваться, покинув избранное сообщество астронавтов, решающих судьбы новых цивилизаций. И пошёл в экиопщики, проще говоря – в галактические мусорщики. Возможно, в нём сработали некие кошачьи инстинкты, стремящиеся к красоте. Хотя сложно подозревать их в этом представителе сверх развитой цивилизации, входящей в избранное Космическое Сообщество Цивилизаций – КСЦ. Однако, что таить – ну, не любил Монти непорядок и всякие недобрые вихри энергий. Это всё … не мур-мур, что ли. Вот он и стал с этим бороться. Как мог.

А мог он, как оказалось, очень не многое. Пришлось учиться.

Монтэ-Гюсту для этого дополнительно перепало ещё несколько корочек – в том числе и психолога катастроф. Ну, как – перепало. Ещё год учёбы в Академии. Без этого никак. Чистильщики ведь, как известно, изрядные универсалы, поскольку им иногда приходится заменять друг друга в критических ситуациях. Когда происходит неожиданная убыль в рядах. И нередко просто творить чудеса – чтобы хаос и мрак превратились в свет. Работа такая.

Итак, после этого скучного вступления, перейдём к самому повествованию: о галактических похождениях космического кота Монтэ-Гюста Оонимэ. Так и не ставшего котом-учёным.

Глава 1

– Что там, Посто? – заглянув в экраны, спросил Монтэ-Гюст у пилота корабля.

Кстати, даотца, представителя паукообразных с планеты Даота, признанно считающихся лучшими навигаторами и пилотами в Сообществе.

– Ты чего так рано явился, Мон? Я ещё только приближаюсь к объекту К-744. К тому же, до посадки, думаю, дело не дойдёт.

– Уровень В-2?

– Ну и интуиция у тебя, Мон! Никакие суфликторы не нужны, – усмехнулся Посто. Мон знал, что его тонкие усики, на секунду дёрнувшиеся вниз, означают усмешку даотца. – Да, судя по показаниям сканера, уровень В-2. Эволюция здесь на стадии формирования разумных Видов, поскольку в психо-поле слишком много проявлений зла. И эманации превалирующего ИС – инстинкта самосохранения: хищники-жертвы, борьба за выживание, убийство.

– И никакой эмпатии?

– Увы. Её мало. Разве что – проявления родительской любви. Но на К-744 они как-то… искажены. И весьма малы.

– Что? Потомство вынуждено само о себе заботиться? Если не угодят на обед к родителю, конечно.

– Ну, не до такой степени, как на Ойле, конечно. Но что-то тут не так. Взгляни на экран прогнозирования картины.

– М-да. Плоховаты дела, – почесал за ухом Монтэ-Гюст. – Борьба Видов на финальном этапе. Но, по-моему, «добрые родители» на К-744, всё же, есть. А, Посто? Может, удастся за них зацепиться?

– Я бы не питал иллюзий, Мон, но я не специалист. Давай подождём остальных. До выхода из режима анабиоза осталось пятьдесят минут. Как это тебе удаётся обмануть автоматику, Мон? И выбраться из камеры раньше времени,– усмехнулся Посто.

– Просто я с ней подружился, – улыбнулся Монтэ-Гюст.

Не говорить же пилоту, что, посоветовавшись с иммологом, бывшим на «ты» с любой автоматикой, он немного подрегулировал реле своей кабинки на небольшое опережение. Монтэ-Гюст любил спокойные минуты перед прибытием на объект, когда можно было… ну, немного пошептаться с планетой, что ли.

Вот и сейчас, отмагнитившись от летучей платформы, он, изящно запрыгнув в кресло рядом с пилотом, устремил взгляд фиолетовых глаз на экран с приближающейся зеленоватой планетой…

Что ждёт их на К-744?

Заявка на регулировку К-744 лишь недавно поступила экиопщикам – от команды Странника, открывшего на двух планетах из этой звёздной системы перспективные цивилизации. Которые даже были уже взяты на учёт НСС – Наблюдательными Службами Сообщества – для бережной корректировки их развития. Но негативные полевые излучения от одной из соседних планет, получившей номер К-744, создавали этому гармоничному процессу помехи. При этом астронавты Странника, подавшие в ЭкИоП эту заявку, даже не опускались на К-744, положившись на показания датчиков и приборов. Согласно им, прогнозы корректировки для неё были не радужны, а рекомендации экиопщикам были даны довольно жёсткие: полная реконструкция К-744 в щадящем для примитивной жизни ионном режиме.

Однако Монтэ-Гюст никогда не полагался на чужие прогнозы, он верил только своей интуиции. Вот и сейчас он ощутил от этой планеты некие… туманные и несмелые флюиды любви, что ли, нехарактерные для примитивных миров. А, значит, работа будет, всё же, немного приятной, хотя и более сложной. Он не любил чистить «бездушные» планеты, обитатели которых были на шкале Эволюции на весьма низкой отметке и подчинялись лишь инстинкту самосохранения. Слишком жёсткое выравнивающее воздействие на энергетические поля юных планет ранили его эстетические чувства…

Но вот прозвучал мелодичный гонг, извещающий о выводе основного экипажа корабля из анабиоза. И в весьма просторную рубку, замещающую им кают-компанию, потянулись члены команды, именуемой ЭкИоП-900. Они называли себя – команда Эко-Дево, или просто девонцами. Ну, чтобы покороче.

Первым – на своей левитирующей платформе ЛП-1 – появился командир, Дино-Джэн Майони. Или просто Дин, Вид псовых, уникум, поседевший за долгие годы на своём посту и обладавший немалым опытом в спасении планет. Командир и капитан по всей своей сути. Поприветствовав Посто и Монтэ-Гюста, он сразу же приник к экранам пульта, идущего вдоль самой длинной стены рубки, с интересом изучая показания приборов и датчиков, изучающих К-744 дистанционно.

За ним в рубку влетели на платформах, несущих жизнеобеспечивающие капсулы-скафандры, наполненные водой, биологи Бонимэ Баско и его помощник Суинэ Гото– представители головоногих моллюсков, спруты. Практически сплошной мозг. Ведь у них он состоит из девяти секторов – находясь как в голове, так и в каждом щупальце. Что, честно говоря, часто выручало девонцев – ну, хоть один же из этих многочисленных мозгов что-то путное да придумает, чтобы спасти флору и фауну планет.

Затем на левитирующих платформах внеслись супер-специалисты команды, ведающие всякими премудрыми датчиками, диагностическими приборами и суфликантами. Практически главные боги команды Эко-Дево – суфликторы Шаолэнь Бжег и Бусила Марч. Вид рептилоидов, кстати. Изящные такие красавцы – с большими изумрудными глазами и сияющими сизо-зелёными оттенками ребристой чешуёй.

Переговариваясь, появились в рубке и заумные технари команды – Мха-Тхи, Вид чешуекрылых или просто Мха – жук, так сказать. И с ним его лучший друг и соратник Зако-Зэн. Проще говоря – Зак, Вид птицеобразных, голубое чудо диагностики в перьях.

Прибывшие вслед за ними Данато Чи и Упори Ган – соответственно Дан и Упо – чешуекрылые из отряда стрекоз. Это были очень опасные существа – ионщики. Ведь они управляли двигателями корабля и огромными и весьма мощными энергетическими установками, применяемыми девонцами для ионизации полей планет. Наверное, поэтому они были самыми серьёзными в команде. Эти существа-стрекозы очень редко мерцали своими радужными крыльями – что является у них знаком смеха. Но иногда они, всё же, смеялись. Хотя и над вещами с виду совсем не смешными. Их за это не винили. У каждого, будь он на их месте, нервы иногда тоже сдавали бы в самый неподходящий момент.

А вот в рубке появились и самые рисковые члены команды: комплектовщики Пан, Хан и Тан – приматы с гигантской планеты Порта. Они, если в этом была необходимость, совершали внешние рейды на объекты, подлежащие очистке или ионизации. Производя там разведку или монтируя на месте необходимое для регулировки состояния планеты оборудование. А это не всегда безопасно. Если же спуск не требовался – то, с помощью роботов, комплектовщики монтировали его прямо здесь, в ангарах корабля, собирая регуляторы и спуская их затем на планету с помощью левитационных и телепортирующих установок. А иногда, когда их воздействие больше не требовалось – поднимали их обратно. Или же оставляли их там и – для выполнения долгосрочных программ. Которые, как известно, разрабатывали суфликаторы и технари девонцев.

Но в особо сложных случаях – при наличии на планете высокоразвитых Видов, например, или в иных сомнительных ситуациях – приматы брали с собой вниз Монтэ-Гюста. Вид кошачьих, как нам уже известно. Который… Трудно даже сразу сказать, какую роль он выполнял в команде девонцев. Вообще-то Мон числился контактёром, психологическим адаптером, проводящим переговоры или осуществляющим связь с Видами, которые были к этому способны. Монтэ-Гюст, кстати, считал, что все Виды – даже неразумные, способны к контакту. Правда, не всегда обоюдовыгодному. Иногда его собеседники могли мыслить лишь категориями… пригодности своего визави быть пищей. Приходилось их разочаровывать и быстро ретироваться. И тут ему на выручку и приходили приматы с их итонами и сумаками, бережно нейтрализующими и обезвреживающими его собеседника. Обычно же Монтэ-Гюст предварительно что-то там интуитивно на изучаемом и подлежащем реконструкции объекте улавливал. Недоступное приборам. И за ним практически всегда было последнее слово при определении категории обработки, применяемой к ревизируемой планете. Он мог даже вовсе отменить чистку или же выбрать самый щадящий режим – чтобы не повредить некий зарождающийся росток. Возможно, способный затем расцвести дивным гармоничным цветком Безусловной Вселенской Любви. И пока ни разу не ошибся.

Ну и куда ж без них – в команде была пара биороботов-иммологов, Рез и Тес, он и она. Эти так называемые механизмы – интеллекты механически-молекулярные – выглядели до жути живыми. Хотя они и были роботами, но их интеллект значительно превышал умственные способности многих из Видов. А жили они практически вечно, заменяя – лишь в целях модернизации – свои узлы. Появились иммологи в командах экиопщиков сравнительно недавно, всего-то лет пятьсот назад. Раньше их применяли только в особых случаях на сверхопасных проектах – там, где любое живое существо мгновенно погибало. Поговаривали что, по сути, это всего лишь невероятно мощные энергетические шары, сгустки энергии, способные легко существовать и действовать в самых невероятных условиях. При критических температурах и бешенных давлениях, например, в реактивных и весьма опасных средах, при жёсткой радиации или же там, куда доступ был затруднён. Но – чтобы не травмировать своим странным видом окружающих – иммологи всегда принимали обычную внешность, выбранную кибер-техником или ими самими. В данном случае Рез и Тес имели облик человекообразных существ, гоминидов – чем весьма отличались от прочих членов команды: псовых, кошачьих, паукообразных и прочих Видов. Вид человекообразных – в связи с его малой биологической приспособленностью – очень редок во вселенной. А иммологи процветали, не меняясь и не старея веками. Девонцы за время скитаний привыкли к иммологам, считая их, практически, членами команды. И ценили их помощь. Рез и Тес были способны разрулить такие безвыходные ситуации, в которых ни один девонец не справился бы без особой техники. Например, лично спуститься в самое ядро планеты, чтобы пригасить, нормализовать или стабилизировать всплески его энергии и изменить параметры гравитации. Экиопщики чаще всего забывали, что это всего лишь иммологи, энергетические шары, а не живые существа. И Монтэ-Гюсту иногда казалось, что Рез и Тес это ценят. То есть, проявляют чувства. Хотя не должны, вроде бы. Но с другой стороны – это же интеллект, пусть и механически-молекулярный. Кто знает, на что он способен. На его взгляд, даже кибер-техники это не очень хорошо знали.

Экипаж самого корабля тоже подтянулся в командную рубку. И скоро в неё набилось множество левитирующих платформ с разнообразными существами в лёгких и необременительных скафандрах, надеваемыми членами корабля только при выходе из собственных кают, заполненных подходящей им средой. Это были представители разных цивилизаций, входящих в Космическое Сообщество, объединённых общей задачей по спасению миров. И каждый из них был уникальным специалистом в своём деле, от которых нередко зависели судьбы планет и жизни их обитателей. Но они не любили пафоса. Просто делали свою работу.

Всего в Эко-Дево входило тринадцать экиопщиков, а в команду самого корабля ещё девятнадцать членов экипажа. Пилоты, такие, как даотец Посто, навигаторы и разные техники, обслуживающие всё, что здесь должно было исправно крутиться, функционировать, левитировать и обеспечивать жизненное пространство корабля со странным названием – Звездочёт. Ведь число звёзд, как известно, сосчитать невозможно. Впрочем, звучит красиво, а что глупо, так к этому все привыкли. Итого эта команда насчитывала тридцать два члена, которые практически стали единым целым за время многолетних скитаний меж звёзд и планет, ждущих их помощи. Ведь в экстремальных ситуациях, которые в их работе возникали постоянно, очень важно было ощущать рядом надёжное плечо – крыло, щупальце, хитиновый панцирь – без этого никак.

Глава 2

– Ну, что ж, друзья, мы на месте! – окинув взглядом команду, объявил командир Дин. – Надеюсь, все уже видели результаты предварительного сканирования К-744? Кто не успел – поинтересуйтесь.

Опоздавшие принялись навёрстывать упущенное, изучая показания и сводки. Но Дин не дал им на это не слишком много время.

– Что скажете? – нетерпеливо спросил он. – Начнём с вас, суфликторы? – взглянул Дин на рептилоидов. – Остальным подготовиться! – велел он. – Учтите, по графику через трое суток у нас намечен уже следующий объект – планета У-5 в соседней звездной системе Алема. И не факт что она сможет нас дождаться. Эта У-5 – с нестабильным ядром – находится в критическом состоянии. А рядом с ней обнаружена планета с зарождающейся жизнью. Оттуда уже на всякий случай сейчас берут образцы флоры и фауны и населяющих её Видов. Так что, коллеги, прошу вас поторопиться и долго не раскачиваться.

– Как – Алема? А дозаправиться? – воскликнул ионщик Упори-Ган, возмущённо опустив прозрачные стрекозиные крылья. – Я же предупреждал тебя, досточтимый командир!

– Я помню, Упо! – отмахнулся командир. – И ещё раз повторяю – ты перестраховщик! Энергии у нас хватит ещё на три таких объекта, как К-744 и У-5, вместе взятые. Даже при максимальном расходе! После Алемы, обещаю, Упо, мы обязательно дозаправимся. Итак, друзья, какие будут соображения?

Пока шла эта перепалка, некоторые, припав к экранам всё ещё изучали данные по этой планете. И даже тихо спорили. Датчики мигали, речевое сопровождение – для скорости – что-то бормотало, приборы автоматными очередями выдавали графики и таблицы.

– Ну, что ж, я уже готов дать заключение, – вызвался суфликатор Бусила, рептилоид, оборачиваясь к товарищам. – Планетка довольно неплохая! С нашей стороны – по полевым показаниям – к ней претензий нет. За исключением отсутствия положительной духовной энергетики. Очевидно, именно этот параметр вызвал претензии Космических Служб. – Командир Дин, заглянув в свой электронный блокнот, кивнул.– Да это и не удивительно, – развёл руками Бусила, – Виды здесь, скорее всего, примитивные, находятся на низком уровне развития. И им, наверняка, ещё только предстоит вступить на путь Духовной Эволюции. И, всё, же, что-то великоваты пики графика. Хотя, думаю что установки пары ГЭПП – Гармонизирующих Энергетические Поля Пирамид, будет достаточно. Это позволит сгладить пики и перекроет отрицательное воздействие низких частот от К-744 на соседние планеты. А, заодно, позволит улучшить, а, может, даже ускорить Эволюцию Видов на планете. Но надо ещё немного помозговать, чтобы учесть все нюансы. Сейчас мы с Шаолэнем всё быстренько рассчитаем и выдадим вам программу действий и мероприятий по исправлению психо-поля на К-744. Ну и чуть-чуть уделим внимания некоторым моментам в её экологии. Так что, дорогой Упо, – покосился он на ионщика, – можешь не волноваться. Похоже, на К-744 мы не задержимся и значительно сэкономим энергию.

– Ну, спасибо, – вздохнул тот и опустил крылья ещё ниже. Как будто эта новость совсем его не обрадовала. С ионщиками так. Неожиданные ребята.

– Так. Кто ещё? Что нам скажут, напри мер, биологи? – спросил командир.

– Скажу так, что такой удивительной планеты я ещё не встречал, – заявил осьминог Суинэ. Все удивлённо воззрились на него. – Да, да! Она удивительная! Взгляните на этот график, – обернулся Суинэ к экрану. – На нём кривая Мшэра идёт зиг… Впрочем, вы всё равно этих тонкостей не поймёте. Объясню вам, коллеги, простыми словами: на этой планете находятся очень и очень необычные растения.

– Что с ними не так? – напрягся Дин.

– Они обладают интеллектом! Возможно, он ещё не очень высок. Но… Вы, например, слышали об азалиях, разумных растениях с планеты Мотуи? Их цивилизация даже входит в наше Космической Сообщество!

– А то! Это истинные философы и мудрецы! – отозвался примат Пан. – В академии мы, как частный пример Эволюции Духа, изучали их передовую концепцию развития Души.

– Возможно, это будущие собратья азалий. Правда, на Мотуи – планеты, где обитают азалии, у них не было естественных врагов. А здесь они, наверняка, имеются. Поэтому энергетика излучений психо-поля растений К-744 такова, что фон планеты зашкаливает. Похоже, им приходится туго. И кажется, что эту планету можно отнести к классу В-2. То есть – примитивных. Но это не так!

– А если точнее? – озадаченно вопросил командир.

– Точнее… Думаю, что это возможно сделать только после рейда на К-744. Я просто мечтаю повстречаться с этими мыслящими растениями!– радостно заявил спрут.

– Ты уверен, Суинэ? Они именно мыслящие? – засомневался Дин. – Охо-хо! В этом случае установка одних лишь ГПП остаётся под вопросом. Однако Время дорого. Ты, Бонимэ, тоже уверен, что на К-744 есть хоть что-то стоящее внимания?

– Не уверен. Но тоже хочу убедиться! – кивнул тот. – Ты понимаешь, что мы не имеем права на ошибку?

– Я согласен с ними, Дин. Мы провели лишь предварительное сканирование, – заметил Бусила, рептилоид. – Сам знаешь, всякий прибор допускает некую долю погрешности.

– И я так считаю! Надо заглянуть на эту планету, Дин, – поддержал его суфликатор Мха, жук.

– Что ж, – сдался командир. – Надеюсь, вы правы. И что У-5 со своим нестабильным ядром нас дождётся.

Все оживились – здесь намечалось что-то интересное. Экиопцы не часто спускались на планеты – у них, как правило, был очень жёсткий график работы.

– Итак, коллеги, нам предстоит экспедиция на Е-744, – заключил Дин. – Пан, Тан и Хан, как всегда – готовьтесь к рейду. Захватите с собой биолога…

– Я полечу! – вызвался Суинэ. – Мы с Бонимэ уже договорились, кто летит.

– Биолога Суинэ – он так туда рвётся, – кивнул командир.

– Я тоже с ними! – вдруг вызвался Монте-Гюст, Вид кошачьих. – Планета начинает преподносить сюрпризы, Дин. Хотелось бы их опередить, – подмигнул он яркими фиолетовыми глазами.

– Хорошо, Мон, – вздохнул Дин. – Чует моё сердце – они начнутся, если уж ты вызвался.

– Моё чутьё говорит, что я там буду нужен, – развёл тот руками.

– Уверен – оно нас выручит, Мон, – отозвался примат Пан.

– Давай с нами! Будет весело! – хохотнул никогда не унывающий Хан. – Познакомим с умненькой травкой!

– Итак, коллеги, срочно готовим рейд на К-744! Быстро, быстро!– обратился Дин к команде. – Хан – поторапливайся! Время дорого! Техники – в спусковой отсек, остальные – у приборов.

Но его уже никто не слушал – все знали своё дело. Рубка быстро пустела, платформы мгновенно разнесли девонцев к нужным позициям. Практика.

Дин знал, что они и без его команд отлично знают, что делать, но… привычка.

Глава 3

Мини-телепортатор – МТП-17 – механизм в виде диска, упал с фиолетового неба на луг и, растопырив ножки-штатива, замер посреди него.

От диска телепортатора в разные стороны тут же разлетелись приборы-роботы, совершающие замеры и отборы образцов. Время дорого, как говорит командир Дин. Из открывшегося люка выпорхнули платформы с девонцами, одетыми в более массивные скафандры, чем на корабле. Они спланировали на поверхность и замерли. В телепортаторе остался лишь Тан, руководящий работой роботов, а также приборами, ведущими съёмки, транслируя изображение на корабль. Кроме того, Тан обеспечивал сегодня тылы, имея целый арсенал средств для временной нейтрализации агрессоров и разруливания опасных ситуаций.

Порядок действий девонцев был чёток – как обычно на незнакомой планете, и отработан практикой.

Платформы девонцев остановились на проплешине луга – чтобы не повредить какие-нибудь ценные растения – и они с интересом осмотрелись. Камеры на их шлемах регистрировали всё увиденное и также передавали изображение на «Звездочёт» – на общий экран в рубке. Возле которого сейчас собралась практически вся остальная команда. Одновременно приборы на пульте корабля выдавали те данные, которые были получены роботами телепортатора на поверхности К-744.

То, что появилось на объёмных экранах «Звездочёта», навевало лирическое настроение. Панорама К-744 – в приглушённых фиолетовых и голубых тонах – была романтична и слегка загадочна. Иногда на пути экиопщиков в их космических скитаниях встречались такие планеты – хоть пейзажи с них пиши.

Вокруг расстилался луг с сизо-седой высокой травой, в которой то тут, то там высились неожиданно-яркие цветы. Их крупные оранжевые соцветия, висящие на толстых и гибких ветвях почти без листьев, являли собой пушистые шары. Меланхолично раскачиваясь на ветру, они щедро рассыпали вокруг себя ярко-жёлтую пыльцу. Вдали шумел под порывами ветра сизо-синий лес, состоящий из гигантских хвойных деревьев, высящихся тёмной стеной. А почти у горизонта виднелись горы, укрытые слоистыми седовато-лиловыми облаками. Время от времени порывы ветра поднимали над лугом небольшие песчаные завихрения. Лес отзывался шумом.

На Монте-Гюста этот пейзаж почему-то навеял не умиление, а тревогу. И не только на него.

– Бр-р! – пробормотал, осматриваясь, примат Хан. – М-да! хоть и красиво, но как-то не уютненько. А? Не находите, братцы? – И положил руку на итон – оружие, временно парализующее противника и помогающее вовремя ретироваться, если тот представлял опасность.

– Думаешь, здесь есть желающие проверить твой скафандр на прочность? – усмехнулся Тан, меж тем, сам включая сумок – прибор, улавливающий тепловое излучение и любую активность вокруг.

– Придётся вам самим таковых поискать, – с улыбкой заметил биолог Суинэ, вертясь в своей капсуле с водой. – Мой сумок никого здесь пока не обнаруживает. Надо бы расширить поиск.

– Может, начнём с леса? – предложил Пан. – Там есть, где спрятаться.

– А потом прочешем эти милые горы, – кивнул примат Хан. – Странно, но мне казалось, что тут есть быть зверьё. Извиняюсь – представители фауны. Иначе с кем тут борется флора? – И, успокаиваясь, убрал руку с итона.

– Возможно, зверья тут не так уж много. Но где тут растения, склонные к интеллектуальной деятельности? – заметил биолог Суинэ, спрут. – Хотя вот! Я кое-кого я уже нашёл, – оживился он, всматриваясь в луг. – Какие-то грызуны, правда, довольно мелкие. Эй, Тан! Отберите там пару экземпляров, – указал он направление.

– Хорошо, что они не гиганты, как эти местные деревья, – отозвался Тан в рацию. – Не ожидал, что К-744 – довольно обычная планетка – растит таких великанов.

– Это потому что здесь повышенный фон радиации и избыток СО 2, – пояснил биолог Суинэ.

– То-то мне не по себе! От радиации я чешусь, – хмыкнул Пан и обратился к внимательно осматривающемуся Монте-Гюсту: А ты, Мон, чего задумался? Что-то уже почувствовал? Не забывай – время дорого!

– Мне почему-то не нравятся эти цветочки, – указал тот на оранжевые шары. – Они… странные. И живые…

– А что ты хотел? Это же растение! – удивился Суинэ и, подойдя, склонился к цветку. – Датчики показывают – ароматный! Надо взять образец и пробу пыльцы, – заметил он, поводя к нему контейнер.

И тут гибкие стебли цветка, легко высвободившись из почвы, мгновенно обвили биолога.

– Ого!– воскликнул Хан, не двигаясь с места. – Кажется, первый контакт с разумным представителем местной флоры состоялся! Эпохальный момент: две формы жизни приветствуют друг друга объятиями! – говорил он, снимая этот момент на камеру, расположенную на его шлеме. – Тан, ты там тоже снимаешь? – спросил он. – Потом покажем это в галактических новостях!

– А как же! – ответил Тан слегка напряжённым голосом. – Вы там, ребята, поосторожнее. Вдруг эти шарики плотоядные.

Пока все вели себя спокойно, зная, что у Суинэ есть индивидуальные средства защиты. Да и кто их знает, биологов – вдруг у того свои виды на эту ситуацию? Так сказать – изучить опытный образец поближе.

Однако тот не подавал никакого сигнала – в наушниках раздавалось лишь его сопение. И Пан, на всякий случай, выхватил свой итон. Но, повертев его в руках, он хмыкнул и сунул его обратно в карман.

– Коллеги! Что происходит? – проговорил он, возмущённо наблюдая, как гибкие ветви растения, продолжая вырастать из почвы, всё сильнее оплетают капсулу биолога. – Эй, Суинэ! Ты как? И что нам делать с этим высоко контактным цветочком? Не могу же я его парализовать итоном? Оно же растение? Или, всё же, животное? Подскажи, тогда обнимайся дальше!

– Уверен, что это растение! – пробормотал из своей капсулы, Суинэ. – И не предпринимайте пока ничего!

– Объясни – кто кого изучает? Надеешься, что оно само успокоится? – хмыкнул Хан. – Думаешь, оно разумно и само сообразит, что ты ему не по… пестику, что ли?

– Хотел помочь местным растениям, а помогать, похоже, надо тебе Суинэ, – философски проговорил Пан, присаживаясь на платформе.

– Чувствуешь силу его интеллекта? – хохмил Хан.

– Чего вы зубоскалите? – возмутился из телепортатора Тан. – Суинэ, ты как там? нужна помощь?

– Ничего, нормально, – пыхтя, отозвался тот. – Пока ещё обследую это чудо враждебной флоры. Ого! Оно, похоже, пытается меня чем-то опрыскать! – воскликнул он. – Возможно, это желудочный сок и оно плотоядно, – с восхищением пробормотал он. – Редкий экземпляр! Надо бы взять образец…

– Хочет тебя опрыскать? – ехидно хмыкнул Хан. – Это острая приправа к новому блюду. Называется: осьминог в подливе с пыльцой.

– Давайте мы скрутим сейчас этого местного хулигана! – не выдержав, предложил Пан. – У меня есть магнитные силки – сумок, – доставая он его.

– Спроси сначала его! Суинэ, небось, считает, что столь уникальный образец местной фауны достоин уважения, – продолжал зубоскалить Хан. – Уж лучше он совьёт в нём гнездо!

– Ты прав, нельзя ему вредить, он разумен! – пропыхтел Суинэ.

– Пока я не заметил этого, – пробормотал Хан.

– Вспомните законы Космической Этики! – глухо заметил Суинэ. И вдруг сдался: Всё, ребята! Тесты я провёл! Делайте же что-нибудь! Просто отпугните его, что ли!

– А сам? Профессиональная этика?– хмыкнул Хан, выхватывая разрядник из магнитного кармана. – Попробую вот этим!

– Только не повреди ему! – вскричал Суинэ.

– Не учи учёного! Я чуть-чуть тряхану! – буркнул Хан и слегка щёлкнул в сторону цветка плёткой разряда.