Заказ на ЗАГС

Глава 3. Женя

– Уважаемая Попадайло, вам никто не рассказывал про статью сто шестьдесят семь Уголовного кодекса Российской Федерации?

Прикусила губу. Наверняка я сейчас выглядела как нашкодивший поросёнок. При этом в руках все ещё держала баллончик. Как вариант, можно было бы сравнять ему волосы с лицом, но фамилию свою я уже назвала.

Да и что он делал на закрытый парковке? Какая бы она неохраняемая ни была, это выехать отсюда просто. А вот чтобы попасть внутрь, надо пройти сто кругов бюрократического ада.

– Попадайло?

Подняла глаза на столь некстати появившегося в жизни незнакомца. С «комплиментом» относительно возраста я, конечно, погорячилась. Мужчина был хорош. Высокий и статный, такой представительный, что хотелось ему конституцию наизусть прочитать.

Наверное, преподаватель какой-нибудь залётный. Небось, на совещание приехал. Вон, про статью о повреждении имущества знает даже. Юрист? Хотя логично, вуз-то правовой.

– Там на пять тысяч не будет, – упрямо пробубнила я. – Административка максимум.¹

Серебристый костюм невероятно ему шёл. Он словно перекликался с такого же цвета висками. Седина? Интересно, сколько ему лет? На вид я бы дала сорокет, не меньше!

А ещё на лице человека, в чьих руках сейчас сосредоточилось все мое будущее, я не заметила ни единой эмоции. Тотальное спокойствие. Мой мозг лихорадочно работал.

Я испортила машину, в которой он, судя по всему, спал. Значит… Это его машина! Я перепутала или снова что-то не так поняла. Покосилась на чёрную тачку.

И точно, она казалась больше и чернее той, на которой ездил Уваров. Вот поэтому пленка и дралась так плохо. Потому что качественная была.

Снова опустила голову вниз, разглядывая предательский кроссовок. Вот и надо было мне оступиться! И что он молчит? Чего не верещит как потерпевший.

– И зачем вы это сделали?

– Не удержалась. Давно ректорату говорили про эти порожки, они явно находятся в аварийном состоянии, и вообще…

– Попадайло…

Из его уст моя фамилия звучала как-то очень непривычно. Он словно перекатывал буквы, расставляя их наиболее мелодично и красиво. А ещё он не орал. Я не привыкла к такому.

Вокруг меня всегда были люди, не скупившиеся на эмоции. Они выражали их бурно, иногда даже слишком. Лишь бабушка оставалась оплотом надёжности и спокойствия…

Моргнув несколько раз, я отогнала столь некстати навернувшиеся слёзы. Вот сейчас вообще не место и не время сырость разводить. Точно не при мистере Всезнайке.

Да только он понял эту слабость по-своему. А именно тяжело вздохнул и указал на автомобиль.

– Поехали, Попадайло.

Сказать, что после этого странного, совершенно иррационального предложения слёзы высохли за секунду, – ничего не сказать. Девочка я немаленькая. Мне двадцать три года.

Это Катюшку у нас родители с дурью отдали около шести лет в школу, да ещё и по системе Занкова. Ей сейчас двадцать только исполнилось. Случай уникальный, явно повлиявший на мировосприятие подруги.

В отличие от неё, поверившей в любовь всей ее жизни, я на подобную чушь не велась. Ехать куда-то с незнакомым дядечкой на поцарапанной тачке…

Тем более я там такого написала! Надеюсь, смоюсь раньше, чем он прочтёт. Иначе его эмоции я точно не пропущу.

– Я с вами никуда не поеду. Решим все здесь и полюбовно. Могу расписку написать. Оцените ущерб, я все верну.

Ага, а сама пойду срочно искать машину Уварова. Потому что моя досадная оплошность отвественности не снимала. Хоть колёса проколю. Ну, воздух спущу на крайний.

Этот гоблин, небось, не знает, с какой стороны их накачивают.

Мой мучитель посмотрел на свои, вне сомнения, дорогие часы, потом на меня, потом снова на часы и нежно схватил меня за локоток. Аккуратно так. Словно в тиски железные.

– У меня есть предложение поинтереснее. Тем более ремонт эксклюзивного матового напыления, которое наносится элементами и стоит несколько тысяч долларов вы мне отдавать до пенсии будете.

А вот теперь мне реально стало страшно. Нет, я не бедствовала, но и доллары не откладывала. Я вообще почти ничего не откладывала. Не молодое это дело…

– На интим я не согласна! – выпалила я, пытаясь затормозить эту серую глыбу льда.

И мне удалось! После моих слов он ухмыльнулся и добавил:

– В моем возрасте, Попадайло, такое уже не практикуют. Говорю вам, у меня предложение поинтереснее!

***

И вот я сижу в машине, на которой с моей стороны нацарапано, что ее владелец онанист, увлекающийся радугой. Ну, вы все поняли. И номер телефона изображен. Уварова, естественно.

Одно радовало, что хоть полчаса, но это животрепещущее объявление по городу покатается. Дай Бог, его увидит кто надо, и Костя наконец-то сменит в «Вотсапе» отфотошопленную аватарку, где он похож на тренера бодибилдера.

– Вы не представились.

В этой шикарной тачке, явно недавно из салона, я казалась сама себе смешной. Бирюзовое худи с чужого плеча, простые чёрные джинсы и кроссовки с распродажи на «Вайлдберриз». А ещё сумка с документами и вещами осталась в универе…

Теперь придётся старосту напрягать, чтобы она ее принесла в общагу. Понятное дело, Екимцева возмущаться не станет, но к сведению примет. Блин! Сколько же проблем я себе создала собственной невнимательностью…

– Муромский Александр Андреевич, вот…

Мне на автомате протянули визитку. С облегчением увидела должность генерального кого-то. Дочитывать не стала, ибо знаю я, как эти визитки делаются.

Тут половина Москвы генеральных. Главное я уловила: не препод, юрист. Надеюсь, наше взаимодействие останется, так сказать, в правовом поле.

– Куда вы меня везёте? А что вы делали в универе? Как заставите отрабатывать?

Я приходила в себя, волнение усиливалось, и вот уже вопросы стали сыпаться со страшной силой. Этот Муромский и бровью не повёл. Я однажды видела такое в фильме.

Там чувак вообще без эмоций был, но умный как черт. А на самом деле он аутизмом страдал и киллером оказался. Вот. Или так с криминалом связан… Покосилась на мужчину.

У того на лице написано было: «Не входить, идёт мыслительный процесс». Попадайло, куда же ты вляпалась! Ну ладно, про деканат не говорит, и слава Богу! А там разберёмся.

Как говорится, решать проблемы надо по мере их поступления. Первая на очереди: какое-то неимоверно выгодное предложение. Для меня такое сочетание само по себе невероятно, а уж в совокупности с импозантным мужчиной…

– Везу в ближайшее кафе, не люблю обсуждать рабочие моменты в автомобиле, в альма-матёр заезжал по делам, не отрабатывать, а возвращать долг. А вот как – обсудим в кафе.

Странный тип. Какой-то очень спокойный, обстоятельный. Ну, оно и видно. Всё-таки немолодой. Да только глаз не оторвать было. Так и бросала на мужчину короткие взгляды.

Александр Андреевич, значит. Сейчас стала замечать, что даже за рулём он выглядит очень расслаблено и уверено, словно эдакий хозяин жизни. Ведёт мастерски, не нарушая правил и не занимаясь позёрством.

Только вопрос зачем ему такая тачка молодёжная. Седина в бороду, бес в ребро? Ещё раз посмотрела на мужчину из-под опущенных ресниц.

В висках действительно виднелись серебристые пряди. Да только они придавали ему какого-то странного очарования. Харизма у Муромского бешеная, меня аж потряхивало.

Пришлось даже одернуть себя. Сколько у нас с ним разница в возрасте? Лет двадцать? О чем вообще ты думаешь, Попадайло?! Покраснела. О Катьке думать надо и о мести Уварову.

А ещё о том, что номера машин на случай новой мести записывать придется. Знай я наизусть цифры гоблина, не перепутала бы тачки.

Пока моя душа и тело страдали от оплошности и неотразимости выгодоприобретателя, мы остановились. Я с удивлением отметила, что Муромский припарковался возле одного из местных кафе для мажоров.

Но все мигом вылетело из головы, как только я через незакрашенное лобовое стекло увидела, кого бы вы могли подумать? Уварова! На своей чёрной матовой тачке.

Ещё никогда в жизни на моем лице не отражалось столько эмоций. Самых разных и очень неприятных. Их стало ещё больше, когда Муромский вдруг вырулил и встал рядом с машиной Кости.

То есть расцарапанная дверь с телефоном Уварова выходила аккурат к двери его водительского. Штирлиц ещё никогда не был так близок провалу, а я к сердечному приступу.

Я сползла вниз по сиденью и прохрипела:

– А может, поедем в другое место?

Наконец мистер каменное лицо выдал мне эмоцию. Точнее, даже выражение лица а-ля «а не зажралась ли ты, девочка?». Понимаю, мое предложение выглядело так себе.

Мягко говоря, неадекватно. Но что я могла поделать? Значит, нам надо уехать отсюда раньше Уварова во что бы то ни стало.

– Пойдёмте, Попадайло.

– Меня Женя, вообще-то, зовут, – на автомате ответила я, выбираясь из тачки.

Попутно оценила свои труды на двери. Мда. Шикарно расцарапала, а этому хоть бы хны. Ну точно либо псих, либо извращенец. Даже не стал смотреть, что случилась с его четырёхколёсным другом.

Муромский действительно вышел и вопросительно вздёрнул бровь, намекая, чтобы я следовала за ним. В его руках уже красовался модный чемоданчик.

Тяжело вздохнула и поплелась за ним, как ягнёнок на заклание, попутно высматривая Уварова. Лишь бы пронесло!

Глава 4. Саша

День с самого утра начался так себе. Обычно у меня все по минутам расписано и четко спланировано, но моя бессметная секретарь ушла на пенсию, а найти на ее место кого-то оказалось не так просто.

Олимпиада Евлампиевна служила мне верой и правдой много лет и даже освоила современные средства связи. На удивление бойкая была старушка. Никогда не знал с ней проблем ещё с тех времён, когда пришёл желторотым юристом в свою первую фирму.

Она была мне и опорой, и помощницей, и секретарём, и даже советчиком. А ещё я очень сильно расстроилась, что пришлось сложить свои обязанности.

Действительно, это в восемьдесят два года-то. Ее впору в книгу рекордов Гиннесса заносить. Но время никого не жалеет. В том числе и меня. Потому что с институтских времён мне давали куда больше лет, чем был на самом деле.

Да и седеть я стал рано. Наследственность. Мама говорила, что мой отец уже в двадцать пять имел полный комплект пенсионера: надорванное здоровье, любовь к общению с телевизором и виски, подернутые сединой.

Царство ему небесное.

Но думать о мертвых не стоило, потому что жизнь сегодня била ключом. Причём по голове. Даже моя природная сдержанность трещала по швам.

Через личные контакты на меня вышел ректор вуза, в котором я учился. Звал преподавать. Можно подумать, меня это интересовало, но из уважения к альма-матер пришлось съездить на встречу.

А потом зависнуть на парковке, так как безмозглая курица, что сейчас сидела на месте Олимпиады Евлампиевны, перепутала время встречи. Уволив ее, откинулся на сиденье, поставил будильник и решил немного подремать.

Потому что ночью предстоял тяжёлый перелёт в Сибирь. Друг просил приехать на крестины его дочери. Поэтому отказать Славе я не мог, хоть и очень хотелось.

Не любил суету, путешествия и детей. Но дружбу уважал. В конце концов я лично поучаствовал в образовании этой странной, но замечательной пары.

Улыбнулся, прикрывая глаза и откидывая сиденье арендованного авто. Мне как раз выдали его, пока моя новая машина в пути. Всё-таки быть юристом иногда очень удобно.

Ладно, завтра навещу парочку Красовский-Бревно, потерплю крестины и вернусь обратно. На любимую работу. Заодно займусь поиском секретарши. Возрастные рамки, что ли, поставить? Лет эдак шестьдесят…

Я задремал, а проснулся от странного звука. Словно кто-то водил железом по доске. Привстал и осмотрелся. Из положения полулёжа никого не заметил. Показалось, наверное.

Лёг обратно, но звук повторился вновь. Пока искал электропривод сиденья, который с непривычки никак не поддавался, скрежет стал совсем уж явным.

Приведя себя в вертикальное положение, заглянул в боковые зеркала и спросонья подумал, что у меня глюки. Кто-то маленький в бирюзовом балахоне, согнувшись в три погибели что-то чертил на пассажирской двери.

Лицо прикрывал капюшон.

Волнения по поводу порчи имущества я не испытывал, тут все застраховано вдоль и поперёк, но сам инцидент заинтересовал. Что за хулиган такой? Да ещё и на охраняемой стоянке с камерами.

Некто закончил свою работу и выпрямился, с мстительной улыбкой разглядывая дверь. Вредителем оказалась привлекательная молодая девушка. Большие круглые очки, светлые глаза и пучок волос, выбивавшихся из-за капюшона.

Пока я рассматривал ее, наслаждаясь живыми эмоциями, барышня достала что-то из кармана и направила на пассажирское стекло. Не сразу сообразил, что она закрашивает мне окно!

Вот здесь не выдержал, все же ехать так будет небезопасно и решил опустить стекло вниз. Это было не самым продуманным решением, так как заряд чёрной краски прилетел мне в район лба.

Ситуация позабавила. Давно не оказывался в столь нелепой истории с окрашенным чубом. По идее, надо было бы возмутиться. Да большинство мужчин на моем месте бы как минимум впали в истерику, но какой смысл?

И пока я смотрел в застывшее лицо обескураженной блондинки, до неё дошло, что пахнет жареным. Она резко сорвалась с места, устремившись к единственному безопасному выходу со стоянки.

Ну уж нет. Во мне откуда ни возьмись взыграл азарт. Я не хотел упускать маленькую преступницу. В голове уже рождался дерзкий план, и он мне очень нравился.

Поэтому я быстро выбрался из машины и рванул за ней. В костюме это было не так удобно, но хорошая физическая форма меня не подвела. По моим подсчетам, я должен был догнать ее через пару минут, но фортуна оказалась на моей стороне.

Блондинка оступилась и в одно мгновение оказалась в моих руках. Юное перевозбужденное тело трясло, а прекрасные глаза были зажмурены. Попалась.

***

Держать девушку в руках оказалось очень приятно. Лёгкая, почти невесомая и такая милая, она совсем не походила на хулиганку. Стало интересно, зачем она испортила мою машину.

Чтобы не смазать впечатление, постарался стать грозным и серьёзным. Самому же хотелось поставить ее на ноги и заглянуть в глаза. Почему-то мне казалось, что они очень красивого цвета.

Так и вышло. Глубокие, медовые, светящиеся ужасом и чём-то ещё. Чем именно, стало ясно, когда она решила схохмить. Понятно, обычно такое я называл характер. Вещь, встречающаяся нечасто…

Юное и, вне сомнения, прекрасное создание четко осознавало, что оказалось в весьма затруднительной ситуации. В моей же голове уже зрел план по порабощению этой особы.

Да ещё и ее шуточки про возраст подливали масла в огонь. Не то чтобы я впал в детство и возжелал доказать, что я ещё полон сил и могу… Нет, такие мысли здесь совершенно неуместны.

Но почему-то перед глазами четко встала картина дерзкой хулиганки в нижнем белье непременно красного цвета. Ее, вне сомнения, длинные волосы были бы распущены, а медовые глаза заговорщически блестели за оправой очков.

Сам на себя разозлился на эту фантазию. А я-то думал, что двух постоянных любовниц вполне хватает, чтобы удовлетворить мой аппетит. Как оказалось, нет. Надо бы наведаться к одной из дам.

Тем временем моя юная жертва притихла в ожидании вердикта. После непродолжительной беседы я понял, что, во-первых, не ошибся насчет характера, во-вторых, она студентка юридического, так что девушка с забавной фамилией попала в мои сети.

Хотя я думал, что после Анны Константиновны Бревно меня ничем не удивить, да и Фокус Варвара в долгу не осталась, но Попадайло позабавила. Поэтому поспешил ее дезориентировать.

Выбрал ближайшее кафе, и вот уже всего через полчаса она сидела напротив меня перед чашкой капучино, нервно обираясь по сторонам. Судя по всему, место было ей прекрасно знакомо, наверняка тут много студентов проводят время.

Я же мысленно уже составлял трудовой договор. На полный день она выйти не сможет, но решить вопрос с частью ее пар я вполне в состоянии. Выяснилось, что Евгения Олеговна Попадайло студентка юрфака, пятый курс.

Это упрощало задачу, ведь всего через пару месяцев у них практика, и я точно знал, где девушка будет ее проходить. С каждой секундой становилось все интереснее.

Зачем искать возрастную помощницу и устраивать десятки собеседований, когда можно вырастить себе качественного сотрудника с нуля? И глазу приятно, и девушка явно не дура.

Наклонности преступные убрать, обучить и выдрессировать. И будет мне счастье, а ей выгодное трудоустройство. Только вот чего она постоянно косится по сторонам?

– Евгения Олеговна, у меня складывается ощущение, что вы собираетесь от меня спасаться бегством, даже не выслушав предложение.

Она дернулась и с досадой уставилась на меня, прикусив губу. А потом ещё капюшон натянула до самого лба, ссутулившись. Мда. Не понять мне эту современную молодёжь.

– Я просто заскучала, заждавшись вашего предложения.

Ее острый язык меня забавлял. С такой язвой будет нескучно. Олимпиада Евлампиевна тоже отличалась саркастичностью. Только словно из другой эпохи. Учитывая ее возраст, это было объяснимо.

– Я хочу, чтобы вы на меня поработали. Личной помощницей.

Девчонка так резко ко мне повернулась, что на секунду стало за неё боязно. Свернёт ещё себе шею раньше времени. А потом я уловил в ее глазах облегчение:

– Вынуждена отказать. Не по своей воле, просто учусь я на дневном, очно на бюджете. Заканчиваю поздно, к этому моменту напоминаю выжатый лимон, и моя работоспособность стремится к нулю.

Она попыталась выдавить из себя сожаление, но медовые глаза выдавали Евгению с головой. Я кровожадно улыбнулся:

– Это не проблема. Скоро у вас практика, а половина предметов на выпускном курсе дублируются с основными. Я решу этот вопрос. Будете работать у меня после обеда.

Она раскрыла рот в удивлении, а потом ее глаза широко распахнулись. То, что случилось дальше, не укладывалось в рамки моей логики.

– Я согласна, вы же оплатили? Пойдёмте, мне срочно надо в универ.

Попадайло подскочила как ужаленная и едва ли не пулей вылетела из кафе. Недоуменно посмотрел ей вслед, поднимаясь. Догнал ее уже у машины. Она то ли пряталась, то ли что-то делала… Так, стоп!

– Евгения Олеговна, вы себя нормально чувствуете? Мне показалось, что вы спускаете колёса на этой машине.

Не мог поверить собственным глазам! Девица, без зазрения совести действительно ковырялась с нипелем соседского автомобиля. Только тут обратил внимание, что моя арендованная машина и эта подозрительно похожи. Та-а-ак!

Не успел я осадить ее, как Женя редко встала, бросила мне за плечо взгляд, полный паники, и умоляюще прошептала:

– Александр Андреевич, тикаем. Иначе вам придётся долго объяснять одному зажравшемуся мажору, почему у вас на двери изображён его номер телефона и написано, что он гей-онанист.

Глава 5. Женя

– Евгения Олеговна! Мне тридцать семь лет, но за всю свою жизнь…

– Я думала, вам за сорок, – буркнула я, перебивая злющего Муромского.

Мне таки удалось вывести его на эмоции, но цена была очень высокой. Если быть точной: одно обещание поработать на незнакомого странного мужика, два спущенных колёса и уязвлённое самолюбие.

Я за себя в кафе всегда сама платила! И почему это сейчас меня так волнует? Из всех моих бед это самая глупая.

Хорошо хоть, он не стал долго анализировать мои слова, а быстро сел в авто и теперь ехал по столице, раздраженно сжимая руль руками. А ещё в моей голове, пока я писала свой имейл на салфетке, предусмотрительно захваченной из кафе, крутилась одна мысль: «ТРИДЦАТЬ СЕМЬ?»

Присмотрелась к нему поближе. Ну, допустим. Выглядел он весьма импозантно и даже…

– Если вы думаете продолжать в том же духе…

– Ой, кажется, меня укачивает, остановите машину, пожалуйста!

Приложила руки ко рту, скрючившись в три погибели. На сегодня пора заканчивать общение с Муромским. Слишком много дел накопилось. Да и, откровенно говоря, слишком часто я начала пялиться на него.

Как и ожидалось, неподготовленный моей персоной человек тут же повернул к обочине и припарковался. Правильно, Александр Андреевич. Тот, кто испортил машину снаружи, вполне способен нагадить внутри.

Авто остановилось, и я покосилась на своего нового знакомого. Надеюсь, он не пойдёт к декану. Потому что тогда моя песенка запросто может быть спета. Особенно с этим его «я решу этот вопрос».

– Давайте окно открою?

Он выглядел так обеспокоенно, что на секунду стало стыдно. Но на сегодня хватит общения. Пора тикать. Я открыла дверь автомобиля и выскочила на обочину.

Расчёт оказался почти идеальным, всего метрах в ста мелькала заветная буква «М». Хвала московскому метрополитену за столь удобное расположение.

– Спасибо большое, от своего согласия не отказываюсь, проблемы обозначила. Вот моя почта, буду ждать трудовой договор. А ещё хотелось бы узнать стоимость починки вашего авто, мало ли, вдруг смогу рассчитаться сразу.

Кажется, я переоценила нервную систему этого Муромского. По крайней мере, показалось, что у него глаз стал дёргаться. Я же шустро положила ему на сиденье салфетку с почтой и номером телефона.

Ох и повеселю я сегодня Катьку рассказами про бравого мужчину в самом соку. Если уж это не поможет подруге выйти из депрессии, то тогда не знаю, что можно предпринять.

– Попадайло! – скорее прорычал Муромский, но я уже начала движение в сторону метро.

Здесь ступеней вверх нет. Только вниз, и даже если не повезёт, удаляться от преследователя я буду быстрее. Поэтому развернулась и со всей дури припустилась к метро.

И плевать я хотела, что обо мне прохожие подумают. Хватит с меня на сегодня приключений, а езда на автомобиле с неприличной надписью и телефоном Уварова – потенциальный риск.

Звуки улицы не давали услышать, рискнул ли Муромский на людях преследовать меня. Думаю, нет. Одно дело по пустой стоянке скакать и совсем другое – по улице.

И все равно сердце колотилось как бешеное. По факту, он сейчас ничего мне сделать уже не сможет. И я бы непременно рискнула пойти против него, ведь камеры не работали, фото мое он точно сделать не успел…

Где доказательства? Это вообще, может, Уваров с целью саморекламы его тачку разукрасил. Да только как только вспоминала его темно-зелёные глаза, становилось совестно.

Да и не тому меня бабушка учила. Раз накосячила – будь добра, принимай последствия. Поэтому отлынивать от наказания я не собиралась. Смущало несколько моментов…

Я пролетела через турникет почти как человек-паук, ловко приложив студенческий. Хорошо хоть, его из джинсов вынимать не стала и в метро неплохо ориентировалась.

Придётся сейчас возвращаться в универ за вещами самой. Так надёжнее. Не доверяю я Екимцевой. Немного притормозила в потоке людей, воровато оглядывалась.

Да ну нет, не полезет он за мной. Уровень не тот. Распрямила плечи и спокойно изучила указатели. До универа было недалеко, села в поезд и привалилась к холодному поручню.

Только сейчас поняла, что щеки горели, а кривое отражение в зеркале показывало сияющие возбуждением глаза словно совершенно незнакомого человека. Видение искажалось, а ледяной метал отрезвлял.

Я с удовольствием прижалась бы к нему, да негигиенично. Не настолько я голову потеряла рядом с этим дядечкой тридцати семи лет. «А он не такой уж и старый», – пронеслось в голове.

Одернула себя. Не такой уж и старый! Для чего, Попадайло? Для того чтобы стать твоим внеплановым начальником? Какая-то неправильная реакция на этого мужчину.

Но сердце предательски выпрыгивало из груди, билось как-то иначе. Должно быть, отходняк наступал. Все же, когда находилась с ним рядом, держала себя в руках.

Ну ладно, решаем проблемы по мере их поступления, а это значит, что сперва узнаем сумму задолженности. Может, у него тачка какая недорогая получилась…

***

– Сколько? Катя, посмотри, это точно пять нулей? Я что, «Роллс-Ройс» со стеной встретила?

Руки затряслись, а последняя надежда на спасение от странной работы улепётывала от меня, ехидно маша ручкой. Мы сидели и снимали стресс у Катьки в комнате, запивая горе фирменным чаем ее мамы.

Но даже любимое сочетание облепихи и чабреца сейчас показалось мне безвкусным. Потому что во рту пересохло, а на ладонях выступил липкий пот. Муромский сперва прислал мне счёт из какой-то конторы по аренде автомобилей.

Письмо пришло на почту, и сразу стало понятно, что он просто переслал его. С едва заметным на фоне цены итого замечанием: «Мне оставить Ваш контакт менеджеру прокатного агенства?». Прикрыла глаза.

– Жень, ну куда ты опять вляпалась? Почему не рассказываешь?

Сначала я не собиралась делиться с подругой подробностями. Думала сказать, что всего лишь гляну на сумму и на крайний случай попрошу денег в долг. Но даже при всей моей бережливости откуда у меня почти полмиллиона?

Я думала, он шутил, когда говорил про стоимость! Неужели невинная царапина столько стоит? Краска вообще отмывается, я проверяла. Подумала, что хватит порчи пленки. О сумме тоже узнавала. Да максимум тысяч в двадцать светило при самом худшем раскладе!

Я же не просто так один элемент портила, дверь водительскую…

– Женя!

Радовало одно: впервые за последнюю неделю Катя выбралась из постели, и ей удалось отвлечься. Но не рассказывать же подруге, что я хотела за неё отомстить и влипла?

Думай, Попадайло, думай! Что же ты такого сделала, что теперь подруга в ужасе пялилась на астрономическую по нашим меркам сумму. Ляпнула:

– Тележку на стоянке у пятёрочки не удержала. И она со всего маху врезалась в тачку одного типа.

Пока я рассказывала эту захватывающую историю, на почту пришло ещё одно сообщение. Так понимаю, эсэмэски слать не его стиль. Открыла.

Там был трудовой договор, согласно которому я попадала в рабство темного мага-извращенца и становилась его сабмиссивом. Шутка, конечно, но именно так я восприняла файл.

Тяжело вздохнув, открыла его, пролистывая содержание. Я ж будущий юрист. Нас с первого курса учат читать, прежде чем подписывать. Можно подумать, это кому-то когда-нибудь помогло изменить условия.

Здесь как с кредитом: если надо, то чёркай «согласен», если нет, то дуй в другой банк. Вот и я без особого энтузиазма ознакамливалась с пунктами, отмечая разносторонний характер обязанностей.

Как будто Муромский не секретаря на полдня искал, а няньку и начальника отдела всех отделов в одном лице. Как все это успевать-то? Идеалист он всё-таки.

– А ты мне точно не врешь? – сощурила глаза Катька, заглядывая мне за спину. – Ты что, работать собралась? Тебе твоих дел мало, что ли, будет?

Насупилась. Не мало. Только хотела заняться зарабатыванием денег! Наконец-то планировала уйти от курстарщины и соорудить личный бренд. Денег накопила на обучение классное.

Получай, Попадайло, нормальную скучную работу. Одним словом: бабушка бы мной гордилось. Очень жаль, что она не дожила до этого момента.

На мгновение боль простелила где-то в районе сердца, и я пару раз активно моргнула. Катька это выражение уже знала и тактично отвернулась к окну.

– Этот мужик предложил мне загладить свою вину, отработав у него секретаршей.

– Ого! А что за фирма? А как же учеба? А за практику потом зачтется?

С облегчением я поняла, что к подруге медленно, но уверенно возвращается тяга к жизни. Это было очень хорошо, поэтому решила поддержать ее начинание.

Хоть от этого настроение поднимется:

– Без понятия. Он сказал, что все уладил, а как по мне, лучше бы интим предложил.

Катька чуть чаем не поперхнулась, глядя на меня как на ненормальную, а я улыбнулась:

– Ну а что? Была бы самой дорогой проституткой месяца. Кроме того, он весьма хорош, фигурка неплохая…

Осеклась, пряча глаза за электрическим чайником. А потом ещё спешно подскочила и стала искать что-нибудь сладенькое. Правда, после затяжной Катькиной депрессии это было сложно сделать.

Она поглотила все запасы на чёрный, белый и какие там ещё дни бывают. Ещё и я ей мороженого с шоколадками приносила.

– Он тебе что, понравился? Так ты же сказала, он старый!

«Всего тридцать семь», – подумалось мне снова, и щеки окрасились в пунцовый. Да что со мной происходит? Никогда никто не привлекал моего внимания.

– Жень, ты чего? Будь осторожна. Прямо-таки страшно тебя теперь оставлять…

Уже хотела ей сказать, что все ерунда, как смысл слов подруги просочился в голову. Как это оставлять? Куда она собралась? Покосилась по сторонам и увидела открытую сумку, аккуратно придвинутую к кровати.

– Ка-а-ать…

Но подруга несмело улыбнулась и выдала:

– Ты только не волнуйся, но я перехожу в другой вуз. Перевод мне помогут оформить, меня туда давно звали. Видишь, хоть где-то пригодилось то, что родители меня в школу отдали так рано.