Maht 624 lehekülge
2025 aasta
Халатная жизнь
Raamatust
В этой книге очень много имен известных людей: актеры Высоцкий, Табаков, Меньшиков, режиссер Любимов, писатели Аксенов, Солженицын, Битов, художники, политики, музыканты. Книга писательницы Зои Богуславской – подлинная энциклопедия культурной жизни Москвы (и гораздо шире) за последние 80 лет. Столетняя Зоя Борисовна описывает лишь то, чему сама была свидетелем и в чем участвовала. Последнюю четверть века она ведет записи, хронику самых интересных событий, и попутно вспоминает свою жизнь. Эти записи уникальны. То, о чем она рассказывает, нигде больше прочитать нельзя, и никто другой об этом не расскажет.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Невероятная Зоя Богуславская! Открыла её для себя несколько лет назад, когда решила почитать, кто же такая- жена Андрея Вознесенского, этого гения. Оказалось что гений- эта невероятная женщина! За последние годы прочла все книги, который она написала. Изумительный слог, изложение событий в определенной манере просто покорили меня. Эта книга не стала исключением. Очень понравилась! Однозначно рекомендую к прочтению.
Вдова Андрея Вознесенского, 46 лет бывшая его женой и музой, 16 из них поэт был тяжело болен и заботы о нем, уход, непростое лечение, продлившее его жизнь - все это было ее делом.
Структурно "Халатная жизнь" делится на шесть разделов: "Зоя", "Андрей", "Жизнь вместе", "Долгая жизнь", "Триумф" и "После". С не самым удачным и ударным началом, в котором воспоминания о детстве, юности, учебе, первых шагах на литературном поприще и первых браках, могут вызвать недоумение у читателя, слабо представляющего, с кем имеет дело. Образность, метафоричность, богатство этой прозы проявятся позже. Первая часть, "Зоя", стилистически лапидарна, тяготеет едва ли не к официальной биографии, она, безусловно, нужна для понимания, откуда есть пошла история в целом, но не судите по ней обо всей книге, если вы начали и "что-то не пошло". Все лучшее, яркое, интересное дальше.
"Халатная жизнь", иллюстрирующая чуковское: "В России надо жить долго" вышла в год, следующий за столетним юбилеем Зои Богуславской, и в ее исполнении это поистине Великолепный век.
Это самая лучшая книга, которую я прочла за последние годы. Книга о большой любви, о счастье, о человеческом достоинстве, о "жизни взахлёб". Талантливо написана человеком, владеющим тем русским языком, которого сейчас уже нет. Книга воскрешает людей, живших в эпоху " оттепели" и сделавших эту эпоху такой, какой я её помню. Знаменитые поэтические вечера в Политехническом. Я помню, как мы пробирались туда послушать, приобщиться, посмотреть на молодых богов, спустившихся к нам со своего Олимпа. Пламенный Вознесенский, трибун Евтушенко, спокойный Рождественский, нежная Ахмадулина, лохматый Галич, тихий Окуджава и замеревший от счастья зал. Трепетно и деликатно пишет Зоя Борисовна о людях, рядом с которыми прошла её жизнь. А главы о болезни Андрея Андреевича и о его уходе невозможно читать без слез. Прекрасное предисловие написал её сын Леонид, а название книги расшифровала сама автор в последней главе. Спасибо Вам, Зоя Борисовна, за эту книгу, за такой прекрасный рассказ об эпохе и о людях, которые жили в ней полной и творческой жизнью.
Жадно проглотила все страницы. Хорошо, что их много. Огромное благодарю Зое Богуславской за подробности и иллюстрацию порой чуть ли не каждого движения души некоторых известных всем великих поэтов. Очень интересная жизнь автора восхищает.
Прочитала не отрываясь. Андрей Вознесенский и Зоя Богуславская. Слог словно песня. Читаешь и остановиться не можешь. Рекомендую.
Глава 7 Театр: Ефремов, Любимов, Табаков 24 февраля 2016 года Сидя в кабинете директора МХТ, в котором в прежние
Но самыми памятными были две встречи. Первая – счастливейшая, когда
Скорее она к этому и призывает – давайте спорить, давайте сражаться и отстаивать свои убеждения. Только при этом еще будем дружить и уважать друг друга. В этом вся мама.
Когда я вошла в кухню, они смеялись. Пригласили меня присоединиться к поминкам, всем видом показывали, что «ушедших уже не вернуть, а жизнь продолжается». Вася тут же напомнил, что отец был легкий, веселый человек: «Он бы нас одобрил». Но мне стало не
кованных, например: «Я служил в листке дивизионном. Польза от меня дискуссионна
Ülevaated, 12 ülevaadet12