Мастер клинков. Клинок выковывается

похоже, обо мне в этом дворце знали даже мыши в кладовке.

Отворив дверь, я попал в почти полную копию комнаты герцога Валенсы. Хотя мебель и декорации были другие, но стиль совпадал, и назывался он «Преддверие пыточной». 

отвлекаясь от написания на заныканных для подобного случая последних листках

он сначала отказался сотрудничать, а сейчас, после пыток, никогда не простит мне перенесенных страданий и унижения. – Если дашь слово не трогать людей моей гильдии, я сдам тебе всех оставшихся, – удивительно внятно произнес

должница, быстро раздвинулась при моем приближении, а дочь казначея, проигравшая мне сотню золотых, уже не выглядела такой уверенной, как в начале спора. – Леди, – я вежливо поклонился и широко улыбнулся ей, – когда я могу получить свой выигрыш? – У меня нет с собой такой суммы! От гнева ее личико побледнело

перчаткой, и, закусывая в изломы стали ее кольца, сильно содрал ему кожу. Брызнула кровь, и я увидел на его лице нескрываемое облегчение. – Сударь, благодарю вас за бой, я удовлетворен… Все, что мне оставалось, это вежливо ему поклониться и направиться к своему экипажу. – Благодарю вас, барон, – ответил он мне голосом, в котором

– Тогда ещё одна формальность, – заявил один из священников, которые явно были главными в этой компании, – командовать отрядом поручено мне.– Да как угодно, это без проблем, – снова зевнул я, вызвав своим безмятежным ответом очередной приступ изумления, причём теперь уже не только священников и паладинов, но и Рона с шаманом, которые подвели коней.– Отлично, – довольный священник надулся от гордости.Я спокойно сел на коня и дал знак телохранителям пристроиться с боков. Они недоуменно переглянулись, но послушались.Прошло десять минут. В отряде стали проявляться признаки нетерпения, а один из паладинов подъехал ко мне с вопросом, почему мы стоим.– А чего вы это у меня спрашиваете? – посмотрел я на него, как на бестолкового, и ткнул пальцем в сторону священника. – У нашего отряда вон тот святой отец командир, у него и интересуйтесь. Куда он скажет, туда мы и поедем.Нубиец и шаман побагровели и сдавленно закашлялись, стараясь удержаться от смеха, паладины же направились к своему «командиру».– Барон, почему мы не трогаемся? – со злостью прошипел он, подъехав ко мне.– Так вы командир, вот и ведите отряд. – Я был спокоен, это его и взбесило.– Как я поведу их, если не знаю дороги?! – забрызгал он слюнями.– Ну а мне-то что за дело, вы же командир, вот и командуйте.Я опять зевнул.– Барон, это уже саботаж! – все больше распалялся священник. – Я сейчас отправлю весть брату Антонию, и вам не поздоровится!– И что вы ему напишете? – поинтересовался я. – Что я не еду туда, куда вы меня ведёте, потому что я не знаю, куда вы хотите попасть?– Вы едете к себе в имение, мы следуем за вами!! Что может быть в этом непонятного? – взорвался он.– Вот! – я выставил указательный палец и воздел его к небу. – Вот вы сами все и сказали, преподобный. Я еду к себе в имение, а вы всего лишь следуете за мной. И советую вам не забывать об этом.

Из задумчивости меня вывел топот ног, приближавшийся к кузне. Я удивился и, прихватив с собой упрямую железяку, вышел на улицу. Меня в этом мире уже мало что могло поразить, но вид множества гномов, галопом мчащихся к кузне, да еще и во главе со старейшинами, просто парализовал. Бегающие старейшины – это зрелище еще более невероятное, чем торопящийся мастер Тарак. Сказать, что я был ошеломлен, значит не сказать ничего.