Raamatu kestus 11 t. 44 min.
2015 aasta
Авиатор
Raamatust
Новый роман от автора бестселлера «Лавр»,
обладателя премии «Большая книга» и «Ясная Поляна», финалиста «Русского Букера»
Евгений Водолазкин – прозаик, филолог. Автор бестселлера «Лавр» и изящного historical fiction «Соловьев и Ларионов». В России его называют «русским Умберто Эко», в Америке – после выхода «Лавра» на английском – «русским Маркесом». Ему же достаточно быть самим собой. Произведения Водолазкина переведены на многие иностранные языки.
Герой нового романа «Авиатор» – человек в состоянии tabula rasa: очнувшись однажды на больничной койке, он понимает, что не знает про себя ровным счетом ничего – ни своего имени, ни кто он такой, ни где находится. В надежде восстановить историю своей жизни, он начинает записывать посетившие его воспоминания, отрывочные и хаотичные: Петербург начала ХХ века, дачное детство в Сиверской и Алуште, гимназия и первая любовь, революция 1917-го, влюбленность в авиацию, Соловки… Но откуда он так точно помнит детали быта, фразы, запахи, звуки того времени, если на календаре – 1999 год?..
© Водолазкин Е., 2016
© Шемякин М., иллюстрация
© ООО Издательство «АСТ», 2016
© & ℗ ООО «Аудиокнига», 2016
Чудесный роман! Люблю этого автора. Небанально, сююет захватывает и не отпускает. Персонажи очень живые, даже будто знакомые. Потрясающее соединение времени в одной точке – главном герое. Каждая эпоха передана по-своему: будто параллельно читаешь несколько книг, это удивительный приём, и он прекрасно удался автору. Отдельная благодарность замечательному Геннадию Смирнову. На мой взгляд, ему удалось передать этот непростой текст удивительно просто и красиво.
Одна из тех книг, которые хочется перечитать, еще не закончив первого прочтения. Внимание к деталям, однако же без занудности, как раз столько, сколько требуется, чтобы ощутить вкус времени происходящего и отпечаток событий той эпохи, где герой был или есть сейчас. Одна из тех книг, которые помогают понять какие-то элементарные человеческие вещи, о которых в повседневности просто забывает и даже не думаешь. При легкости повествования в книги достаточно мудрости.
Рада новой книге Водолазкина. Очень чуткий и вдумчивый роман. Подан через призму фантастики, но совершенно не потерявший от этого своей значимости. Может и потому, что лишен банальной мистики, но наполнен глубоким осмыслением повседневного бытия, детали которого, как правило ускользают от нас… пока само время не напомнит . Прекрасно озвучен Геннадием Смирновым
После «Лавра» вся остальная художественная литература кажется бедной. Но!! Водолазкин гениален во всем: и в старорусских текстах и в современных! «Авиатор» потрясает смешением реальных революционных событий и фантастической выдумкой, хотя, как знать , может не такой уж и выдумкой, возможно скоро ученые придумают и такое. Браво!!
Мне сложно даются фантастические сюжеты. Но это- исключение. Язык, которым написана книга, завораживает. Отдельное спасибо за озвучку.
" Проснешься, бывало, на даче рано утром – все спят еще. Чтобы никого не будить, выйдешь на цыпочках на веранду. Ступаешь осторожно, а половицы всё равно скрипят. Скрип этот спокоен, он не тревожит спящих. Стараешься бесшумно открыть окно, но рама идет туго, стекла позвякивают, уже жалеешь, что всё затеял. А распахнешь окно – радуешься. Занавески не колышутся, ни малейшего ветра. Удивляешься, каким густым и хвойным может быть воздух. По раме ползет паук. Положишь локти на подоконник (старая краска шелушится и прилипает к коже), смотришь наружу. Трава искрится каплями, тени на ней по-утреннему резки. Тихо, как в Раю. Мне почему-то кажется, что в Раю должно быть тихо.
В сущности, вот он, Рай. В доме спят мама, папа, бабушка. Мы любим друг друга, нам вместе хорошо и покойно. Нужно только, чтобы время перестало двигаться, чтобы не нарушило того доброго, что сложилось".
Сначала читал “Робинзона Крузо”, а затем – Евангелие, притчу о блудном сыне.Я как-то сказал Насте, что милость выше справедливости. А сейчас подумал: не милость – любовь. Выше справедливости – любовь.
Сознанию свойственно отодвигать самое плохое в дальние углы памяти, и, когда память обрушивается, плохое, наверное, гибнет первым. А радостное остается.
Шепот – особенный вид общения, я уж не говорю о ночном шепоте.
в русской жизни исключение – правило
Ülevaated, 172 ülevaadet172