Русскую классику всегда интересно не только читать, но и перечитывать. Каждое прочтение даёт что-то новое в её понимании. Спасибо за озвучку.
Воскресение – роман Льва Николаевича Толстого, жанр русская классика.
В окружном суде с участием присяжных заседателей слушается дело о похищении денег и отравлении, повлёкшем смерть купца Смелькова. Среди троих обвиняемых в преступлении предстаёт мещанка Екатерина Маслова, занимающаяся проституцией. Маслова оказывается невиновной, но, в результате судебной ошибки, её приговаривают к четырём годам каторги в Сибири.
На суде, в числе присяжных заседателей, присутствует князь Дмитрий Нехлюдов, который узнаёт в подсудимой Масловой девушку, около десяти лет назад соблазнённую и брошенную им. Чувствуя свою вину перед Масловой, Нехлюдов решает нанять для неё известного адвоката, подать дело к кассации и помочь деньгами.
Русскую классику всегда интересно не только читать, но и перечитывать. Каждое прочтение даёт что-то новое в её понимании. Спасибо за озвучку.
Иногда действительно надо возвращаться к прочтению русской классики, где героям надо делать нравственный выбор. Очень жизненно.
чтец великолепен. родной его акцент или срежиссированный – очень помогает восприятию книги. малороссийский выговор как будто переносит в другую эпоху. когда то давно пыталась посмотреть фильм – не вышло. здесь очень впечатлилась
Впечатлили зеркальный срез общества и погружение в вечные русские проблемы в вопросах власти и справедливости. Оч крутой сюжет с ультовым персонажем, который вхож во все двери
Что говорить, Толстой есть Толстой. Нравственный ориентир его, к сожалению, не гарантирует русскоязычному обществу духовного роста, как не помешала вся русская литература утвердиться какому-нибудь Сталину, но читать всё равно нужно. Толстой мало что выдумывал, писал, так сказать, с натуры. Так что это не только социологический срез, но и исторически ценные наблюдения человека своего времени.
Два года не писал дневника и думал, что никогда уже не вернусь к этому ребячеству. А это было не ребячество, а беседа с собой, с тем истинным, божественным собой, которое живет в каждом человеке. Всё время этот Я спал, и мне не с кем было беседовать.
Люди хотели делать невозможное дело: будучи злы, исправлять зло
Люди как реки: вода во всех одинакая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то холодная, то мутная, то теплая.
И никому из присутствующих, начиная с священника и смотрителя и кончая Масловой, не приходило в голову, что тот самый Иисус, имя которого со свистом такое бесчисленное число раз повторял священник, всякими странными словами восхваляя его, запретил именно все то, что делалось здесь; запретил не только такое бессмысленное многоглаголание и кощунственное волхвование священников-учителей над хлебом и вином, но самым определенным образом запретил одним людям называть учителями других людей, запретил молитвы в храмах, а велел молиться каждому в уединении, запретил самые храмы, сказав, что пришел разрушить их и что молиться надо не в храмах, а в духе и истине; главное же, запретил не только судить людей и держать их в заточении, мучать, позорить, казнить, как это делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав, что он пришел выпустить плененных на свободу.
Обыкновенно думают, что вор, убийца, шпион, проститутка, признавая свою профессию дурною, должны стыдиться ее. Происходит же совершенно обратное. Люди, судьбою и своими грехами-ошибками поставленные в известное положение, как бы оно ни было неправильно, составляют себе такой взгляд на жизнь вообще, при котором их положение представляется им хорошим и уважительным. Для поддержания же такого взгляда люди инстинктивно держатся того круга людей, в котором признается составленное ими о жизни и о своем в ней месте понятие. Нас это удивляет, когда дело касается воров, хвастающихся своею ловкостью, проституток - своим развратом, убийц - своей жестокостью. Но удивляет это нас только потому, что кружок-атмосфера этих людей ограничена и, главное, что мы находимся вне ее. Но разве не то же явление происходит среди богачей, хвастающихся своим богатством, то есть грабительством, военноначальников, хвастающихся своими победами, то есть убийством, властителей, хвастающихся своим могуществом, то есть насильничеством? Мы не видим в этих людях извращения понятия о жизни, о добре и зле для оправдания своего положения только потому, что круг людей с такими извращенными понятиями больше и мы сами принадлежим к нему.
Отзывы 42