Струны волшебства. Книга первая. Страшные сказки закрытого королевства

Зачем я вдаль опять иду куда-то? Деревни, города Похожи, как всегда, — Ведет дорога к берегу другому. Но где бы ни был я, Дорога та моя, Я верю, приведет к родному дому. Туда, где ждут меня, Где есть тепло огня, Где свет ночами из окна струится. Где любят без прикрас, Где злу всегда отказ, И где кому-то без меня не спится…[3]

прошло, И пылью замело… Куда же ты ведешь меня, дорога? Все лучшее ушло, Но я, судьбе назло, Пройду вперед, пускай совсем немного. Растаял детства след, И мамы больше нет, И в дом родной мне больше нет возврата. И где найду ответ: Зачем рожден на свет,

Кровью по пальцам стекает обида. Сердце – осколки. Душа – хрупкий лёд. Что же ты смотришь так прямо, открыто? Ты так хотел. Это только – итог. Ты говорил, что я дева морская… Пряди волос, словно травы со дна. Только в фате шла с тобою другая, Та, что уж мною давно прощена. Девочка юная, верила в чудо, Нет в ней вины, она тоже – игра. Людям всё видно, гудят пересуды, Рожениц мука всегда тяжела. Где же, мой милый, твой сын и наследник? Няньки и дядьки? А как же отец? Что же ты смотришь и молишь прощенья? Ныне русалка я, жизни конец. Слёз колких льдинки давно не стекают, Жемчуга хочешь? Есть целый ларец. Знал ты, любимый? На солнце сверкают Слёзы русалок – каменья колец. Зря ты так просишь забвенья, мой милый. Я умерла уже очень давно. Ты говоришь, я тебя заклеймила? Нет, светлый лорд, мне уже всё равно.

графиня Альенда дас Рези бдительно следила, так что тайна осталась никем не раскрытой. Хотя сейчас я уже и не вспомню, как ей удалось сделать так, что секретную дверь за зеркалом не обнаружили. Старинный чертеж мы с ней уничтожили, предварительно выучив назубок, так, чтобы смогли нарисовать по памяти. Да и по тоннелю, ведущему прочь из замка, мы не единожды вместе проходили. Я должна была там хорошо ориентироваться. Папа над нашими развлечениями с ремонтом давно пустующих покоев и переселением меня в них посмеивался, но не мешал. Хотя не уверена, был ли он в курсе существования потайного хода. Граф очень любил и жену, и дочь. Знал, что его жена сильная магичка, знал и скрывал ото всех. А мне с младенчества приходилось носить блокирующий магические способности амулет, чтобы ненароком себя не выдать. По этой причине я до сих

Никогда бы не подумала, что к странствующим музыкантам так по-доброму относятся. Их воспринимали как нечто слабое, не приспособленное к жизни, немного бестолковое, как тех, кого надо снисходительно опекать. Мол, что возьмешь с певчих птичек? Щебечут, поют, музыку играют, а ничего путного и не умеют. Ни мечом орудовать, ни дерево срубить… Но при этом помощь люди предлагали бескорыстно, благодаря таким образом за ту радость, что дарили менестрели людским сердцам и душам.