От Милы ушел супруг. И кто бы мог подумать, что на ее сторону встанет… свекровь! И не только встанет, но и проживать невестка с матерью мужа будут вместе! Этот необычный, редкий для всех времен тандем обусловлен и чувством вины за непутевого Арсения, и заботой о внучке, девочке одаренной и необычной. Но выдержит ли материнское сердце сыновний бунт? Сможет ли свекровь смириться, что рядом с Милой рано или поздно окажется другой мужчина?
Люблю произведения Олега Роя, посвященные внутрисемейным отношениям и открытию тех секретов, о которых никто не подозревает, видя вполне благополучных и успешных героев его романа. Эта книга также является увлекательной и захватывающей, рекомендую в первую очередь любителям «семейных» историй.
Очередная прекрасная книга от Олега Роя. Прослушала на одном дыхании, Это мой любимый жанр. Сюжет захватывает и держит до финала, слушается с большим интересом. Как всегда, тонко вычерченные портреты героев. Потрясающая детализация атмосферы происходящего! Всем рекомендую! Прекрасный психологический роман, который никого не оставит равнодушным.
Класс, послевкусие от книги осталось «сладкое», люблю такие. Есть от чего поёжиться, порадоваться, попереживать. Автору спасибо за такой интересный психологический роман.
Роман «Шаль» Олега Роя повествует о любви, страданиях, жизненных ценностях и судьбах людей. Автор полностью раскрывает характер своих героев, их портрет, создаётся полное ощущение личного знакомства, ты будто сам живешь жизнью героев. Хочется плакать и смеяться вместе с ними.
В этой истории много психологических аспектов, которые как цепочка разгадываются на протяжении всей книги. Книга получилась увлекательная и интересная, советую.
С большим интересом прослушала этот увлекательнейший, жизненный, местами тяжёлый психологический роман. Ведь в данном произведении, действительно много психологических аспектов, которые помогают отследить становление человека как личности. Удивила совершенно неожиданная концовка. Книгой осталась довольна, по сей день остаюсь поклонницей творчества Роя.
Вы замечали, что особенно одиноким чувствуешь себя именно в знакомых с детства местах, куда возвращаешься с какими-то предчувствиями и ожиданиями необычного? А там уже все чужое…
Время стирает из памяти самое больное, самое острое (жить-то надо!), и все-таки оно иногда, бывает, вспыхивает в душе чем-то саднящим, горьким…
Крутиться надо, вперед идти, не спать. А ты как был простым художником, так и остался. Миша, миленький мой, я человек со стороны, не художник, но и я понимаю: нужны мощные масштабные проекты типа фестиваля. Виртуальный каталог, всякие пиар-акции, перформансы, наконец… Время такое… Искусство должно выйти на улицу. Хватит замкнутой, самодостаточной жизни в галереях, хотя и она должна остаться для вашего внутреннего цехового пользования, что ли. Я думал, ты более цепким будешь. У вас же там тусовка какая-то была, ты по вернисажам ездил. Знакомства у тебя были всякие. Ребята твои вон где…
Он целыми днями просиживал там. И хоть торговля не шла, но зато была видимость дела. Клепать то, что берут, он не мог. Те деньги, которые он получал от случайных и редких покупателей, таяли как дым. Пришлось отказаться от мастерской, жили в хрущобе, которую купили в более удачные времена. Там Мишка работал на кухне, в квартире пахло краской, растворителем. Лариса начала болеть. Они неуклонно скатывались в бедность, из которой не возвращаются. Кризис 98-го совсем их добил. – Вот в таком положении ты и увидел своего друга, сидящего на ящике возле своих картин, – тяжело вздохнул Михаил. – А охранника твоего я быстро раскусил. Парень оказался с воображением.
А известно, что деньги и душа соседствуют редко. Капитал же вкладывали в картины художников, чьи работы ценились на Западе, кто был известен во всем мире. Золотарев же оставался художником сугубо российским, талантом, признанным в узком кругу почитателей. У его почитателей денег не было. Раскрутить творчество мужа в мировом масштабе Лариса не осилила: такими категориями она не мыслила, языков не знала, учиться не хотела. Проще было завести популярную шарманку о том, что в России никогда не признавали истинных гениев, что все настоящие художники всегда оказывались в загоне. В этом она находила утешение. Если, конечно, это могло послужить утешением. Оставалась – набережная.
Отзывы 11