Мини-модель

– Шесть тысяч девятьсот девяносто девять! – донеслось из неведомой дали. Голос был женский, нежный, вкрадчивый. Одной лишь интонацией он давал понять, что шесть тысяч девятьсот девяносто девять рублей за превосходные туфли – натуральная кожа, удобный каблук и универсальный бежевый цвет, который подойдет к любому наряду, – это сущая ерунда. Просто смешная цена. И надо не хныкать, тоскливо глядя в кошелек, а весело и радостно

Свойственная Аде Егоровне манеразабыв поздороваться

жуткое чудище. Небольшое, вертлявое, на тонких ножках, но с огромной косматой головой. На чудище красовался Наткин шелковый пеньюар, высоко подобранный и оригинально подпоясанный шерстяным шарфом, дрыгающиеся задние лапки грохотали каблуками ее

«Титаник» к нашему крыльцу, криво перегородил своим автомобилем дорогу, да так и встал. С тротуара, от подъехавшего раньше авто, в гущу транспорта метнулась знакомая массивная фигура Кобылкиной-старшей – шустрой, резвой и, видимо, уже совсем здоровой. Заботливая матушка открыла дверь кабриолета, подала руку дочери и помогла ей выбраться из салона без потерь – не оставив внутри охапку-другую золотых осенних листьев. – Витя, открой

ники писали преимущественно виды среднерусской

Смех я услышала еще за дверью, в коридоре. Хохотали в моем кабинете, да так сочно и радостно, что я позавидовала. Говорят, что смех продлевает жизнь. Если так, то прямо сейчас в моем кабинете кто-то уверенно выдвинулся в долгожители.