Aleksandr Tamonikov

Розовое солнце разорвало серый небесный купол, разогнало ночную морось

на усиление после нападения на офицеров. Быстро

натворила эта сволочь, если бы не поймали. – Рады стараться, – скромно сказал Николай. – Что там Пан? – спросил

его в карман. Потом он подобрал автомат своего противника. Привычным движением отсоединил магазин, проверил, есть ли патроны, и снова вставил его в оружие. «Пиджак», где «пиджак»? Он не мог убежать далеко. Некуда здесь бежать. Дальше только горы, на которые можно без снаряжения подняться метров на десять, а потом или упасть назад, или спускаться добровольно. «В доме он прячется, надеется, что меня убили, – мелькнула у Алексея

нехотя ответил Лысухин. – Это я так сказал, для красивости слога. А так-то

А это означает, что… – Мартынок не договорил

Балхаш отдать свою дочь за пастуха, выгнал его взашей. А дочь взбунтовалась и сбежала с пастухом. Только вот отец-то ее не просто так чародеем считался. Взял, да и превратил возлюбленных в две горные реки, а чтобы воды этих рек никогда не соединились, Балхаш упал между ними и стал седым от пенных волн озером. Так и текут воды вдоль полуострова: соленые – слезы дочери, пресные – тоска пастуха.