Molière (Jean-Baptiste Poquelin)

Не худо и скрывать, что мыслишь в простоте; Есть тысячи людей, которым, без сомненья, Некстати было бы открыть все наши мненья. Кто нам не нравится иль нам невыносим - Так и сказать ему, не церемонясь с ним?

Я в бешенстве, нет сил мне справиться с собой, И вызвать я б хотел весь род людской на бой!

Мы, женщины, должны обороняться сами, И докучать мужьям не стоит пустяками.

Примером истинно послушливой жены. Достойная жена, коль муж сердит на что-то, Не смеет глаз поднять и слезы льет без счета; Когда же весел муж – достойная жена Довольна, радостна, полуобнажена. Презренная жена, избрав повадки шлюхи, Вдруг лезет с ласками, когда супруг не в духе; Достойная жена смиренна и мудра И знает с вечера, с какой ноги с утра Поднимется супруг, кормилец и опора. Агнеса, помните! Нет горшего позора, Чем как-то омрачить супружескую честь.

Поймите же, что зло - как ни мудрят об этом -

Есть отношение особое к предметам.

И, чтоб не оплошать, одно вы знать должны:

Здесь, как во всем другом, лишь крайности страшны.

Бывают простаки: когда беда случится,

Готовы тот же час едва ли не кичиться,

Любовников жены, где можно, назовут

И все таланты их по пальцам перечтут,

Окажут им при всех особое вниманье,

Всегда напросятся на ужин, на гулянье

И вызовут во всех естественный вопрос:

Что за охота им совать повсюду нос?

Мужья подобные несносны мне и многим;

Но к крайности другой я буду столь же строгим.

Я не мирюсь душой с друзьями волокит,

Но ревность бурная не меньше мне претит:

Их неразумный гнев, шумящий бестолково,

В свидетели созвать хоть целый свет готовый,

Как будто им ничуть огласка не в укор

И рады напоказ свой выставить убор.

Меж этих двух путей возможна середина;

Благоразумные пойдут по ней единой,

И этот средний путь избравший человек,

Женой обиженный, не покраснеет ввек.

Поймите, наконец, обдумав все бесстрастно,

Что и носить рога совсем не так ужасно;

Как я сказал уже, все дело только в том,

Чтоб в каждом случае вести себя с умом.

Нет, изумления не победить ничем.

Я от коварности подобной, право, нем;

Навряд ли дьявол сам сумел так зло и смело

Со мною обойтись, как эта дрянь сумела!

Я руку за нее готов был сжечь в огне.

Но можно ль женщине довериться вполне?

Из них и лучшая – одна сплошная злоба;

Весь этот пол рожден, чтоб мучить нас до гроба.

На веки вечные я рад его проклясть.

Чтоб провалился он – и прямо к черту в пасть!

И если верно, что величайшее из всех безумств женитьба, то высшая, на мой взгляд, нелепость – совершать подобные безумства как раз в ту пору, когда от нас можно требовать большей рассудительности.

###

Вы были бы величайшим чудаком на свете, когда бы решились променять свободу, которою вы сейчас пользуетесь, на самую тяжелую из всех цепей.