No Kidding Press

тело, в отличие от памяти, никогда не врет. Тело удивительно точно хранит факты: оно не искажает их, навсегда запоминая, что с ним происходило: то тут, то там обнаруживаются архивные шрамы, царапины, синяки, следы от ожогов, оно не прощает проступков. Единственное, что оно с легкостью готово забыть, – боль.

Самое удивительное в ревности – ее способность заселить целый город, весь мир одним существом, которого ты можешь даже не знать.

Танцуя, он отступает к стене, продолжая смотреть на нее в  упор. Гаснет свет. Он с силой притягивает ее к себе и впечатывается губами в ее губы. В темноте раздаются возмущенные возгласы, свет снова вспыхивает. Она понимает, что

пароме на азиатскую сторону, там поели

Ложусь звездой на упругие волны, и отсюда, с середины моря, кажется, что небосвод и правда похож на голубой бездонный шар. Свод. Объятие. Цвет: синий. Небу всё равно, по небу плывут облака, что ему до нас и наших земных печалей. Запрокидываю голову, позволяя воде забраться в уши – глухой звук плещущихся волн. Солнце уверенным прикосновением отпечаталось на моей макушке, и теперь, опустив затылок в прохладное море, ледяное касание прос

Мы старались не улыбаться, потому что по моему опыту стоит лишь улыбнуться мужчине, как он примется с двойным усердием надоедать и зря тратить

Однажды, накануне Духова дня, по дороге из школы я встретила свою тетю М. У нее был выходной, и она, как всегда, шла в город с сумкой пустых бутылок. Она поцеловала меня, нетвердо стоя на ногах, не в состоянии произнести ни слова. Думаю, я никогда не смогу писать так, словно не встречала ее в тот день.