Тата Кит

внимательно. Очки дать? – Я и так хорошо вижу, – огрызнулась я.

я не желала останавливаться. Шагая

– Мария, прошу к столу, – расплылся в премерзкой улыбочке Стас. – Вкусите вкус студенчества. – Что там вкушать? Вкус лапши, слёз и гастрита? – вздохнула я обреченно и, все-таки, направилась в сцене. – Можно не надо? – Не можно

Саша, привет! – взвизгнула сестренка и с ножом в руке бросилась меня обнимать. Папа аккуратно изъял у нее нож и отложил его на разделочную доску, чтобы встреча сестер не закончилась поминками одной из них.

Будильник прозвенел, как ему и было велено – в семь тридцать утра, безжалостно вырывая меня за волосы из сладкого царства Морфея. Бездушная машина. Никакого сострадания к моей нежной натуре и тонкой душевной организации

– Обнимаю, – донеслось из кресла напротив. – Что? – поднимать взгляд не стала. Больно. – Прикоснуться к себе ты, наверняка, не позволишь. Но, чтобы ты знала – сейчас я тебя обнимаю.