Loe raamatut: «Боги мёртвого мира», lehekülg 17
– Что ж, – произнес он наконец, – думаю, немного еды у меня найдется, – он обернулся к своим наемникам. – Сделаем перерыв, парни.
Берт ободряюще улыбнулся своим спутникам, которые, похоже, не разделяли его оптимистичного настроя. Келл напряженно сжимал челюсти, готовый при малейшей угрозе пустить в ход свою силу, а Нова отстраненно наблюдала. Барон первым спрыгнул с лошади, чуть погодя спешились и охранники торговца, затем и сам торговец.
– Что у вас есть?
– А что вы хотите?
– Воды для начала.
Мужчина усмехнулся и протянул ему кожаный бурдюк, наполненный лишь наполовину. Берт сделал несколько жадных глотков этой отвратительно-теплой жидкости и отнес бурдюк Нове, которая все еще оставалась в седле.
– Пошли, нам нечего бояться, – тихо сказал он Келлу, пока Нова утоляла жажду.
– Ладно, – кивнул тот, слезая на землю. – Кажется, в этот раз нам все-таки повезло.
Берт натянул на лицо дружелюбную улыбку и обратился к торговцу:
– Извините моих друзей, мы по дороге попали в передрягу, теперь в каждом встречном видим угрозу.
– Что, на тракте орудуют грабители? – встревожился торговец.
– Кажется, уже нет. Нам удалось оторваться от них в лесу.
При этих словах все пятеро резко повернули головы в сторону леса, а на лицах появилось удивление вперемешку с недоверием.
– В лесу? В этом, что ли?
– Ну да. Мы сделали вид, что направляемся в чащу, они последовали за нами, но потом мы повернули обратно к тракту, а они, видимо, там и остались. Нас предупреждали в Кордейке, что далеко заходить нельзя.
– О, так вы из Кордейка?
– Мы там просто на ночь останавливались. Так что насчет еды? Умираю с голоду!
Торговец снова подозрительно оглядел всех троих, но в слова Берта, похоже, поверил. Неудивительно: друзья выглядели как раз подобающе, все в синяках и ссадинах, будто действительно столкнулись с грабителями. Потому он растянулся в желтом оскале, обнажая прорехи на месте нескольких зубов.
– Что ж. Не стесняйтесь, подходите ближе. Просто чудо, что вам удалось спастись. На дорогах всегда было опасно, особенно для дам. – Он забрался в свой фургон и принялся шарить по мешкам, попутно озвучивая, что у него там есть: – Вяленое мясо, солонина, сыр, свежие фрукты, сушеные фрукты. Есть еще хлеб, почти свежий, это из личных запасов, так что отдам бесплатно.
Он высунулся из-за полога фургона со свертками в руках.
– А вина у вас там случайно не найдется?
– А как же, – улыбнулся торговец. – Сколько?
– Одной бутылки, пожалуй, хватит.
Мужчина снова скрылся в повозке, оттуда полетел скрип открывающихся ящиков, звон стекла.
– Может, еще что? Сигары, кофе?
– Нет-нет, нам достаточно.
– Ну, в таком случае… – торговец спрыгнул на землю, отряхнул руки и затянул веревки на ткани, – двенадцать свитков, либо же три серебряных империала.
Пока Берт отсчитывал монеты, его спутники жадно принялись за еду. Торговец ссыпал деньги в свой кошелек, набил трубку табаком и затянулся.
– Куда едете?
– Да на… север, – ответил Берт, запихивая в рот черствый хлеб и ломти мяса, – в этот…
– В Арнор, дубина! – Нова одарила юношу хмурым взглядом, словно сердится на него. – У меня там родственники.
– У которых я, впрочем, ни разу не бывал, – быстро добавил тот и попытался перевести тему: – А далеко до ближайшего водоема?
– Миль сорок дальше по дороге, и там свернуть надо будет восточнее, выйдете к реке. Там указатель есть, не пропустите.
Берт и Келл переглянулись.
– К вечеру должны добраться.
– Если повезет. Лошади устали, они не поедут быстро.
– Значит, к ночи. А поселение там есть?
Торговец пожал плечами, выпуская из щелей между зубов клубы белого дыма.
– Деревень полно на востоке от тракта.
Пока друзья за обе щеки уплетали все то, что им дал торговец, отложив, впрочем, немного про запас, наемники разминали затекшие конечности, кто-то курил, но все они были настороже и следили как за дорогой, так и за молодыми людьми. Торговец кивнул одному из своих людей, чтобы тот напоил лошадей.
Когда чувство голода было притуплено и в голове появилось место для других мыслей, Берт вспомнил, что его вчерашний вопрос так и остался без ответа.
– А что в этом лесу такого? – обратился он к торговцу. – Наверняка есть какая-то легенда, почему нельзя заходить в чащу?
Торговец взглянул на него – не шутит ли? – задумчиво выпустил струйку дыма.
– А как же, есть. Хотя я уже много лет по этому тракту езжу, до сих пор не замечал ничего странного, но местные говорят, в этом лесу часто пропадают люди. Кто туда зайдет, обратно не возвращается, так-то.
– Может, там дикого зверья полно, грызут каждого встречного, – вмешался в разговор один из верзил.
– Может. Но, если бы это были звери, хоть один человек да спасся бы. А тут – ни одного выжившего. Говорят, Тысячерукий лес назван так, потому что много сотен лет назад, еще во времена до Единого Бога, здесь приносили жертвы древним богам, темным.
– А я слышал, что это было место казней.
Торговец скорчил недовольную гримасу, глядя на своего охранника.
– Как бы там ни было, людям рубили руки, которые потом насаживали на палки и размещали по лесу.
– В назидание лесным племенам, которые вздумают напасть на поселения.
– Послушай, может, сам хочешь рассказать? – недовольно проворчал торговец.
Берт едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, наблюдая за их перепалкой.
– Ну я-то здесь вырос, знаю все местные легенды.
– А, ну тогда вперед, послушаем.
– Так я и говорю: лесным дикарям, что совершали набеги на поселения, отрубали руки. Но набеги все продолжались, и тогда воины ближайших деревень решили объединиться и истребить племя. Они убили всех, кроме вождя. Вождю отрубили руки и ступни и бросили в лесу. Говорят, с тех пор его дух не дает никому пройти сквозь этот лес, а каждому вошедшему отрывает конечности и оставляет умирать. Так он мстит за свою смерть.
– И кто говорит, если нет ни одного свидетеля, а?
Наемник замялся, пожал плечами.
– Это всего лишь легенда.
Берт напряженно сглотнул и переглянулся с Келлом. Похоже, они вчера лишь чудом избежали медленной и мучительной смерти.
Глава 31. Оживший страх
Сон-Со лежал на кровати в тесной комнатке и глядел в потолок опухшими от бессонницы глазами. Окно было забито досками, а на маленьком столе постоянно горела масляная лампа. День и ночь он думал только о том, что его конец неизбежен. Иногда он уговаривал себя, что до тридцати еще почти два года, что нужно жить дальше, наслаждаться каждым моментом, делать то, что раньше откладывал. Но это были лишь слова.
На самом же деле мужчина впал в глубокую апатию, будто Комор заберет его душу в ближайшие дни. Ничего не хотелось. Он почти не спал и мало ел, а в те редкие часы, когда покидал свою каморку, в основном отправлялся в погреба за вином. Лишь алкоголь помогал ему забыться.
Кто-то требовательно постучал в закрытую дверь, с силой подергал ручку. Сон-Со не имел понятия, сколько сейчас времени, день или ночь, а потому не удивился.
– Открой! – загремел рассерженный голос матери. – Сон-Со, хватит валять дурака! Сколько еще ты собираешься прятаться от своих дел за бутылкой?
– Уходи.
– Объясни хоть, что на тебя нашло? Сколько все это будет продолжаться?
– Оставь меня. Мне нечего тебе сказать.
От материнского голоса, перемежающегося звуками ударов, голова разболелась сильнее.
– Нечего? – Мать снова повысила голос. Теперь в нем сквозил гнев. – Зато я многое хочу тебе сказать! Ни с того ни с сего ты взвалил свои обязанности на мои старые плечи и на свою жену, которая не годится в управленцы! Забыл и забросил детей. Прячешься ото всех в этой дрянной комнатушке, будто помешанный. Сначала я думала, что ты болен, что угасаешь так же, как и твой отец. Но оказалось, ты всего лишь жалкий трус, который пренебрегает своими обязанностями по каким-то личным причинам! Ну, я права? Почему ты стал таким?
Женщина немного отдышалась, ожидая ответа – или хотя бы какой-то реакции на свои слова, но Сон-Со все так же безучастно пялился в потолок в попытках придумать, как отделаться от матери. Тогда она застучала с новой силой.
– Открой! Ну же! – Теперь ее голос сделался умоляющим. – Давай хотя бы поговорим. Что бы ты обо мне ни думал, я волнуюсь! Никогда в жизни ты не вел себя так. Что происходит? Скажи мне, я ведь твоя мать! Что бы ни случилось, я смогу понять тебя!
Кронпринц сжал голову в ладонях. Слишком резкий голос и громкие звуки впивались в череп, будто гвозди. Раздраженно он поднялся с кровати. Задел ногой бутылку, которая откатилась в угол и звякнула о другую пустую бутылку. Мать все еще стучала по двери, но уже не с такой силой, как раньше.
– Я смогу помочь тебе…
Сон-Со слишком устал от постоянного напряжения, от переживаний, от мыслей о неизбежном будущем. Собственные чувства затмевали его разум, мешая мыслить здраво. Он резко отворил дверь и выплюнул в лицо опешившей матери:
– Мне никто не сможет помочь! Уходи! Оставь меня!
Он практически прокричал эти слова, и его мать сначала растерялась, отступила на шаг, но быстро взяла себя в руки.
– Что ты такое говоришь? Хватит изображать из себя страдальца! Выйди, наконец, из своей комнаты, займись делами. На носу война, нужно проводить военные советы, искать где-то деньги на снаряжение! В конце концов, тебе скоро ехать в Олгрит во главе своего войска, а ты даже их ни разу не видел! Не выступал перед рекрутами! Люди растеряны, они не знают, что их ждет, не знают, что происходит! Ты нужен им всем. Своей стране и своей семье.
Сон-Со открыл было рот, чтобы ответить очередной грубостью, но сдержался. Глубоко вздохнул. Мать не виновата в том, что с ним происходит, в том, что его ждет. Но все это время именно она терпела его недовольство, терпела грубость с его стороны. А он, вместо того, чтобы проводить время с семьей – или хотя бы со шлюхами – заперся в своей комнате и только и делает, что брызжет недовольством.
Мужчине сложно было это признать, но мать оказалась права: он нужен своей стране, ведь на нем лежит огромная ответственность. Легче от этой мысли не становилось.
– Ладно, – проговорил он, расслабляя сжатые в кулаки ладони. – Дай мне немного времени, и я просмотрю текущие дела. Подумаю, что делать дальше.
– Вот и хорошо. – Мать слабо улыбнулась ему, все еще не понимая, удалось ли ей добиться чего-либо своей речью, или Сон-Со просто хочет избавиться от нее.
Сон-Со сидел в кабинете с чашкой кофе в руках, а перед ним лежали горы документов, требующие внимания. Широкие окна запускали в помещение свежий воздух и дневной свет, которых он долгое время был лишен в своей комнате. Он уже и не помнил, почему вдруг решил, что Комор приходит через окна. Вполне возможно, что темной сущности достаточно просто появиться около своей жертвы, а может, он и вовсе не имеет материального облика. Все же, глядя сейчас сквозь окно на крыши домов, кронпринц усмехнулся своей мысли: через такой проем Комору было бы гораздо легче пройти.
Усилием воли мужчина заставил себя отложить мысли о смерти. Дел за время его добровольного заточения накопилось немерено. Как только он вышел из ванной комнаты, на него тут же налетели советники и придворные, намереваясь разорвать его на мелкие кусочки. У каждого был вопрос, требующий немедленного внимания.
Последние новости Акайты лишь добавили головной боли: оказалось, не все довольны решением правительства вступить в Коалицию. Как только начался набор рекрутов, граждане – хоть таких было меньшинство – не преминули выразить свое недовольство. В стране начались беспорядки. Виновники были схвачены и теперь ожидали суда. Однако это не исключало продолжения беспорядков.
Люди были напуганы, не все до конца понимали грозящую их стране и их жизням опасность. Некоторые до сих пор считали войну выдумкой, уверенные, что северяне не смогут в таком количестве пересечь горы. Большинство поддерживало правительство, но оставались и колеблющиеся, те, кто еще не решил, какой стороны им придерживаться. Таким людям – как и мятежникам – необходимо было растолковать ситуацию и объяснить последствия неправильного выбора. А значит, казней не избежать.
Сон-Со сделал последний глоток остывшего горького кофе и собирался позвать кого-нибудь, чтобы сделали еще, но передумал. По непонятной причине он совершенно не хотел никого видеть, ни семью, ни слуг, ни советников. Он решил остаться в тишине и одиночестве как можно дольше, пока это возможно. Вряд ли в ближайшие время удастся еще раз уйти в длительный запой без особых последствий.
Он пробежался глазами по очередному листу, где содержался подробный еженедельный список затрат на дворцовые нужды. Невероятно нудная работа, которую все же иногда нужно делать самому. Никому не стоит безоговорочно доверять, даже самым близким советникам. Наученный горьким опытом прежних поколений, Сон-Со не имел привычки даже друзей заводить.
За окнами солнце бросало прощальные лучи на город, стало трудно читать, и Сон-Со поднялся с кресла в поисках свечей или лампы. Он осматривал полки, как вдруг его взгляд упал на собственную тень. Краем глаза он заметил, что что-то не так, с замирающим сердцем повернул голову и застыл.
Страх сковал его, на теле выступил холодный пот. Его тень ему будто бы не принадлежала. Будто бы ее отбрасывал кто-то другой. Массивный вытянутый силуэт с длинными пальцами, а вверх от плеч и головы поднималось что-то, очень похожее на пламя – тень пламени.
Мужчина резко оглянулся, ожидая увидеть в окне позади себя темную тварь, но никого не было. Он снова обернулся на свою тень – она теперь стала совершенно обычной. Пошарил взглядом по комнате, выглянул в окно, но нигде, ни в обозримом пространстве за окном, ни на стенах замка не было никаких существ.
Дверь с резким скрипом распахнулась, заставив Сон-Со вздрогнуть, и в кабинет ворвался слуга.
– Ваше Высочество! Ваш отец… он…
Кронпринц сорвался с места, едва не сбив беднягу с ног, и почти бегом преодолел этаж и длинный переход в другую часть дворца. Все встречные шарахались от него, в недоумении оборачивались, предчувствуя, однако, что-то недоброе.
Сон-Со достиг двери в покои отца, с шумом отворил ее и… застыл. Около постели старого короля вытянулся темный силуэт с длинными пальцами, чуть согнутыми в коленях ногами и сложенным за спиной подобием крыльев. Он глядел прямо на мужчину ярко-желтыми немигающими глазами, и от этого взгляда холод пробирал до костей. Сон-Со попытался вскрикнуть, но потерял дар речи. Темное создание подняло руку с крючковатыми длинными когтями и приложило палец к лицу в жесте, который мог бы означать молчание.
Больше ничего не происходило, и после первого потрясения мужчина смог, наконец, окинуть взглядом и других собравшихся в комнате. Здесь были его мать, старая служанка Хела и лекарь, и все они смотрели в разные стороны. С недоумением он вдруг понял, что никто из них не видит Комора. Он сглотнул и снова перевел взгляд на темную сущность.
– Он умер, сынок, – прорезал безмолвие тихий всхлип матери. – Умер.
Комор еще несколько мгновений стоял у кровати покойного, освещаемый лишь тусклым светом лампы. Его тело казалось переплетением каких-то плотных черных корней или веревок, и оно выбрасывало вверх клубы тьмы, похожие больше всего на черное пламя, если бы оно было однородным. Единственной яркой деталью оставались глаза, все это время неотрывно впивающиеся в Сон-Со.
Комор сделал шаг назад – и растворился в тенях у стены, оставив после себя лишь страх и тревогу, многократно усилившуюся в сердце Сон-Со.
Наконец он смог избавиться от оцепенения и подойти к кровати отца. В комнате стоял запах разложения, уже давно въевшийся в стены. Мертвый король лежал с открытым ртом и распахнутыми глазами, на его бороде блестела слюна, а в уголках глаз собралась мутная жидкость. Такой же, как и обычно, лишь за тем исключением, что перестал дышать.
Мать держала Сон-Ло за скрюченную худую руку, а другую руку протянула подошедшему к ней сыну. Никто из них не плакал – все уже давно готовы были к этому, давно выплакали слезы боли и утраты, теперь же оставалось лишь с тайной благодарностью принять неизбежное.
Сон-Со обнял мать за худые плечи, и оба молча отдавали своим присутствием почесть ушедшему королю. Кронпринц, который в скором времени должен был стать теперь королем Акайты, мог думать лишь о темной сущности и о том, почему он один увидел Комора. Несомненно, его появление означало скорую неизбежную смерть.
Глава 32. Сплошные сожаления
За чахлыми деревцами в свете второй луны заблестела поверхность воды. Усталые путники с возгласами облегчения преодолели последние шаги до спасительного водоема и прямо как были – на лошадях, в одежде – зашли в неглубокую речку. Холодная вода приятно успокаивала потную, разгоряченную за день, зудящую кожу. Наконец можно было напиться вдоволь, помыться и отдохнуть.
Берт тут же вспомнил о бутылке вина, которая все еще дожидалась своего часа в седельной сумке. Он поставил ее в воду в окружении камней, чтобы немного охладить, пока они все вместе распрягали лошадей и стаскивали с себя мокрую одежду.
Оставшись в одном нижнем белье, друзья снова зашли в воду, на этот раз чтобы основательно помыться и выстирать грязную одежду, насквозь пропитанную запахом пота. Когда накупались сами, принялись обливать водой лошадей.
Собрали костер и расположились вокруг него, развесив на ветках одежду. Говорить не хотелось, все ужасно устали за время дневного перехода, поэтому просто разделили скудный ужин. Каждый молча жевал и таращился в огонь. Робкий ночной воздух приятно холодил мокрую кожу, покрытую солнечными ожогами. Каждый новый день давался с таким же трудом, как и предыдущий, и уже никто из них не знал, сколько еще они выдержат дней или недель этого невыносимого, опустошающего путешествия.
Берт открыл бутылку, и друзья все так же в молчании по очереди пили вино, пытаясь им наслаждаться. Во рту был постоянный привкус пыли, ставший уже привычной приправой к еде. Вино оказалось довольно кислым, и горло сводило при очередном глотке, но все равно каждый из них был рад хотя бы тому мимолетному ощущению душевного подъема, которое оно приносило.
Келл понимал, что утром, после сна и отдыха, им всем будет немного легче, но все же не настолько, чтобы проявлять хоть какой-то энтузиазм. Он уже давно задавался вопросом, влияла ли каким-то образом Инмори на их настрой. Раньше – в Долине Неживых и после – было трудно, но они никогда прежде не падали духом настолько. Всем им нужен был хороший длительный отдых, и желательно в местах, где солнце не пытается тебя испепелить каждую гребаную минуту светового дня.
– Может быть, когда доберемся до какого-нибудь более-менее приемлемого поселения, где о нас пока еще не слышали и где нет новой болезни, остановимся там на несколько дней?
Берт и Нова одновременно подняли на него глаза, блестящие в свете пламени. В темноте сложно было распознать выражение их лиц, кроме бесконечной усталости, которая, казалось, надолго вплелась в черты всех троих.
Нова пробурчала что-то невнятное, а Берт подтянул уголки губ в вымученной улыбке.
– Хорошая идея. Нам всем жизненно необходимо хорошенько отдохнуть, выспаться и напиться до беспамятства, не боясь, что кто-то может за нами прийти. Вот только найдем ли мы это место? – Он обреченно покачал головой. – Мне кажется, мы больше нигде не будем в безопасности.
– По крайней мере, пока с нами нет госпожи Инмори, – добавила девушка, после чего все дружно вздохнули.
– Вот странно. Она – самое опасное темное создание, но тем не менее, с ней мы были куда в большей безопасности, чем среди людей.
Утром их разбудил стойкий запах гари. Келл подскочил как ужаленный, едва определив в полудреме нотки горящей древесины, которые примешивались к обычному травянисто-пыльному духу. Скоро заворочались и остальные, сонно вращая головами в поисках источника запаха.
На востоке в лучах золотого утреннего солнца поднимались к небу столбы дыма и языки дикого пламени. Позади жидкой рощи различались черные остовы деревянных домов. Пламя нещадно пожирало высушенные на солнце постройки, перекидывалось на ближайшие деревья, расползалось по лишенной влаги траве.
– Надо помочь им, – выкрикнул Келл, спешно отвязывая свою лошадь.
– Нет, стой, – Берт крепко схватил друга за руку, а другой указал в направлении горящей деревни. – Ты разве не видишь?
Чуть в отдалении дымилась хорошо знакомая гора черных трупов.
– Ты ведь знаешь, что это значит. Мы не можем пойти туда и рисковать собственными жизнями.
– Но может… им нужна помощь?
– Скорее всего, они сами же и подожгли дома, чтобы остановить распространение заразы.
– А если нет? Вдруг это произошло случайно? Дай мне хотя бы посмотреть.
Берт только крепче сжал его предплечье, хмуро заглянул в глаза.
– Ты готов рискнуть нашими жизнями в обмен на спасение каких-то незнакомцев? Не забывай, что мы не можем позволить себе никакого риска. – Он кивнул в сторону Новы. Сейчас его лицо было до неузнаваемости серьезным, в голосе промелькнули угрожающие нотки. – В любом случае, ты уже ничем не сможешь помочь.
Келлгар еще несколько секунд раздумывал, пытался принять тяжелое решение. Доводы друга казались разумными, но что если людям в деревне и правда нужна помощь?
– Ладно.
Мужчина выпустил из рук веревку и подавленно уставился на горящие крыши домов, а Берт спустя мгновение разжал руку и облегченно выдохнул. Вместе с запахами горящей древесины в воздухе повисло напряжение.
Возлюбленные начали собирать вещи в дорогу, оба хмурые, словно грозовые тучи. Они тихо о чем-то переговаривались, явно не желая быть услышанными, и это неприятно задело Келла. Он вспомнил взгляд Берта, полный угрожающей решимости, его крепкую хватку. Берт готов был силой остановить друга, лишь бы тот не рисковал жизнью его любимой. Да, Келл предпочел своих друзей незнакомцам, но имел ли он право так поступать? Может быть, в том пламени умирали люди, дети, которых он мог бы спасти?
Ты ничем не можешь помочь.
Сейчас уже точно. Пламя проглотило деревянные строения как бумажные домики и устремилось в небеса в своем мощном, яростном порыве. Даже отсюда был слышен треск бревен, грохот ломающихся крыш. Может быть, этот грохот заглушал крики умирающих, а может, люди успели спастись.
Келл говорил себе, что Берт прав, но чувство вины упало тяжелым грузом на его и без того опущенные плечи. Новое деяние прибавилось в копилке сожалений к тому, за что он не сможет себя простить.
Берт обернулся к нему и хотел что-то сказать, но передумал. На его лице на секунду отразился страх, и он поспешно отвернулся. Келл заметил это странное выражение и с удивлением обнаружил, что его кулаки сжаты, а брови нахмурены. В кого он превратился, что собственный друг боится его?
Келл заставил себя расслабиться хотя бы внешне. Сейчас все на нервах, и держать себя в руках с каждым днем становится все тяжелее, но это не повод показывать друзьям свои темные стороны. Мужчина собрал одеяло, наполнил водой бурдюк, смочил волосы и плечи. День только начался, а раскаленное солнце уже приступило к своей ежедневной пытке.
В мутной рябящей воде Келл увидел свое отражение. Со дна реки на него глядел незнакомец.
День тянулся бесконечно. Солнце нещадно палило, и от его раскаленных лучей не спасала ни жидкая тень деревьев по краям дороги, ни теплая вода, которую Келл выливал на свою голову. Пот градом струился по спине, влажные руки еле держали поводья, кружилась голова. Келл каждую минуту чувствовал, что готов свалиться с лошади, и лишь каким-то чудом ему до сих пор удавалось держаться в седле. Сколько дней это будет продолжаться?
После того как Нова в очередной раз согнулась в рвотном позыве, Берт выкрикнул в спину Келлу:
– Может, сделаем привал?
Он не ответил, но остановил кобылу и устало отвел ее на обочину. Друзья будто отдалились от него. С самого утра никто так и не заговорил с ним, они лишь изредка перебрасывались между собой едва слышными фразами. Так и сейчас, Берт и Нова уселись на безжизненную траву в нескольких шагах от него. Келл не знал, что это может значить.
Настроение было поганое с самого утра. На Келла давили тяжелые мысли об участи жителей деревни, да еще и вина за смерть монахов Химпейка снова напомнила о себе. Когда он представлял свое будущее, никогда не думал, что станет убийцей. Да, мысли о мести всплывали периодически в его сознании, но скорее как несбыточная мечта. А теперь… Собственные друзья боятся его, на совести убийство немалого количества человек, еще и неоказание помощи прибавилось к списку. А что самое страшное, он знал: когда дело дойдет до драки, все эти мысли о вине и совести испарятся, будто их и не было никогда. Отнять чью-то жизнь для него оказалось не тяжелее, чем пожать руку. Да уж, герой.
Возлюбленные снова тихо шептались о чем-то, и Келл с трудом заставил себя подавить волну гнева. Не на Берта нужно злиться, а на себя – за свою нерешительность и слабость. Мужчина прикрыл глаза и привалился к стволу дерева. Через несколько минут рядом с ним кто-то плюхнулся на горячую землю. Келл с некоторым удивлением обнаружил Нову. Девушка нерешительно поерзала и положила руку на его плечо, но почти сразу убрала.
– Слушай, – начала она, нахмурившись. Вдохнула и медленно выдохнула. Видно, собиралась сказать что-то непривычное для себя. – Я… Извини за сегодня.
Келлгар едва удержался от того, чтобы в удивлении присвистнуть. Нова – извиняется? Вот это неожиданность.
– Я знаю, Берт поступил эгоистично, когда остановил тебя. Но он заботится обо мне и не хочет рисковать. И о тебе тоже.
– Знаю.
– Ты хотел помочь, но ты не смог бы. Пожар уже начался. Ты бы просто не успел добраться до деревни. Да и, если честно, я уверена, что жители сами подожгли дома. Скорее всего, те, кто не заразился, просто ушли оттуда.
Келл молча глядел на нее. Ее слова могли бы разозлить, но какой в этом толк? Им предстоит провести вместе еще не один месяц, а мелкие обиды лишь затруднят и без того непростое положение.
– Давай оставим спасение мира Инмори, а нам самим нужно в первую очередь думать о себе. – Нова слабо улыбнулась, потому как по выражению лица Келла невозможно было определить, как он воспринял ее слова.
Мужчина только собрался ответить, как Берт прервал его, взволнованно вскочив на ноги:
– Смотрите!
Все взгляды тут же устремились на юг. Вдали за поворотом вздымалась пыль, да так много, что это невольно натолкнуло на мысли о целом отряде наемников. Конечно, это мог бы оказаться и торговый караван, но выяснять это особого желания не возникло.
– Что будем делать? – Берт уже схватился за поводья, готовый в любой момент запрыгнуть в седло. – Бежать или прятаться?
На размышления времени не было. С одной стороны дороги – Тысячерукий лес, где поджидает безумная тварь, а с другой – несколько чахлых деревцов и чистое поле. Выбор не велик.
– Если это погоня, то уйти мы не сможем. От быстрой езды меня тошнит.
– Скроемся в лесу, но далеко заходить не станем, – предложил Келл, а Берт проворчал:
– Мне все это не нравится. В прошлый раз все так и началось. Помните? И чем все закончилось? Мы чуть не сдохли.
Тем не менее, все трое быстро скрылись за деревьями, стараясь не выпускать из виду тракт.
– Да, знаю. Если это наемники, постараемся затаиться. Если увидят – постараемся их убить.
– Хороший план, если не учитывать, что нас всего двое. Как же не хватает Инмори.
– Ее всегда не хватает. Но она сказала, что вторая луна должна увеличить мою силу.
– Надеюсь, что так и есть.
Друзья затаились за необъятными стволами, но все же остался шанс быть увиденными: лошадей спрятать намного сложнее. Совсем скоро они услышали топот десятков копыт и крики. Мимо промчалась колонна вооруженных всадников. Они замедлились – возможно, заметили примятую траву или следы на другой стороне дороги.
– Точно не торговцы, – прошептал Берт. – Не меньше дюжины. Как мы с ними справимся?
– Надеюсь, этого делать не придется.
Келл затаил дыхание, украдкой посматривая на дорогу. Сердце колотилось о ребра с такой силой, что, казалось, на этот грохот скоро примчится Безрукий. В любую секунду их могли обнаружить, стоит лишь приглядеться к теням лесной чащи.
Наемники обсудили что-то между собой – с такого расстояния слышно не было, – и, повертев головами, пришпорили лошадей.
– Кажется, не заметили.
Друзья несмело выглянули из-за деревьев, провожая взглядами колонну наемников. Те определенно пришли за ними – кого еще ловить на пустом тракте? Келл вытер пот со лба. Участившийся пульс начал понемногу приходить в норму.
Позади с треском упала сухая ветка, и одна из лошадей испуганно заржала. Келл кинулся к кобыле, и друзья снова затаили дыхание, обводя друг друга круглыми глазами на побледневших лицах. Возможно, всадники отошли на достаточное расстояние…
Со стороны тракта донесся свист, возгласы и топот копыт. Они приближались.
– Только не в лес, – с нотками страха в голосе прошептала Нова, забравшись в седло. Они с Бертом уставились на Келла, будто тот был их лидером.
– Езжайте на юг по лесу, но рядом с дорогой. Я попытаюсь их остановить.
– Один? – Берт на мгновение замялся, но, встретив решительный взгляд друга, кивнул и погнал коня вслед за Новой.
Первые всадники уже подбирались к ним по лесу, другие же поскакали по тракту параллельно беглецам.
Келлгар судорожно попытался сосредоточиться и воззвать к своей духовной энергии. Он направил ее в сторону тракта. Яркая вспышка – и дерево на обочине воспламенилось, рухнуло через секунду, преграждая наемникам путь. Получилось! Энергии действительно стало как будто больше. Уверенность в силах возросла, и Келл повернулся к своим преследователям, вознося руку для новой атаки.
Внезапная вспышка боли прошлась по всему телу, вынуждая отшатнуться. Из его плеча торчала стрела.
