Loe raamatut: «С той стороны. Повести и рассказы», lehekülg 7
6
На следующее утро Андрей явился к своему новому работодателю. Сначала ему дали заполнять длинную, листов на десять, анкету, которая изобиловала странными вопросами. Андрей в первый раз видел, чтобы вопросник касался каких-то второстепенных подробностей, каких-то мелких нюансов и тех сторон жизни соискателя, о которых обычно другим не сообщают. Но после вчерашнего разговора с Борисом он уже ничему не удивлялся.
Трудовой договор был подготовлен, и Андрею дали ознакомиться. Договор был оформлен стандартно, и Андрей с удовольствием отметил, что Борис не обманул: в тексте чёрным по белому было написано «…в случае удовлетворительного выполнения указанного объема работы в указанные сроки сотрудник получает вознаграждение сто тысяч рублей». Правда, была в тексте одна особенность: необходимым условием для начала выполнения работы было снятие электроэнцефалограммы сотрудника. Андрей хотел было выразить удивление, но вспомнил подробности вчерашнего разговора.
– Получается, каждый, кто к вам нанимается, должен как бы внести свою лепту в удачу вашего предприятия? Так, что ли? – улыбаясь, переспросил он Бориса.
– Именно так, друг мой! – кивнул Борис. – Я рад, что ты сразу всё схватываешь! Все бы так. Надеюсь, ты не против?
– Да бога ради, если это нужно, – развёл руками Андрей. – Что мне, жалко, что ли?
– Вот и чудненько! Приятно иметь дело с разумными людьми. Сейчас подпишем и потом сразу снимешь! – удовлетворённо потёр руки Борис. – Никуда идти не надо, у нас под это выделен кабинет с оборудованием и специально обученными людьми.
– Надо же, как у вас всё тут организовано! – Андрей не смог скрыть восхищения.
– А ты как думал! Всё по высшему уровню! – с неизменной улыбкой ответил Борис и тут же посерьёзнел: – Да, и ещё вот что, Андрей. От сотрудника, который будет вводить данные, требуется прежде всего точность. Как в бухгалтерии, понимаешь? Все цифровые коды должны быть введены без ошибок. У нас, правда, всякий сделанный кусок работы потом ещё раз тщательно проверяется, но имей в виду. Ошибки исправлять – процесс очень трудоёмкий. Поэтому за каждую ошибку из будущего дохода высчитывается тысяча рублей. Такие вот правила. В договоре это указано, но я обращаю твоё внимание ещё раз, потому что это очень важно. Главное – внимательность и ещё раз внимательность!
Андрею это показалось странным. Он хотел было спросить, не проще ли держать для такой работы штатных операторов, но сдержался, подумав: «Моё ли это дело?» Он только согласно кивнул и вымолвил:
– Хорошо, Борис, я понял.
– И последнее, – добавил Борис, и в его голосе Андрей расслышал жёсткую нотку. – Работа должна быть выполнена в полном объёме, до последнего знака. Только в этом случае выплачивается гонорар. Никакие части не принимаются. Предоплат и авансов у нас тоже нет.
– Ясно, – снова кивнул Андрей. – В моей добросовестности можешь не сомневаться, а быть внимательным и точным мне не в напряг. Я же корректор, так что это у меня профессиональное. Я не думаю, что с моей стороны будет хоть одна ошибка.
– Вот и отлично! – К Борису опять вернулось обычное благодушие. – Я рад, что у нас с тобой полное взаимопонимание! Теперь давай договор подписывать.
Андрей перечитал текст ещё раз, не нашёл больше никаких сомнительных пунктов, и поставил свою подпись на двух экземпляра договора. Потом подписал Борис, а секретарша Леночка заверила документы печатью.
– Всё, теперь у нас деловые отношения! – довольно сказал Борис. – Твоя работа начнётся завтра с десяти, а сейчас прошу в офис сто двадцать четыре!
Андрей никогда в жизни не проходил энцефалографию и немножко побаивался, но, как оказалось, напрасно. В кабинете его встретила пожилая строгая женщина в белом халате. Она усадила Андрея в кресло, прикрепила на голову несколько датчиков, от которых тянулись провода к неизвестным ему приборам, что-то включила и велела спокойно посидеть некоторое время. Процедура закончилась быстрее, чем Андрей думал.
И на следующий день Андрей приступил к своим обязанностям. Всё оказалось, как и говорил Борис. Отведённое Андрею рабочее место было обычным маленьким кабинетиком, где больше никого не было. Там был письменный стол с компьютером, как отметил Андрей, одной из последних моделей. Каждое утро Андрею приносили длинный, сложенный гармошкой лист бумаги, похожей на кальку. На листе были распечатаны столбцы и строчки цифр, сгруппированных в восьмизначные числа. Андрею нужно было набирать эти числа в окошке на мониторе, строго в том порядке, в котором они распечатаны. Справа налево, сверху вниз.
Первое время Андрей пробовал угадать между этими числами какую-нибудь связь, какую-нибудь закономерность в расположении. Но даже намёка на что-то подобное не обнаружил, и быстро оставил эти попытки. Тем более это отнюдь не помогало делать то, что от него требовалось.
Уже на следующий день Андрей почувствовал, насколько утомительна предложенная ему работа. Корректировать тексты и то казалось более увлекательным. А через три дня это занятие порядком надоело. Хорошо, что в процессе работы никто его не подгонял, никто не контролировал и никто ему не мешал. К тому же режим работы был более-менее свободным. Андрей в любой момент мог прервать работу, выпить чашку кофе, выйти на улицу или просто посидеть, отвлекшись от монитора.
Немного он пообщался и с персоналом, надеясь побольше узнать об этой компании и о другой деятельности Бориса, но никто ему толком ничего не рассказал. Все, с кем он в перерывах пытался поговорить на данную тему, отделывались какими-то скудными сведениями, которые по существу ничего не добавляли к тому, что Андрей узнал от шефа компании. С самим Борисом ещё раз поговорить сколько-нибудь долго не получалось – тот всё время отсутствовал по каким-то своим делам. Андрей видел его лишь пару раз в конце рабочего дня, и Борис только спросил его, как идут дела, и нет ли каких-то пожеланий. Андрей ответил в том духе, что всё нормально, и этим их общение было исчерпано.
К вечеру у Андрея рябило в глазах. Было тяжело после работы продолжать посещать вечерние курсы вождения. Он не бросал только потому, что жаль было и заплаченных денег, и потерянного времени. В эти дни по возвращении домой Андрея хватало только на то, чтобы наспех поесть, покормить Фарта и лечь спать. Работу над своим произведением Андрей, естественно, снова забросил. Даже если бы муза в очередной раз осенила его, он был бы просто не в состоянии ещё сидеть за клавиатурой.
На следующее утро Андрей снова прибывал на своё рабочее место и терпеливо перегонял однообразные ряды цифр с бумаги в память компьютера. В сознании маячили обещанные сто тысяч, и эта цель придавала ему упорства. К чести его сказать, нареканий к нему не было ни разу: положенную работу он выполнял без ошибок.
Пару раз звонила Инка, выразила досаду, что он пропал и не звонит. Предлагала встретиться, куда-нибудь сходить. Но Андрей отвечал, что сейчас очень занят, мол, в следующий раз. О работе он рассказал Инне в общих чертах, опуская подробности, и подругу снедало естественное женское любопытство. Но, ничего не добившись от него во второй раз, она, похоже, обиделась и положила трубку со словами «Ну, сам позвонишь, когда соизволишь!»
Наконец Андрей закончил свою работу. На это у него ушло пятнадцать рабочих дней. Борис велел прийти за зарплатой назавтра и не обманул. В кассе ему выдали банковскую пачку новых, пахнущих типографской краской, тысячных купюр. Андрей чуть не прыгал от радости. «Сто тысяч! Я заработал целых сто тысяч!» – ликовала его душа.
У кассы его нашла секретарша Леночка и передала, что Борис просит зайти к нему в кабинет. Андрей зашёл. Судя по всему, Борис был доволен не меньше его. С удивлением Андрей увидел на столе Бориса открытую бутылку хорошего коньяка (кажется, «Хеннесси», в марках Андрей не очень разбирался) и два бокала.
– Ну что, Андрюха, выпьем за хорошо сделанную работу! – Борис подмигнул и набулькал в бокалы граммов по пятьдесят. – Знал, что ты меня не подведёшь. Твоё здоровье! И как, говорится, за сбычу мечт!
Он поднял свой бокал. Андрей поднял свой и чокнулся с Борисом.
– Да, Борь, спасибо тебе за то, что ты дал мне возможность заработать! – сказал Андрей, пригубив коньяк. Мягкое тепло тут же обволокло нёбо и заструилось вниз по горлу. – Ты даже не представляешь, как ты мне помог!
– А уж как ты мне помог! – широко улыбнулся Борис. – Теперь твоя удача – моя удача!
– Ну, пусть будет так, если ты серьёзно так думаешь, – улыбнулся Андрей в ответ. – Буду только рад! А ещё могу я у тебя на таких условиях поработать?
– Знаю, что ты мог бы, – согласился Борис, – но работа эта делается только один раз. Такова уж, старик, её специфика. Но если мне ещё потребуется твоя помощь, я теперь знаю, где тебя найти. И ты, если что, знаешь мои координаты.
– Конечно, Боря! Всегда готов! Так что звони, если что!
Домой Андрей шёл чуть ли не вприпрыжку. Пачка денег приятно тяжелила внутренний карман. «Блин, я ведь и вправду везучий! – радовался он. – Надо бы Инке какой-нибудь подарок купить. А Фарту – самый лучший корм. Ведь это благодаря ему…»
7
Воодушевление не покидало Андрея целую неделю. За это время Андрей закончил учебную часть водительских курсов, оставалось только сдать экзамены. Работа над произведением возобновилась с новой силой. Появились новые идеи, и Андрей, окрылённый успехом, значительно продвинулся в развитии сюжета. Ему казалось, что две трети романа уже написаны.
Часть заработанных денег он потратил на обновление своего гардероба, а также на подарки Инке и своим родителям, которые жили в другом городе. Оставшиеся сорок тысяч отложил на какую-нибудь приятность в будущем, – например, на совместную поездку с Инной в Италию, которую они давно намечали.
Инку, похоже, удалось задобрить и подарком, и обещанием поездки, и тем самым в очередной раз повернуть их отношения в нужное русло. На её расспросы, где и как за такой короткий срок Андрей умудрился заработать приличную сумму, он отвечал многозначительно и уклончиво: дескать, помогал проводить важные научные эксперименты в области прикладной психологии. Что это за направление психологии, Андрей пояснять не стал, так как придумал его по ходу дела.
Казалось, жизнь совсем наладилась. Андрей представлял себе, как он скоро получит права, а в обозримом будущем, глядишь, и обзаведётся машиной. И ни Инка, ни кто-то ещё не будет говорить ему, что он лузер. Правда, Инка никогда и не называла его так. Но по некоторым её словам он подозревал, что всё же в глубине души она считала его человеком, не способным пробиться в жизни и достичь сколько-нибудь заметного успеха. «Но ничего, я ей докажу, – думал Андрей. – Она ещё будет гордиться, что у неё такой кавалер! Я уже показал, что могу зарабатывать! Вот только бы ещё закончить книгу, и всё будет в ажуре…»
Однако на практическом экзамене по вождению Андрея постигла неудача: экзамен он совершено по-дурацки завалил. Причём так, что чуть не врезался в фонарный столб. Инструктор в последний момент перехватил руль, и аварии удалось избежать. Андрей сам не мог впоследствии объяснить ни другим, ни себе самому, почему он вовремя не среагировал. Словно на него нашло какое-то затмение. Выслушав от преподавателя порцию нелестных слов относительно своих водительских способностей и договорившись о пересдаче, огорчённый Андрей поплёлся домой.
«Да ладно, куда эти права денутся, – успокаивал себя Андрей. – Не все же сдают с первого раза. В следующий раз сдам. Только надо собраться!»
Но до намеченного следующего раза не дошло. За пару дней до сдачи Андрей вдруг зачихал, зашмыгал носом, у него резко поднялась температура, а горло изнутри будто кто-то тёр наждаком. Вроде бы в городе никаких эпидемий не ходило, но Андрей, похоже, где-то умудрился подхватить вирусную респираторную инфекцию. Болезнь развивалась быстро: в день сдачи он уже мог только лежать. Ни о каком экзамене речи быть не могло. Запланированную поездку в Италию тоже пришлось отменить. Естественно, Инка была недовольна таким поворотом, но добросовестно навещала его каждый день, пичкая какими-то снадобьями. Фарт во время её визитов развлекался тем, что прыгал ей с комода на плечи. Его нисколько не огорчало, что хозяин почему-то лежит на диване с компрессом на голове и с ним больше не играет.
Андрей проболел пару недель, причём первую неделю почти всё время отлёживался. Когда почувствовал себя лучше, сроки сдачи экзаменов уже прошли. Время было потеряно, и Андрей решил, что учёбу он возобновит и закончит в следующем году.
«Лучше я не буду разбрасываться и сосредоточусь на книге, – думал он, – это сейчас для меня важнее».
Ещё не успев окончательно выздороветь, он с удвоенной силой засел за свой труд. Последние главы давались очень тяжело. Андрей напрягал свой мозг, подстёгивая себя лошадиными дозами крепкого кофе. Наконец в произведении была поставлена последняя точка. Труд, на который с перерывами ушло восемь месяцев, был завершён, и вроде получилось неплохо.
Андрей, к тому времени окончательно поправившийся, на радостях устроил себе с Инкой поход в ресторан. В разгар ужина с шампанским он поделился с Инкой планами относительно того, чтобы бросить работу корректором и начать писательскую карьеру. Он рассчитывал на одобрение с её стороны, но Инкина реакция была совершенно противоположной.
– Ты что, дорогой мой, с дуба рухнул? – насмешливо сказала она. – Какая писательская карьера? Ты всерьёз рассчитываешь на этом зарабатывать?
– Ин, а почему бы и нет? – обескураженно ответил Андрей. – Ведь зарабатывают же люди писательским трудом. И хорошо зарабатывают! Побольше, чем корпеть в издательстве за гроши!
– Андрюша, – совершенно серьёзно сказала Инка, – ты рассуждаешь как маленький. Хорошие деньги получают раскрученные писатели. А ты пока им не стал, и далеко не факт, что станешь. Знаешь, как трудно пробиться на книжный рынок, если тебя никто не знает? Знаешь, сколько надо пахать на имя, прежде чем оно станет работать на тебя? Ты даже одну книгу не пробовал издать, а уже размечтался! Я уж не говорю, что для этого как минимум нужен талант!
– А что, по-твоему, у меня нет таланта? – обиделся Андрей. Он искренне рассчитывал на то, что Инка поддержит его, но она безжалостно рушила все его мечты.
– Хотелось бы верить в это, Андрюш! – усмехнулась Инка. – Но сам-то ты как оцениваешь свои шансы? Мне кажется, лучше не витать в облаках, а держаться за то, что у тебя есть! Не вздумай бросать свою работу! Попробуй сейчас найди что-нибудь путное.
Ей легко было говорить, она – модельер женской одежды – зарабатывала прилично. Побольше его, и от этого её слова зацепили Андрея ещё сильнее.
– Это путное? – взвился Андрей. – Да я в гробу видал такое путное! Ты что, предлагаешь мне этим заниматься всю жизнь? Да ты сама меня потом запилишь за то, что не ношу в дом денег!
– Ты говоришь так, словно наше с тобой будущее уже решено, – ледяным голосом сказала Инка. – Знаешь, я ещё подумаю. Во всяком случае, если ты будешь настаивать на своей блажи и не возьмёшься за ум, то оно, это самое наше будущее, под большим вопросом. Я понятно объяснила?
– Куда понятнее, – зло ответил Андрей. – Но я из-за твоих амбиций не собираюсь наступать на горло собственной песне. Чем мне заниматься, а чем нет, я сам решу, ладно?
– Ну-ну, давай-давай, – Инка иронически фыркнула. – Тоже мне Стивен Кинг!
Они в запальчивости обменялись ещё несколькими резкостями и колкостями. Продолжать сидеть смысла не было: вечер, от которого Андрей ждал только радужных эмоций, был безнадёжно испорчен. Андрей рассчитался с официантом и вызвал такси. По дороге оба отчуждённо молчали, глядя каждый в своё окошко. Андрей завёз Инку домой, сухо попрощался и поехал к себе.
Ссору он переживал очень болезненно. Ободранное самолюбие саднило. То, что Инка наговорила ему, было очень обидно. Было ясно: она в него не верит. Но вот верил ли он сам в себя, Андрей сказать точно не мог, и от этого ему на душе становилось ещё горше.
«Может, она права, какой из меня писатель? – думал Андрей. – А может, вообще мы с ней не пара? Наверное, ей нужен кто-нибудь покруче, типа Бори Межина, да и мне кто-нибудь попроще. Всё-таки люди должны друг другу соответствовать».
Несколько дней он ходил, охваченный депрессией. Инке не звонил, и помириться даже не хотелось. Она тоже не давала о себе знать. «Ну и чёрт с ней, – думал Андрей, – подумаешь, принцесса! Сама ещё пожалеет, что позволяла себе так со мной обращаться!»
Текст своего романа он разослал в несколько известных питерских издательств и стал ждать. «Авось, на сей раз улыбнётся удача! – сказал он себе. – Правда, в последнее время что-то она от меня отвернулась. То экзамен провалил, то заболел, то опять с Инкой повздорили… Какая-то череда неприятностей. А ведь так вроде всё складывалось удачно!».
Сказал себе – и тут в памяти перед ним всплыло довольное лицо Бори Межина и его слова: «Теперь твоя удача – моя удача!»
«Да ну, совпадение, – подумал тут же Андрей. – Просто совпадение! Просто бывает в жизни так, что временно не везёт, но это пройдёт. А Боря тут ни при чём».
8
Но неприятности на этом не закончились. На следующий день он получил извещение из налоговой инспекции: за квартиру, которую он унаследовал, нужно было заплатить единовременный налог на недвижимость. Сумма была приличной – почти все деньги, которые у него остались от работы у Бориса. Для Андрея это было неожиданностью: он-то был уверен, что все формальности, связанные с переходом квартиры в его собственность, улажены.
Ещё через день его квартиру залили соседи-пенсионеры, жившие над ним. Они, конечно, принесли тысячу извинений и оправдывались тем, что трубу горячей воды прорвало в их отсутствие. Это было похоже на правду: дом был старый, коммуникации изношенные. Правда, Андрею от этого было не легче. Воды сверху просочилось много, это был настоящий потоп. Вся побелка с потолка на кухне и отчасти в жилой комнате оказалась на столе, на шкафах, на полу. Хорошо, что не залило компьютер, а то он наверняка пришёл бы в негодность. Но обои были испорчены. Андрей провозился целый день, убирая лужи, отмывая квартиру и бормоча проклятия в адрес ротозеев-соседей и нерадивых коммунальных служб, которые вовремя не обслуживают жилой фонд. Фарта тоже пришлось, преодолевая его отчаянное сопротивление, выполаскивать в тазу, дабы вернуть ему первоначальную окраску.
Инка не звонила. Андрей после долгой и мучительной внутренней борьбы всё-таки попытался сам дозвониться до неё. Он хотел помириться и, может быть, взять на конец лета путёвку в Италию, как они и собирались. Но Инка упорно не отвечала. После многочисленных попыток она откликнулась на сотовый и прохладным тоном сообщила ему, что находится в Болгарии с подругой. Слова примирения застряли у Андрея в горле. У него сразу зародилось сомнение насчёт подруги, но говорить об этом он не стал. Наскоро поговорив ни о чём, Андрей отключился.
«Если у неё появился кто-то другой, может, оно и к лучшему», – обречённо решил он.
После разговора с Инкой ему неожиданно позвонили из университетского издательства, где он работал, и сообщили ещё одну новость, которая его совсем не обрадовала. Начальство решило произвести в типографии капитальный ремонт и замену оборудования. Поэтому его выход на работу затягивается ещё на квартал. Соответственно, платить будут как сейчас. То есть надо сидеть ещё три месяца на голодном пайке или совсем увольняться и искать что-то другое. Но куда увольняться? Кому он нужен со своим филологическим образованием? Разве только учителем литературы и русского языка в школу? Тоже перспектива не шибко заманчивая.
Похоже, весь мир сговорился против него. Вдобавок ко всему Андрей в двух шагах от дома наткнулся на торчащий из земли кусок арматуры и подвернул ногу в лодыжке. Нога сильно болела, Андрей съездил в травматологический пункт, и там ему поставили диагноз: вывих голеностопного сустава. Врач наложил гипс и прописал не постельный, но сугубо домашний режим в течение пяти недель. Было обидно даже не за сам факт травмы, а за то, что она произошла буквально на пустом месте. Раньше с Андреем никогда ничего подобного не происходило.
В душе у Андрея поселилось мрачное настроение. Днями он сидел дома, ни с кем не общаясь и никого не желая видеть. На улицу выбирался, хромая, только в магазин за продуктами. Родителям он не стал сообщать ни о травме, ни об остальных неприятностях, так как не хотел их огорчать, да и вообще не любил жаловаться.
«Прямо какая-то чёрная полоса пошла в жизни! – раздосадованно думал он по поводу последних событий. – Такое впечатление, что и вправду удача уплыла от меня к Борису!»
Словно в подтверждение его мыслей к нему по электронной почте стали приходить один за другим отказы от издательств, в которые он направил своё творение. Отказы были мотивированы по-разному. Где-то роман не подходил по жанру, где-то был перебор с заявками, где-то сочли, что такое сейчас никому не интересно и продаваться не будет. А из одной редакции Андрею написали прямо, что ему ещё долго надо совершенствовать писательское мастерство, а для начала неплохо бы перечитать классиков.
Это был настоящий удар. Уж здесь-то Андрей был уверен в успехе. Он ожидал восторженных отзывов и даже того, что издательства будут бороться за право издать его книгу. А теперь он чувствовал себя недорослем, который вызвался читать стихи на конкурсе самодеятельности, но на сцене всё забыл и вдобавок прилюдно описался.
Провал в том, на что он делал главную ставку, окончательно поверг его в уныние.
«Наверное, Инка была права, – удручённо думал Андрей, – писатель из меня никудышный!»
И снова его размышления вернулись к тому, что не давало ему покоя последние пару месяцев. Все неприятности навалились на него вскоре после того, как он поработал в компании «Инновационный центр „VVV“». Андрей всегда считал себя человеком здравомыслящим и далёким от всяких там предрассудков и суеверий. Но сейчас ему в голову лезли мысли, которые ещё совсем недавно он посчитал бы по меньшей мере неуместными. Какая-то непонятная компания, странная работа, да и эти загадочные шутки Бориса… Похоже, за ними стоял какой-то зловещий смысл, ему, Андрею, до сих пор не ясный, но каким-то непостижимым образом связанный со всей этой чередой скверных событий.
Да, деньги ему заплатили, и неплохие, но сейчас Андрей думал, что лучше бы он ничего не заработал, но всё бы оставалось, как прежде.
«Надо бы ему позвонить… нет, о таком лучше не по телефону, надо сходить к нему, обсудить всё это, – пришла ему в голову мысль, но он тут же сам себе усмехнулся, подумав: а что, собственно, я у него спрошу? И чем он мне поможет?»
Глядя на котёнка, который беззаботно резвился на полу, и которому не было дела до Андреевых проблем, он со вздохом пробормотал:
– Эх, Фарт, мне бы твою жизнь! А ведь с тебя всё началось, поганец ты этакий…
И стал просматривать почту, надеясь на хорошие вести. Но их не было.
Так он прожил ещё несколько дней, прежде чем произошло то, что совсем выбило его из колеи. Его ограбили на улице.
Был уже достаточно тёмный августовский вечер, где-то половина десятого. Нога уже не так сильно болела, и Андрей решил сделать первую за две недели с вывиха прогулку. Заодно и зайти в магазин. Андрей дал себе слово быть предельно осторожным, памятуя о своём отчаянном невезении в последнее время.
Но что с ним может произойти вот такое – в северной столице, в историческом районе – он предположить не мог. Тем не менее, на обратном пути в одном из тёмных и глухих дворов-колодцев к нему подскочили двое верзил. Прежде чем он успел что-то сообразить, его прижали к стене. Один из них просипел, дохнув в лицо Андрею табачиной и перегаром: «Эй, калека, быстро сымай куртку и бабло давай!» Вокруг кроме них не было ни души. Помочь было некому. Андрей было рванулся, но его держали крепко. Тот же сиплый тип приставил ему к горлу нож и угрожающе прошепелявил: «Не рыпайся, а то здесь лежать останешься!» Делать было нечего. Андрею пришлось отдать кошелёк, мобильник, часы, новую куртку и даже сумку с купленными продуктами. Хорошо, ключи от квартиры лежали в кармане брюк и их грабители не отняли.
Приковыляв домой, Андрей долго не мог унять дрожь от стресса. Потом всё-таки собрался с духом и позвонил в полицию, которую дожидался часа полтора: как ему объяснили, все сильно заняты, и не всегда есть возможность прибыть вовремя. Приехала группа из оперативника, следователя и двух сотрудников патрульно-постовой службы. Заявление Андрей написал, однако показания смог дать самые скудные: своих обидчиков он разглядел очень плохо. Следователь – парень примерно одного возраста с Андреем – закончив писать протокол допроса, сообщил, что они, конечно, примут все меры, но пусть Андрей особо не надеется. Такие преступления, как правило, либо сразу раскрываются по горячим следам, либо не раскрываются вообще, устало пояснил он. Андрей поблагодарил работников правопорядка, и на том общение с ними закончилось. Андрей и сам прекрасно понимал, что грабителей вряд ли найдут.
Когда Андрей окончательно пришёл в себя после пережитого, он решил, что чаша его терпения переполнена.
«Так дальше жить нельзя, – сказал он себе. – Надо хоть что-нибудь предпринять. Или хотя бы для начала что-то для себя прояснить. Завтра с утра иду к Борису. Главное – его застать».
