Признание… II. Учебное пособие для начинающих гетер

…Нет, нет, не совсем потому, – ответил Порфирий. – Всё дело в том, что в ихней статье все люди как-то разделяются на «обыкновенных» и «необыкновенных».

…что существуют на свете будто бы некоторые такие лица, которые могут… то есть не то что могут, а полное право имеют совершать всякие бесчинства и преступления, и что для них будто бы и закон не писан.

Ф. М. Достоевский,

«Преступление и наказание».

Пролетая над гнездом кукушки.

Кен Кизи, Милош Форман, Джек Николсон, Луиза Флетчер¹

Страна, в которой сотрудник дорожно-постовой службы может взятками заработать в 100 раз больше, чем своим трудом, а учительница начальных классов своим трудом зарабатывает в 10 раз меньше, чем подрабатывая проституткой не имеет права называться цивилизованной.

Народная мудрость

…я уверен, что судьба её не из обыкновенных. Лицо весёлое, а она ведь ужасно страдала, а? Об этом глаза говорят… Это гордое лицо, ужасно гордое, и вот не знаю, добра ли она? Ах, кабы добра! Всё было бы спасено!

Ф. М. Достоевский. Идиот

© Евгений Лиманский, 2023

© Александр Афанасьев, 2023

ISBN 978-5-0055-5170-2 (т. 2)

ISBN 978-5-0055-5171-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог²

Ещё на этапе вычитки первой части «Признания…», мой опытный редактор посоветовала мне изменить название на более яркое и привлекательное. Где-то в глубине души я с ней согласился, но совету не последовал. Во-первых, я хотел сохранить второе вспомогательное название «Сказка в стиле сентиментальный цинизм». Мне кажется, что именно оно отражает суть и дух этой книги. А главное, слово «признание» имеет несколько разных значений, но во всех трёх, которые я вспомнил, в качестве названия подходит.

Первое – это признание в любви, признание в любви к главной героине и еще к двоим персонажам женского пола, которым мы с Алексом присвоили титул «гетера».

Второе – это признание в неких тайнах, как собственных, так и секретах героев этого повествования, а ещё тайнах нашего государства. Хотя, что касается государства, то в большинстве своём затронутые мною тайны – это «секрет Полишинеля», но я всё-таки в некоторых местах захожу за черту, которую не переступают даже самые смелые, прогрессивные и демократичные политологи и социологи.

Ну и третье значение – это признание вполне реальных, осязаемых успехов и достижений главной и других героинь.

Кстати, как вы успели заметить, во второй части «Признания…» я даю уже другое вспомогательное название – «Учебное пособие для начинающих гетер». Это название, как мне кажется, более детально раскрывает суть как второй части, так и книги в целом. Впрочем, и первое тоже хорошо. Но нельзя же объять необъятное, в том смысле, что «впихнуть» в один текст всё, что есть в твоей голове. Хотя попробую сделать это прямо сейчас.

Напомню ещё одно полушутливое название, упомянутое в первой части «Признания…» – «Диссертация на соискание учёной степени кандидата социологических наук «Любительская проституция как типичное социальное явление в России первой четверти XXI века и как средство достижения высшей ступени пирамиды человеческих потребностей – самореализации (частный случай)».

И ещё, деление на первую и вторую часть очень надуманное и условное. Правильнее было бы объединить всё в единый текст с соблюдением общей логики и последовательности повествования. Но пока мы имеем новую книгу, и пусть всё остается так как есть. Во всяком случае, пока.

Алекс

У меня был друг

Не так давно в моём окружении произошло событие. Я, как человек пенсионного возраста, уже не могу назвать необычным. Но, принимая во внимание обстоятельства, при которых это событие произошло, его нельзя назвать и нормальным. У меня умер друг Саша. Он погиб от целого «букета» болезней, связанных с беспробудным пьянством. Там было всё: начиная от цирроза печени и кончая белой горячкой, инфарктом, полным физическим истощением и расстройством нервной системы.

Когда-то, лет двадцать назад, мы были очень дружны и пытались организовать общий бизнес. После трёх лет мучений, окончательно убедившись, что у нас ничего не выходит, прикрыли этот самый бизнес. Но при этом мы не только приобрели бесценный жизненный опыт, но и, как ни странно, сохранили искренние дружеские отношения.

Отношения эти включали совместные семейные и прочие праздничные мероприятия, выезды на дальнюю рыбалку, например, в низовья Волги или на Дон. Как минимум раз в год мы бывали там. Инициатором всегда был Саша.

Его родители родом из тех мест и перебрались в Москву в начале восьмидесятых годов прошлого века. Сашин папа пошёл на повышение, и его перевели на работу в министерство. Поэтому у Александра в тех местах была масса знакомых и родственников, которые являлись специалистами в области рыбалки и речного отдыха. Поэтому всегда находились люди, готовые составить нам компанию и помочь с обустройством.

Кроме того, было и банальное совместное пьянство, происходившее, правда, не чаще одного раза в месяц. Именно столько времени нам требовалось, чтобы накопить вопросы для «коллегиального» обсуждения.

Встречи эти начинались, как правило, с обмена последними новостями из жизни каждого из нас, а заканчивались, обычно, взаимной исповедью. То есть, сначала мы просто делились текущей информацией, а потом переходили к более глубоким личным и коммерческим тайнам и проблемам, если таковые имелись и требовали решения. Пытались совместно эти решения найти и таким образом помочь друг другу.

Если возникала внеочередная и срочная проблема, то мы встречались специально ради её обсуждения. Причём внеплановое совещание могло состояться вне зависимости от того, с чьей стороны звучал сигнал SOS. Обсуждение обычно не заканчивалось за одну встречу и могло продолжаться несколько недель или даже месяцев. Большая их часть происходила уже по телефону или в WhatsApp. В этом смысле нам обоим повезло в жизни. Такая искренняя и бескорыстная поддержка дорогого стоит. Каждый из нас, сталкиваясь с проблемой другого, погружался в неё, как в свою собственную, помня о том, что завтра мы просто можем поменяться местами. Я не знаю, как это объяснить, но между нами была тогда такая духовная и нравственная общность, мы будто были одним целым, единым организмом, действующим в общих интересах.

Друг мой – успешный руководитель среднего звена в крупной компании и не менее успешный предприниматель в собственном небольшом, но прибыльном бизнесе. Как он это всё успевал остаётся за кадром, но он успевал. Средний его доход, учитывая все возможные источники, не опускался ниже пятисот тысяч рублей в месяц. Жена Ирина, которую, по его словам, он любил несмотря на то, что они прожили вместе уже более двадцати пяти лет, была достаточно крупным руководителем в государственных структурах районного масштаба. Из этого следует, что в финансовом плане они были независимы друг от друга, и каждый распоряжался собственными деньгами на своё усмотрение, а объединяли они свои усилия и финансовые возможности только в случае осуществления важных семейных проектов. Это могла быть поездка на отдых или, к примеру, глобальный ремонт квартиры. То есть финансовая составляющая, как источник возможных внутрисемейных склок и проблем в этой счастливой семье отсутствовал полностью. Их общей гордостью был единственный сын Вадим, окончивший престижный вуз и начинающий карьеру также в крупной коммерческой компании. В общем, такая семейная идиллия зарождающегося среднего класса.

Была у него, правда, одна личная тайна, в которую, я, конечно, был посвящён. Это его романы на стороне. Я сам не безгрешен, но для Саши это был образ жизни и целая система, выстроенных им взаимоотношений. Началось это после пятидесяти лет. Общался мой друг исключительно с проститутками, но сам никогда не употреблял этого слова по отношению к своим разовым или многоразовым партнёршам. А если употреблял, то использовал слово проституция только в сочетании со словами «любительская» или «факультативная»³. Это ключевые слова в классификации женщин, которых Саша относил к этой категории и с которыми поддерживал отношения.

Было два условия для такого определения. Дамы эти, как правило, имели основное занятие в жизни: учились, работали. Это, во-первых. А во-вторых, проституцией они занимались не постоянно и не в обязательном порядке, а по собственному желанию и по мере необходимости. По его словам, эта самая любительская проституция – современный тренд, обусловленный несколькими факторами с обеих сторон. Для мужчины это наличие лишних денег и отсутствие времени для заведения и поддержания полноценного романа с одной стороны, и желание получить кроме физического удовлетворения ещё и эстетическое, а также интеллектуальное с другой. Духовное общение тоже никто не отменял.

Для женщины, а женщина, как правило, где-то работает или учится, это дополнительный заработок (иногда превышающий основной) и возможность иметь личные взаимоотношения с получением удовлетворения по тем же самым параметрам, что и для мужчины, но в также сильно ограниченные по времени сроки. Как однажды пошутил Саша, это те же обычные отношения между мужчиной и женщиной, но спрессованные до двух часов, а цветочно-конфетный период сокращён в них до десяти минут и заключается в передаче мужчиной даме определённой денежной суммы.

Конечная цель этих кратких отношений такая же, как и всяких других, найти идеального во всех отношениях партнёра. За пять лет, что он этим занимался, он находил, как ему казалось, таких, если не идеальных, то просто очень подходящих партнерш три или четыре раза. В этих случаях отношения затягивались надолго. Мне это обычно преподносилось с описанием подробностей не интимного характера и эмоциональной окраской в случае особенно успешного романа.

Степень же его погружения в отношения в каждом конкретном случае определялась очень просто. Хотелось ли ему, общаясь с этой конкретной партнершей, общаться параллельно еще с кем-нибудь. Общаться, как правило, хотелось. То есть дамы не были совершенно идеальными. Хотя, впрочем, одна всё-таки была, девушка двадцати трёх лет по имени Кира. Успел он с ней встретиться всего четыре раза. И только Саша начал осознавать, что нашёл идеал, как идеал испарился. Она пропала в буквальном смысле слова, перестала отвечать на звонки. Но примерно через месяц всё же ответила и сказала, что выходит замуж. Да, даже не беря во внимание этот конкретный случай, постоянные партнёрши во взаимоотношениях такого рода имеют такую неприятную особенность, как пропадать без всякого предупреждения и последующего объяснения. В общем, он провёл в поисках идеальной партнёрши пять лет, и три года назад, наконец-то, свершилось чудо. На очередную нашу встречу Саша заявился сияющий, как новенький полтинник, и сообщил:

– Нашёл! Я нашёл идеальную женщину.

Выяснилось, что обнаружил он этот самородок, следуя своей обычной схеме поиска.

– Понимаешь, она само совершенство: лицо, фигура, грудь. А какая она нежная, а секс какой! Без комплексов вообще. Но это всё фигня, понимаешь, она святая. От неё волшебный свет идет, она добрая, честная, порядочная, наконец. У неё и имя подходящее, Ева.

Я слушал эти его восторженные признания с некоторой долей скепсиса. Согласитесь, применение всех вышеуказанных эпитетов как-то не вяжется с образом жизни той, кому они адресованы.

Его эмоциональное разглагольствование, подкреплённое алкоголем, лишь изредка прерывалось небольшими отступлениям, касающимися наших текущих дел. Я от души порадовался за друга, но после этой встречи отношения наши дали трещину. Саша, сначала через раз, а потом чаще под разными предлогами стал избегать наших и без того нечастых совместных посиделок, и за несколько месяцев они практически сошли на нет. Мы иногда созванивались, и я продолжал искренне радоваться его успехам, если таковые случались. Но однажды, когда я на автомате попытался ему позвонить, чтобы поздравить с очередным днём рождения, внезапно понял, что мы не общались уже почти год.

Я всё-таки позвонил. Голос у Саши был весёлый, он много говорил, рассказывал, что у него всё просто замечательно. Не преминул коснуться своей любви. Там тоже всё было очень хорошо. Они продолжали встречаться один-два раза в неделю, и основой этих встреч по-прежнему оставался яркий неповторимый секс.

Я вежливо дослушал его излияния, ещё раз пожелал счастья в личной жизни, имея в виду вполне определённую личную жизнь, и отключился. Больше мы с Сашей не виделись и не общались по телефону. Я был действительно рад за него и по-хорошему ему завидовал. Надо же на шестом десятке влюбиться и обрести своё счастье.

С тех пор прошло почти три года, было самое начало весны. На экране моего смартфона высветился незнакомый абонент. Звонила женщина, очевидно, пожилая. Голос её дрожал:

– Здравствуйте, Евгений, вас беспокоит Олимпиада Ефимовна Афанасьева.

Боже мой, это же Сашина мама, мы были знакомы, когда-то даже общались вместе с Сашей. Помню, что меня всегда поражала лёгкость, с которой она осваивала новые гаджеты, например, мобильный телефон или новые системы коммуникации, например, WhatsApp.

Недоброе предчувствие закралось в мою душу.

– Здравствуйте, Олимпиада Ефимовна, с Сашей всё в порядке?

– Саши больше нет. Он умер сегодня ночью.

Это прозвучало, как гром среди ясного неба. Это всегда странно, когда успешный здоровый человек вдруг умирает. Хотя человек, как известно смертен, и больше того, как говорит Воланд, порой внезапно смертен, но должны же быть какие-то признаки надвигающейся беды. Получается только одно: все эти признаки появились уже после того, как мы перестали общаться.

Наступила неловкая пауза.

– Примите мои соболезнования, – только и нашёлся, что сказать я.

– Спасибо, вы придёте на похороны?

– Да, конечно, приду. Может, нужно чем-то помочь?

– Нет, спасибо. Похоронами занимается Сашин младший брат, мой второй сын Николай. Просто приходите.

Она назвала адрес места, где Сашу должны будут провожать в последний путь и отключилась.

Похороны

Через день в назначенное время я на такси подъехал на место прощания по указанному адресу. Это оказался крематорий на территории городской больницы.

Все, кто пришёл прощаться с Сашей, собрались вокруг Олимпиады Ефимовны. Я, хотя и с трудом, но узнал её. Брат Саши, Николай, поддерживал её под руку. Я подошёл и поздоровался. Людей, пожелавших проститься с Сашей, собралось на удивление мало. Кроме матери и брата была ещё Сашина тётя, младшая сестра Олимпиады Ефимовны, она специально прилетела на похороны. Было ещё несколько знакомых родителей покойного. Брат Саши был с женой. Вот, собственно, и все собравшиеся. Жена Саши, Ирина, с сыном Вадимом стояли немного поодаль. Из Сашиных знакомых я не увидел никого. Получается, что из друзей пришёл я один. Это было так странно, учитывая Сашину общительность и широкий круг знакомых.

Я подошёл к ним и поздоровался. Ирина в чёрном пальто и с чёрной вуалью выглядела серьёзной и сосредоточенной. Но страданий или слёз я не увидел.

Ирина заговорила первой:

– Женя, привет, а ты давно не виделся с Сашей?

– Ты знаешь, Ир, уже почти три года. Собственно, это была его инициатива. Иногда мы созванивались, но не виделись уже долгое время. А в последний год мы, по-моему, уже и по телефону не разговаривали.

– Ты ничего не знаешь, он же ушёл от нас как раз год назад. Жил в какой-то съёмной квартире. С работы тоже ушёл, вернее, как ушёл, у него же наступил пенсионный возраст, он захотел уйти, задерживать его не стали. С тех пор мы с ним тоже больше не встречались, но он иногда виделся с сыном. Вадим говорит, что он сильно выпивал, в последнее время выглядел очень плохо.

Вышла администратор и пригласила нас для прощания. В середине зала стоял гроб. Саша был одет в строгий костюм-тройку и галстук. Сначала я даже не понял, что именно мне так непривычно, ведь при жизни я его ни разу не видел в костюме. Джинсы на болтах (дань бесшабашной джинсовой молодости) и рубашка на выпуск были основой его повседневного наряда. Я не узнал его совершенно. Он выглядел чересчур худым даже для покойника. Видно, что не только маска смерти так преобразила его. Складывалось впечатление, будто в последнее время он не ел ничего.

Ещё один нюанс в облике Алекса меня не то чтобы удивил, скорее немного озадачил. В какой-то момент мне вдруг показалось, что на мёртвых губах застыла вечная улыбка. Я даже подумал тогда, что она возникла на его устах в последнее мгновенье, когда он понял, что достиг того к чему стремился. А ещё через несколько дней я нашёл подтверждение этой моей отрывочной мысли, но это я опережаю события.

Мама Саши сквозь слёзы вымолвила несколько слов прощания и припала к нему, содрогаясь от рыданий. Сын что-то произнёс о папиных заслугах и достижениях, о том, что они, хотя порой и ссорились, но, всё равно, были очень дружны. Я тоже сказал несколько слов о нашем общении, о путешествиях, встречах и совместных планах. О том, что это всё закончилось ещё три года назад, я говорить не стал. После того как все желающие высказались и отдали последние знаки внимания усопшему, батюшка приступил к отпеванию. Когда он закончил последнюю положенную в таких случаях молитву, сотрудники накрыли гроб крышкой и закатили его в жерло печи. На этом обряд прощания и закончился.

Поминки должны были состояться в квартире Сашиной мамы. Жена, или, простите, теперь уже вдова, Ирина ехать отказалась, сославшись на срочные рабочие дела, села в машину и удалилась, оставив за себя сына.

Мы погрузились в две машины, в первой за рулём была жена Сашиного брата. Я сел во вторую к Вадиму. Пока мы ехали, я осторожно попытался выяснить, что же всё-таки произошло. Вадим, в свою очередь, не стал ничего скрывать:

– Понимаете, дядь Жень, у него случилась несчастная любовь. Пока там было всё хорошо, он просто обманывал маму. Обманывал довольно умело, она практически ничего не подозревала. А потом, чуть больше года назад, что-то случилось, и он просто собрал вещи и ушёл. Оказалось, что, купил квартиру в строящемся доме по Дмитровскому шоссе недалеко от МКАД, в ней и поселился, дом к этому времени уже сдали. Жил один, пил постоянно, но иногда подбрасывал мне денег. Деньги, как вы знаете, у него были. Встречались мы обычно в кафе, недалеко от места, где он жил. К себе почему-то меня не приглашал. Он всегда был выпивши, но рассуждал довольно здраво, расспрашивал, как у меня дела, даже советы давал, спрашивал, как мама, и всё время просил у нас прощения. Да, самое главное, когда всё это случилось, переоформил квартиру на меня, только просил маме пока ничего не говорить.

Дома стол уже был накрыт, осталось только достать из холодильника приготовленные закуски и напитки. Из напитков был только коньяк Hennessy VS, ну и морс, конечно.

– Так брат пожелал, когда мы виделись последний раз в больнице, – пояснил Николай, имея в виду выбор алкоголя, – Он знал, что умирает, но говорил об этом как-то обыденно и спокойно, словно давал последние указания, как перед отъездом.

Через некоторое время поминального застолья, под действием спиртного, беседа стала более оживлённой. Бодрый ещё старичок, друг покойного мужа Олимпиады Ефимовны, стал нахваливать коньяк:

– Это что же за коньяк такой знатный, отродясь, такого не пил.

– Французский коньяк, дорогой Петр Леонидович, хороший, Hennessy называется, пейте на здоровье, – ответил Николай.

– Ну, упокой Господь душу новопреставленного Александра, – заключил Петр Леонидович и опрокинул всю рюмку целиком. После чего закусил любезно поданным ему Колиной женой лимоном.

В это время Сашина мама подсела ко мне и заговорила:

– Женя, вы знаете, ещё год назад никто и подумать не мог, что всё так обернётся. Саша строил какие-то планы, – она наклонилась совсем близко ко мне, – Он даже квартиру купил. Понимаете, у него кто-то был, он хотел развестись с Ириной, но что-то ему помешало. А где-то через полгода всё и началось: он ушёл с работы, бизнес продал, поселился в этой новой квартире. Почти никуда не выходил и, по-моему, сильно выпивал. Ко мне приезжал иногда, давал денег, но ничего не рассказывал. Он был у меня последний раз недели две назад. Оставил запасные ключи от своей квартиры, и вот, что он мне ещё сказал: «Мама, ты не волнуйся, но, если вдруг, со мной что-то случится, позвони Жене, то есть вам, и попроси его разобрать вещи и бумаги в моей квартире». Мне он туда ходить запретил, да я и сама не хочу. Мне кажется, там есть какая-то страшная тайна, а мне она ни к чему. А вам он доверял полностью, именно поэтому и попросил вас разобраться с его делами. Вы же видели, на похоронах кроме вас из друзей и знакомых и не было никого.

С этими словами она дрожащей рукой вручила мне ключи, бумажку с адресом и ещё небольшую коробочку, заклеенную прозрачным скотчем. Под скотчем просматривались моё имя и фамилия.

– Боже мой, нет, наверное, большего горя для матери, чем пережить собственного сына, – подумал я, а вслух сказал, – Хорошо, Олимпиада Ефимовна, я обязательно поеду по этому адресу, а потом всё вам расскажу.

– Только не открывайте коробку сейчас, откройте в его квартире, так он просил.

Когда всё закончилось, Вадим отвёз меня домой. По дороге я сказал ему:

– Вадим, бабушка твоя дала мне ключи и попросила разобрать вещи и документы в квартире отца. Так он сам захотел. Я съезжу туда в субботу. Потом отдам тебе ключи и расскажу, что и как.