Loe raamatut: «Дебажить Жизнь», lehekülg 6
12. Поворот
Апрель 1998 года
Как-то вечером у меня дома раздался телефонный звонок.
– Алё! Саша? Это Миша, – донеслось из трубки.
– А! Привет…
Я не мог сообразить, с кем разговариваю, и мой собеседник вроде бы это понял.
– Миша. Друг Руслана. Я снял твою квартиру на Адаре.
Я, конечно, помнил Мишу, но вряд ли узнал бы его по голосу, ведь мы тогда общались не больше получаса. После минутного разговора о том о сём Миша спросил меня:
– Слушай, Дядька, помнишь тот старый компьютер, который ты оставил в квартире? Он тебе нужен?
– А… он не мой, – ответил я, пытаясь вспомнить всё, что знал про этот комп. – Это мой друг мне его оставил на хранение. Он не работает.
– Он отлично работает. Просто там шнур был повреждён, но я его заменил. Хотел попросить разрешения им попользоваться.
Я ещё раз убедился, что я по жизни невнимательный кретин.
– Ну… думаю, да. Он уже старый и вряд ли понадобится кому-то, – сказал я, предположив, что будет не слишком нагло с моей стороны передарить Женин компьютер.
– Хорошо, – обрадовался Миша. – Спасибо! Просто там на жёстком диске есть много текстовых файлов, и я боюсь их стирать.
Тут у меня в голове что-то щёлкнуло. «Это интересно», – подумал я.
– Подожди, – сказал я Мише, – можно, я на них посмотрю?
– Да, конечно. Заходи в любой день после девяти.
Мы договорились, что я заскочу завтра.
Видимо, на жёстком диске были записаны какие-то Женины документы. Мне стало очень интересно, что бы это могло быть. Может, кто-то скажет, что неэтично читать чужие файлы, но ведь Андрей сам дал мне компьютер и вроде даже разрешил им пользоваться.
На следующий день я, вооружившись целой пачкой дискет, приехал в район Адар, поднялся по улице Бальфур и повернул налево к своей бывшей каморке. По дороге на одной из скамеек я встретил Мишу, который пил пиво с какими-то двумя русскими подростками.
– Ядрен батон! Саша! А я как раз думал идти домой.
Миша попрощался с парнями, и мы поднялись в моё бывшее жилище. Было интересно обнаружить, что там практически ничего не поменялось.
– Я все оставил, как было, – сам сказал Миша буквально через секунду. – У меня времени на это нет. Работаю шесть дней в неделю, ухожу в 5:40, прихожу в 7 вечера.
Надписи «Анархия» не было видно. Видимо, её закрасили. Миша включил системник и, пока операционка загружалась, сказал:
– У меня есть ещё один компьютер, и я хочу их соединить, чтобы резаться в игры с друзьями. В Warcraft, например. Знаешь такую игрушку? Но тут почти нет места на диске, и я не знаю, можно ли что-то стереть.
Я открыл Norton Commander и начал просматривать содержимое. На 105-мегабайтовом жёстком диске действительно почти не оставалось свободного места. Там были установлены Windows 3.1, Visual Basic, C, антивирус, ещё какие-то программки. Одна из директорий привлекла моё внимание. В ней было много текстовых файлов, в формате ныне забытого русского текстового редактора «Лексикон». Я открыл первый попавшийся файл. Он оказался очень коротким:
7 Июля
–
(!!!) Папа едет в Тель-Авив забрать паспорт
(поезд в 7:10)
***
Чтобы запустить PTN, надо сделать рестарт и не поднимать полностью DOS. Только через специальный режим, как показывал Муха.
***
Не забыть солнечные очки и крем.
***
2к – 10.00
Выглядело как дневник. Это было бы интересно почитать. Я достал из сумки свои дискеты и сказал Мише, что хочу переписать содержимое. Документы весили где-то 3 мегабайта, то есть нужны были как минимум три дискеты. Начал записывать. Это было долго. Пока дисковод дрожал, жужжал и пытался переписать информацию, Миша предложил мне пива. Я не отказался.
Слово за слово, Миша поинтересовался, чей это комп, и я, что для меня было редкостью, в двух словах пересказал Женину историю. Я почему-то даже не думал, что она могла его заинтересовать, но он не просто заинтересовался, а аж весь загорелся и стал задавать уточняющие вопросы. Я рассказал немного подробнее. Мы достали ещё по пиву. Дискеты записывались плохо, каждый раз выдавая какую-то ошибку, но с грехом пополам я перетащил все файлы. После того как я оставил клавиатуру, Миша снова обратился ко мне:
– Теперь, если можешь, расскажи мне всё по порядку.
– Что, прямо всё? – удивился я.
– Да, да! Мне интересны именно мелочи, – уверенно сказал Миша.
В этот раз мой рассказ длился не меньше часа. Миша слушал меня лежа на кровати. Когда я закончил, то спросил его:
– Ну? Ты что-нибудь понял в этой истории?
– Понял. Тебя, дядька, почему-то хотят здорово надурить. Только непонятно, как и зачем.
– ЧТО? – возмутился я. – Надурить? Что за глупости!
– Ясен пень, – Миша посмотрел на меня, как на идиота. – Это естественно. Ты же не думаешь, что такое может быть, да?
Я промолчал. На самом деле у меня постоянно возникали мысли, что такого не могло быть. Но стоило только послушать запись одного из интервью, и я опять начинал стопроцентно верить. Почему? Женя отвечал на все мои вопросы очень точно, быстро и искренне. Я много раз переслушивал интервью, но не смог найти какой-то прокол, неточность, ляп или даже просто уловить неуверенность в моём собеседнике.
– Не знаю, зачем они это делают, – продолжал Миша, – но ты должен просто понять, что они гонят туфту, и от этого уже танцевать.
– Ну, предположим, – согласился я. – Но всё же зачем Жене что-то придумывать? Не он же меня нашёл и пытался втюхать эту историю. И если бы я на него не давил, он вообще бы мне не рассказал её. Он от меня ничего не хотел…
– Как же? История с квартирой как раз выглядит подозрительно. Но это не так важно, – махнул рукой Миша. – Предположим, что не просил. Не суть. Такого просто не может быть. Это не вписывается ни в какие известные законы физики. Никак!
Некоторое время мы сидели молча. Миша, видимо, думал, а я просто пялился в стенку.
– Я вот что считаю, – начал Миша. – Во-первых, это Женины родаки его подготовили. По-любасу. Он сам так не мог. И тренировали его долго и тщательно. Это во-первых. Во-вторых, кажется, что они придумали эту херню не специально для тебя, а для какой-то серьёзной цели, о которой ты не знаешь. Она с тобой вообще не связана, эта цель. Ты случайно им попался на пути, и они решили отыграть эту историю на тебе тоже.
Я сразу вспомнил, что мой телефон был записан у Жени как «Саша-игра». Тем не менее я что-то возразил, не помню точно, что.
Потом мы обсуждали, какие доказательства у меня есть. Миша утверждал, что абсолютно никаких. Я настаивал на том, что главное доказательство – это то, как Женя говорил и рассуждал в 10 лет. Пришлось, правда, согласиться с тем, что футбольные результаты, как и многое другое из Жениной истории, не могли служить доказательством, поскольку об этом было рассказано после самого события.
Было уже совсем поздно, когда мы вышли на улицу. Я пошёл на автобус, а Миша – выбросить мусор. Сквозь ветки деревьев нас освещали тусклые уличные фонари.
– Можешь дать послушать запись? – спросил Миша. – Самую первую, о которой ты говорил.
Я немного растерялся. Было неудобно давать кассету без ведома Жени. К тому же по отношению к записи у меня было некое чувство собственности, и я не особо желал ею делиться. В любом случае, я кое-как отмазался, сославшись на то, что должен спросить разрешения. Миша в ответ только пожал плечами.
Мы попрощались, я спустился на улицу Ахалуц и сел на один из последних автобусов в сторону дома, задумчиво разглядывая ночной город.
«Я что, действительно такой наивный дурак?» – думал я. Беседа с Мишей будто ударила меня обухом по голове. Даже больше, чем то, что я узнал от Нелли. Потому что теперь меня не волновало, был ли Володя уфологом или не был, и если да, то когда. Теперь я вдруг осознал всю нелепость этой истории в принципе. Ни одного доказательства. Ни одного даже приблизительного научного обоснования. Ни одного похожего случая. Ничего.
Только красивая сказка, которую, видимо, ребёнок заучил и, возможно, даже сам верил в неё. Самым обидным было признать тот факт, что я тут, видимо, действительно являлся второстепенным персонажем. Я был просто «игра». А главная цель всей этой затеи находилась где-то в стороне. Может, это тот проект, на который они выбили деньги? Или что-то ещё? А мне он морочил голову просто так.
Так называемое нападение на Диму, которое мне и раньше казалось странным, теперь стало и вовсе смешным. Видимо, сами Женя или Андрей и наняли того студента. Поэтому он так смутился, когда увидел Женю.
Тем временем наш автобус вырулил на бульвар Бен-Гуриона и начал спускаться по направлению к порту. Хоть я и не особо смотрел по сторонам, не заметить, что происходило на улице, было невозможно! Тротуары были перерыты! На бульваре стояло много строительной техники и лежала штабелями плитка. Я прилип лицом к окну, высматривая поворот. Поворот с бульвара Бен-Гуриона на улицу Амегиним, где был тот самый угловой дом, в котором Андрей четыре года назад купил квартиру.
И тут я увидел его. «Наш» дом. С него сняли всю черепичную крышу и окружили забором. Возле ворот сидел сторож и варил на конфорке кофе. Я опять откинулся на сиденье. По спине прошёл холодок.
«Пророчество сбывается», – промелькнуло у меня в голове.
Можно было это считать доказательством? Неизвестно. Мало ли откуда они могли об этом узнать. Но, чёрт побери, всё опять стало не так однозначно.
13. Свет
Май 1998 года
Забыл рассказать важную деталь.
Как вы, возможно, помните, Женя проговорился, что моя Таня названивала ему в Питер и спрашивала, как ей «быстро подняться». Так вот, почти сразу после возвращения в Израиль я узнал, что именно Женя посоветовал ей делать. И это меня изрядно удивило. Он посоветовал… работать у Отабека! Это было немного странно, поскольку такая работа не выглядела перспективно. Я недоумевал: сначала Женя хотел, чтобы я на них работал, теперь – Таня… У него что, какой-то фетиш – чтобы вся наша семья работала на них?
Я удивился ещё больше, когда узнал, чем именно занимался Отабек. Он был владельцем и разработчиком того, что в наши дни называлось бы порносайтом. В те годы, по-моему, такого термина не было, и этот проект он называл просто «гифки». Это было огромное хранилище эротических фотографий, рассортированных по различным категориям. За просмотр некоторых категорий он брал абонентскую плату, которую пользователи посылали в конверте наличкой. Всё это было подпольно и нелегально. Насколько я понимаю, те фотографии, которые появлялись на сайте, Отабек попросту воровал с других похожих ресурсов. Поскольку Таня была преподавателем английского и неплохо им владела, она отвечала клиентам по телефону и по электронной почте. Я в шутку говорил, что Таня работает в «сексе по телефону», на что она сильно обижалась. Не знаю, когда в Интернете появились различные порнографические сайты, но Отабековский был явно одним из первых, причём уникальным, так как делался подростком на крытом балконе двухкомнатной квартиры, в небольшом городе Хайфе.
Почему я об этом сейчас вспомнил? Просто Отабек купил для Tаниной работы новенький «Пентиум-Про». Когда Таня поехала в торговый центр, я смог не торопясь посмотреть на нём файлы, которые переписал с Жениного жёсткого диска.
Для себя я подметил, как изменилось моё отношение к этим файлам: когда я переписывал их с компьютера, я всё ещё верил в подлинность Жениной истории и хотел прочитать их, чтобы узнать какую-то выгодную информацию о будущем. Теперь же, пару недель спустя, я жаждал найти в этих документах доказательство того, что Женя шарлатан, и поставить жирную точку в этой эпопее.
Я долго возился с установкой «Лексикона», и наконец открыл файлы. Как я предположил ещё у Миши, это было что-то наподобие дневника. Из тех документов, что мне удалось записать, первый был создан в январе 1992 года, а последний – 29 августа 1994 года. Это было вполне логично, поскольку вскоре после этого Андрей с Женей отдали мне комп и уехали в Россию.
Я отсортировал файлы по порядку и стал внимательно их просматривать. Было понятно, что дневник вел именно Женя, а не Андрей, поскольку в нём было много записей про школу и ребят во дворе.
Дневник не выделялся ничем сверхъестественным. Да, он был написан намного лучше, чем можно было ожидать от ребёнка 10-12 лет, но все же не казался фантастическим. Женя описывал Хайфу, каких-то ребят, цены на продукты, марки автомобилей, которые он видел, и было много заметок про компьютер и программирование.
К сожалению, ничего, связанного с «возвращением во времени», я не нашёл. Во всяком случае, на первый взгляд. Я прошёлся по дневнику ещё раз и выписал на листок несколько любопытных моментов.
1. На протяжении 1994 года в конце некоторых дневниковых записей были странные коды. Они выглядели так:
2к-10.20 Ту-4 Бр-5 От-3х8
Иногда так:
Пре-3х30 От-макс-20
Я пытался отследить какую-то закономерность в этих кодах, но не смог.
2. В нашем первом интервью Женя сказал, что летал с папой в Англию летом 1992 года и летом 1994-го для того, чтобы играть в футбольный тотализатор. В дневнике было несколько упоминаний этих поездок, но почему-то ни слова о футболе или деньгах. Это было странно.
3. В нескольких местах упоминался персонаж, которого Женя называл Свет. В дневнике встречались и другие незнакомые мне люди, но заинтересовал меня только этот Свет, в основном из-за строчки в одной из первых записей, 22 января 1992-го:
Среда 22/1
–
Сегодня не пошёл в школу. Был дома. Много вспоминал.
Свет знал названия фирм заранее. Наверное, он знает, что происходит.
Ещё одна непонятная фраза, которая, вдобавок ко всему, была единственной в файле от 3 мая 1993-го:
Свет всегда говорил про футпринт. Нам нельзя быть слишком заметными.
Мы работаем малыми объёмами.
И эта:
Волков или Баранов – не помню – двоюродный брат Света. Он в теме?
И наконец, то ли адрес, то ли место встречи:
На всякий случай.
Свет. Выйти на станции Разлив и идти прямо до тупика. Потом налево и ещё один раз направо – ? – или нет.
Вот. Это всё, что я тогда подметил. Мне хотелось найти в дневнике что-то про те события, в которых я участвовал, но, как ни странно, про меня в файлах не было абсолютно ничего. 3 октября 1992 года Женя записал: «Смотрели с папой квартиру», – и всё. Возможно, речь шла как раз о той квартире на Бен-Гуриона.
26 августа 1994 года, в день нашего первого интервью, записи не было. 27-го тоже. А 28-го и 29 августа Женя записал, какие вещи в какие коробки они с отцом паковали.
Кроме дневника, было семь файлов со стихами и песнями. Я не очень увлекался музыкой, поэтому многие артисты мне не были знакомы. Песни были на любой вкус: Киркоров, Пугачёва, но в то же время и «ДДТ», и «Алиса». Я довольно внимательно прошелся по этим файлам и тоже не обнаружил ничего особенного.
Я выключил компьютер и вышел прогуляться. На улице было уже темно и прохладно, повсюду стрекотали сверчки. Дневник, честно говоря, разочаровал. Непонятно было, зачем Женя его вообще вёл, если в нём не рассказано о самом важном, будь то обман или правда. Кстати, Володя, друг семьи, журналист и специалист по НЛО, которого я подозревал в организации всего этого дурдома, не встречался в файлах ни разу. Зато был этот загадочный Свет. Кто это?
Возле нашего местного гастронома стоял телефон-автомат. Я подошёл к нему, засунул телекард и набрал номер из записной книжки.
– Нелли нет, – ответил мне старческий мужской голос, видимо, её отца. – А кто это?
– Это Саша, её приятель. Хотел у неё кое-что спросить про Ленинград. Может, я у вас спрошу? Можно?
Голос не ответил. И я продолжил:
– Вы знаете станцию Разлив?
– Разлив? – отец Нелли оживился. – Конечно! Очень красивое место. На берегу Финского залива. Там шалаш Ленина. Мой отец в тех краях воевал во время блокады.
– То есть возле Ленинграда?
– Да. Можно доехать на электричке от Финляндского вокзала. Это Сестрорецк.
Я поблагодарил, повесил трубку и сел на ступеньки. Ну что ж, а это уже могло быть косвенным упоминанием «той» жизни. Ведь по Жениным словам, в «той» жизни он жил именно в Сестрорецке. Занятно. Тут меня осенило. «Святослав!» – сказал я вслух. Сидевшие неподалеку пенсионеры с опаской посмотрели на меня. Свет – это Святослав, которого Женя в интервью упомянул как директора их фирмы! Если это действительно так, то становилось интересно!
Я потом несколько раз звонил Мише с просьбой, чтобы он поискал на компьютере ещё какие-нибудь текстовые файлы, но ничего не нашлось. Тем не менее общение с Мишей привело к другому неожиданному результату: он устроил меня на работу на свой завод. Всё это провернулось так быстро, что я оказался у станка ещё до того, как успел подумать, хочу ли я там работать и выгодно ли это для моей, не побоюсь этого слова, карьеры.
Теперь каждое утро мы вместе с Мишей ехали на работу на заказном автобусе, который выезжал из Хайфы бесчеловечно рано. Пока остальные сотрудники дремали или слушали музыку в плеерах, мы разговаривали и, как ни крути, каждый раз возвращались к Жениной истории. Я, конечно, поделился с Мишей тем, что узнал от Нелли и из файлов, а однажды даже дал ему все кассеты с интервью, предварительно скопировав их себе на всякий случай.
На следующий день Миша сел в автобус какой-то угрюмый.
– Что случилось? – спросил я.
– Ничего. Просто почти всю ночь слушал кассеты, – задумчиво сказал он.
– Ну и?… Ты что-то новое понял?
– Нет, но я бы очень хотел разобраться в этой херне.
– Зачем? – удивился я. – Ты же в неё совершенно не веришь?
– Я просто хочу понять, кто и зачем это всё придумал. И есть ещё одна причина, – сказал Миша, глядя в окно на серое предрассветное небо. – Если вдруг этот пацанёнок говорит правду, это поменяет всё, что мы знаем о человеке. Даже больше того: всё, что мы знаем о физике… вообще о Вселенной.
Именно тогда, в мае-июне 1998 года, во время автобусных поездок мы и начали планировать расследование. Что из этого вышло, вы узнаете в следующей главе.
14. Детективное агентство
Лето 1998 года
Да, детективное агентство. Именно так мы с Мишей называли себя в шутку.
Довольно быстро определились четыре потенциальных направления нашего расследования.
(1) Переслушать ещё раз интервью, выписать те предсказания, которые можно было проверить, и, собственно, проверить их.
(2) Найти людей, которые хорошо знали Женю, и поговорить с ними.
(3) Подготовить вопросы для нового интервью с Женей.
(4) Узнать мнение учёных.
Первым нам удалось выполнить как раз четвёртый пункт. Представителя науки посоветовала Алла. Секунду… Вы спросите: Что еще за Алла?
Дело в том, что Руслан и его новая пассия Алла тоже стали частью нашего агентства. Да, тот самый Руслан, с которого всё и началось. Я был не в восторге от этого, но Миша успел им всё рассказать до того, как я попросил его никому не рассказывать. Руслан был на какой-то своей волне и нёс всякую чушь. Алла же, с которой я до этого знаком не был, оказалась весьма толковой.
Так вот, Алла сказала, что её дальний родственник, который работал в Институте мозга человека РАН, прилетает в Израиль на неделю. Она уверяла, что он невероятно много знает, и это именно тот, кто нам нужен.
Родственник был мой тёзка – Александр. С ним было тяжело созвониться и ещё сложнее назначить встречу. Мы два раза договаривались о месте и времени, учитывая его плотный график экскурсий и мероприятий, и оба раза он отменял встречу в последний момент. Наконец, за день до отъезда, Александр сказал, что может встретиться со мной в русском ресторане «Бабушка» в Крайот, куда его пригласили на свадьбу.
Проклиная Александра, я попёрся с тремя пересадками в этот ресторан. Вышибала на входе долго не хотел меня пускать, поскольку я был в кроссовках. После того как я заверил его, что не иду на саму свадьбу, а всего лишь хочу поговорить с человеком, он пустил меня со словами: «Только не особо тусуйся там».
Я поднялся по лестнице на второй этаж, под мышкой держа пакет с магнитофоном. Из открытой двери уже было слышно: «…Как упоительны в России вечера…».
Александр был невысоким полным мужчиной средних лет. Укрыться от шума в ресторане было невозможно, и мой собеседник предложил сесть в машину, насколько я понял, его друзей. Мы вышли на стоянку и сели в автомобиль. Я рассказал подготовленную заранее краткую версию Жениной истории. Несмотря на то что Алексвндр как мантру повторял: «Это не по моей части», – я всё же уговорил его дать небольшое интервью. Вот что из этого получилось.
(Жирным шрифтом – Александр Левин. Отвечает Александр из Института мозга РАН)
– Я, наверное, повторю свой вопрос, да? Значит, речь идет о ребёнке, который говорит, что дожил до 2014 года и потом вернулся во времени в 1991-й. Вот. Как это можно объяснить с точки зрения науки?
– Ну… Тяжело сказать. Это похоже на шизотипическое расстройство или, как его ещё называют, вялотекущую шизофрению, но опять-таки я не эксперт в области психиатрии. А сколько этому мальчику сейчас?
– По-моему, 16 лет. Но мы познакомились, когда ему было 10 лет. Он настолько уверенно рассказывал свою историю, что я ни на секунду не засомневался в её правдивости. Совсем не похоже на шизофрению.
– Даже не знаю. Нужно посмотреть на этот случай с разных, как бы сказать, сторон.
Я бы начал с психиатрии. Наверно, стоит обратить внимание на бредовое расстройство, может, другие болезни.
– Понятно.
– Так, теперь ещё один момент: случай чем-то похож по сути своей на истории про реинкарнацию. Переселение душ. Слышали про это? Когда маленькие дети якобы вспоминают жизнь какого-то мёртвого человека и рассказывают про него. Конечно, официальная наука это отвергает. В случае с реинкарнацией обычно близкие ребёнка придумывают эту историю, или бывает, что дети где-то услышат какую-то информацию и выдают её за свою. Бывает даже неосознанно.
– Ммм… да, понятно. А скажите, чисто гипотетически, может такое быть, что он говорит правду?
– Да, конечно. Ребёнок и не собирался врать – ему действительно кажется, что он, предположим, жил в Ирландии, хотя на самом деле он просто слушал истории няни-ирландки. Не удивлюсь, если он искренне уверен в том, что жил другой жизнью, и…
– Простите, я имею в виду другое. Может ли быть, что он действительно прожил до 2014-го и вернулся в 1991-й? Можно это объяснить научно?
– То есть вы спрашиваете про перемещение во времени? Нет. Не может быть. Я уверен, что даже теоретическая физика не допускает такого передвижения. Даже в теории! А у нас на Земле, в наших условиях… и в таких масштабах – это просто невозможно.
– Но тут не человек переместился, а только память. Воспоминания.
– Это то же самое. Если вернуться к головному мозгу, тот тут надо понимать, что такое память. Это нейроны. Сами нейроны и связи между ними. Правильно? То есть по вашей истории получается, что некоторое количество нейронов и их структура вернулись назад во времени. И при этом другие клетки не переместились. То есть часть материи человека переместилась во времени. Причём не просто часть, а совершенно определённая часть. Ну, посудите сами – это невозможно.
Вот как-то так. Больше ничего интересного я от Александра не услышал. Это было эпичное интервью: говорить о переселении душ на стоянке возле ресторана, откуда постоянно выходили подвыпившие гости под: «Ах, какая женщина, какая женщина…».
На протяжении июля мы пару раз собирались с Мишей, Русланом и Аллой, чтобы поговорить о «деле». Поскольку стояла адская жара, мы встречались поздно вечером на небольшой детской площадке возле дома Миши. Миша выносил мафон. Мы слушали кассеты, пили пиво, рассуждали обо всём и подмечали интересные моменты.
Миша придумал термин «якорь»: это означало Женино предсказание будущего, которое возможно фактически проверить. Мы очень долго спорили о том, что можно было считать «якорями», и в конце концов все согласились только по четырём пунктам:
(1) Бульвар Бен-Гуриона будут перестраивать;
(2) Билеты на самолёт будут заказываться каким-то образом с помощью Интернета;
(3) Появятся «платёжные терминалы». Не совсем понятно, что это;
(4) Популярность магазинов «Всё за доллар».
Хотя, как по мне, даже вышеупомянутые четыре пункта были не такими уж однозначными. Миша тоже это отлично понимал.
– Короче, – как-то сказал он, – делаем так. Ты звонишь ему и добиваешься конкретных, точных фактов. Пусть маленьких, но фактов. Он всё повторяет, что не хочет палить контору, но пусть хоть что-то конкретное скажет. Конкретный, блин, факт, с конкретной датой. Это первое. А второе – дави на мелочи. Ты задавал общие вопросы. У него были заготовлены ответы на них! А надо входить в мелочи. Там он будет путаться и сольётся по-быстрому.
Все молча кивали, и Миша продолжал:
– Ну, например, он сказал тебе, что у него дочка была. Да? И ты такой: «Да, ништяк, интересно». А надо сразу атаковать деталями! Спросить его: «Окей, у тебя была дочка, а в каком роддоме она родилась? Какой был вес? Вы делали УЗИ? Когда узнали пол ребенка? Твоя жена кормила её грудью или детской смесью? До какого возраста? У какого врача была на учёте? Какой адрес поликлиники?» Он не сможет на ходу придумывать эти детали!
Теперь про фильмы.
Та же Алла рассказала нам о фильме «Большой» с Томом Хэнксом, про то, как мальчик стал вдруг взрослым. Алла предположила, что те, кто придумал Женину легенду, черпали вдохновение именно из этого фильма, который вышел на экраны в конце 80-х. Я потом с дочкой посмотрел это кино – очень добрая и смешная комедия. Каких-то явных пересечений с Жениным случаем я не нашёл, но действительно настораживало то, что этот фильм на пиратских кассетах попал в СССР как раз в 1990 году. То есть прямо перед появлением Жениной истории. Подозрительное совпадение. Алла еще советовала посмотреть «День сурка», но до этого фильма я что-то не добрался.
Иногда я представлял, что наша четвёрка – это сплочённая команда детективов, прямо как в фильмах, и мы производим наружное наблюдение, выкладываем документы, снимаем что-то на скрытую камеру, находим свидетелей и выбиваем из них правду.
Так что же нам мешало, спросите вы? Так почему же мы не узнали, например, в каком году появился проект реконструкции бульвара Бен-Гуриона? И как эта информация могла просочиться к Досычевым? Или почему мы не проверили факт их выигрыша в футбольном тотализаторе?
Отвечу: потому что жизнь, это, блин, не голливудский фильм. В жизни ни у кого нет времени, мотивации, и всё происходит через жопу. Во всяком случае, у меня. И я объясню это на простом примере.
Как-то Миша спросил:
– Дядя, может завтра прогуляешь работу? Я за тебя пробью карточку, а ты съезди на Бат-Галим и зайди в школу, в которой Женя учился. Поспрашивай учителей. Узнай, каким он был в школе. Поищи, короче, зацепки. А то вот-вот начнутся каникулы, и мы ни с кем не успеем поговорить.
Хороший план, не так ли? Я действительно на следующий день поехал в школу, но только стоя перед воротами и глядя на охранника, понял нелепость ситуации: какой-то русский мужик, с трудом говорящий на иврите, в грязных джинсах, хочет зайти на территорию школы, что уже, судя по всему, запрещено, и поговорить о ребёнке, который учился там четыре года назад, хотя даже не является ему родственником.
Даже когда какая-то, видимо, училка вышла из ворот школы, я осознал, что дико стесняюсь и комплексую с ней заговорить. У меня не было не только смелости подойти к ней, но и достаточного словарного запаса, чтобы вести беседы такого уровня. Простояв так минут десять, я уехал на работу.
Хочу заметить, что это не только я был такой безответственный. Миша как-то решил поехать на Бен-Гуриона, поузнавать у местных про стройку. Потом вечером я позвонил ему и спросил, как прошел его визит.
– Да никак, – сказал он. – Я выехал из дома на 37-м и на полпути захотел какать. Решил вернуться. На Бен-Гуриона съезжу в другой раз.
Тем временем лето близилось к концу. Наше детективное агентство так толком ничего не узнало. Руслан с Аллой расстались, и оба почему-то перестали с нами дружить. Мы с Мишей планировали следующий разговор с Женей, но никак не могли достичь согласия, как именно следует говорить. Мишин вариант был уж слишком жёстким и больше походил на допрос. Я не чувствовал, что вправе так разговаривать с Женей. Мой вариант Миша называл «беззубым».
Не знаю, говорит ли вам о чем-нибудь дата 17 августа 1998 года, но в конце 90-х эту дату знал каждый. В этот день случился дефолт, и российская экономика рухнула. Хотя мы с Таней и с тревогой смотрели российское телевидение, мы не думали, что этот кризис нас как-либо коснётся. А он коснулся, только чуть позже, и довольно неожиданным образом.
Уже в октябре, 10 числа, во время обеда я сидел в столовой на работе и ел гречку. Арабы, которые трудились у нас на заводе, часто смеялись над моей гречкой и называли её едой для лошадей. В то время как я пытался прожевать суховатую кашу, меня окликнул начальник смены, сказав, что звонит жена.
Это была большая редкость, и я в недоумении пошел в офис и взял трубку.
– Сейчас приехал Женя, – сказала Таня.
– ЧТО? – зачем-то переспросил я, хотя прекрасно всё понял.
– Женя к нам приехал. С подругой. Забрать чемоданы.
– А почему они не позвонили заранее? – удивился я.
– Не тупи. У нас телефон уже два раза менялся.
– Можешь Жене дать трубку?
Таня выполнила просьбу.
– Привет, – невесело и как-то странно сказал Женя.
– Привет! Что у тебя с голосом?
– Ничего, – ответил он. – Простудился. Но всё нормально. Как у тебя?
– Хорошо. Вы надолго? Ты, кстати, с кем?
– С папой и с моей подругой. Мы на недельку прилетели, чтобы кое-какие дела сделать. Сейчас просто мы с машиной, и можем забрать наши вещи. Ты не против?
– Да, да… конечно. Я только компьютер своему другу дал. Надеюсь что это не страшно?
Женя сказал что компьютер уже очень старый и он ему не нужен. Потом я о чем-то еще спросил, и предложил встретится. Женя помолчал пару секунд:
– Но я могу только сегодня до пяти. У нас в пять с чем-то поезд в Тель-Авив. Мы в Рамат-Гане перекантовываемся.
Хотя по идее я должен был быть на работе как раз до пяти, но понимая, что такую возможность нельзя упускать, сказал, что приеду как можно быстрее. Договорились в четыре на Тахане Мерказит – центральной автобусной станции.
Найдя в цехе Мишу, я рассказал о разговоре. Тот сразу заявил, что поедет со мной.
– Хочу посмотреть на этого сукиного сына, – ухмыльнулся он.
Мы отдали наши карточки одному знакомому, чтобы он пробил их в пять, и побежали на автобус.
По дороге Миша предложил весьма радикальный, но в то же время интересный план действий. Я согласился. Настал час брать быка за рога. Глядя в сверкающие Мишины глаза, я понял, что вот-вот должна была произойти самая настоящая битва. Я волновался, потому что чувствовал, что рушится легенда, в которой я жил четыре года.
