Loe raamatut: «СУПЕРКЛЕТКА: НАЧАЛО», lehekülg 2

7

Василий Филатов после звонка банкира Белецкого почувствовал вкусный проект заработать деньги. Белецкий редко подбрасывал интересные темы, но всегда, когда он приносил новые предложения, Филатов несколько дней был на подъеме. Филатов разбогател на сомнительных бандитских делах в девяностые, и хотя характер бизнеса полностью изменился, он в душе оставался авантюристом. «Да, я -авантюрист, – говорил он себе, рассматривая вопрос по очередному бизнес-проекту. – Но бизнес, особенно в нашей стране нельзя строить на формальном финансовом расчете. Всегда должен присутствовать порыв, дерзкий, ни с чем не согласованный рисковый шаг. Иначе удачи не будет! – убеждал он себя и принимал окончательное решение.

Филатов любил принимать гостей. К приезду Белецкого он распорядился поставить обеденный стол на террасе, перед прудом, что придавало встрече и светский шик, и загородное неспешное очарование. На стол поставили закуски и французский коньяк. Пить модное виски Филатов не научился. Коньяк любил и пил фужерами.

– Давно ты ко мне не приезжал, – укоризненно сказал Филатов, обнимая Белецкого.

Обнимались два разных и по возрасту (да и по всему остальному) человека. И каждый из них был рад встрече, которая сулила интересные перспективы.

– Люблю у тебя, Василий Алексеевич, бывать, – сказал Белецкий, с не скрываемым удовольствием оглядывая богато накрытый стол. – Ты всегда умеешь принимать гостей. Всегда предлагаешь что-то вкусное.

– И сегодня готов тебе предложить запеченной осетрины, – улыбаясь, сказал Филатов. – Но уверен, что ты ел только запеченную в духовке, а у меня повар сделает на углях. Обычно такое не делают.

Выпив по рюмке, перешли к разговору. Начали в текущих вопросов, которые уже были в работе.

– С покупкой пакета акций важно не опоздать. Я прошу тебя, – сказал Белецкий, еще раз делая акцент на необходимости правильно выдержать сроки, – сделать все так, как и договорились.

– Ильюша, я тебя когда-нибудь подводил! – сказал Филатов, в знак согласия поднимая свой коньячный фужер.

– Это особый случай. Здесь такие силы завязаны…

– Договорились, можешь не повторяться, – сказал Филатов, который не любил разговоры или даже ссылки на больших начальников. За прошедшие годы он понял им цену. Он понял, что все покупается и продается. А свою долю средств он в проект внес, и поэтому теперь ждал результат.

Как гостеприимный хозяин, Филатов не хотел торопить Белецкого с разговором о новом проекте. Они пили, закусывали, и Филатов ждал, как опытный старый охотник на номере ждет своего кабана.

– Я к тебе, собственно, по новому важному делу приехал.

– Говори, ты знаешь меня, я готов слушать.

– Есть один частный научный центр, который у нас просил деньги.

– А вы не дали! – с добродушной издевкой сказал Филатов.

– На подобные рискованные проекты банк деньги никогда не дает.

– Даже не сомневался.

– Мы можем финансировать венчурные проекты, но только на определенном этапе. А здесь банк интереса не разглядел. А вот я чувствую, что дело не просто может выгореть, а это крайне масштабный проект.

– Чем занимаются? – коротко, в самую точку ударил Филатов.

– Они ищут код, который позволит расшифровать содержание человеческой клетки. А это позволит выйти на настоящие способы лечения самых тяжелых заболеваний.

– Не совсем понимаю, – откровенно сказал Филатов.

Несмотря на возраст Филатов никогда не болел и медициной никогда не интересовался. В середине девяностых в перестрелке он получил ранение, которое оказалось не страшным. Поэтому от медицины он остался далек.

– Сейчас поясню на конкретных примерах. Эта лаборатория ищет биотехнологию роста спинного мозга. Когда они ее найдут, то смогут заставить разорванные части спинного мозга расти и снова соединиться. После чего сидящий в инвалидном кресле человек снова начнет ходить. И вот здесь и кроется вся суть вопроса, – сказал Белецкий, и у него светились глаза, что не осталось не замеченным Филатовым, который и сам уже все больше понимал свой интерес.

Филатов встал, посмотрел на гладь рукотворного озера, по которой мерно плавали вполне настоящие утки, и, засунув руки в карманы, спросил:

– А что представляет из себя сам этот центр? Он далеко расположен?

– Работают молодые ученые. Центр по размерам маленький, но весь забит дорогим оборудованием. Там есть микроскопы, которые себе государственные центры позволить не могут.

– И как им удалось это все оснастить? – все больше погружаясь в тему, с нескрываемой заинтересованностью, спрашивал Филатов.

Филатов не верил в большие государственные заводы и учреждения. Он верил в конкретных людей и небольшие эффективные коллективы. В этот, невидимый центр, он начинал верить.

– Не знаю, где они доставали раньше деньги, могу только догадываться. Но сейчас деньги у них заканчиваются. И сейчас самый удачный момент им с деньгами помочь.

– Сколько они хотят?

Получив ответ, Филатов довольно улыбнулся. Он готов был к перспективному разговору.

8

С утра Филатову позвонила Роза и предложила вечером встретиться. Она всегда звонила в той особой манере, в которой мужчинам звонят женщины, нуждающиеся в текущих деньгах. С Розой Филатова познакомили два года назад в одном из ночных клубов. Они сразу друг другу понравились: Роза почувствовала человека с деньгами, а Филатов понял, что кроме знания искусства любви, эта молодая женщина может выполнять деликатные поручения, не связанные с криминалом, но требующие достаточно сдержанного ума, которого так не хватает у красивых женщин.

Вечером, после службы в банке, опять заехал Белецкий. Обсуждали итоги покупки акций и предстоящую встречу Филатова с Белогоровым. Последний должен был позвонить Филатову, но делать это не торопился, что Филатова и беспокоило и раздражало. Он был уверен, что ученый бросится к нему и в роли просителя будет если не стоять на коленях, то с пеной у рта убеждать в исключительной ценности его изобретения. Однако время шло, на коленях никто не стоял, и новые деньги пока не текли, хотя известный запах их доносился. Филатову позвонили.

– Звонила Роза, она подтвердила, она будет у меня через два часа, – сказал Филатов. – Кстати, это очень хорошо, что ты мне сразу сообщил об этом ученом.

– Тянуть время не в моих правилах, и ты это хорошо знаешь.

– Мои люди посмотрели за этим ученым и их лабораторией.

– Нашли что-то интересное, чего мы не знаем? – сказал Белецкий

– Более, чем интересное. Оказалось, что моя молодая подруга Роза на него работает.

– Она сдала тебя? – удивился Белецкий. – приведи ее в чувство и перевербуй.

– Нет, она просто работает у него. И она даже не знает, что мы заинтересовались их лабораторией. Я же тебе говорю, что мои ребята за этим парнем понаблюдали, и посмотрели на всех и все, что там происходит. И потом на фото я увидел свою Розу. Кстати, она мне говорила, что работает в научной лаборатории, но, сам, понимаешь, я не придал этому значение. Кругом конторы что-то делают, и разобраться во все невозможно.

– Как видишь, я удачно помог тебе разобраться, – сказал Белецкий. – И как тут ни скажешь, что мир тесен. Бывают же совпадения.

– Не скрою, у меня есть серьезные планы на этот научный проект. Люблю подобные темы. Если не получится, то потери не велики, а если выгорит, то можно поработать с размахом!– радостно сказал Филатов. – Она скоро подъедет, мне надо прилечь отдохнуть. И будет лучше, если она тебя не увидит.

– Все понял, – сказал Белецкий и поставил фужер коньяка на стол. – И мне пора ехать, – сказал он, очередной раз демонстрируя свою способность разворачиваться на ходу.

9

После отъезда Белецкого Филатов прилег на кровать и немного поспал. И теперь на этой кровати лежала Роза. Она была очаровательна. Два года знакомства ее не испортили. Даже обнаженная красота не могла затмить прелесть ее ума. Она не просила деньги, как сходу и грубо просили другие женщины. Она умела ждать.

– Что бы ни было, а я соскучилась по тебе, сказал Роза, разглаживая стареющие волосы Филатова.

– Я этого не заметил. Кажется, ты у меня стала реже бывать. У тебя что-то случилось, сказал Филатов, глядя, как она встает и надевает халат, – или мне только кажется.

– Василий Алексеевич, мне нужны деньги.

– Вот это новость! Двойная новость! – весело ответил Филатов.

– Ты о чем!

– Ну, ты редко называешь меня по имени и отчеству, сказал Филатов с иронией. – и ты никогда не просишь деньги. Значит что-то стряслось. Раз начала такой масштабный заход, значит, произошло что-то серьезное. Давай выкладывай.

Видя, как она медлит и не может начать разговор, Филатов решил ее подбодрить еще одной порцией шутки.

– Ты влюбилась и решила выйти замуж. Расскажи об этом счастливчике.

– Мне, правда, нужны деньги, сказал Роза и после небольшой паузы добавила: – Большие деньги.

Роза села на диван, готовясь к трудному разговору. Филатова заинтриговало такое вступление в разговор о больших деньгах, поэтому он предпочел встать с кровати.

– Большие, это, по твоему мнению, сколько?

– Не знаю.

– Готов изложить тебе очень хорошее правило, сказал Филатов. – Если просишь деньги, то всегда должна знать, сколько просить. И второе, обязательно надо знать, куда пойдут эти деньги. И третье, говори открыто, собеседник чувствует фальшь и нерешительность. Кто в таком случае тебе даст деньги, сказал Филатов и с улыбкой добавил: – Кроме меня!

– Вообще, деньги нужны не мне. Я работаю у человека, который занимается фундаментальной наукой. Он хочет открыть ген роста человека, что позволит вылечить всех инвалидов колясочников. Их сотни тысяч. А во все мире их огромное количество. У них, как правило у всех, после аварии разорван спинной мозг. Хирургическим путем нервные волокна соединить нельзя. Мой шеф считает, что клетки можно принудительно заставить расти. И, ты знаешь, он почти сделал открытие.

«На сегодняшний день слишком много совпадений, – подумал Филатов, слушая ее слова о работе лаборатории. – Кому сказать, не поверят. Я жду звонка ее начальника с просьбой дать денег, а тут приходит Роза с этой же просьбой».

– Никогда не был силен в науках, но меня смущает слово почти. Что значит почти? И на каких условиях он хочет получить деньги? Я не благотворительный фонд, и он должен понимать…

– Хорошо-хорошо, поспешила успокоить Роза. – Лучше он сам все объяснит. Ты правильно все говоришь, что я должна знать ответы на ключевые вопросы, но это специальные знания, и я при всем желании просто не могу знать масштабы научных работ.

– Я хочу, чтобы вы встретились.

– Здесь есть один принципиальный вопрос, – сказал Филатов. – Он тебе поручил прийти ко мне или это твоя инициатива?

Для Филатова это был действительно важный вопрос. В том случае, если ей поручили встретиться с ним и переговорить. То о Филатове знают. На него нацелены, а этого он не любил, предпочитая оставаться в тени. Он сам находил нужных людей.

– Он тебя не знает, – сказала Роза. У нас было совещание, и я там многое услышала. У нас кончаются или закончились деньги.

– Зарплату платят?

– Да.

– Тогда не закончились. Деньги у вас еще есть.

– Василий, это очень важный проект. Я хочу, чтобы тым нам помог, – сказала Роза и решила дальше не продолжать про то, что и он, этот опытный человек на нем сполна заработает.

– Дай ему мой телефон. Пусть позвонит и приедет ко мне, сказал Филатов, всегда приглашавший гостей к себе.

– Но только никому об этом нашем разговоре не говори, – прощаясь предупредил Филатов.

Он был доволен итогом состоявшегося разговора. И самое главное, что он вышел на лабораторию помимо Белецкого, который бы не упустил случая получить свой кусок научного пирога. С Розой и ее начальником напрямую разговаривать будет легче.

10

      Белогоров несколько часов подряд, почти не отрываясь на чай, читал документы, которые дал Коренфельд. Его кабинет за стеклянной стеной был местом самых закрытых переговоров, тех разговоров, вести которые острожные люди предпочитают на улице или парковой зоне. Белогоров доверял Дыбову, его умению избавиться от прослушек, да и выходить каждый на улицу он хотел.

– Нашел что-то интересное? – спросил Дыбов, входя в кабинет шефа.

– Боюсь ошибиться, но мне кажется, они идут в правильном направлении. Они построили цепи нуклеотидов. Но они не создали последовательность, а создали пирамиды с меняющимся паролем. Никогда не думал, что государственная контора способна на подобный прорыв. Ты не поверишь, но я вторые сутки читаю их разработки и не могу оторваться. Нам в ближайшее время потребуется дополнительное оборудование, а у нас наше загнулось.

– Я тут встречался с одним знакомым банкиром, – сказал Дыбов. – его банк денег не даст. Но он обещал переговорить с частными инвесторами.

– Денег от них не будет. Мы ничего им не сможем дать в залог. А наши научные наработки никому не нужны.

– Но мы ведь с тобой должны прорваться, – уверенно сказал дыбов. – Всегда прорывались. Не можем же мы на научной теме споткнуться.

– На ней как раз и спотыкаются и не только небольшие ученые, как мы, и большие институты и конструкторские бюро.

В дверь постучалась Роза. Она вошла с торжественным видом человеку, которому если не все удалось, то многое получилось.

– Я не помешаю? – сказала она, прошла по кабинету и села на кресло.

– У тебя что-то важное, – съязвил Дыбов.

– Почему так думаешь?

– По тому размаху, с каким ты вошла в дверь, сразу видно, что у тебя есть интересные новости.

– Мне кажется, я нашла деньги, сказала Роза.

– Внимательно слушаем, – сказал Дыбов, стараясь вести разговор за шефа, который, по его мнению, еще не отошел от чтения важных документов.

– Вчера я встретилась с одним знакомым, – сказала Роза, пытаясь сказать именно так, чтобы придать разговору важный вид и не акцентировать внимание на ее взаимоотношениях с Филатовым. – Он занимается бизнесом. У него есть большие деньги, дача шикарная в престижном месте. В общем, весь упакован.

– А почему ты решила, что этот человек нам даст деньги, – сказал Дыбов именно то, что готова была от него услышать Роза.

Роза тогда ушла от Филатова окрыленная. Она хорошо понимала этого человека, чувствовала, что от него получится польза. И сейчас, придя к руководителям. Она мысленно проиграла все вопросы, которые ей могут задать, и когда эти вопросы появились она спокойно на них отвечала, стараясь выполнить одно из поучений Филатова: быть готовой ответить на вопросы, которые тебе зададут.

– Он рисковый человек, он, я это знаю, всегда любит давать деньги на различные сомнительные проекты.

– Спасибо, что назвала наш проект сомнительным, – опять съязвил Дыбов.

– Лад, перейдем к делу, – оборвал Белогоров. – ты говорила ему о проекте?

– Так, в общих чертах.

– Что именно, – поспешил сказать Дыбов.

– Что мы ведем научные разработки в области клетки. Хотим найти механизм роста. Это позволит лечить больных людей.

– Надеюсь, ничего лишнего ты не наговорила, – сказал Дыбов.

– А я ничего и не знаю, – отмахнулась Роза. – Я же хочу помочь общему делу. Хотя и не обязана этим заниматься.

– Мы вовсе не хотим тебя обидеть, роза, – примирительно сказал Белогоров. – Но нам важно изучить человека, с которым мы будем встречаться и взаимодействовать.

– Он твой любовник, ты с ним спишь? – сказал Дыбов, пытаясь повторно накалить обстановку. Он любил это делать, и сейчас не упустил случая воспользоваться пикантным вопросом.

– Я со многими сплю, – с вызовом, адресованным двум сидящим напротив нее мужчинам, сказала Роза.

– Неужели, вот это новость, – совсем неуместно в создавшейся обстановке съязвил Дыбов, а сам подумал: «Вот, стерва, совсем обнаглела. В открытую обо всем говорит!»

– Думаю, для присутствующих это новостью не является, – сказал Роза.

Намек ее был настолько прозрачен, что Белогоров готов был сорваться на Дыбова, который поднял эту неуместную тему здесь и в его присутствии. Дело в том, что Роза ложилась в постель и с Белогоровы, и с Дыбовым, но любовниками своими по разным причинам их не считала. И сейчас, когда возникла эта явно не пикантная тема, каждый из присутствующих мужчин ответ Розы понял по-своему.

– Ладно, Роза, вопрос важный, мы подумаем и в ближайшее время примем решение, – сказал Белогоров. – В любом случае, тебе большое спасибо. Ты сделала важное дело, ты ответственный и достойный человек нашей команды.

– Спасибо, Роза, – сказал Дыбов. Закрывая за ней дверь.

Когда закрылась дверь и Роза вышла в небольшой холл, она ловила себя на очень странной мысли, что последние слова Дыбова прозвучали для нее важнее и нежнее, чем целая тирада о долге и ответственности, произнесенная руководителем лаборатории. «Но почему так происходит, – спрашивала себя Роза, – почему слова человека, еще несколько минут назад всячески давившего на меня, сейчас прозвучали добре». И чем больше она спрашивала себя, тем больше появлялось вопросов.

– Что думаешь об этом Филатове?

– Думаю, мы ничего не потеряем, если познакомимся с человеком, который выразил готовность поддерживать науку, – с улыбкой сказал Белогоров. – Таких людей не много. Это, хочу заметить, весьма интересные господа.

– Он нам еще не обещал дать денег, – в ответ улыбнувшись, сказал Дыбов.

– Я заметил совершенно точно, что он выразил готовность поддержать. И я не утверждал ничего про деньги. Вполне возможно, он выразить эту поддержку на словах.

– Не хотелось бы.

– Чтобы этого не произошло, мы должны с тобой к этой встрече подготовиться.

– Может, прокрутить его, понаблюдать за ним, – сказал Дыбов. – Не исключено, что он из тех бандитов, кто не ушел далеко от старых дел и сегодня делает на этом свои основные деньги.

– Естественно, изучи его и сделай это быстрее, – сказал Белогоров. – нам важно не затягивать.

– А может, наоборот, лучше потянуть время и показать, что мы не очень торопимся, – сказал дыбов, стараясь получить от руководителя больше времени на проверку Филатова.

Белогоров прекрасно понимал. Чего хочет дыбов. Эта была известная тактика ведения переговоров, когда противоположной стороне важно показать картину своей не очень большой заинтересованности. Это тактика сбивания цены сейчас не играла а пользу руководителя лаборатории; она, эта тактика, показывала, что руководитель не умеет быстро принимать правильные решения. Это была тактика неуверенного человека, чего Белогоров решительно не терпел, поэтому торопил Дыбова.

– Ты все-таки думаешь, что этот Филатов даст денег, – растягивая слова по буквам, сказал Дыбов.

– Роза говорит, что это богатый и, главное, увлеченный, рисковый человек. Прижимистый и расчетливый нам деньги не даст. Сейчас я просто уверен, что деньги он сделал в девяностые на лихих делах. Такие люди никогда не успокоятся. Я этих людей знаю.

– Мы все дальше втягиваемся в серьезную игру.

– В этой связи нам надо серьезно подумать о мерах безопасности, – сказал Белогоров. – О том, что мне передал материалы человек из научного института никто не должен знать. Такой темы не должно быть. Позови ко мне Давида, я с ним переговорю.

11

– Привет, Давид! У меня к тебе есть разговор, присаживайся, – сказал Белогоров и рукой показал удобное место. – Хотел тебя поблагодарить за организацию встречи с Яковом Михайловичем.

– Я рад, что он смог нам помочь, – сказал Давид то, что меньше всего хотел услышать Белогоров. Он вызвал Давида как раз для того, чтобы создать видимость, что с Коренфельдом состоялась банальная встреча, которая ни чем не кончилась и продолжения ее не будет. В этой ситуации важно было сохранить человека, который передал важную информацию. И лучшим способом было придумать простой и легко забываемый ход, мол, спасибо, ничего не получилось, но и за это большое спасибо.

– Кстати, тебе Яков Михайлович не звонил, ничего не говорил о нашей встрече? – сказал Белогоров, пытаясь понять, на сколько Давид близок со своим родственником.

– Нет. Мы, вообще, с ним крайне редко видимся.

«Это хорошо, – подумал Белогоров.– И особенно важно то, что Коренфельд ему не звонил, следовательно, нигде на серверах информация не осталась. Никаких следов встречи нет», – сделал вывод Белогоров и вслух произнес:

– Мы с ним встречались на прошлой неделе. Приятный человек, очень умная голова. Поговорили, но у них в институте ничего интересного нет.

– Жаль. Я старался помочь для общего дела.

– Так в науке всегда бывает, что приходится с людьми контактировать, а никакого результата нет. Если бы все обстояло иначе, то все изобретения были бы сделаны. Но ведь мы с тобой занимаемся настоящей наукой, и приходится встречаться с сотнями людей, читать десятки книг, монографий, докладов, ездить на научные конференции, а выхода практического из это или нет, или он совсем не большой.

– А вы верите в успех? – неожиданно спросил Давид.

– А почему ты спросил?

– Просто так. Важно, чтобы руководитель верил в успех, иначе ничего не добьемся.

– Независимо от результата, тебе еще раз от меня большое спасибо. И еще, будет правильно, если наш контакт с ним останется между нами. Никто не должен знать о нем. Если кто-то будет спрашивать, даже наши ребята из лаборатории, то скажи, что мы не смогли до него дозвониться. И больше не развивай эту тему. Договорились?

– Я все понимаю.

– Вот и хорошо, сказал Белогоров и проводил Давида до дверей небольшого кабинета.

Когда он вышел, в кабинет зашел Дыбов и спросил, как все прошло. Белогоров ответил, что, по его мнению, Давид поверил в версию, что с Коренфельдом был обычный разговор по принципу: был и сплыл.

– Но меня заинтересовал вопрос Давида.

– Какой?

– Он спросил верю ли в успех нашего дела?

– И что в этом особенного.

– Понимаешь ли, он так спросил, как будто мне этот вопрос задал весь коллектив, – сказал Белогоров. – Меня беспокоит, что люди начнут сомневаться в успехе нашего большого дела. А такие дела нельзя делать с «полуверой». Здесь нужна полная отдача, фанатичная преданность делу, а не хождение на работу с 9 часов до 6.

– Ты посмотри, что говорят в коллективе, – дал поручение своему начальнику службы безопасности Белогоров.