Записки на гранях

От автора

Много лет назад, начиная заниматься этим увлекательным в своей непредсказуемости делом, я старался вести записи своих вылазок за камнем. Порой неказистые, сделанные «на коленке», они были призваны сохранить эмоции, систематизировать полученные знания и опыт. Иногда это были одиночные выезды, чаще – с отцом или друзьями, но всегда поиски вдыхали в меня всё больше сил, понимания своего дальнейшего пути, желания найти свою заветную жилу, взять свой заветный занорыш с самоцветами.

Хронология этих записей начинается из тех времён, когда я почти не знал проявлений, копей, даже тех, что были у многих на слуху, не говоря уже о местах, позже найденных самостоятельно.

Спустя десятилетия, набивая шишки, изучая прикладную геологию и минералогию не в аудиториях института, но в уральских лесах, степях, болотах, я с улыбкой читаю эти записки дилетанта, снова и снова переживая то, что определило мою дальнейшую судьбу, теперь навсегда связанную с уральским камнем и этими пронзительными в своей первозданности, местами.

Конечно, мне не удалось сохранить на бумаге все поездки. Несомненно, большая их часть так и осталась только в моей памяти и памяти, сопричастных этим событиям людей.

Но, тем не менее, на этом срезе, как нельзя более ярко и правдиво, можно увидеть, как менялись интересы, приоритеты, опыт и чувство «камня», трансформируясь в новые возможности и бесконечную любовь к самоцветам.

Из этих неуклюжих историй пытливый ум сможет почерпнуть то, что когда-то давалось мне через километры бездорожий, с потом и кровью: привязки, особенности поиска самоцветных жил, нюансы полевой геологии.

Не претендуя на истину, я приглашаю окунуться в мир человека, прошедшего долгий путь поиска и добычи камня от первых, робких шагов до уверенной поступи. Мир, сотканный из самоцветных граней.

Маковецкий Александр [Gem]

2001

Апрель 2001. Открытие сезона

Цель – побродить по полям деревни Южаково. Снег сошёл частично, на пригорках и южных склонах.

«Богатое болото» (здесь – группа близлежащих копей, объединённых названием копи №148), оказалось заваленным снегом по колено и не распахано.

Вообще, уже давно пашут только на левой стороне реки Амбарка, где никаких признаков самоцветов (в районе Южаково) не наблюдается.

За неимением подходящего поля поехали в Мурзинку, посмотреть копь «Тальян». От Южаково до Мекки горщиков Урала 6-8 километров по асфальту. К Тальяну подъехали вплотную, поле твёрдое (тоже, кстати, непаханое). Около часа барахтался по пояс в снегу, но часть ям обошёл.

Первое впечатление – грандиозно! Видно, что не одно поколение умирало на этой горке. Есть совсем свежие шурфы и канавки, но жилу, похоже, никто из них так и не подсёк. Если верить соответствующей литературе, на Тальяне выявлено 30 продуктивных зон, глубина аметистоносной минерализации 7-20 метров. Старателями отработана часть зон до глубины 7-10 метров.

На обратном пути притормозили у Корнилова лога (деревня Корнилова), там поля местами уже отошли. Разговорились с местными – оказывается, народу по осени и весне бывает много, в основном бьют шурфы в россыпи и моют, или ходят по пахоте.

Замечена одна особенность: по правой стороне лога самоцветы находят значительно реже. Но левая сторона не пашется уже давно, и, по их словам, даже не планируется. Не повезло.

Хотя, если бы с собой были сита, можно было бы поплескаться, вода идёт большая (а летом лог пересыхает!).  В излучине обнаружили глину с обломочным материалом и серицитовой слюдкой. Может, продуктивный слой?

Один из местных приглашал приезжать, останавливаться у него, если надолго (дом совсем рядом с логом). В общем, за весь день находок – два окатыша (хрусталь и дымарь), но впечатлений – масса!

Май 2001

Ездили к деревне Костоусово, в позапрошлом году там приметная ямка объявилась на жиле с цитринами (северо-восточный край). За два года обвалилась, конечно, заросла, да и прежний хозяин последнюю вскрышу поленился выкинуть.

На зачистку ушло часа четыре и столько же на то, чтобы углубиться по кварцу до трёх метров. Каждую секунду ждали щелку, кармашек, что угодно, но с цитринами! А на глубине метров двух с половиной из жилы вывалился… кристалл горного хрусталя.

Такого удара я не ожидал. Правда, при ближайшем рассмотрении кристалл оказался слабеньким фантомом, но оптимизма это мне не прибавило. Больше находок не было.

На обратном пути заехали на «Хрустальную горку». Наша старая яма частично обвалилась и, покопавшись в завале, отец вытащил несколько друз. Увы, но падая, почти все красавицы растеряли кристаллы.

Я немного поковырялся в земле, вытащил пригоршню поддерновиков, и на этом (пошёл сильный дождь) игра с Хозяйкой в прятки была проиграна.

Время ещё было, съездили на Першинское месторождение мраморизованных известняков.

Кроме профессионального удовольствия от осмотра панорамы карьера набрали багажник мрамора различных цветов и оттенков, плитки и желваки серпентинита, который кое-где встречается среди чёрных мраморов большими зелёными пятнами.

Почти все камни из покрывающих пород несут в себе серпентинитовую сердцевину, при распиле создающую красивый зелёный рисунок.

Июль 2001. Корнилов лог

Ручей пересох, русло заросло травой по пояс. Идя от моста вверх, в узкой части лога наткнулся на две ямы, судя по состоянию – прошлогодние. Поковырявшись немного в одной, вытащил из нижнего слоя россыпи небольшой… дымарь! Случайность? Или его здесь так много, что это всё-таки закономерность?

Ямы были классифицированы нами как ловушки, дно которых периодически, после схода паводковых вод, чистилось.

Из ловушки взяли грунт: из верхнего и нижнего слоя россыпи.  Такие тяжёлые минералы как корунд должны в этих ямах накапливаться, это ясно. Но вот насколько эта идея успешна?..

В мешках дотащили до машины и отвезли мыть на речку Шиловку, сразу за деревней. Через три часа промывки на ситах подвели итоги: с одиннадцати больших (12-ти литровых) вёдер взяли всего два мелких дымаря, множество халцедонов, несколько яшм, альбитов и два синих корунда с самого дна россыпи. Видимо для того, чтобы найти хоть что-нибудь дельное, необходимо брать объёмы грунта в десятки раз больше, а тот дымарик, который я нашёл в первый раз – всё-таки случайность.

Следующие несколько часов никаких находок не принесли, пора было собираться домой.

На обратном пути остановились в деревне Кучки – заинтересовала яма возле самой дороги. Яма приличная (копана экскаватором) и с многочисленными следами пегматита. На закопушку горщиков не похоже – может, брали камень для отсыпки дороги?

Ничего стоящего сверху не валялось, но, покопавшись, я нашёл прозрачный альбит (лунный камень). На том и закончили.

Август 2001

Уф… наконец-то вырвались на Адуй. Четыре дня полного экстаза.

Для меня Адуй – это неизлечимая болезнь, одно из тех заповедных мест, где чувствуешь корни предков, где камни играли людьми, и каждая копь хранит свою вековую историю. Историю, навсегда записанную в летопись горного Урала – великим триумфом, или обманутыми ожиданиями.

Но, обо всём по порядку…

Первый день прошёл в эйфории – так бывает каждый раз, когда я попадаю сюда. Легко прошли две трети пути, отделяющего кордон Семёниха от ближайшего населённого пункта – деревни Крутиха. Потом нас подобрали лесорубы и довезли в кузове ЗИЛа до копей «Адуя Дальнего», откуда до кордона уже рукой подать – километра полтора.

Егерь Анатолий встретил приветливо, благо мы с ним знакомы уже несколько лет (на Адуй я обязательно приезжаю каждый год), накормил супом из зайца, которых приносит его рыжий пёс, напоил чаем. Уверен, такого вкусного чая вы нигде больше не попробуете – тёмный, почти чёрный напиток из мяты, брусники и берёзовой чаги. Неповторимые ощущения!

После обеда пошли смотреть наши прошлогодние ямы. Особенно поразила отца «Обманщица» – копь четырёхметровой глубины, над которой мы с товарищами трудились полторы недели.

Название копи говорит само за себя – мощная блоковая зона (кристаллы полевого шпата достигали по граням двадцати сантиметров), большое кварцевое ядро, в котором попадались столбики аквамарина, неожиданно вылетавшие из-под кирки голубыми искрами, а в итоге – несколько кристаллов мориона и ведро альбитовых друз. Занорыш оказался залит кварцем по самое дно.

Товарищи мои после такого удара на Адуй ходить отказались – мол, нет перспективы. Ну что ж, каждому своё.

Наступал вечер, в лесу темнеет рано, поэтому решили дальше не ходить – спустились в яму и отец, разбиравший одну из стенок, вскрыл небольшой кармашек с морионами и альбитом. Начало было положено.

День второй желаемых результатов не принёс. Начали бить яму, но жила сразу пошла на выклинивание и полдня прошло впустую. Потом Анатолий пригласил нас пройтись по лесозащитной полосе, которую сделали совсем недавно. Прошагали до неё километра три и по ней ещё столько же. Нашли жилу, перспективную на аметист и даже начали её бить, но затем, по разным причинам, работы пришлось прекратить.

Под конец дня Анатолий, видимо сжалившись над нами, попросил своего младшего сына показать нам ямку, которую они когда-то не успели закончить. Солнце уже висело на западе, мы немного поковырялись и вернулись на кордон.

Третий день оказался насыщенным до предела. К вечеру углубились по кварцевому ядрышку метров до двух, вот-вот ожидая занор. А вечером… в яму пошла вода. Это было самое противное, что вообще могло произойти. Пришлось в спешном порядке бежать на кордон за вёдрами. Счёт пошёл на минуты. Если не успеем вскрыть полость к закату – можно больше на эту яму не возвращаться, зальёт по самый верх. Так и работали – пять сантиметров вниз, десять минут черпаем. Но занорыш всё-таки взяли. Вернее то, что от него осталось. Как и в случае с «Обманщицей» всю миаролу залило вторичным кварцем, а обломки кристаллов впечатало в кипелку – слюдитовую зону под занором. В общем, всё, что нам досталось – несколько побитых дымарей и кристаллов горного хрусталя, образовавшегося во вторичном процессе. И ещё несколько мелких, чёрных кристалликов камня, которые я определить не смог.

Ночью шёл ливень, и на утро четвёртого дня дышалось в лесу так, что я уверен – рай даже рядом не стоял. Начинать новую яму не имело смысла, поэтому мы просто полазили по старым копям и отвалам рядом с шахтой. После обеда, собрав рюкзаки и попрощавшись с егерем, двинулись в обратный путь.

И тут Хозяйка помахала нам рукой.

Возле копей «Адуя Дальнего», в колее размытой дождями дороги, я нашёл окатанный дымарь размером с детский кулачок – пожалуй, лучшую находку за уходящий сезон. Тут же был выход ядерного кварца. Оставив на деревьях зарубки, я пообещал Хозяйке вернуться. Может, через год?

На утро четвёртого дня дышалось в лесу так, что я уверен – рай даже рядом не стоял.

Сентябрь 2001

Выдался свободный день, и я решил побродить по Липовским отвалам.

Маршрут наметил заранее: сначала осмотр маленького карьера возле трассы Реж – Невьянск, где брали щебень для отсыпки дороги и взрывом подняли занорыш с шерлом и рубеллитом. Там я, кстати, уже находил великолепный экземпляр турмалинового «солнца». Затем на юг мимо главного карьера (четвёртая залежь) до юго-восточного края отвалов и сделав петлю запад – север назад к управлению, где меня должен подобрать на машине отец.

Когда-то я прошёл отвалы вдоль и поперёк, но теперь хотел взглянуть на всё со стороны накопленных знаний.

Начало принесло первый сюрприз. Карьер оказался засыпан и даже укатан бульдозерами. Вот это да.… Но Хозяйка, видимо, меня узнала и сделала глубокий реверанс. На бульдозерном следе в первых лучах солнца блеснуло что-то ярко-красное. Я задержал дыхание – рубеллит на три сантиметра! Конечно, весь трещиноватый, с разбитой головкой, но красавец. Исползал рядом всё по миллиметру, но ничего больше не нашёл.

Дальше всё пошло по предполагаемому сценарию: халцедоны, опалы, кальциты.

Устав прыгать по отвалам я сел покурить, и достал турмалин. В лихорадке поисков времени на то, чтобы взглянуть на камень не было, но теперь я присмотрелся внимательней… и потерял дар речи. В сечении кристалл имел шестигранную форму. Рубеллит оказался воробьевитом?

Дома я перерыл гору соответствующей литературы и нашёл упоминание о находках розовых бериллов на турмалиновых копях Липовки.

Эх, знать бы раньше…

Но теперь карьер завален, и тонны земли похоронили под собой ещё одну из последних надежд на возрождение былой славы этих мест.

Сентябрь 2001. Южаково

Вообще-то собирались на «Тальян», но не доехали: сразу два лакомых места оказались распаханы – поле справа от Корнилова лога и знаменитое «Богатое болото».

Возле лога мы проходили около часа и абсолютно ничего не нашли. Никаких намёков. А вот Болото…

Через пять минут после того, как я вышел на поле, в сумке было уже несколько дымчатых кварцев. Бродили весь день и урожай собрали неплохой. Кроме раухов взяли несколько галек хрусталя и один прекрасный бочонок синего корунда. Есть такой нюанс – материал попадается не по всему полю, а только возле небольших рощиц, в которых, видимо, скрываются старые копи.

Под закат набрели на зацепленную плугом жилу. На пашне лежали кварцы, слюда, шерл. Даже пробовали копать, но в жилу, к сожалению, не попали.

На этой грустной ноте день был закончен. Что ж. Бродить по полю, конечно, результативно, но крайне неинтересно. . .

Всё-таки я не из этой породы: вскрыть жилу, перерубив ещё одну земную вену – вот то, ради чего стоит терпеть скучные зимние вечера и вздыхать над старыми картами.

2002

Май 2002. Южаково

Мы выскочили из машины обрадованные – пашня культивирована! Наивные… Что толку от ровного, но сухого поля? Первые полчаса расставили всё по своим местам: мы ползали по земле, как слепые котята и, соответственно, ничего не нашли.

Спустя какое-то время вернулись к истерзанному нашими лопатами месту. Интересно…

Просевшие ямы по контуру были обозначены колышками. Для чего? Сначала мы подумали, что для тракторов, поскольку такие провалы представляют реальную опасность. Но оказалось, что это совсем не так.

Подсказка пришла сама.

По полю, из деревни Корнилова, в виде трёх здоровых мужиков со стандартным набором горщика: лопаты, лом, кайла. После напряжённого знакомства разговорились – отец с сыновьями, которых весенний ветер занёс из Перми. Бывший геофизик, который всё своё свободное время проводит в посещении культовых для любителя камня мест. И парней приучает.

Так и работали – они на поле, мы на его кромке. Некоторое время, поковырявшись рядом, мы тепло распрощались…

…И снова рванули на «Тальян». На этот раз с целью пофотографировать и попасть, наконец, в Мурзинский краеведческий музей. Попали.

Больше всего меня поразили не выставочные образцы минералов, друз и горных пород, а старые фотографии горщиков, их разработок и макеты нехитрого оборудования. И билет горщика Ивана Зверева, разрешающий добычу «каменьев самоцветных в слободе Мурзинской». Задело это меня крепко, пошевелило душу и поэтому всё, что было после: Тальян, обратная дорога и обследование Мурзинского карьера прошло как в тумане – передо мной стояли бородатые, угрюмые прадеды, в глазах которых пряталось что-то, что теперь никогда не даст мне покоя.

Июль 2002. Адуй

Как всегда, эта поездка является ключевой за сезон.

У Анатолия в это время горячая пора – сенокос, огород, но нашему приезду он был откровенно рад – общение литовкой не заменишь.

За чаем поговорили о новостях: к находке дымаря на дороге в Крутиху Толя отнёсся скептически – дорога та отсыпалась как раз из отвалов копей «Адуя Дальнего», соответственно, и камень, скорее всего, попал в колею именно оттуда. А мы так надеялись!

После обеда пошли искать подходящее место. Толя показал несколько брошенных ямок – оставалось только выбрать. Это и оказалось самым тяжёлым…

Одна из ям представляла собой закопушку на аметист, глубиной полтора метра (место пересечения пегматитовой и кварцевой жил). Другая – совсем маленькую ямку с перспективным ядрышком, но крайне тяжёлую в работе – сразу с поверхности начинались плиты и валуны, разбирающиеся (и то с трудом!) только клином и кувалдой. Так как времени у нас было мало (четыре дня не срок), остановили выбор на самой лакомой, по нашему мнению, яме. Начинал её Толя, взял сверху махотный занорыш, но дальше прошёл немного.

Характеристики жилки такие: угол падения 70-75 град., мощное кварцевое ядро (даже слюнки потекли) и относительная лёгкость разборки – достаточно кайла и ломика…

В течение двух дней усиленно закапывались, изнывая от плотного прессинга мошкары, и к вечеру второго дня вскрыли занор.

Позвали даже Толю, чтобы он посмотрел на это чудо – ведро глины и ни одного кристалла. Ни единого кристалла…

Только три «сухаря» – выщелоченного полевого шпата, означающего дно кармана. Тот, кто хоть раз бил яму в граните на глубину три метра меня поймёт. Дальше по жиле шёл пережим, в который уходило следующее ядро и эта злосчастная глинка.

Наступал последний день нашего отрыва на дикой уральской природе. Думали, что ночь эту не переживём, поскольку спали в сарае (бараки тёплые недавно сгорели) и просто умирали от холода.

С утра, как к спасательному кругу, я кинулся к ямке с аметистом. Углубился сантиметров на тридцать, и… ядро закончилось. Вернее, закончился мусковит с ядерным кварцем, и глубже шла поперечная полоска обычного жильного кварца.

Всё стало ясно к полудню: назад мы пойдём налегке, с полупустыми рюкзаками. Ну что ж, это тоже плюс.

Отдохнув после плотного обеда, мы уговорили Толю сделать нам небольшую экскурсию на Таборское болото. Там с начала июля работали два закоренелых горщика, заключившие с заказником договор на добычу камнесамоцветного сырья.

Масштабы их разработок сразили меня наповал.

Готовились они, видимо, не один год: предварительно выкопали землянку, поставили печь. Оборудование забрасывали частями: несколько тонн горючего, насосы для откачки воды, перфоратор.

Помимо этого на месте соорудили нечто вроде скипового подъёмника на триста вёдер, приводящимся в движение от шкива бензопилы, а на соседней яме поставили ворот.

Естественно, место выбрали не случайно – по данным геологоразведки бур станка на девяти метрах от поверхности уходит в пятиметровый карман с благородным камнем. Но! Постоянный мощный приток ледяной воды с болота делает работу на яме просто адской.

На данный момент глубина копи достигла отметки четыре с половиной метра. Помпы справляются с водой в течение трёх часов – это время они используют для работы на соседней яме.Мы пощёлкали фотоаппаратом, покопались в отвале (сын егеря, Сёмка, нашёл несколько образцов с бериллом) и двинулись назад. По пути завернули на знаменитую «Цыпушку» и «Семейные» копи.

Чертовски интересно!

После прогулки на болото я многое понял – в том заноре жалком, кроме глины и разочарования лежал мой бесценный опыт и осознание того, что настоящие камни просто так в руки не идут.

До заката оставалось пару часов и мы, взяв щуп и фонарик, полезли в одну из старых ямок – выковыривать оставшуюся в щелях между камнями занорную глинку. Наковыряли трещиноватый кристалл мориона и халява закончилась.

Эту ночь, памятуя прошлую, провели у Толи в избе, на полу. Выспались замечательно. Утром, немного злые, немного уставшие, но премного довольные взяли курс на цивилизацию. В том же месте, где я в прошлый раз нашёл дымарь, отец подобрал ещё два: маленьких, но таких же чистых.

Может, наше предположение о наличии в этом районе жилы не такое уж неверное? Надо будет всё же попробовать, поискать. Но это потом, а сейчас все мысли о предстоящем трёхчасовом переходе и начинающемся дожде, который спустя полчаса плавно перейдёт в бодрый летний ливень.

Настоящие камни просто так в руки не идут …

Август 2002. Адуй

День первый. Начали ямку с перспективным ядрышком (жила «Снежная»), но неожиданно упёрлись в сухарь. И ядро пропало, и камня доброго нет… Постепенно начали опускаться руки.

День второй. С утра, прихватив провиант, ушли за речку Парфёновку, на лесозащитную полосу, где год назад наткнулись на тоненькую, предполагаемо – аметистовую жилку.

Предполагали два метра, потом сидели на дне и молчали. Жилка оказалась пологопадающей, ближе к горизонтальной и камней, по-видимому, не давала. На память о ней остались два кусочка минерала со стальным блеском (что-то из «итов» – колумбит, танталит и пр.)

День третий. Ни на что, не надеясь, пошли на «Сёмкины ямы» (жилка выше «Снежной»). Проработав на ней около часа, отец подался на копушку, которую начинали в первый день. Пока я с завидным упорством выворачивал и раскалывал глыбы, он нашёл… потерянное ядро. Воспряли духом и до вечера ковырялись на старом месте. Взяли кармашек с дымарями, но кварц тянулся вглубь…

День четвёртый. До обеда углубились ещё на полметра и … вскрыли занор. Трясущимися руками я выковыривал глинку с дымарями, альбитом, кристаллами полевого шпата. Ждал этого момента семь лет! И пусть камень не берилл и не топаз, от этого он не стал менее желанным. Когда сняли занорыш полностью, обнаружился небольшой пережим и уходящее в пегматит новое ядро. Будь у нас в запасе ещё дня два, мы взяли бы и второй карман. акончили в сумерках и грязные, но гордые вернулись на кордон, откушать грибного супчика.

День пятый и последний. Ничем примечательным не отмечен, поскольку частично был занят трёхчасовым переходом домой. Ноющие руки, ноги, спина, а за спиной – приятная тяжесть в рюкзаке и тёплые воспоминания.

Ах да! На том же месте, где мы всегда находили дымчатые кварцы, я подобрал… большую гальку прозрачного хрусталя. Надо копать! Или брать сита и мыть. Копать и мыть, мыть и копать. Но – в следующий раз.