Loe raamatut: «Тайна города трёх гор», lehekülg 6

– Кефар. - представился другой, слегка наклонив голову.

– Не стоит, – заметив попытки поклониться, сказал Реммао. – Я такой же воин, как и ты. Будь я магистром – тогда другое дело.

Оглянувшись будто пытаясь найти кого-то и остановив взгляд на шатре, рыцарь спросил:

– Здоровяк внутри, да?

И получив утвердительный ответ, направился туда.

Мертвецки уставший громила имел одну особенность – очень чуткий сон. В походных условиях это помогало быстро проснуться при ночном нападении, но в мирной жизни это доставляло много проблем. Проснувшись от шагов лучника, он перевернулся на спину и стал пытаться встать.

– Стой. – остановил его вошедший и уложив обратно на пол, присел на корточки рядом с ним.

Ничего не понимавший Табит занервничал.

Рыцарь начал водить над ним руками, будто прощупывая. Стало ясно – творилась магия. Истощенный почувствовал тепло исходящее из протянутых над ним ладоней, и когда одна из них коснулась его груди, ощущения сменились. Он почувствовал будто делает глубокий вдох, при этом не дыша вовсе. В груди заиграл жар, что начал растекаться по телу. Силы начали возвращаться, и это вызвало у него душевный подъем. Когда рука была убрана, ощущения продолжались еще около секунды, и как только всё закончилось, Табит понял – слабость прошла. Тут показался и вошедший следом Кефар.

С улыбкой на лице великан встал на ноги и взглянул на поднявшегося перед ним Реммао. Тот доставал ему лишь до подбородка.

– Спасиба! – расплывшись в благодарной улыбке сказал он, поддавшись наступившему подъёму настроения.

– Ты бы и сам восстановился, я только ускорил процесс, – вместо “да не за что” ответил тот. – Лишь только завидев тебя, я почувствовал твоё опустошение. Поддался иссушителю, да?

Обычно ордена союза занимались истреблением всевозможных тварей, поэтому его адепты были настоящими знатоками «чернородных существ» как их называли маги. Реммао не был исключением и как и его магистр знал о монстрах всё.

В шатёр зашли мокрые пловцы.

– А вот и остальные. Я Реммао из срединного царства, воин ордена. – снова представился целитель. Обычно подобные ему произносили это с гордостью в голосе, но он говорил так, будто это ничего не значит.

– Зема.

– Кесей из Тер’хорна.

– Табит с севера. – вспомнив что остаётся не представленным, вставил исцелённый.

– Чем можем помочь? – продолжила воительница.

– Честно говоря, это я пришёл помочь. Наш отряд остаётся здесь, и я решил навестить вас.

– Вы остаётесь? (Зема)

– Да, магистр принял решение помочь вам в борьбе со Статисом, так что мы теперь союзники.

Не подавая радости от услышанного, Зема сказала себе: “Это мой шанс”

– Очень рад это слышать, - произнёс Кефар и протянул тому руку. – Это большая честь.

После крепкого рукопожатия, Реммао спросил:

– Где у вас лазарет? Я не плохой целитель и мог бы помочь вашим лекарям.

– Я провожу вас! – вызвалась единственная, что хорошо знала лагерь.

Как смогла она привела причёску в порядок и повела его к раненым.

– Неспроста он к нам зашёл. Как себя чувствуешь? – выдав мысли вслух, спросил Кефар своего большого друга.

– Просто отлично! - ответил тот.

– Хорошо, – задумчиво сказал воитель и перевёл взгляд на мокрого тощего Кесея, с рёбер которого капала вода. – Будешь есть?

Через несколько дней у входа в долину

Люди со всего лагеря собрались посмотреть на подкрепления, призванные орденом. Десятки закованных в блестящие доспехи рыцарей верхом на конях, в окружении многочисленных пеших оруженосцев, колонной приближались к толпе. Сразу за ними показался длинный обоз. Всевозможная поклажа еле уместилась в двадцати повозках. Оружие, припасы, магические принадлежности и так далее. В одной из телег виднелось что-то огромное, но из-за накинутой на него ткани понять, что это было такое, не удавалось.

Проходя меж восторженной публики, воины, горделиво закидывали головы со строгим, полным важности лицом.

Спустя пару часов у шатра Земы

Воодушевлённая присутствием своих кумиров, воительница натачивала клинки. Она уже несколько дней приводила всё своё оружие в идеальный порядок, стараясь не упускать ни малейшей детали. К ней, усердно затачивавшей лезвие, подошёл Кесей.

– Я должна. У меня получится, - она делилась с ним переживаниями, не отрываясь от дела. – Я покажу им на что способна!

За последние дни они значительно сблизились и часто делились друг с другом эмоциями и мыслями. Зема рассказала тому о своей мечте вступить в ряды ордена и потому даже обещанные уроки воинского ремесла отошли для неё на второй план. Главное теперь было доказать своё мастерство и заставить магистра обратить на неё внимание.

– Я мечтала об этом с самого детства, - всё же остановившись, чтобы дать уставшим от длительного труда рукам отдохнуть, сказала девушка, повернувшись в сторону севшего рядом друга. – Сколько себя помню, я хотела стать воительницей Белого союза.

– А я мечтал о семье. - произнёс Кесей. – Матери я и не помню, но отец был, хоть и остался он в памяти смутными обрывками, но, когда его не стало, я не переставал мечтать о том, как снова буду иметь семью. И только сейчас, я понял, что всё это у меня было. Собиравший беспризорников по всему городу старик был мне отцом, заботившиеся обо мне тётушки были мне матерями и сёстрами, а Инис был настоящим братом. Братом, спасшим меня.

После этих слов он уже не мог терпеть и в глазах начали скапливаться слёзы.

Психика иларийцев была устроена таким образом, что представители данной расы легче переносили душевные травмы. Потеря членов семьи или друзей была обыденностью у воинственного народа, и их Бог-покровитель помогал им переносить утраты почти безболезненно. Однако полностью подавить человеческую чувствительность не удалось, да и с момента его исчезновения прошло уже более тысячи лет, и с каждым поколением эта психологическая защита становилась всё слабее и слабее.

Не зная как его утешить, Зема положила руку на его плечо.

– Но знаешь, чего я хочу теперь? - словно воспряв духом, продолжил он. – Стать воином. И раз уж мирная семейная жизнь мне не дана, то я должен посвятить жизнь защите людей, что еще не лишены её.

Мысль о том, что при успехе Земы он может потерять её, очень сильно его беспокоила. Вступив в ряды рыцарей, она должна будет уйти вместе с ними, как только повстанцы одержат верх. Допускать этого он не хотел и решил, что если это неизбежно, то во что бы то ни стало отправится с ней.

– Ты поможешь мне? – спросил он её, глядя ей в глаза.

Та после недолгой паузы кивнула головой.

Через некоторое время на тренировочной площадке

Сразу же приступив к тренировкам, Зема стала учить парня приёмам рукопашного боя. Учила отнимать и выбивать оружие из рук врага, проводить прочие болевые приёмы. За жестокой даже для воительницы, славившейся жесткими способами обучения, тренировкой, следили другие воины во главе с инструктором Кефаром у которых был перерыв.

– Как думаешь, он выживет? - спросил он сидящего рядом товарища, смотря, как бедный парень оказывается на земле, после каждой неудачной атаки.

– Я в него верю, - ответил Табит. – Я тоже в его возрасте был маленьким и щуплым.

– Ты то? – не поверив переспросил Кефар, но ответа не последовало. Разумеется, это было не правдой.

– Что будешь делать после победы? - после недолгого молчания спросил великан. В победу теперь поверили всерьёз и разговоры о планах после неё стали очень популярными.

– Честно говоря, не знаю. Я живу в предвкушении мести, но отомстив, я потеряю смысл жизни. У меня ничего нет, да и от мирной жизни я уже отвык. Возможно, подамся в наёмники. А ты?

– А я ищу смерти на поле боя. Для меня победа будет означать начало поисков нового сражения. Так что, скорее всего нам по пути, мой друг.

Он считал себя опозоренным. Предательство жены оставило неизгладимую рану на его сознании, и теперь он брил голову и бороду в знак своего позора. Как известно, волосы служили показателем статуса и наголо брили только рабов. Даже воины в целях облегчения личной гигиены, сбривавшие волосы оставляли усы и бороду неприкосновенными. Жизнь северянина была тяжёлой. Смысла в ней не было и крупицы. Детей воин завести не успел, обременять других родственников своим присутствием ему не хотелось. Была мысль отомстить за своё предательство, но позже она была отвергнута из-за нежелания пятнать себя подобными делами. Вот и оставалось ему ждать, когда в одной из битв, чей-то клинок или топор прекратит его бессмысленное существование.

На следующий день

Воины ордена уже вовсю растеклись по всей долине. Маги практиковались с местными любителями, инструкторы учили новобранцев фехтованию, а офицерский состав оккупировал шатёр командования.

Как раз сейчас в нём проходило очередное совещание. Из десяти военачальников семеро были подчинёнными Арамонта и, сияя гладкими латами, они восседали по всему периметру, а в центре вещал сам магистр.

– У меня для вас новости. – оглашал он недавно поступившую к нему информацию. – Нам стало известно, что через три дня, недалеко отсюда будет проходить особый государственный караван. Он будет везти огромное количество драгоценностей, но не в том его важность. В этом караване путешествует важная вельможа – жена самого Статиса.

Услышав это члены совета оживились.

– Это не единственная его жена и даже не главная, но тем не менее. Если нам удастся захватить её, то мы получим в руки рычаг давления на Статиса. Каким бы гадким человеком он не был, к своему имуществу относится ревностно и не позволит своей женщине оставаться в плену. Не зная местоположения нашего лагеря, он пойдёт на любые уступки и тогда возможно нам удастся выманить его из своей цитадели. – продолжил он.

После этих слов началось активное обсуждение плана. После долгих и тщательных раздумий, был избран один офицер, которому было велено собрать штурмовой отряд для этой миссии. А дальнейшие действия с захваченной вельможей было решено утвердить уже после осуществления первого этапа.

Благодаря Земе, её отряд был зачислен в число действующих групп и теперь они занялись подготовкой к предстоящему заданию.

Параллельно этому, она продолжала тренировать своего подопечного. Каждый день был посвящен учению. Тренировки были настолько жесткими, что несколько раз даже приходилось обращаться к лекарю. Но зато и результаты не заставили себя ждать. Природные способности к воинскому искусству позволили ему добиться определенных успехов во многих дисциплинах. Особые результаты были в метании, так как его учитель была непревзойденной в этом деле. Научив его поражать цели на расстоянии любой попавшейся под руку вещью, она еще больше впечатлила его. Ему казалось, что она знает какую-то тайну, какое-то секретное познание, благодаря которому даже обычная палка в её руках превращалась в смертоносное оружие.

Когда она учила его метанию, то очень напоминала Иниса. Тот тоже был королем ловкости и частенько пытался научить какому-нибудь трюку своего младшего братишку.

“Учись обращаться с крюком! – говорил он ему. – Вот пойдешь на промысел без меня и вернешься с пустыми руками.”

– Что ты говоришь? Я никогда не пойду один, без тебя. – оправдывался Кесей, на что получал в ответ улыбку неразлучного друга.

Через два дня

Отряд выдвинулся из лагеря, чтобы настигнуть караван на более выгодном для них месте.

Группа из нескольких десятков человек состоял преимущественно из местных воинов, и лишь верхушка состояла из рыцарей ордена. Был в ней и Реммао в качестве второго оруженосца командира. Преодолев ущелье, они вышли на пустынный простор и двинулись к месту, где вскоре должна будет проходить их цель. Устроив засаду в скалистой местности, к которой они прибыли только к вечеру, повстанцы начали ждать.

Уже стемнело и стало холодать, но разжигать костры было нельзя, дабы не обнаружить себя.

Стоя на скале и разминая охолодевшие руки, Кесей наблюдал за находящейся напротив возвышенностью, в которой попряталась другая половина их людей. Вскоре стало совсем темно, и только ночное небо слегка освещало пространство. Ночная прохлада стала одолевать его. Кожа покрылась мурашками, а редкие порывы ветра и вовсе бросали в дрожь.

Взгляды затаившихся среди камней воинов были прикованы к горизонту. И вот на нём показались огни. Приближался тот самый караван. Десятки факелов позволяли разглядеть некоторые детали, а также оценить примерную численность охраны. Не менее пятидесяти воинов следовали за повозками, среди которых был настоящий шатёр на колёсах. Очевидно, в нём и находилась главная цель.

Вскоре многолюдный обоз двинулся по неширокой дороге, что проходила меж двух скал и большинство торговцев бы не пошло через такое удобное место для засады, но усиленный конвоем караван Статиса смело вошёл в ущелье, даже не предполагая, что кому-то стало известно о подробностях их маршрута.

Ожидавшие, когда враг зайдёт в ловушку достаточно далеко, воины уже с нетерпением сжимали рукояти мечей, топоров и сабель, а лучники ждали команды пустить в ход смертоносные стрелы. Кесей, находившийся рядом со своими товарищами, держал в одной руке лёгкую саблю, а в другой небольшой круглый щит. На поясе были закреплены тройка метательных кинжалов, во главе с тем самым роскошным клинком из белой стали. Сердце кошмарно билось, рука слегка подрагивала, но наблюдая полное решимости спокойствие своих соратников, он тоже пропитывался решимостью.

И вот началось…

Среди камней одной из скал вспыхнула сигнальная вспышка, и тут же начался обстрел. Как только первые залпы поразили менее удачливых воинов, на караван обрушились две человеческие лавины.

Вместе со всеми Кесей с криком бросился в атаку, стараясь не отставать и не отдаляться от своих друзей. Словно волны, засада накрыла караван. Послышался лязг стали, крики раненых и хрипы убитых. Ночная темнота, слегка рассеиваемая светом упавших наземь факелов, с трудом позволяла разглядеть, где враг, а где друг. Оказавшемуся в гуще сражения, Кесею выдался шанс продемонстрировать свои полученные навыки. Неделя каждодневных занятий позволила ему успешно защищаться, но вот одержать победу над напавшим противником ему не удавалось. Сказывался опыт и сила врага. Он наносил быстрые и сильные удары, которые юнец едва успевал заблокировать щитом. Попытки атаковать самому чуть не выбили оружие из руки, поэтому он решил продолжать оборону. Так бы и продолжалось, если бы яростного стражника не убил чей-то меткий выстрел в спину.

Посмотрев на поверженного противника, Кесей принялся оглядываться в поисках своих друзей. Всё происходило так быстро, казалось, будто время ускорило свой ход. Отовсюду были слышны крики и шумы ударов, и только прислушавшись, он услышал среди них натруженный голос Земы. Отправившись на него, парень увидел, как она, скрестив клинки с врагом, была прижата им к повозке. Голова в один миг стала ясной и, подбежав к ним, Кесей со всего маху рубанул по спине врага. Послышался туповатый звук удара и воин медленно осел наземь с хрипом крика неспособного до конца вырваться из груди.

Ошеломлённый произошедшим, спаситель сначала взглянул на Зему, потом на окровавленный клинок в трясущихся руках, а затем перевёл взгляд на застывшее в гримасе боли, лицо павшего.

В груди Кесея словно пробежал холодок и прежде чем разум с осознанием стали поспевать за эмоциями, Зема схватила парня за руку и отвернула в другую сторону.

– Не смотри! Никогда не смотри в глаза!

Едва они успели сделать несколько шагов как заметив атаку со стороны, Зема отталкивает от себя Кесея чем спасает его от огромного топора. Большой, едва ли не больше Табита, стражник набросился на воительницу и сбив её с ног делает замах для добивающего удара. Но прежде чем топор привёлся в движение, стражник был сражён очередным метким выстрелом на сей раз в глаз.

Метким лучником оказался Реммао, что, находясь на возвышенности, отстреливал наиболее опасных противников. Огромная туша воина рухнула на спину. Испугавшийся парень вскочил на ноги и снова принялся искать Зему. Та уже поднялась и успела найти его глазами. Вдруг из ночного мрака показался очередной слуга статиса. С мечом на перевес он подбирался к воительнице и лишь сумев сделать взмах был пронзён копьём подоспевшего повстанца.

Битва близилась к концу. Вскоре силы каравана были истреблены.

Окружив расписной шатёр, победители пустили к нему военачальника, что был ответственным за эту миссию. Распахнув шторину, он вошёл и увидел пред собой трёх женщин. Прижавшиеся к углу служанки в страхе сидели на полу, и только восседавшая на ложе была совершенно спокойна. Сразу стало ясно кто здесь царица. Очень красивая молодая девушка с черными как смоль длинными волосами что были уложены в аккуратную прическу, горделиво взирала на вошедшего. На ней был украшенный драгоценными камнями и золотой росписью, халат. Надев парадный костюм во время битвы, она приготовилась ко встрече.

– Отныне вы пленница магистра Арамонта. – сумел выговорить смущенный её красотой военачальник и тут же поспешил на выход.

Велев собираться в путь, он отправился к своим офицерам. Пленница произвела на того столь сильное впечатление что командир как можно быстрее покинул шатёр не желая демонстрировать проявляющуюся на его лице красноту.

Тем временем Кесей, сидел на камне и отходил от своего первого боя. Хоть и был он не долгим, но эмоций вызвал много. Оглядываясь по сторонам, он видел, как воины собирали оружие поверженных врагов и снимали с их тел доспехи и прочие элементы защиты. Мародёрство было делом привычным, но всё же вызывало у парня отвращение. Было тошно наблюдать как иларийцы обчищают тела своих собратьев, павших в братоубийственной схватке. Ведь люди по обе стороны ничем не отличались. Это были всё те же селяне и жители городов, что по разным причинам взялись за оружие. Кто-то хотел разбогатеть, кто-то оказался насильно угнан в ополчение, а кто-то взялся за рукоять меча чтобы поднять его против насилия тирана. И быть может тот воин, что сейчас тащит бездыханное тело за ноги, раньше жил с ним на одной улице. Они убивают, друг друга даже не будучи идейными врагами, а просто потому что поступил приказ.

Но больше всего его тяготило то, что теперь и он сам убийца. Он повинен в смерти того воина, что накинулся на Зему. Мысли о том, что это было ошибкой, не было. Он не мог не вступиться и не помочь ей. Но тот факт, что убитый был таким же человеком, как и он, просто сводил его с ума. У него могла быть семья, жена и дети, а он лишил их отца и мужа.

Погрузившемуся в подобные мысли юноше стало плохо. И он так бы и утонул в горьком море наступившего уныния, если бы не дружеский хлопок по плечу.

– Не надо, отпусти это. – сказала Зема и села с ним рядом.

Мужицкий хлопок был произведён её руками.

– Как ты можешь? - спросил он. – Как ты можешь лишать людей жизни и оставаться при этом…

Он остановился, не в силах подобрать нужное слово.

– Холодной. - закончил за него подошедший Кефар.

– Это опыт, - продолжил матёрый воитель, делясь своим опытом. – Мой первый бой тоже выбил меня из седла. Будучи шестнадцатилетним мальчишкой, я лежал с рассечённой ногой посреди моря трупов. Весь в крови, в своей и чужой, я, задыхающийся от ужаса выбирался из-под навалившихся на меня тел. Так я и сидел среди них, плачущий, пока не был подобран проходившими мимо воинами, что добивали раненых врагов. В тот день я был слаб. Пронзив одного врага, я задрожал, копьё выпало из рук, ноги подкосились и уже через несколько мгновений я лежал на земле. Еще долго я не мог забыть лица убитого мной воина. В тот день я понял, что один мёртвый враг, оставшийся в твоей голове опаснее двух стоящих перед тобою. И с тех пор я поклялся, что больше не проявлю слабости. Потом был второй бой, третий, четвёртый и вскоре я научился убивать не сожалея. Каждый взявший оружие в руки, должен быть готов, что его могут убить и не моя вина, что он встал на моём пути.

– Не думай, что ты виноват перед ними, отпусти их, - сказала Зема. Советы ветеранов продолжались. – Воин должен сохранять голову холодной. Не дай эмоциям обуять тебя.

– Они бы всё равно сдохли, – раздался голос Табита, что тащил сразу двоих погибших к месту, где для них готовилась братская могила. Он услышал о чём беседуют его друзья и решил утешить юнца очевидным фактом. – Рано или поздно, от старости или болезни. Ты просто ускорил дело.

Не то чтобы эти слова ему помогли, но теперь он начал стараться изгнать из головы тяготившие его мысли. В попытке отвлечься от размышления, он принялся помогать остальным готовится к отправке. Из всех дел менее тошным было копание могилы. Этим он и занялся. Используя всё что только попадалось под руку, люди пытались выкопать в холодном песке углубление. В ход пошли и щиты, и даже оторванная от телеги доска с помощью которой принялись расталкивать песок в разные стороны.

После сбора трофеев и спешных похорон убитых, отряд двинулся в обратный путь, забирая с собой все повозки, в том числе и шатёр. Ожидавшие хотя бы увидеть пленницу воины, смутились, но ничего не возразили. Жена самого Статиса как ни как, интересно же.

Не сделав ни одной остановки до самого утра, отряд уже прибыл к ущелью. Для того чтобы пройти, нужно было оставить дорогой шатёр, а для этого нужно было пересадить царицу в другую повозку. Пришлось военачальнику снова идти к ней.

– Вам придется покинуть шатёр и пересесть в освобожденную для вас повозку. - в командном тоне сказал он стараясь не смотреть на ту, с кем говорит.

Ничего не ответив, она молча встала и вместе со служанками спокойно вышла наружу. От увиденного собравшаяся вокруг толпа ахнула. Действительно царица. Невиданная красавица с горделивой осанкой и царственным взглядом спустилась по деревянным ступенькам и проследовала за одним из офицеров в повозку.

– Видал? - послышалось откуда-то из толпы. – А у него таких несколько!

Кто-то с завистью восхитился многожёнству Статиса.

И как всегда, только Табит остался не доволен, сказав:

– Чем красивее баба, тем больше от неё бед.

Разоравшийся по выходу военачальник приказал разобрать шатёр и по частям пронести через узкий проход что виднелся впереди. Он мог еще пригодиться.

Преодолев-таки ущелье, обоз оказался на главной улице лагеря. Собравшаяся поглазеть на пленницу толпа не давала прохода, и пришлось окружить женщину рыцарями, чтобы провести её к командованию.

Представшая перед военачальниками и магистром девушка заставила тех изумиться её красоте. Природная краса дополнялась умелым макияжем, что наносился служанками и завершался дорогими украшениями.

– Вы находитесь в плену сил сопротивления. – заявил оттаявший первым магистр.

– Полагаю вы и есть Арамонт? – чудным голосом спросила царица, заставившая того покрыться мурашками одним взглядом.

– Верно, - ответил он и, выпрямившись, встал в презентабельную позу. – Я магистр ордена Белого союза.

– Но я слышала будто восстанием руководит некий Фатий мудрец. – совершенно не смутившись перед представивишимся магистром, сказала красавица и найдя среди стоящих седовласого старика продолжила. – Вероятно это вы?

– Кхм… да.

– Полагаю, вы надеетесь использовать меня в борьбе с моим мужем?

– Здесь вопросы задаю я и командую тоже! – прервал их Арамонт. – Как твоё имя?

– Для тебя я госпожа. - ответила она, глядя ему в глаза.

– Ах ты… – успел вымолвить перекосившийся от гнева магистр, но тут его оборвал Фатий:

– Не гневайтесь магистр, просто спрашивать имя у царицы является грубым тоном. При заключении брака она получает от мужа новое имя, старое забывается. А знать это имя имеет право только муж. – объяснил он и обратившись к царице продолжил: – Но вы действительно теперь наша пленница и вам стоит вести себя более почтительно.

– Почему же пленница? Я сдалась без боя, не оказывала никакого сопротивления. Я хочу с вами сотрудничать. Видите ли, я четвёртая жена Статиса и далеко не самая любимая, и быть женой владыки, у которого больше десяти жён, довольно неприятно. Меня выдали за него без моей на то воли, и я ненавижу его, может быть, так же как и вы.

Сказанное ею привело окружающих в замешательство. О преданности иларских цариц слагали легенды, каждую девочку воспитывали в строгих правилах, и уж тем более в семьях аристократов. Но как оно шокировало, так и радовало. Теперь подготовка второго этапа плана была существенно облегчена сотрудничеством царицы.

Был разработан план. Среди конвоя, приставленного к её каравану, был отряд её личных телохранителей, они пали одними из первых, сраженные стрелами. Этому отряду должно сопровождать её вплоть до самих покоев владыки. Подменив телохранителей на своих людей, сопротивление могло организовать покушение на самого Статиса и, убив его, свершить переворот. Наследников у него еще не было, и после его смерти держава развалится.

План был согласован с царствующей особой и утверждён советом.