Отцы опустили икону на снег.
– Молитесь, – тихо сказал отец Иннокентий. Это Алеша всех нас спас. – он показал рукой на крохотного больного мальчика, безжизненно лежащего на иконе, прижимаясь щекой к Лику Божественного Младенца.
– Молитесь, – эхом повторил отец Илья. – Господь послал нам Ангела.
***
Новость о погибшем в разрушенном храме мальчике всколыхнула весь город. Да что там город, она цунами прокатилась по всей епархии, многие головы тогда с плеч полетели.
Церковь сразу же обросла лесами и люди принялись за ее восстановление. Прихожане помогали, кто чем мог. В основном, выносили из храма строительный мусор, кирпичи, бревна, грохочущие листы железа, некогда покрывавшие крышу храма… Расколотый колокол пришлось вытягивать из храма трактором.
Присланная владыкой бригада профессиональных строителей возилась где-то наверху, возле купола.
Губернатор области хотел устроить встречу со священниками и общиной, и вручить Свете медаль «за мужество» на Алешенькино имя. На встречу Света просто не пришла, никому ненужную побрякушку получил отец Иннокентий.
«Солнечного мальчика» похоронили в ограде церкви, под тремя стройными молодыми березками.
Из могильной плиты в изголовье рос небольшой мраморный черный крест. На кресте было изображение малыша и надпись – «Алешенька. Четыре года». Все.
На самой плите были выведены горькие слова самой Светланы:
«Спи, мой Лучик.
Мама рядом».
И она действительно всегда была рядом. Едва рассветало, сторож уже видел ее несчастную фигурку, почти лежащую на могилке. Вечером, когда все расходились и сторож навешивал на церковные двери большой замок, Света не уходила. Она оставалась в той же самой позе, и все что-то шептала, шептала…
Обросшая невероятными слухами и небылицами, весть о трагедии сделала свое дело. К могиле Лучика началось настоящее паломничество. Несли цветы, игрушки, иконочки. Молились.
Света молча смахивала подношения с могильной плиты, и, невидяще взглянув на «паломников» пустыми глазами, глухо говорила:
– Зачем все это? Живых любите! Живых…
Если кто-нибудь, набравшись мужества, подходил к ней и уговаривал пойти домой, она просто не слышала. На священников смотрела темным взглядом и молча отворачивалась…
Причащать и исповедовать Свету священники приходили прямо к могиле Алешеньки.
Полуслепая и хромая баба Тося приносила Свете еду. Только от нее осиротевшая мать принимала какую-то помощь.
Порой ее засыпало снегом, иногда накрапывал нудный мартовский дождик, Света не обращала на это никакого внимания. И никто никогда не слышал, чтобы она плакала.
Иногда она поднималась и шла в церковь. Выносила оттуда ведра с осыпавшейся штукатуркой или какие-нибудь обломки досок. Долго смотрела на них, как бы не понимая, ради чего погиб ее «солнечный мальчик».
Только один раз в ее помертвевших глазах мелькнул живой огонек. На могилу к Алешеньке пришла мама с «дауненком». Увидев их, Света с трудом поднялась, обошла могилу и приблизилась к маме солнечного ребенка.
– Дай, – с трудом проговорила она. – Дай подержать.
Подняла на руки тяжелое, толстенькое неуклюжее тельце, прижалась к нему, и, впервые со страшного дня обрушения храма, заплакала. От малыша пахло Лучиком…
Икону с кровью Алешеньки забрал к себе отец Иннокентий, Света не могла смотреть на нее. Остальные иконы разобрали по домам прихожане. Восстановят храм – вернут на место.
***
Однажды, рано утром, Света услышала возле дверей в храм гул голосов. Среди этого гула она различила свое имя и имя Лучика. Кое-как поднявшись, на одеревеневших ногах она поплелась в сторону храма. Вид у нее был страшный, как сказали бы люди (впрочем, так они и говорили) – краше в гроб кладут. Темные провалы глаз, черные синяки вокруг, когда-то каштановые с рыжинкой волнистые волосы повисли тусклыми, давно немытыми прядями вдоль впалых щек… Спина согнулась, руки и ноги превратились в сухие палочки. Из цветущей молодой женщины Света очень быстро стала старухой.
Она подошла к людям. Прихожане затихли и со страхом смотрели на нее. Света огляделась, и увидела стоящую на земле, прислоненную к стене храма, большую табличку с золотистыми буквами на темно-сером фоне:
«Нашему маленькому Ангелу Алешеньке
В благодарность за спасение
От прихожан церкви.
Царствие тебе Небесное, малыш!
Аминь.»
Портрет Лучика и большой крест.
– Уберите. – глухо сказала Света, ни на кого не глядя. – Уберите, или разобью.
Никто не замечал, что оба священника давно стоят на крыльце и слушают разговор.
Света молча огляделась, подняла с земли большой обломок кирпича и подошла к табличке.