Loe raamatut: «Чёрный Магистр», lehekülg 5
Снегопад
(лирическая повесть из раннего творчества)
Mes amis, vous ne trouvez pas,
c’estquivoustrouve.
Друзья мои, не вы находите,
а вас находят. (фр.)
Вопросов так много, а главный один –
Его не спутать ни с чем.
Мы чаще других его говорим,
Вопрос проклятый: Зачем?
Зачем? За что? Почему?
Кто даст, наконец, ответ?
И жизнь прожив свою всю,
Ты понял – ответа нет…
I
Не мог поверить, что на свете
На этом может столько счастья
Дано быть даром человеку,
И сомневался не напрасно.
Любовь меня лишь окружала
Родных и близких, и друзей,
И та единственная рядом –
Я был счастливей всех людей.
Не зря же всё же говорится –
Беда приходит не одна.
И на кого теперь мне злиться?
За что так прокляла судьба?!
Разбился мир мой как хрусталь,
Душа не вынесет сей раны.
И как всем ни было бы жаль,
Мне горя всё же не убавить.
Какая ни была бы смерть
Она несёт одно страданье.
И оправдания ей нет
От данных ею испытаний…
II
Произошло всё очень быстро,
Как в кошмаре предрассветном.
За спиной раздался выстрел,
Как предвестник скорой смерти.
Мы смотрели друг на друга
Ни на миг не отрываясь,
Прилетела когда пуля,
Смерть неся и убивая.
Она вдруг сжалась и обмякла,
Дыханье вмиг оборвалось,
Что с ней случилось не понятно,
– Любимая! Ну что стряслось?
Я посмотрел в её глаза
И в них увидел страх и боль.
И я запомнил навсегда
Вопрос проклятый: Как? За что?
Я вмиг весь мир возненавидел!
Хотел уйти вместо неё.
Жить смысла я теперь не видел
Вопрос вторя: За что? За что?
Кто стрелял? Зачем? Не ясно,
Мне не дал никто ответа
Умерла она напрасно
В тот проклятый вечер лета…
III
Встают вопросы пред людьми
Где справедливость в этом мире?
Что вдруг случится, коль убить?
Но никого не осудили.
Нет, дождь не лил – светило солнце,
Свет радость нёс своим теплом.
Реальность дней была всё тоньше
И всё казалось страшным сном.
Но не спасал, звенев, будильник,
И холм могилы не пропал,
И люди всё не уходили.
Их ненавидел, хоть и знал,
Они со мной боль разделяют –
Страданья матери, отца,
Что всё на свете проклинают,
Как мир земной, так и Творца.
Печаль, апатия и слёзы
Легли печатью на пришедших
Но человек сей не серьёзен –
Хихикал, словно сумасшедший.
Народ, скорбящий, озирался,
Смешков виновника искал,
Но взгляду тот не попадался,
Но снова где–то возникал.
Он был средь всех, но был один,
Никто его не замечал.
Ко мне свой взгляд он устремил
Но кто он? Я пока не знал.
Безумьем налиты глаза
Улыбка скалит его губы
Кто он такой? – Зачем слова?
Понять без слов совсем не трудно.
Один лишь взгляд на его лик
И станет всё тебе известно
Зачем он пред тобой возник?
Знать не хочу я, если честно.
IV
Я ожидал его весь день
Как с похорон я удалился.
И как спустилась с ночью тень
Сей человек ко мне явился.
Он не возник прям ниоткуда,
Не появился из земли –
Дверь отворил я после стука,
И мы с ним в комнату вошли.
– Итак, мой друг, расклад простой.
Твоё желание исполню,
Верну её я в мир людской –
Одно условие лишь помни.
Тобой та сказанная фраза:
«Хочу вместо неё уйти!»
Прими же это безотказно
И сможешь тем её спасти!
А то смотри – она погибла,
А ты живее всех живых.
Осталась лишь одна могилка…
– Не надо, чёрт возьми, заткнись!
Мы только находились дома
И вдруг на кладбище стоим.
Вокруг и в сердце ветер стонет
Держаться больше нету сил.
– Fermetagueule?* А ты послушай, (*Заткнись? – фр.)
Ты в силах это изменить.
Он указал на холм цветущий,
Тот, что венками был укрыт.
– Qu’est-ce qui se passé?*(В чём дело? – фр.)
Ты не любишь больше её?
Не сводил с меня он глаз.
Я понял, что готов на всё.
– Ну что же, друг мой, D’accord* (Договорились – фр.)
И он мне руку протянул
С улыбкой, как Чеширский Кот,
И я пожал её, вздохнув.
Словно в тиски рука попала,
А он всё жал, сильнее, сильней.
– Теперь послушай что же надо,
Чтобы вернуть её скорей…
V
«В честь заключенья договора
Ко мне ты в Nord* должен прийти, (Север – фр.)
Уйти из жизни добровольно –
Не трудно способы найти…»
Таблеток горсть, стакан воды,
Решимость, собранная вся.
Ради неё готов уйти
Из этой жизни навсегда.
Но тень сомнения пришла –
А правильно ль я поступаю?
Решив отдаться смертным снам,
Дальнейшей жизни избегая.
Но нету более желанья,
Чем вновь увидеть её лик,
И ощутить прикосновенья
В столь долгожданный мною миг,
Когда сольёмся в поцелуе
В объятьях наших томных тел.
И ей шепну: «Тебя люблю я»
– Люблю и я, – она в ответ.
Рукой пройдусь по волосам
Прикосновеньем нежным,
Отдамся в плен её устам.
Как океан безбрежный
Плененьем месяца-луны,
Несусь я прям на скалы
Но не достигну высоты –
Придёт отлив усталый.
Мы друг от друга далеко
И расстояньем и душой,
И мне отнюдь не всё равно,
Что не могу я быть с тобой.
Я горсть таблеток проглотил
И лёг спокойно умирать,
Тем самым жизнь ей посвятив
И что теперь? Но мне ли знать?..
VI
Лица касалось что-то,
Взывая мне покинуть сон.
Я осознал – дышу как будто, –
Стоп! Подождите, я – живой?!
Вдруг словно иглами пронзило
Мне тело, холодом сковало,
И резко дрожью охватило,
Дыханье отдавалось паром.
С небес валили хлопья снега,
Я кое-как на ноги встал,
В нём утопая по колено,
Подуло ветром – я упал.
Вокруг безбрежная пустыня
Снегов белесых, хладных льдов,
И здесь стою совсем один я –
Колотит так, что нету слов.
Ветра продули до костей,
Без устали стучали зубы,
И я упал бессильно в снег –
Одно желание уснуть бы.
В снега зарывшись с головой,
Увидел я и застонал.
Завыл б от ужаса любой,
Лишь увидав этот кошмар.
Сплелись в объятьях льда тела,
И вроде мёртвые они,
Но жизнь в них выдают глаза –
В лицо ты только им взгляни.
Откуда-то взялися силы
На ноги встать и побежать,
Желая лишь не оступиться,
Чтоб вновь их глаз не увидать.
Но вот споткнулся, вскинул руки,
Как кто-то вдруг меня схватил.
Страх отдавался в сердце стуком,
Поднять глаза – уж нету сил.
– Sirepidement?* Я не думал,
(– Так быстро? – фр.)
Что ты придёшь в мои края,
Но раз всё так, то мы не будем
Стоять без толка здесь зазря.
Ну что? Готов ты идти дальше?
Путём, который выбрал сам?
Или остаться пожелаешь,
Чтобы оставить душу льдам?
Оскалился довольно так –
Аж дурно от его улыбки!
– Теперь уж нет пути назад,
Другой не дам тебе попытки…
VII
Небо красным слепило глаза,
В ушах звенела канонада,
Лютый мороз сменила жара,
И вокруг рвались снаряды.
Что за война это была?
На чьей я стороне воюю?
Никто ответов мне не дал –
Да и не надо, ведь умру я.
Вскоре атака началась –
Враги стеною наступали.
Мне ещё рано умирать,
И автоматом застучал я.
Затем разверзлись небеса,
И полетели на земь бомбы.
Враги бежали кто куда,
А мы держали строй свой ровный.
Настало краткое затишье –
Ну, наконец-то! Боже мой!
Мы сбились вместе – те, кто выжил,
И разговор у нас пошёл.
Все говорили, что же будет,
Как только кончится война,
Кто в мирной жизни как поступит,
Молчком сидел один лишь я.
Но сам ведь выбрал этот путь
И не жалею ни о чём.
И не успел я и взгрустнуть,
Как враг пошёл вновь напролом!
Их самолёты прикрывали,
Защиту разбивая вдрызг!
Вражьи солдаты наступали!
Зачем? Зачем столько убийств?
Наш командир вскричал: «Вперёд!!!»
И крик: «Ура!!!» – понёс нас в битву.
Меня вдруг ранило в живот,
И я упал на земь убитый…
VIII
Лицо, замучено и грязно,
Девичьей красотой сияло
На фоне красноты ужасной
Она мне ласково сказала:
– Держись, родной, прошу, солдат.
Я тебя в лагерь дотяну,
Смотри не вздумай умирать
Там доктора! Тебя спасу!
Я лишь бессильно застонал,
До ужаса хотелось пить,
Живот горел, огнём пылал,
От боли мне хотелось выть.
Слёзы отчаянья из глаз
Моих лились, я тихо плакал.
Мне довелось опять упасть –
Со своей целью я не сладил.
– Оставь меня, прошу тебя,
Своё отжил уже давно,
Мне не спастись уж никогда,
А умирать где всё равно.
Она не слушала слова
Что я, хрипя, ей говорил,
Меня таща, упорно шла –
Не я один о том просил.
Вдруг заревели самолёты,
Над нами в небе проносясь,
С небес посыпалися бомбы,
На землю грешную несясь.
И взрыв за взрывом! Приближаясь,
Неслась к нам смерть на всех парах!
Я за сестру переживая,
Преодолев и боль, и страх,
Ее закрыл своей спиной,
Приняв осколки на себя.
Она лишь крикнула: Постой! –
Но всё затмила темнота.
IX
«Я там дарую тебе жизнь,
Её закончи как герой,
Чтоб в Sud* небесный вознестись (Юг – фр.),
Ведь грех простят тебе любой.
Самоотверженность всегда
Ценилась Им больше всего,
Откроют пред тобой врата,
И ты тогда найдёшь её.
Лишь загляни ты ей в глаза,
И она к жизни воротится,
И уж придёт тогда пора
Тебе за всё мне расплатиться!..
Я помню свет! О, сколько света!
Он был повсюду, он был мной.
Где нахожусь – понятно это,
Но разве здесь я не чужой?
И вдруг лицо её увидел.
О, как же я по ней скучал!
Чего хотел, вот и достигнул,
Но от чего на ней печаль?
X
Судьбы по прихоти случайно?
Злым роком? Вездесущей Ка?
Пистолет из чёрной стали
Попался в руки паренька.
Зачем ему он? Не понять.
Не важны здесь ответы.
Ведь как приятно обладать,
Держать источник смерти.
Он шёл по улице вечерней,
В руке сжимая пистолет.
Вдруг осознал чутьём наверно –
За ним следят! Но что за бред?
Никто не знает, что за ношу
В кармане куртки держит он,
И точно понял, что – не сможет
И сразу захотел домой.
Но этот странный человек –
Он был повсюду и везде,
Он издавал кошмарный смех,
То шёл навстречу, был в окне,
Машиной правил на дороге,
Мелькал под светом фонарей,
Прохожим был прошедшим сбоку…
Страх становился всё сильней.
Подумал, что укрыться в парке
От человека сего сможет,
Но тот сидел пред ним на лавке,
И как безумный там хохочет.
В полнейшем страхе утопая,
Всё же спустил пацан курок,
Но тот исчез вдруг, оставляя
Улыбку как Чеширский Кот…
XI
Мы смотрели друг на друга,
Ни на миг не отрываясь,
Прилетела когда пуля,
Смерть неся и убивая.
Она сидела предо мной,
Я рядом с ней, держа за руки.
– Зачем? – вопрос, наполненный тоской,
И голос её полон муки.
Грянул выстрел, как и надо,
Мне оставался миг и всё.
И вдруг она в объятьях сжала,
Закрыв собой меня всего.
Она вся сжалась и обмякла
Дыханье резко замерло
Что с ней случилось – мне понятно.
– Любимая! Зачем? За что?
Я посмотрел в её глаза –
Там не было ни капли страха.
Затем она произнесла:
– Поверь, любимый, всё в порядке.
Жить должен дальше ты, поверь
И всё-всё будет хорошо…
Но сделать это я не смел
И не посмею ни за что!
Она ушла глаза закрыв,
Меня оставив одного
Не мог понять её призыв,
Вопрос вторя: За что? За что?..
XII
Сидел я на высокой крыше,
Вниз устремив свой грустный взгляд,
И наблюдал как еле слышно
С небес валился снегопад.
Земля не принимала снег,
Он таял, в слёзы превращаясь,
И оставлял лишь мокрый след.
– Я буду жить, я постараюсь…
Предатели (1991)
(политическая поэма, не окончена)
Пролог
Держава поездом неслась вперёд,
Грохоча звонко всем составом.
Но кто мог знать, что Эфиальтов сброд
В дороге не оставил места шпалам…
1
Да, было очень много слухов!
Что август разразится мятежом!
Страна в преддверии разрухи,
Но все застыли каменным столбом…
С экранов телевизоров вещали:
В Союзе дух свободы не убить!
Отныне сорвано диктата знамя!
Отныне путь назад закрыт.
И для Руслана* будто громом
Средь бела дня свалилась новость – путч!
И письма отовсюду полетели сонмом,
На них не успевал застыть сургуч.
* Хасбулатов, Руслан Имранович – сначала сподвижник первого президента России Бориса Ельцина, затем его основной оппонент и активный участник российского конституционного кризиса до октября 1993.
2
В те дни Руслан на южном берегу,
Где только волны шторма засыпали,
Звонил, прося о помощи, тому,
Кто явится врагом в грядущее сваре,
Министр обороны, маршал Дмитрий Язов*
В миг тот же дал ответ: «Подмоге быть!»
И техника к хребту примчалась сразу,
Ведь им же вроде нечего делить?
* Язов Дмитрий Тимофеевич – Маршал Советского Союза, Член Совета безопасности СССР (1991). Член ГКЧП (1991)
Ночь. Месяц в небесах светился,
Руслан юга оставил позади,
Застыла в придыхании столица –
День «Дэ» маячил впереди.
Гудели при посадке самолёты,
Аэропорт не придается сну.
Руслан, ушёл в свои, заботы,
В которых возглавляет всю страну…
Среда – день подписанья Договора*,
Что станет эпитафией Союзу,
И нет нужды скрывать нутро, ведь вскоре
Ответственность уже не будет грузом.
* 20 августа было запланировано подписание нового союзного договора, создающего вместо СССР конфедерацию – Союз Советских Суверенных Республик (Союз Суверенных Государств).
Но пауков среди и ты будь пауком,
Чтоб выжить и остаться сытым,
И потому он дорожил своим постом,
И в драке не хотел остаться битым.
Единственное, чем он грезил ныне,
Как оседлать волну грядущих перемен?
Пусть совесть в морге затхлом стынет,
Наживы власти – вот чего хотел.
Их богом в мире атеистов
Стал, как и всюду, Золотой Телок,
Как сладко быть капиталистом
И идеалы спрятать под замок…
Как быть? Как сделать верный ход?
И ту ли выбрал я лошадку?
Какой Бориса будет ждать исход?
Сейчас всё очень даже шатко…
Не надо было так спешить и торопиться,
Но этим глупым дурням думать недосуг,
Им бы скорей нажраться и напиться,
Отсутствие мозгов – такой у них недуг.
Они, не убоявшись страшной кары,
Довольствие нашли в Серебряном Бору.
И цель хозяев их устроить свару,
Меж их лакеями, сломив эту страну.
Довольно голову ломать, всё решено
Молю, чтобы цирроз Бориса не настиг.
Да и ну пусть, он должен сделать лишь одно,
Кивнуть, когда наступит нужный миг…
Не прекращая думать о грядущем договоре,
Руслан всё думал, как же ему быть?
Как объясниться в скором разговоре?
Как достучаться? Как всех убедить?
3
Не для кого уже конечно не сюрприз,
Кем стал Борис давно всем стало видно,
Он с Елбасы* не чай пил, даже не кумыс,
Но не ужель ему совсем не стыдно?
* Назарбаев Нурсултан Абишевич – Президент Казахской ССР (24 апреля 1990 – 16 декабря 1991)
И вот Борис, еле стоящий на ногах,
Спустился медленно по трапу.
Он как всегда сейчас был на рогах,
Мечтая поскорей отдаться храпу.
Руслан расстроенно качает головой,
Совсем уж ныне сдал гарант и скис.
Куда исчез тот энергичный и живой
Народом выбранный оппортунист?
Но мигом вдруг преобразился
Казалось невменяемый старик,
И смехом громогласным разразился,
И перешел на грозный крик
– Согласен Нурсултан! Теперь он с нами!
Он счастлив стать царьком степным…
И подойдя к Руслану твердыми шагами,
Его в свои объятья заключил.
Руслан расслабился со вздохом облегчения
– Мой друг, ты разыграл меня, хвалю, –
Но сам весь задрожал от омерзенья, –
Давай тебя я к дому провожу…
Нам надобно решить вопрос республик,
Который нам Чубарый* преподнес,
Как бы дыру мы получили, а не бублик…
– И в чем, Руслан, проблема? Ну ты брось!
* Горбачев Михаил Сергеевич – Первый и единственный президент СССР (1990—1991)
Им суверенность подавай? Ну что,
Пускай берут, сколь унести им всем по силам.
Нам ураган свободы принесло,
И чтобы крышу унесло, давай её подпилим…
«Свобода, говоришь? Какое слово?
О да! Себя самих мы враз освободим!
От совести и чести, за то снова
Все будут жить в этой стране, как и весь мир.
Взаимопомощь? Братство? Что за вздор?
Мы хищники, и слабый сильным пожран.
Коль не способны жить так, значит мор
Вас ждет, никто вам ничего не должен…
И не придется нам в глуши ютиться
Средь этой серой сломленной толпы,
И с быдлом сможем наконец проститься,
Чтоб жить как должно, с настоящими людьми….»
И вот, обговорив насущные проблемы,
Руслан с Борисом, попрощавшись, разошлись,
Не зная, что на утро их накроют тени,
Способные сломать их собственную жизнь…
4
И новый день. Рань. Семь утра,
По расписанию развеян сон.
Руслан проснулся бодрый как всегда,
И тут раздался трелью телефон.
И будто ничего не предвещает бед,
Руслан взял трубку в руки не спеша.
– Алло, – и моментально крик в ответ,
С той стороны его зовёт жена.
Раиса* слезы еле может удержать:
– Послушай, там переворот в Москве!
Руслан: Постой, я не могу понять…
И мысль: «Я, видать, ещё во сне»
* жена Раиса Хасановна
– Ты всё поймешь, только включи скорей ТВ.
С экрана телевизора полился свет.
«Пока мы только думали, они – уже…»
По всем каналам шёл балет.
«Лебединое озеро» шло приговором,
Руслан удрученно разжал кулаки,
Но тут же собрался – еще в этом споре
Никто в небо не вскинул с победой руки!
В последнем па взлетела балерина,
И сцену занавес закрыл,
Сменилась в телевизоре картина,
И как дышать Руслан забыл
– Наш президент, увы, здоровьем хворый,
И потому свой долг не может исполнять,
А дел невпроворот, свернуть нам нужно горы,
Другому следует сей пост занять.
Янаев* – заместитель президента, он же
На плечи взвалит себе это бремя…
Руслан со злобой смотрит в одну рожу:
«Крючков* – вот он и верховодит всеми…»
* Янаев Геннадий Иванович – во время событий 19–21 августа 1991 года являлся и. о. президента СССР и фактическим руководителем ГКЧП в СССР.
* Крючков Владимир Александрович – Председатель КГБ СССР (1988–1991), Член ГКЧП СССР (18.08–21.08.1991)
– Ввергают в омут хаоса отчизну!
На самый край толкают наш народ!
Глас разума перекрывают визгом,
И сделать всё хотят наоборот!
Довольно! Люди сделали свой выбор!
Союз Советский дальше будет жить!*
Долой вредителей, что точат глыбу,
Мы не позволим вам её разбить!
* В референдуме, состоявшемся 17 марта 1991 года, из 185,6 миллиона (80 %) граждан СССР с правом голоса приняли участие 148,5 миллиона (79,5 %); из них 113,5 миллиона (76,43 %), ответив «Да», высказались за сохранение обновлённого СССР.
Да, положение сейчас черезвычайно –
Страну спасет железная рука.
Нас довели до этой меры крайней,
Но ей полгода срок, не навсегда!
Увы, сейчас иного пути нет,
По тонкому мы все шагаем льду.
Всю власть берет черезвычайный комитет,
Чтобы решительно предотвратить беду!
По всей стране закон советский
Быть выше должен оных на местах,
Поверьте, наше слово будет веским,
Врагов союза ожидает крах!
Крючков, Пуго, Янаев, Язов, Павлов,
Бакланов, Стародубцев, Тизяков* –
Руслан средь них не видел аксакалов,
Лишь восемь глупых стариков.
* Состав Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП): Бакланов – первый заместитель председателя Совета обороны; Крючков – председатель КГБ; Павлов – премьер-министр; Пуго – министр внутренних дел; Стародубцев – председатель Крестьянского союза; Тизяков – президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи; Язов – министр обороны; Янаев – исполняющий обязанности Президента.
«Да где вы раньше были, идиоты!
Вам не по силам нас остановить!
Глупцы, вы опоздали! И, напротив,
Вы этим помогли нам победить!»
5
Страх злостью сменился, и с яростью в сердце
Квартиру Руслан покинуть решил,
Не будет он ждать за балетом ареста,
Шанс всё ещё есть, коль мы поспешим!
Руслан не сел за руль, решил – пешком,
Так, наверное, даже выйдет быстрей!
Он спешил со всех ног к Ельцинам в дом,
Становясь с каждым шагом всё злей.
Коржаков* у порога тучи мрачней
Стоял, привалившись безвольно у двери,
Внутри Наина* ждала со страхом гостей,
В происходящее ныне не веря.
* Коржаков Александр Васильевич – начальник охраны Б. Н. Ельцина
* Ельцина Наина Иосифовна – супруга 1-го президента России Ельцина (1991– 1999 гг)
– А, это ты, Руслан. Я думала – они
Пришли за нами, святой боже!
– Спокойно! Где Борис? Скажи!
– Он наверху. Ты нам поможешь?
Руслан поднялся на второй этаж,
Нашел Бориса, он сидел в кровати.
В глазах его хмельная блажь,
Он весь всклокочен, неопрятен.
– Обыграл нас Крючков*, – Борис чуть ни рыдал. –
Через час нас всех и возьмут.
Руслан же и не представлял,
Что ненависть так может грудь
Его сдавить. Ох, как же ненавидел он
Того, кто распластался перед ним –
Борис был мерзок, жалок и смешон.
«Конец ему, коль он останется один».
«Нет, не ему! Нам всем конец придет!
Я с Ельциным во всем повязан,
И чудо к нам само не снизойдет,
Так что спасти себя обязан!..»
– Как так возьмут?! Давай же соберись!
Немедля в порядок себя приведи!
Мы, что, в бирюльки играем, Борис?
Ты должен всех нас за собой повести!
В Алма-Ату Нурсултану звони!
И следом в Киев, давай, Леониду*
Нам их поддержка важна, ты пойми…
А про себя: «Да очухайся, гнида!»
* Кравчук Леонид Макарович – Председатель Верховного Совета Украинской ССР (23 июля 1990 – 24 августа 1991); первый президент независимой Украины (5 декабря 1991 года – 19 июля 1994 года)
– Кого из военных ты можешь позвать?
Чтоб выжить, нам придется драться!
«Если его сейчас не напугать,
Он так и будет рыдать и сдаваться…»
– Итак, я наших соберу всех тут.
Они целы, раз даже нас не взяли.
Наши враги чего-то ждут,
А значит мы не проиграли!
«Ни свет, ни связь они не отключили,
Видать решили, что пойдет и так,
А ведь они почти его сломили,
Надеюсь волю он возьмет в кулак…
Они поди решили в Подмосковье где-то
На даче спрятать Ельцина и нас,
На подпись ему сунуть документы
И на Урал сослать подальше с глаз!
Этот аспект мне нужно впредь учесть,
Крючков надеется обстряпать всё без крови,
На их перевороте можно ставить крест,
Ведь честь и совесть в этой битве как оковы!»
Борис натягивал с натугою штаны,
Пытаясь на пол не свалиться.
«Его бы кинуть на штыки –
Как мученик он мог бы и сгодиться»
– Давай, Борис, у нас есть полчаса.
И выдвигаемся скорей в столицу!
За Вас поднимется страна.
Затишье больше не продлится!
6…
Народу так обрыдло это старичьё –
Любой, кто против них уже герой,
Хотя их дурит ещё большее жульё,
Они пойдут за ним наперебой!..
…
Фабула завершения
Сторонники Ельцина отправляются в Москву. Группа Альфа, готовая захватить их, так и не получает приказа.
Ельцин неадекватен, Хасбулатов, от лица которого ведется повествование, берет руководство противостоянием с ГКЧП на себя.
Представляется хроника событий в Москве и в стране. Описываются основные события: Воззвание к гражданам России; Прибытие к Белому Дому; Указ «О незаконности действий ГКЧП»; Митинг во главе с Ельцином; Вступление оного на танке; Ополчение афганцев; Прибытие бронетехники под командованием Лебедя; строительство баррикад; пресс-конференция ГКЧП без перепившего Павлова, и трясущиеся руки Янаева; несостоявшийся штурм и побег Ельцина; предательство Лебедя; перестрелки в городе; гибель трех пьяниц, награжденных в последствии званием героев СССР; рок-концерт в поддержку протестующим и т.д.
События оборачиваются крахом для ГКЧП.
В последнем акте, в самолете, летевшем из Крыма в Москву наружу выходит главный конфликт. Крючков, Ельцин и Горбачев договорились устроить весь этот фарс с путчем, чтобы форсировано развалить правовую систему СССР, но Ельцин во время рандеву по поводу предстоящего голосования ушел в запой и обо всех договоренностях напрочь забыл. В результате, Хасбулатов, сам того не зная, сыграл партию своего невменяемого руководителя и предотвратил его побег в США. Хоть всё и произошло по ранее заготовленному плану, пришедший в себя Ельцин, тем не менее, затаил обиду на своего сообщника Крючкова, несмотря на то, что тот действовал согласно всем договоренностям, которого по прилету в Москву арестовали и отстранили от последующего уничтожения государства, под началом Горбачева и Ельцина.
Вторая часть поэмы должна называться Предатели (1993), повествующая о событиях Черного октября 1993 года.
