Loe raamatut: «Понять природу человека. Очерки по индивидуальной психологии», lehekülg 4

Ее мать была строгой и самодовольной женщиной, которая обладала многими хорошими качествами, но дочь держала в ежовых рукавицах. Она умела подчиняться мужу – по крайней мере внешне, – ничем не поступаясь; более того, она всячески выставляла напоказ это свое подчинение и считала, что оказывает тем самым своему супругу честь. Кроме дочери, у нее был еще сын, который, как считалось, пошел в отца и должен был унаследовать родовой титул. То, что родители ценили его гораздо больше сестры, лишь усилило амбициозность последней. Трудности и бедность, с которыми эта молодая женщина, воспитанная до некоторой степени в тепличной атмосфере, столкнулась в браке, теперь заставляли ее постоянно думать со все усиливающимся возмущением о том, как дурно с ней поступили родители.

Однажды ночью, прежде чем она заснула, ей показалось, что дверь открылась, к ее постели подошла Дева Мария и произнесла: «Я тебя очень люблю и поэтому должна тебе сказать, что ты умрешь в середине декабря. Я не хочу, чтобы ты оказалась неподготовленной к этому».

Молодую женщину это видение не испугало, однако она разбудила мужа и рассказала ему обо всем. На следующий день она пошла к врачу и рассказала ему о своей галлюцинации. Пациентка утверждала, что видела и слышала все совершенно отчетливо. На первый взгляд это кажется невозможным, однако если призвать на помощь наши познания в психологии, все становится на свои места. Ситуация такова: пациентка – очень амбициозная молодая женщина, которая, как показывает история болезни, имеет склонность подчинять себе всех вокруг, порывает с родителями и впадает в бедность. Вполне понятно, что человек в стремлении стать господином той физической сферы, в которой он живет, должен сделать попытку обратиться к Богу и общаться с ним. Если бы разговор с Девой Марией произошел всего лишь во время молитвы, никто бы не придал этому особого значения. Однако нашей молодой женщине требовалось более действенное средство.

Это явление теряет всю свою таинственность, как только мы поймем, какие шутки способна с нами играть наша психика. Разве не каждому человеку в подобной ситуации снятся сны? Есть лишь одно отличие: эта молодая женщина может видеть сны наяву. Кроме того, мы должны добавить, что подавленное настроение, в котором она пребывала, держало ее в большом напряжении. Галлюцинируя, женщина, отвергнутая своей матерью, видит, как к ней снисходит другая мать – более того, та Мать, которая согласно общепринятым представлениям считается самой великой Матерью на свете. Эти две матери должны в некотором смысле противостоять друг другу. Богоматерь явилась нашей пациентке потому, что к ней не пришла ее родная мать. Это видение – обвинение родной матери в недостаточной любви к своему ребенку.

Молодая женщина ищет какой-то способ доказать неправоту своих родителей. Середина декабря – время очень знаменательное. У многих народов в это время года люди стараются улучшить свои взаимоотношения, становятся добрее друг к другу, обмениваются подарками и тому подобное. Именно в это время примирение становится более вероятным, так что, как мы можем понять, этот период имеет особое значение для нашей пациентки в ее положении.

Единственной странностью в этой галлюцинации кажется то, что после дружеского приветствия Богоматерь сообщает молодой женщине печальную новость о ее смерти в ближайшее время. Важен и тот факт, что пациентка рассказала о своем видении мужу почти счастливым голосом. Весть об этом пророчестве быстро проникла за пределы узкого круга семьи пациентки и оказалась надежным средством заставить ее родную мать приехать к ней.

Несколько дней спустя Дева Мария снова явилась молодой женщине и произнесла те же самые слова. Когда пациентке был задан вопрос, как прошла ее встреча с матерью, та ответила, что мать отказалась признать свою неправоту. Таким образом, как мы видим, здесь снова возникает прежняя тема. Желание пациентки доминировать над своей матерью пока что не было удовлетворено.

В это время была предпринята попытка помочь родителям осознать, что же на самом деле происходит с их дочерью. В результате между пациенткой и ее отцом произошла очень милая встреча. То была трогательная сцена, однако пациентка по-прежнему осталась не удовлетворена, так как в поведении отца она усмотрела какую-то неискренность. Она пожаловалась, что он заставил ее слишком долго ждать. Даже одержав победу, она не могла избавиться от желания доказать, что все остальные были неправы, и вставала в позу торжествующей победительницы.

Описания галлюцинаций, встречающиеся в воспоминаниях путешественников и землепроходцев, общеизвестны. Понятно, что напряжение, возникающее, когда жизнь человека подвергается опасности, подстегивает воображение, давая человеку возможность уйти от гнетущих реалий его нынешнего положения. С другой стороны, галлюцинация может послужить и наркотиком, который успокаивает его страхи.

Галлюцинации не являются для нас чем-то новым, поскольку мы уже встречались с аналогичными явлениями в механизме памяти и воображения. Такие же процессы мы наблюдаем при анализе сновидений. Когда наше воображение акцентировано, а способность к критике отключена, воспроизвести явление галлюцинации нетрудно. Будучи в нужде или опасности, а также под давлением ситуации, в которой наше могущество оказывается под угрозой, мы можем попытаться избавиться от чувства слабости и преодолеть его с помощью этого механизма. Чем сильнее стресс, тем меньше мы будем пользоваться нашими критическими способностями. В подобных условиях, когда лозунг момента – «Спасайся кто может!», любой человек в состоянии предельным напряжением умственной энергии заставить свое воображение спроецироваться в галлюцинацию.

Иллюзии находятся в тесной связи с галлюцинациями. Единственное различие между ними в том, что в иллюзиях контакт с окружающей действительностью до некоторой степени сохраняется, однако он неправильно интерпретирован; фоновая ситуация и чувство стресса одинаковы. Вот другая история болезни, которая демонстрирует, как творческие способности психики могут при необходимости порождать либо иллюзии, либо галлюцинации.

Человек из очень хорошей семьи, который не смог ничего добиться в жизни из-за недостаточного образования, занимал незначительную должность делопроизводителя. Он оставил всякую надежду когда-либо добиться успеха. Он тяжело переживал свое незавидное положение, к тому же стресс усиливали упреки друзей. В этих условиях он запил, что обеспечивало ему и забвение своих невзгод, и оправдание своих неудач. Через некоторое время его привезли в больницу в состоянии белой горячки. Горячечный бред очень похож на галлюцинации. В бреду, порожденном алкогольным токсикозом, больным зачастую чудятся мелкие животные – например мыши, а также насекомые или змеи. Могут появляться и другие видения, имеющие отношение к профессии пациента.

Наш пациент попал в руки врачей, которые крайне отрицательно относились к злоупотреблению алкоголем. Они подвергли его тщательному лечению, и он полностью избавился от алкоголизма. Выйдя из больницы, он не прикасался к алкоголю три года, но затем вернулся в больницу с новыми жалобами. Пациент сказал, что все время видит ухмыляющегося человека, который искоса посматривает на то, как он работает; а трудился он теперь чернорабочим. Однажды, когда этот человек стал над ним смеяться, пациент вышел из себя, взял свою кирку и бросил в него, чтобы проверить, живой это человек или всего лишь видение. Видение увернулось от его метательного снаряда, но тут же набросилось на него и избило до полусмерти. В этом случае мы имеем дело не с простым видением, поскольку у галлюцинации оказались вполне реальные кулаки. Однако объяснение найти нетрудно: пациент привык галлюцинировать, но кирку он бросил в живого человека.

Хотя пациент освободился от желания пить, его общественное положение стало еще ниже, чем до лечения. Он потерял работу, его выселили из дома и теперь ему приходилось зарабатывать на жизнь поденным трудом, который он и его друзья считали чем-то недопустимо низким. Психический стресс, в котором он жил, не уменьшился. Освободившись от алкоголизма, этот человек на самом деле потерял важное утешение. Благодаря алкоголю он мог смириться со своей прежней работой, так как, если дома его слишком громко упрекали в том, что он неудачник, оправдываться своим пьянством ему было менее стыдно, нежели признать, что он не способен удержаться на работе лучшей, чем эта. После излечения он снова оказался лицом к лицу с реальностью, а его положение нисколько не улучшилось. Если бы он и теперь потерпел неудачу, ему бы нечем было утешиться и некого винить, даже алкоголь.

В этой стрессовой ситуации галлюцинации появились вновь. Пациент отождествил себя со своим прежним положением и начал видеть мир так, как если бы он по-прежнему был пьяницей. Своим поведением он как бы заявлял миру: «Я загубил пьянством всю свою жизнь, и теперь уже с этим ничего не поделаешь». Благодаря болезни он надеялся избавиться от непрестижной, а значит, и очень неприятной для него работы землекопа, не принимая по этому поводу самостоятельно никаких решений. Описанная выше галлюцинация продолжалась долгое время, пока пациента наконец не положили снова в больницу. Теперь он мог утешаться мыслью, что сумел бы многого достигнуть, если бы алкоголизм не загубил всю его жизнь. Такая стратегия помогала ему сохранять чувство самоуважения. Не потерять уважения к себе было для него важнее, чем трудиться. Все его усилия были направлены на то, чтобы сохранить свое убеждение, будто он мог бы свершить великие дела, если бы его не постигло несчастье. Благодаря этому пациент полагал, будто он ничем не хуже других, однако у него на пути имеется непреодолимое препятствие. Отчаянные поиски утешительной отговорки породили галлюцинацию с ухмыляющимся человеком; это видение должно было спасти его уважение к себе.

Глава 5. Грани нереального

ФАНТАЗИЯ

Фантазия является еще одной творческой способностью нашей психики. Следы ее деятельности можно обнаружить в различных явлениях, уже описанных нами. Подобно отчетливому проецированию нашим сознанием тех или иных воспоминаний или возведению причудливых строений нашим воображением, фантазия и мечты являются разновидностью творческой деятельности психики. Способность предвидеть и предрешать, необходимая любому организму, умеющему двигаться, также является важной составной частью фантазии. Фантазия связана с подвижностью человеческого организма и, по существу, есть не что иное, как один из методов предвидения.

Фантазии детей и взрослых, которые иногда называют мечтами, всегда связаны с будущим. Эти «воздушные замки» являются их целью, созданной воображением в качестве образца для реальной деятельности. Исследования детских фантазий ясно показывают, что стремление к власти над другими играет в них доминирующую роль. В своих мечтах дети выражают свои амбиции. Большая часть их фантазий начинается со слов «когда я вырасту» и так далее. Есть немало взрослых, которые тоже живут так, будто они еще не выросли. То, что стремлению к власти очевидно придается особое значение, еще раз демонстрирует – психика может развиваться лишь тогда, когда перед личностью поставлена некая цель; в нашей цивилизации эта цель подразумевает общественное признание и положение. Личность никогда не остается надолго с какой-нибудь нейтральной целью, так как жить среди людей – значит непрерывно оценивать себя, а это порождает желание главенствовать и надежду на успех в соревновании. В детских фантазиях почти всегда встречаются ситуации, в которых ребенок над кем-то властвует. Нам не следует обобщать, поскольку установить для фантазии или воображения какой-то предел невозможно. Сказанное нами во многих случаях верно, однако в других ситуациях может оказаться неприменимым. У детей с агрессивным подходом к жизни способность фантазировать развивается в большей степени потому, что их отношение к другим вынуждает их более надежно защищаться. А у очень слабых детей, жизнь которых не всегда приятна, способность фантазировать крайне развита, и они особенно склонны замыкаться в своем вымышленном мирке. На определенном этапе их развития способность фантазировать может стать способом ухода от реальной жизни. Фантазией можно злоупотребить, отвергнув ради нее действительность, и в таком случае она становится для индивидуума чем-то вроде ковра-самолета, на котором он воспаряет над убожеством этой жизни силой своего воображения.

Наряду со стремлением к власти, социальное чувство также играет важную роль в нашем мире фантазий. В детских фантазиях стремление к власти почти всегда включает в себя какое-то применение этой власти в социальных целях. Мы ясно видим подобную особенность в тех фантазиях, где мечтатель становится спасителем или рыцарем, торжествующим над силами зла и угнетения. Нередко также встречаются фантазии, в которых ребенок не принадлежит к своей семье. Многие дети верят, что на самом деле они родились в другой семье и когда-нибудь их настоящие родители, люди высокого положения, придут и заберут их к себе. Чаще всего такие фантазии наблюдаются у детей с глубоким чувством неполноценности. Они чувствуют себя обделенными любовью и расположением или оттесненными на задний план в кругу своей семьи и поэтому придумывают для себя новую семью. Идеи величия проявляются еще в одном отношении: весьма часто ребенок действует так, будто он уже вырос. Иногда эта фантазия приобретает едва ли не патологические черты – например у мальчиков, которые пытаются пользоваться отцовской пеной для бритья или пробуют курить его сигареты, или у девушек, которые решают, что им хочется стать мужчинами, а потому одеваются и ведут себя так, как больше пристало юношам.

Считается, что у некоторых детей нет воображения. Это безусловное заблуждение. Либо такие дети не могут выразить себя, либо есть какие-то причины, которые заставляют их отгонять свои фантазии. Подавляя воображение, ребенок может ощущать себя сильным. В своем отчаянном стремлении приспособиться к реалиям взрослого мира такие дети считают, что фантазии – это ребячество, и отказываются предаваться им; в некоторых случаях эта антипатия заходит настолько далеко, что кажется, будто ребенок абсолютно лишен воображения.

СНОВИДЕНИЯ: ОБЩИЕ СООБРАЖЕНИЯ

Кроме дневных грез, описанных выше, мы должны проанализировать ту важную и многозначную деятельность, которая происходит во время нашего сна, – «ночные» грезы. В принципе можно сказать, что сновидение – это повторение того же процесса, который имеет место в дневных грезах. Опытные психологи уже указывали на то, что характер человека можно легко распознать по его сновидениям. Фактически сновидения чрезвычайно занимали человечество с самого начала истории. В сновидении, как и в дневных грезах, мы имеем дело с попыткой предначертать, спланировать и направить будущую жизнь к конечной цели – безопасному существованию. Наиболее очевидное различие состоит в том, что дневные грезы сравнительно легко понять, в то время как постигнуть смысл сновидений удается лишь изредка. Неудивительно, что сновидения трудно поддаются расшифровке, и из этого мы легко могли бы заключить, что, следовательно, сновидения суть нечто излишнее и не имеющее значения. Пока достаточно сказать, что у индивидуума, который старается преодолеть трудности и обеспечить свое положение в будущем, стремление к власти отражается в сновидениях. Сновидения дают нам важные ключи к проблемам эмоциональной жизни человека.

ЭМПАТИЯ И ОТОЖДЕСТВЛЕНИЕ

Психика имеет способность не только воспринимать то, что существует реально, но также предчувствовать или предугадывать то, что произойдет в будущем. Это важное добавление к функции предвидения, которая необходима любому организму, способному двигаться, поскольку такому организму постоянно приходится решать задачи адаптации к окружающей действительности. Эта способность также связана со способностью к отождествлению, или эмпатии, которая у людей чрезвычайно развита. Уровень ее развития настолько высок, что ее можно найти в любом уголке любой души, и необходимость предвидения является главным условием ее существования. Если мы должны предрешать и предсказывать, как нам следует поступить в той или иной возможной ситуации, то мы должны научиться принимать верное решение, соотнося наши мышление, чувства и восприятие. Нужно найти точку зрения, с которой мы сможем действовать в новой ситуации либо более энергично, чтобы разрешить ее, либо более осторожно, чтобы избежать.

Эмпатия происходит в тот момент, когда один человек говорит с другим. Невозможно понять другую личность, если одновременно не отождествлять себя с ней. Театр – это наиболее открытое художественное выражение эмпатии, поскольку благодаря искусству драматурга мы с готовностью отождествляем себя с героями на сцене и мысленно играем самые разнообразные роли. Примерами эмпатии в повседневной жизни могут быть случаи, когда мы ощущаем странное беспокойство, видя другого человека в опасности. Эта эмпатия может быть настолько сильной, что мы делаем невольные движения, чтобы защитить себя, хотя нам лично ничто не угрожает; всем известно, как неосознанно реагируют люди, если кто-то среди них роняет бокал! В кегельбане можно наблюдать, как некоторые игроки, следя за катящимся шаром, делают невольные телодвижения, будто пытаясь повлиять на него. Еще один общеизвестный пример – пассажиры автомобиля, которые нажимают на воображаемую тормозную педаль всякий раз, когда они ощущают себя в опасности. Мало кто способен наблюдать за работой человека, моющего окна высокого здания, не вздрагивая от страха, а когда оратор теряет нить мысли и не может продолжать речь, вся его аудитория ощущает неловкость и смущение. Вся наша жизнь в большой степени зависит от этой способности к отождествлению себя с другими. Если мы станем искать истоки этой способности действовать и чувствовать так, будто мы – не мы, а кто-то другой, то сможем найти их в способности сочувствовать другим, которая дана каждому человеку от рождения. Это чувство присуще всем, оно отражает единство вселенной, частью которой каждый из нас является; это неотъемлемая черта любого человеческого существа. Оно дает нам возможность отождествить себя с тем, что находится за пределами нашего непосредственного опыта.

Подобно тому, как имеются различные степени социального чувства или общественного духа, существуют также различные степени эмпатии. Это можно наблюдать уже в детстве. Одни дети играют с куклами так, будто это люди, между тем как другим интереснее посмотреть, из чего они сделаны. Развитие личности может совершенно прекратиться, если она начнет переносить общественные отношения между людьми на животных или неодушевленные предметы.

Случаи проявления жестокости к животным у детей возможны лишь при почти полном отсутствии социального чувства и способности сопереживать другим живым существам. Вследствие такого дефекта дети начинают интересоваться тем, что имеет очень малую ценность или значение для их превращения в членов общества. Эта неспособность поставить себя на место другого, сопереживать ему, может зайти настолько далеко, что человек иногда полностью отказывается от общения с себе подобными.

ВЛИЯНИЕ, ВНУШЕНИЕ И ГИПНОЗ

Психология личности отвечает на вопрос «Как для одного индивидуума оказывается возможным влиять на поведение другого?» следующим образом: восприимчивость к влиянию других – одно из важнейших проявлений нашей психики. Общественный образ жизни был бы невозможен, если бы один индивидуум не мог влиять на другого. В некоторых случаях эта особенность оказывается акцентированной – например во взаимоотношениях между учителем и учеником или родителем и ребенком. Благодаря врожденному социальному чувству люди подчиняются влиянию друг друга в той или иной степени по доброй воле. Степень этой добровольности зависит от того, насколько человек, оказывающий влияние, признает права человека, являющегося объектом этого влияния. Невозможно долгое время претендовать на уважение человека, которому мы причиняем зло. Наше влияние на другого наиболее эффективно тогда, когда тот человек чувствует, что его права защищены. Этот момент очень важен для педагогики. Может быть, и удастся представить себе и даже создать какую-нибудь другую педагогическую систему, однако система, принимающая во внимание этот момент, будет эффективной, поскольку она апеллирует к самому древнему инстинкту человека – его чувству единства с человечеством и вселенной.

Этот подход окажется бесполезным только в том случае, когда мы имеем дело с человеком, который по собственной воле вышел из-под влияния общества. Такой уход происходит не случайно. Ему должна предшествовать продолжительная битва, во время которой человек мало-помалу разрывает свои связи с миром, пока, наконец, он не переходит в открытую оппозицию обществу. После этого влиять на его поведение становится трудно или невозможно, и мы наблюдаем драматическое зрелище – человек встречает любую попытку повлиять на него ожесточенным сопротивлением.

Дети, которые чувствуют, что окружающая действительность подавляет их, скорее всего будут труднообучаемыми. Тем не менее бывают случаи, когда внешнее давление настолько велико, что оно сметает все препятствия, в результате чего авторитарное влияние сохраняется и ему повинуются. Однако легко показать, что подобное влияние не идет на пользу обществу. Иногда оно принимает такой гротескный вид, что приученный к повиновению индивидуум становится нежизнеспособным, так как его привычка к рабскому повиновению лишает его возможности действовать и мыслить самостоятельно. Опасность развития этой склонности к подчинению можно наблюдать на примере послушных детей, которые и после того, как выросли, с готовностью подчиняются любым приказаниям, даже если для этого необходимо преступить закон.

Интересным примером того, как действует подчинение и подавление, являются шайки преступников. Те, кто выполняют приказания главаря, слепо подчиняются ему, в то время как он сам обычно держится от происходящего на почтительном расстоянии. Почти в каждом серьезном судебном процессе над преступной группой козлом отпущения оказывался какой-нибудь угодливый человечек. Подобное беспредельное, слепое повиновение доходит до такой невероятной степени, что порой встречаются люди, которые даже гордятся своим раболепием и видят в нем способ самоутверждения.

Если мы ограничимся лишь случаями нормального взаимного влияния, мы обнаружим, что наиболее восприимчивы к влиянию те люди, которые лучше всего воспринимают голос разума и логики, те, чье социальное чувство меньше всего искажено. С другой стороны, те, кто жаждет главенствовать и желает подавлять, очень трудно поддаются влиянию. С примерами такой закономерности мы сталкиваемся ежедневно.

Редко можно встретить родителей, жалующихся на беспрекословное послушание своего ребенка. Наиболее распространены жалобы на непослушание. Если мы расспросим таких детей, окажется, что они чувствуют себя в чем-то ущемленными и протестуют против этого, пытаясь преодолеть ограничения, которые накладывает на них окружающая действительность. С ними обращались дома так, что нормальное обучение сделалось для них невозможным.

Сила нашего стремления к власти над другими обратно пропорциональна степени нашей обучаемости. Несмотря на это, главной целью семейного воспитания в большинстве случаев является подстегивание честолюбия ребенка и внушение ему идеи собственного величия. Это происходит не по недомыслию, а оттого, что подобными грандиозными заблуждениями проникнута вся наша культура. В семье, как и в обществе в целом, наибольшее внимание обращают на самое большое, самое лучшее, самое знаменитое. В главе о тщеславии нам представится возможность показать, насколько несовместим такой метод с общественной жизнью и как затруднено может быть развитие интеллекта препятствиями, которые на его пути ставит честолюбие.

Индивидуумы, с легкостью меняющие свою позицию под влиянием малейших изменений в ситуации из-за своей привычки к беспрекословному послушанию, подобны объектам гипнотизера. Представьте себе, что вам в течение нескольких минут необходимо подчиняться каждой прихоти, которую захочет высказать любой желающий! В основе гипноза лежит идея подчинения. Человек может говорить и даже верить, что он согласен быть загипнотизированным, однако психологическая готовность к подчинению может отсутствовать. Другой индивидуум может сопротивляться на уровне сознания, но тем не менее подсознательно он согласен подчиниться. Во время гипноза поведение объекта определяет только его психологическая установка. То, что он говорит или думает, не имеет никакого значения. Недопонимание этого факта стало причиной появления большого количества ложных слухов относительно гипноза. Нас, как правило, заботит судьба индивидуумов, которые внешне сопротивляются гипнозу, однако подсознательно согласны подчиниться требованиям гипнотизера. Степень этой готовности к подчинению может варьироваться от одного объекта к другому, а следовательно, и влияние гипноза также индивидуально. Степень готовности быть загипнотизированным никогда не зависит от воли гипнотизера. Ее определяет лишь установка объекта.

В основе своей гипноз походит на сон. Его тайна заключается только в том, что в этот сон можно погрузиться по приказу другого человека, а приказ этот действует только тогда, когда он отдается кому-то, кто согласен ему подчиниться. Определяющими факторами, как обычно, являются натура и характер объекта. Загипнотизировать можно лишь того, кто согласен исполнять требования другого, не применяя своих способностей к критике. Гипноз отличается от обычного сна тем, что он подчиняет способность к движению до такой степени, что даже моторные центры мобилизуются по команде гипнотизера. Все, что остается от сна в этом состоянии, – это легкая дремота, и о происшедшем запоминается только то, что позволит запомнить гипнотизер. Наиболее важная черта гипноза: в гипнотическом трансе наша способность к критике, этот драгоценнейший дар нашей души, полностью парализована. Загипнотизированный объект становится, так сказать, орудием гипнотизера, органом, действующим по его приказу.

Большинство людей, имеющих сильно развитую способность влиять на поведение других, приписывают ее какой-то присущей им таинственной власти. Это причиняет огромный вред, и не в последнюю очередь нужно указать на пагубную деятельность эстрадных гипнотизеров. Эти шарлатаны совершают такие тяжкие преступления против человечества, что ради своих гнусных целей они прибегнут к любым средствам. Это не означает, будто все, что они делают, – жульничество. К несчастью, человеческое существо настолько способно подчиняться другим, что оно может стать жертвой любого, кто делает вид, будто обладает некими особыми силами. Слишком у многих людей вошло в привычку принимать авторитеты на веру. Публика сама желает, чтобы ее дурачили. Она готова поверить любым россказням, не проверяя их фактическую сторону. Такая деятельность не привнесет в жизнь общества никакого порядка, а будет лишь снова и снова приводить к бунту обманутых. Ни один эстрадный гипнотизер не пользовался успехом сколько-нибудь длительное время. Зачастую они встречали какой-нибудь так называемый объект, который их морочил. Порой это случалось даже с выдающимися учеными, пытавшимися продемонстрировать свои способности. Другие случаи представляют собой любопытную смесь правды и лжи: объект оказывался, если можно так выразиться, обманутым обманщиком: отчасти он дурачил гипнотизера, но тем не менее подпадал под его волю. Главная движущая сила здесь – это всегда не воля гипнотизера, а готовность объекта подчиниться влиянию гипнотизера. На объект не влияет никакая магическая сила, разве что способность гипнотизера притворяться. Всякий, кто привык в жизни опираться на разум, кто принимает решения самостоятельно, кто не исполняет, не рассуждая, чьи бы то ни было распоряжения, не сможет быть загипнотизирован, а следовательно, не сможет и проявлять каких-либо телепатических способностей. Гипноз и телепатия – это лишь проявления рабского послушания.

В связи с этим мы должны также остановиться на внушении. Суть внушения лучше всего можно понять, если мы включим его в категорию впечатлений и раздражителей. Само собой разумеется, что никто из людей не находится под воздействием раздражителей лишь время от времени. Все мы постоянно испытываем влияние бесчисленных раздражителей, поступающих из внешнего мира. Кроме того, мы не просто воспринимаем эти раздражители; каждый из них оказывает на нас какое-то воздействие. Будучи однажды испытанным, впечатление продолжает воздействовать на нас. Когда впечатление принимает вид требований и просьб другого человека, его доводов и попыток в чем-то нас убедить, мы называем это внушением. В данном случае происходит либо перемена, либо подкрепление убеждений, уже имевшихся у человека, который получает внушение. Более серьезная проблема заключена в том, что люди реагируют на поступающие из внешнего мира раздражители по-разному. Степень восприимчивости индивидуума к посторонним влияниям напрямую связана со степенью его независимости.

В этой связи нам следует помнить, что существуют два типа людей. Одни всегда преувеличивают вескость чужих мнений и, следовательно, недооценивают свои, независимо от того, правы они или нет. Такие индивидуумы исключительно восприимчивы к внушению или гипнозу. Второй тип воспринимает любой раздражитель или внушение как личное оскорбление. Есть индивидуумы, которые полагают, что только их мнение правильно. Им безразлично, так ли это на самом деле или нет. Они игнорируют любое мнение, высказанное другими. Оба этих типа людей бессознательно ощущают свою слабость. У первых эта слабость выражена в форме подчинения, у вторых – в неспособности прислушиваться к чужим мнениям. Люди этой категории обычно очень агрессивны, хотя могут гордиться своей готовностью выслушать других. Однако они говорят об этой своей готовности и благоразумии лишь для того, чтобы укрепиться в своем обособлении; на самом деле они абсолютно лишены терпимости, и повлиять на них очень сложно.