Loe raamatut: «Принцип неизбежности»

когда будешь бродить между серых многоэтажек,

потерявший силы, жажду жизни, смысл и ориентир,

помни: ты можешь считать, что в этом мире совсем не важен,

но для кого-то ты и есть тот самый мир.

Аня Захарова¹

Глава 1

Аэропорт Швехата наводнён пассажирами, покидающими страну. Гордо вышагиваю, зная, что позади папа, вызвавшийся меня проводить, хотя я предпочитаю добираться сама. Мама ещё утром упорхнула в кондитерскую. Подготовка к фестивалю идёт полным ходом и отнимает всё её время. Глава семейства рычит, требуя внимания, а Соня и внучки поочерёдно проводят время то с ним, то с Гришей, который пребывает в одиночестве уже несколько дней, дожидаясь возвращения Таси с соревнований.

– Всё, билет у меня, – машу перед папиным носом бумажкой, – вещи сдала в багаж.

В моих руках небольшой рюкзак, которым я давно заменила женскую сумку. Проверяю, на месте ли телефон, наушники и необходимые документы, кивая самой себе. Папа молчаливо наблюдает за моими действиями, контролируя взглядом каждое движение.

– Через три недели я тебя встречу, – обнимает одной рукой и целует в макушку, задерживая на секунду в объятиях.

Мы оба избегаем касаний в повседневной жизни, и оттого его жест кажется ещё более сентиментальным и глубоким. Собираюсь оторваться от отца, чтобы пройти на посадку, но в какой-то момент пробивает осознание, что интересующий вопрос задать необходимо.

– Пап, ты что-нибудь для меня приготовил?

– В каком смысле? – И он действительно не понимает, о чём я спрашиваю.

– Пять лет назад, когда Тася отправилась в Россию, вернулась несвободной и в компании мужа. И, как стало известно после, её брак был оформлен ещё до того, как приземлился самолёт. Я не люблю сюрпризы, поэтому спрошу ещё раз: ты что-нибудь для меня приготовил?

– Аннушка, ты не Тася. Она стремилась к Грише, потому как с ним одним представляла своё счастье. И добилась желаемого. Что ещё раз подтверждает – женщины в нашей семье бесконечно упорные. Выбранная кандидатура меня не радует…

– Он её любит, – перечу отцу, понимая, о чём говорю.

– Лишь одно это спасает Ярова от моей злости и негодования. Он ведь прекрасно понимает: не будь Тася в него влюблена, как кошка, он бы не смог её получить, даже применив титанические усилия. Я бы не позволил. Но счастье одной из моих девочек заставляет меня засунуть язык в задницу и смиренно наблюдать, как растут внучки. – При упоминании двух белокурых бестий на лице отца проскальзывает тёплая улыбка. Лиза и Катя фантастическим образом делают из сосредоточенного дедушки лапочку, не отказывающуюся от обнимашек и многочисленных поцелуев. Даже мама замирает в такие моменты и, кажется, упивается разливающейся нежностью в немереных количествах. – Но выбор Таисии должен стать уроком для вас с Соней: впредь я хочу видеть рядом с дочерями хороших мальчиков. Одного паршивого зятя достаточно. – И сейчас я понимаю: то, что сошло с рук Тасе, нам с Соней не простят. И даже мама не сможет на него повлиять. – Поэтому Ба́рнаби меня устраивает. Да и ваши чувства, если не ошибаюсь, взаимны.

– Да, – подтверждаю его слова, вспоминая мужчину, с которым состою в отношениях почти год. – Предложение я приняла, вот только со свадьбой пока не определились…

– Определились, – чеканит отец, – через месяц. – А вот и сюрприз, но, в отличие от Таси, никакой интриги, исключительно скудная констатация всем известного факта. – Будем считать, что эта поездка – твоя одиночная вылазка перед началом семейной жизни.

И папа как всегда прав, потому как Барни осмеял моё желание отправиться в Россию, чтобы встретиться лично с Диной и проехаться по интересным местам. Несколько раз побывав на Родине родителей, я влюбилась в Москву. Но все поездки проходили в компании Ароновых. Сейчас же полная свобода действий и стремление посмотреть всё, чего пожелает душа.

– Я вернусь через три недели, и на подготовку к свадьбе останется всего неделя! А как же организация, платье, гости…

– Мама возьмёт этот момент на себя, – фиксирует моё лицо ладонями, целуя в лоб и успокаивая нарастающее возмущение. – Как только Тася вернётся с соревнований, поможет. Родители Барнаби уже включились в процесс, с нетерпением ожидая, когда ты войдёшь в их семью. Аннушка, – папа переключает моё внимание на себя, – отдыхай, набирайся впечатлений и познавай этот мир, только держись подальше от того места, о котором мы говорили.

– Пап, я не собираюсь ехать туда, где всё началось для вас с мамой и Таси. Лично меня не цепляют воспоминания и ностальгия, потому что я выросла уже здесь. Обещаю не ввязываться в сомнительные авантюры, не знакомиться с подозрительными личностями и не совершать опрометчивых поступков. Я всегда думаю головой.

– Мне кажется, ты единственная, кто пошёл в меня, – хитро улыбается, подмигивая и давая понять, что эмоциональный Костя сначала делает и лишь потом думает, а Сонька пока себя не проявила. – Но, несмотря на всё сказанное, знай: ты можешь обратиться ко мне с любой проблемой.

– Даже если совершу нечто противозаконное?

– Даже если аморальное.

И в этот момент взгляд отца устремляется мимо меня, словно его накрыло воспоминание, вызывающее улыбку и толику теплоты. Мне всегда было интересно, какие картинки из прошлого греют изнутри его израненную душу и латают искалеченное тело.

Прощаюсь с папой, провожающим меня взглядом, пока я не скрываюсь в зоне контроля, чтобы пройти досмотр. И пока пассажиры занимают места, пишу Дине, что через несколько часов мы увидимся, и пару слов Барнаби, который отвечает смайликами, добавляя в конце «love».

Мы никогда не говорили о чувствах. Венгр с немецкими корнями, мой жених всегда собран, пунктуален и максимально сдержан. И мне бы радоваться, как говорит папа, «хорошему мальчику», вот только я всё чаще наблюдаю за Тасей и Гришей, с досадой понимая, что огня, в котором они сгорают, у меня никогда не будет.

Когда сестра вернулась с Яровым, я в силу возраста не понимала, по какой причине бесится папа, срываясь на зяте и повторяя, что он не пара его дочери. Но Тася доказывала обратное, когда светилась от счастья в присутствии мужа и растекалась в его руках, млея от каждого прикосновения. Её глаза светятся и сейчас при упоминании Ярова. Когда человек говорит о том, кого любит, всё напряжение проходит, а из глаз струится мягкий свет. Этот свет преображает, и человек становится невероятно красивым, нежным. И немного этого света передаётся другим, заполняя окружающих подобным чувством лёгкости и радости. Я, в отличие от папы, верю Грише, но ещё больше верю Тасе, глаза которой каждый день доказывают, что она счастлива и спокойна.

Когда мне исполнилось восемнадцать, сестра поделилась их с мужем историей во всех красках, вызвав шок, а затем и непонимание. Со временем, снова и снова прогоняя в мыслях рассказ Таси, я поняла, что любовь толкает на самые безрассудные поступки, заставляющие забыть об инстинкте самосохранения и поставить на пьедестал благополучие другого человека. И если мы готовы пожертвовать всем ради кого-то, разве это не есть проявление глубокого чувства? Подобным образом когда-то поступила мама, а затем и Тася, показавшие своим мужчинам, что они готовы на многое и даже на всё.

Прикинув на себя эти моменты, поняла, что хотела бы видеть рядом предсказуемого Барнаби, неспособного на спонтанность и импульсивность, сдерживающего моих рвущихся временами демонов наружу и заглушающего их порывы. Но одновременно внутри кипит необходимость познать страсть и огонь, заставляющий поддаться соблазнам, отбросить в сторону «правильно» и сорваться в бездну, где сгинуло немало раскуроченных сердец. И если эта поездка своего рода отрыв перед замужеством, я для себя определила: приключения придают вкус пресной жизни, которая меня ждёт рядом с Барни, а значит, могу себе позволить сделать нечто неблагоразумное и из ряда вон выходящее. Целенаправленно искать проблем на свою пятую точку не собираюсь, но если подвернётся шанс присыпать спокойный отдых жгучей приправой, то почему нет?

Не замечаю, как самолёт идёт на посадку, и в иллюминатор разглядываю виды внизу. Не тороплюсь, ожидая, пока самые нетерпеливые пронесутся по проходу, а затем беру рюкзак и топаю по трапу.

Ищу Дину, вглядываясь в лица, а потом замечаю рыжую макушку, которая маячит среди множества людей.

– Динка! – поднимаю руку, чтобы повертеть из стороны в сторону и привлечь внимания.

– Аня! – набрасывается на меня, стискивая в объятиях и кружа. – Ты… ты… – трогает мои волосы, перебирая пряди.

– Да, больше не блондинка! Пару недель назад решила изменить образ. Зашла в салон, выбрала цвет и вот, – кручусь перед девушкой, – даже брови сделала тёмными. Мне не идёт?

– Идёт, конечно. Подлецу всё к лицу, – хохочет и тащит меня к выходу. – Шучу! Но синие глаза стали выразительнее, а цвет глубже. А почему такие перемены?

– Не знаю, – пожимаю плечами, силясь вспомнить, в какой момент пришла в голову идея выделяться среди женщин в моей семье. – Муж сестры обмолвился, что у меня классический типаж, от которого не ждут особых интеллектуальных способностей, и вот… Эксперимент. Но мне и самой нравится.

– У меня никогда не получалось отрастить длинные волосы. Максимум до плеч, и то я без сожаления от них избавлялась, оставляя привычные пять сантиметров.

Дина проводит по голове, теребя короткие рыжие волосы. Аккуратная стрижка идеально подходит худенькой, невысокой девушке с узким лицом, а большие зелёные глаза подчёркивают огненный цвет, делая её интересной и запоминающейся.

– Итак, – начинает она, как только падаем на заднее сиденье такси, – я приготовила насыщенную программу. Вот только эту неделю придётся тебе осмотреть достопримечательности в одиночестве, потому что «любимый» босс выделил мне всего две недели. Но с понедельника я твоя, а значит, кроме всем известных мест мы посетим те, что не прописаны в официальных маршрутах. Прости, я не смогла его уговорить… —В глазах Дины сожаление, которое передаётся мне лишь на секунду.

– Без проблем. Я с радостью поброжу одна. Я из тех людей, кто спокойно может пойти в кафе, парк и концерт в одиночестве и не испытывать при этом дискомфорт.

– Завидую, – вздыхает Дина, посматривая на дисплей телефона таксиста, где отображается длительность поездки. – Соседка по квартире уехала на время каникул, а я даже в торговый центр не могу сходить одна. Мне нужна компания.

– Теперь у тебя есть я, – обнимаю девушку, получая истинное наслаждение от касаний к практически незнакомому человеку. – Кстати, что за работа?

– Подработка. На лето. Попала в хорошее кафе администратором. График нормальный, зарплата устраивает, коллектив в большинстве своём приятный. Только босс часто не в настроении, но и к этому я привыкла. Просит, чтобы я осталась, но пока не знаю, как совмещать учёбу и работу. В общем, до сентября есть время. Ты, кстати, онлайн-курс закончила?

– Да, постаралась до отъезда.

По пути обсуждаем тот самый курс, на котором познакомились. Формат онлайн позволил студентам из нескольких стран принять участие в обучении, чтобы после были отобраны лучшие, которые получат возможность отправиться в другую страну по обмену. И если мне этот бонус не нужен, то Дина мечтает отправиться в Европу, чтобы отточить знания международного права и получить возможность переехать.

– А вот и моё скромное жилище. – Дина замирает посреди комнаты и будто стесняется тесной квартирки с двумя маленькими помещениями, кухней метр на метр и санузлом, в котором едва можно развернуться. – Понимаю, ты привыкла к другому… – закусывает губу, рассматривая пальчики на ногах.

– Дин, всё в порядке. Да, я живу в условиях куда лучше, но благодарна тебе за гостеприимство. Но скажи сразу, – закатываю чемодан, который занимает треть комнаты, – если я тебя стесняю. Могу поехать в отель.

– Нет-нет, Ань. Оставайся. Мне так спокойнее. Я вроде как ответственна за тебя…

– Ты? – хохочу, не веря в услышанное, словно я маленький ребёнок, которого нужно водить за ручку и не выпускать из вида. – Мне девятнадцать. Почти двадцать. Стукнет через месяц, а значит, я сама за себя отвечаю. А ты, – тяну её на кухню, – лучше сделай кофе.

Глава 2

Дина носится по кухне, всячески стараясь меня ублажить, предлагает пирожные и пирог собственного приготовления. И он действительно хорош. Мне есть с чем сравнивать, потому как за свою жизнь я перепробовала многочисленные творения мамы. Кажется, меня ничем не удивить. К сожалению, я в готовке не сильна, о чём мне не раз говорил папа, уточняя, что серое вещество, которое находится в моей хорошенькой головке, куда важнее.

Барни: I hope you've arrived. Has somebody met you? Anna, would you come back earlier so that we could start preparing for the wedding?²

Я: I will be back in 3 weeks, as planned. This is my holiday and I'll spend it the way I want to. You could fly with me. I offered that to you.³

Барни: I don't think Russia could be interesting for me. I’ve heard a lot about this country and there was nothing positive about it. I think I would be disappointed.⁴

Я: A picture is worth a thousand words.⁵

Начинаю злиться, понимая, что ещё пара сообщений – и мы схлестнёмся на теме страны, которую я люблю. Я выросла в другом месте, но мамины рассказы разжигали стремление увидеть всё своими глазами. И такой шанс выдался, когда мне было четырнадцать. Вика предложила поехать в свой город, где познакомила с родственниками и показала невероятно красивые места. Именно тогда я поняла, что хочу вернуться не единожды, чтобы впитать наполненный жизнью воздух.

Барни: I don't want to argue. Let’s finish. Have a good rest.⁶

Быстро. Как правило, Барнаби основательно давит, словно желает, чтобы я приняла его сторону и больше никогда не вспоминала страну, где родились мои родители. Что ж, ему же лучше. В противном случае всё завершилось бы очередной ссорой, в которой не было бы победителей. Я всегда остаюсь при своём мнении.

– Барни? – Дина заставляет отвлечься от телефона. – Ты так и не показала мне его фото. – Открываю галерею и листаю картинки, слушая проникновенные вздохи девушки. – Очень красивый мужчина… – комментирует с придыханием, увеличивая фотографии и разглядывая каждый кусочек.

– Не буду спорить.

Высокий, широкоплечий блондин без сомнений привлекает женский пол, а идеальные манеры и способность преподнести себя исключительно в лучшем свете добавляют объём слюноотделения у женщин, которые попадают под обаяние Барнаби.

– Что нет так? – Дина напрягается, переключаясь на меня и оставляя без внимания фото, на котором мужчина запечатлён лишь в плавках.

– У меня русская семья. Папа категорически не говорит на английском, уверяя, что и двадцать лет назад было поздно познавать чужой язык. С ним везде таскается переводчик. Муж сестры только-только подошёл к стадии, когда может не запинаясь озвучить свои мысли. Сонька лепечет на русском вперемешку с английским, племянницы тоже. Мама и брат говорят свободно, как и мы с Тасей, но когда семья Барни приходит в наш дом, мы трое на себе вывозим все беседы, параллельно переводя отцу и Грише. Они не понимают наших шуток, и часто приходится объяснять, с какой целью я произнесла это или почему папа выдал определённую фразу. Очень напрягает. Нет, Барни интересный, умный, с присущей только ему изюминкой, но…

– Без огонька, да?

– Да, – кажется, впервые позволяю себе высказаться о мужчине, с которым планирую связать судьбу. – Бесконечно внимательный, заботливый, тактичный. С ним безопасно и спокойно. Он давно определился, с кем и каким образом проживёт свою жизнь. Чёткий план предполагает жену, двоих детей, дом, род занятий, расписание совместного отдыха и высоту ёлки на Рождество. Всё замечательно, но… так пресно. Иногда до тошноты. Я идиотка, да?

– Ну вообще, то, что ты сейчас описала, мне не нравится. – Дина подталкивает ко мне эклеры, которые на вкус оказываются не хуже, чем у мамы. – Или это потому, что мы, девочки, иногда нуждаемся в эмоциональных качелях, встряхивающих и разжигающих чувства. А какой он в сексе? – Дина переходит на шёпот, будто опасаясь быть услышанной.

– Я не знаю, – пожимаю плечами, а глаза девушки мгновенно расширяются. – Как только Барни узнал, что я девственница, почему-то заявил, что будут соблюдены обычаи и первая брачная ночь станет действительно первой.

– Я думала, такого уже не существует. Конечно, не стоит отдаваться первому встречному, но вы вроде почти год вместе и всё определено…

– Поцелуи и откровенные касания присутствовали, но в какой-то момент Барни переклинило, и он заявил, что с более серьёзными телодвижениями мы подождём до брака.

– Странно, конечно. Ему двадцать пять, насколько я помню, и секс необходим… – Дина прикусывает губу, не озвучивая то, что и так понятно любому человеку.

– Если ты о том, что секс необходим для молодого энергичного в физическом плане мужчины, то я согласна. С кем он удовлетворяет потребности, я не в курсе, подобного рода разговоры он пресекает сразу, называя эту тему «the innermost⁷». По его мнению, говорить откровенно можно лишь после заключения брака.

– Прости, но меня подташнивает. – В девушку рикошетят мои эмоции, а также мысли, которыми я обычно сопровождаю подобные высказывания Барнаби. – А если он тебе не понравится? В сексуальном плане. Вдруг у него… не твой размер? Я, конечно, ставлю плюсик за правильность, но не настолько же.

– Зато он «хороший мальчик», – издаю смешок, вспоминая, с каким выражением лица папа произносит это словосочетание, намекая на паршивого зятя номер один.

– И что входит в это понятие?

– Отсутствие криминального прошлого, судимостей, тёмных пятен в биографии… и разница возрасте не в двадцать лет.

– Ты же понимаешь, что встретить мужчину с таким послужным списком можно лишь в том случае, если крутиться в определённых кругах?

И я-то понимаю, вот только вдаваться в историю нашей семьи не намерена. И если у мамы законный бизнес, то папа лишь прикрывается легальным заработком. И последний год я была непосредственным участником процесса, который приносит нашей семье огромные доходы.

– Дина, я сейчас озвучила характеристику мужа сестры. Все пункты в его случае соблюдены.

– И где она такого нашла?

– В воспоминаниях.

Вижу недоумение на её лице, но напряжённую историю воссоединения Гриши и Таси рассказывать не желаю. Несмотря на недовольство папы, старшая сестра не устаёт повторять, что за мужа она готова встать стеной даже при условии, что против него выступит весь мир. Безумно, но они счастливы в этом безумии и иного не желают.

– А поподробнее? – наливает вторую порцию чая, приготовившись к рассказу. – Мне очень интересно.

– Длинная, моментами неприятная история, которую я не имею права озвучивать без согласия её участников. Извини.

– Ладно-ладно, поняла, – поднимает руки, быстро поняв, что откровенности ждать не стоит. – Спать? – Киваю, понимая, что силы меня покидают, а тело требует расслабиться в горизонтальном положении. – Я забронировала билеты в Санкт-Петербург. Через три дня полетим, прогуляемся по городу, посмотрим интересные места, а потом махнём в Казань. А дальше я не придумала.

– Придумаем вместе.

– Кстати, однокурсница предложили сходить в ночной клуб. Новый, но уже невероятно популярный. По пятницам там проводятся шумные вечеринки и можно познакомиться с симпатичными парнями, – подмигивает, но затем, спохватившись, охает: – Прости. У тебя жених. Я про себя. Ни к чему не подстрекаю.

– Да нет, я не против знакомств. К тому же, – приближаюсь, играя бровями, чем вызываю улыбку Дины, – через месяц я выйду замуж, а значит, могу себе позволить маленькое приключение, о котором потом буду долго вспоминать. Но об этом мы никому не скажем, – шепчу и хихикаю, чем зарабатываю поддержку Дины, глаза которой горят в предвкушении.

Звоню маме, а услышав в голосе тревогу, не сразу понимаю, в чём причина. Но она озвучивает страхи, которые одолевали её, когда в Россию отправилась Тася. Долго убеждаю, что не преследую цель ввязаться в сомнительное действо и нажить кучу проблем, и вообще, кроме Дины никого не знаю. Моя задача – отдохнуть, познакомиться с интересными людьми и по возможности прокатиться по самым красивым местам этой страны. Градус напряжения падает, но мама вновь и вновь повторяет, что в случае неприятностей я всегда могу обратиться к папе, который, даже находясь далеко, способен разрешить неразрешимое. Уверена, его помощь мне не пригодится. К тому же будущее определено, а дома меня ждёт «хороший мальчик», которого отец настойчиво затягивает в нашу семью. Словно хочет показать Тасе, что выбранный ею мужчина кардинально отличается от Барнаби Ше́рана, идеального во всём.

Проснувшись утром, завтракаю в одиночестве. Последовав совету Дины, отправляюсь гулять по городу, наслаждаясь атмосферой и самим воздухом, пропитывающим лёгкие и внося эйфорию. Не знаю, почему я чувствую себя настолько умиротворённо, но сладкое чувство подкупает, заставляя прошагать несколько улиц. Лишь спустя пару часов захожу в кафе, чтобы перекусить и отправиться дальше.

Барнаби молчит, не желая ввязываться в конфликт. Он откровенно не понимает, что ему будет очень сложно не контактировать с моей семьёй, затаившись в собственном доме. В нашей семье шумно отмечают праздники и любят собираться за одним столом по выходным. Даже папа за двадцать лет стал более коммуникабельным, угождая маме и всё реже отказываясь куда-то идти. Но, если мы вовлекаемся в беседу, затрагивая тему, которая будоражит всех, Барни отходит на второй план, лишь иногда вклиниваясь в разговор, чтобы напомнить о себе. И этот момент злит отца, но больше всех бесится Гриша, который пока остаётся единственным после главы семейства мужчиной, способным стать опорой для остальных.

Смахиваю экран, чтобы набрать сообщение Барнаби, но останавливаюсь и откладываю этот момент на потом. Не хочу портить день, наполненный спокойствием и умиротворением, очередной ссорой. Вскользь проскакивает мысль, что было бы отлично не контактировать с женихом все три недели, которые я проведу здесь. Возможно, расстояние поспособствует теплоте в наших отношениях или же лишь отдалит. В любом случае стать женой Барнаби придётся, потому что так решил папа, который решений не меняет. И если с выбором Таси он смирился, то мне данная привилегия не светит.

Проехав несколько остановок на метро, бреду по наитию, скрыв взгляд за тёмными очками и радуясь русской речи, которая льётся отовсюду. Предложение Барни записаться на курсы и попробовать выучить русский было встречено в штыки и грубо отвергнуто, а меня коробит, когда приходится объяснять каждую шутку и просить прощения за родственников, которые, по мнению жениха, выразились неподобающим образом со скрытым подтекстом. В такие моменты я со скрипом принимаю тот факт, что этот человек станет моим мужем, но все положительные качества Барнаби перевешивают незначительный момент незнания языка, и я успокаиваюсь, смирившись со своей участью.

Побродив по городу и изнасиловав ноги до состояния мозолей, возвращаюсь в квартиру, чтобы дождаться Дину. Завтра вновь отправлюсь на прогулку, а вот послезавтра мы поедем в клуб, где я, надеюсь, немного расслаблюсь и обрету новых знакомых.