Но почему она не забрала тетрадь с собой?
Почему она просто вырвала необходимые страницы?
Наверное, она все же хотела, чтобы я прочла эту тетрадь.
Наверное, она надеялась, что, держа эту тетрадь в руках, я смогу понять ее.
Но я не понимала…
Сотню раз жалея, что все же засунула свой нос в чужие личные записи, я положила тетрадь обратно и задвинула ящик.
Черт!
В эту секунду я поняла… она оставила меня именно потому, что я слишком сильно похожа на мужчину, сведшего ее с ума. Именно. Как и обычно, я оказалась человеком, на котором все отыграли свои обиды.
***
Эрик появился в дверях моей квартиры в десять минут третьего, а по рычащему звуку мотора во дворе я поняла, что ему удалось вернуть своего железного коня с того света.
В привычно черном он прошел в коридор.
– Привет, – выдохнул он, явно прислушиваясь, так как его взгляд вдруг поднялся в правый угол, при этом он опустил голову.
Черт!
Я со стороны так же выгляжу!?
– Привет, мы одни, – я улыбнулась, понимая, что он выслушивает Али.
Довольно улыбнувшись, удивленный тем, что я угадала его мысли, он чуть потянулся ко мне, зацепившись за рукав водолазки, и приманив к себе.
Я оказалась вплотную к нему прижатой, и мне это нравилось. Я уловила его приятный слабый сладковатый запах и чуть придвинула нос к его плечу, обхватывая парня в объятьях на уровне талии. Заметив это, Эрик чуть наклонился ко мне, тихо вдыхая воздух почти у моей шеи.
– Ты тоже приятно пахнешь, – почти шепотом сказал он, и я рефлекторно подняла на него взгляд.
Он смотрел на меня своими глубокими карими глазами, слабо улыбаясь, но при этом демонстрируя ямочки на щеках. Теплый взгляд шоколадных глаз грел меня.
Он был нежным как шелк.
– Спасибо, – так же тихо ответила я.
Эрик аккуратно и медленно наклонился ко мне ближе.
Мы уже целовались до этого, но каждый раз казался первым. Я ощущала удивительную неловкость, но при этом очень сильно хотела коснуться его губ.
Сегодня он целовал меня нежно, без напора, легко положив руку мне на щеку и придерживая голову.
Он нежно отстранился, заглядывая мне в глаза с каким-то одурманенным, пьяным видом. Его взгляд казался замыленным.
Я была уверена, что выгляжу со стороны так же.
Стоило мне подумать о том, что я хотела бы еще, как Эрик снова наклонился ко мне, на этот раз целуя более страстно. Его руки сжали меня в крепких объятиях, и я ощутила, как внутри меня начинается буйство.
Я не могла понять, что это, но при этом догадывалась.
Это чувство было мне малознакомо, и я понимала, что это обусловлено моим небольшим опытом общения с противоположным полом.
Эрик снова отстранился от меня.
Дышать я не могла, точнее я дышала так, словно пробежала огромное расстояние, при этом я не испытывала никакой физической усталости. Мое сердце билось словно сумасшедшее, и я слышала его в своей голове и чувствовала внизу живота.
Если до этого времени меня целовал Эрик, то сейчас я встала на носочки, потянувшись к его губам.
Весь мой организм сходил с ума.
Что со мной творится!?
Объятья с Эриком становились еще плотнее, я чувствовала огромное желание вдавиться в него, вжаться в него с такой силой, чтобы наши тела слились воедино.
Между поцелуями я жадно ловила воздух ртом, которого, казалось, катастрофически не хватало в коридоре.
"Биа, грань!" – вдруг услышала я в своей голове, пытаясь на ощупь найти и расстегнуть пуговицы рубашки Эрика.
Это был неизвестный мне голос. Не Али, не Эрика, даже не мой.
Это был голос моего страха.
Даже через дикое буйство чувств и огромное желание близости, страх пробивался ко мне, заставляя мое тело коченеть, и я отстранилась.
– Биа, ты чего? – взгляд Эрика все еще был опьянен, пусть наши объятья перестали быть столь тесными.
– Давай не будем, – я почувствовала, как мои щеки теплеют.
– Не будем что? – лицо Эрика потеряло остатки дурмана.
– Заходить за грань, – ответила я, и парень ответил мне по правилам жанра дешевых романтичных фильмов для девушек моего возраста:
– Мы бы и не стали, я не стану делать это насильно. Это будет, когда ты действительно захочешь.
– Я не хочу, сейчас. Я не хочу торопиться. У девушек это сложнее, – отвечала я.
– Я понимаю, Биа. Я не настаиваю, – ответил он мне.
Я молча ему закивала, выражая ему свою благодарность.
Парень прижал меня к себе, крепко обнимая, вдыхая мой запах у шеи.
***
Али так и не вернулась, когда мы с Эриком вышли из квартиры.
Мы прошли к лифту, в тесной кабинке спустились вниз и вышли на улицу, где нас ждал мотоцикл.
– У всех обычно машины…а у тебя? – я осмотрела его средство передвижения.
Мне казалось, с последнего раза ничего не изменилось.
– Мне мотоциклы больше нравятся, – ответил Эрик.
***
Фильм, как и было решено, выбрали мы про любовь. Самый ожидаемый романтический фильм этой зимы, с которым не сравнятся даже сказки, вышедшие перед новым годом.
Фильм был про бизнесмена и скромную бедную девушку, они знакомятся по случайности на одном из светских мероприятий, где главная героиня оказывается официанткой, разносящей напитки, день которой с самого начала идет коту под хвост. До последнего момента, пока ее не замечает он…
Я вертела в руках рекламную листовку фильма, пока мы стояли в очереди за Coca-Cola и сладким попкорном. Хоть раз ведь можно побаловать себя, ведь ни то, ни другое я в принципе не употребляла вообще.
Запрещала Али, уверяя, что это ужасно вредно.
Хотя, собственно, мне и самой не хотелось. Дорого. Но сейчас за меня платил Эрик, так что, почему бы и нет?
Я окинула взглядом зал, зацепившись за привлекательный девичий образ.
Она показалась мне хрупче только что сорванного цветка, и я завистливо уставилась на нее из-под опущенных бровей. Она была ослепительно красива, одаривая окружающих ее людей чарующей голливудской улыбкой, а голос ее был нежен и тих, но я все ровно слышала, как она рассказывала своим друзьям, как провела свою субботу.
Ее светло-русые волосы были скреплены на затылке и волнами спускались на плечи. Платье цвета мяты выглядывало из-под теплого зимнего пальто.
Я никогда не смогу стать такой же нежной, и дело не в том, что природа наделила меня громким звонким голосом, буйным, не желающим быть мирным, своенравным характером и тяжелой медвежьей походкой, а потому что я сама этого не хотела. Во всем этом нежном образе я видела один недостаток, пугающий меня и раздражающий – слабость.
Девушка, стоящая почти через весь зал от меня, могла совершенно спокойно споткнуться, подвернуть тонкую ножку и из-за небольшого растяжения уже не встать, привлекая внимание противоположного пола. И кто-нибудь из толпы обязательно ей поможет, подхватив на руки.
Но мне не нужно подобное внимание! Да и что может быть ужаснее, чем осознание собственной слабости и беззащитности. На ее месте я бы лучше ходила в доспехах, чем ждала помощи при легкой, но смертельной для цветка, травме.
Я ощутила легкое прикосновение к руке и моментально переключила внимание на Эрика, явно заметившего мое посеревшее от недовольства лицо.
– Что не так? – тихо спросил он, перебросив взгляд на цветок. Девушка тогда смеялась над чем-то, и ее смех казался мне мягким и приятным.
Черт!
Он что? Засмотрелся на нее!?
– Эрик, – слишком громко я позвала парня, и все в радиусе пяти метров перевели на нас взгляды, даже цветок вдруг прекратила смеяться.
Вот же черт!
Что-то внутри меня кольнуло, и захотелось как можно скорее вернуться домой, к себе в комнату, к кровати и подушке.
– Да что с тобой? – парень повел меня к двери в синий зал, где и должен был пройти наш сеанс.
– Она красивая, да? – спросила я, понимая, что мой вопрос с головой выдает все мои мысли, да и к плюсу был проявлением моих мазохистских наклонностей.
– Обыкновенная, таких полно, – ответил он, не переводя на меня взгляд, – играет на публику.
Я обернулась через плечо, чувствуя на себе чей-то недовольный тяжелый взгляд.
Цветок стояла у стены, окруженная молодыми людьми, но ее теперь уже совсем не ангельский голубой взгляд был прикован ко мне. Между ее бровями пролегла глубокая морщина.
Что у меня такого есть, что весь ее вид выражает переживаемую ею самой зависть?
Я глянула на Эрика, что сжимал одной рукой мою руку, а в другой держал наши билеты, которые, полностью отключившись от реальности, разглядывал.
Мы выбрали два места посередине зала на седьмом ряду.
К сожалению, места на последнем ряду очень быстро раскупались.
– Так она тебе понравилась? – в который раз спрашивала я, когда мы в почти темном зале искали свои места.
Сеанс еще не начался, но в зале уже погасили некоторые лампы.
– Биа, нет, – уже каплю раздраженно ответил Эрик, – хватит о ней. Я в кино с тобой. Слышишь, с тобой! А из этого исходит, что нравишься мне ты! А не кто-то другой.
Испытав полное удовлетворение его ответом и почувствовав, как мое настроение поднимается, а парня рядом хочется крепко-крепко обнять, я села на свое место. В зале, показалось, стало светлее от моей широкой довольной улыбки.
– Ты рада моим словам? – чуть удивленно спросил Эрик.
Пусть в зале была бы полная темнота, он бы все ровно увидел мое сияющее от радости лицо.
– Да, – совершенно честно ответила я, – мне очень приятно.
– Когда-нибудь я услышу что-нибудь подобное? – спросил Эрик, подавая мне полное ведро попкорна.
– Возможно, – ответила я.
Свет резко погас, а огромный экран осветил нас – начали крутить рекламу.
Моим ответом парень был недоволен, сжав мою руку в своей ладони крепче, он попытался не показывать на своем лице разочарования и перевел взгляд на экран.
Али права, я издеваюсь над ним.
Весь сеанс я редко бросала взгляд на Эрика, полностью погрузившегося в поедание попкорна и поглощение Coca-Cola. Фильм ему был не интересен, но моей руки, пусть она была мне иногда нужна, не отпускал.
Фильм был выполнен в классических традициях: красивая музыка, пустые диалоги и очень много поцелуев. Я смотрела на все это, понимая, что это значительно отличается от реальности. По крайней мере, от моей реальности с Эриком. Главная героиня, возможно, размышляла подобным образом, как и я, но вот образ молодого человека совсем не был похож на рядом сидящего Эрика.
Я печально вздохнула, понимая, что такие парни только в сказках, а потом светом, наполнившим меня, до меня снизошло понимание, что мне не нужен принц из сказки, а рядом сидящий парень, крепко сжимающий мою ладонь, полностью меня устраивает.
Обиженный тем, что я не говорю в ответ нежностей на его трогательные признания, Эрик не смотрел на меня, лишая меня таким образом возможности заглянуть в его шоколадного цвета глаза.
Ну разве это не смешно!?
В голове столько мыслей, а в сердце столько чувств, а я не могу ими поделиться, я даже не могу признаться себе в том, что они есть.
Я ощутила обиду, накатившую на меня, а настроение плавно стало опускаться к нулю.
Пытаясь не падать духом (ведь я обязательно, обязательно разберусь когда-нибудь со своими чувствами), я сжала руку Эрика крепче, и именно в этот момент послышался мягкий голос главной героини:
"Я люблю тебя!". В ответ, т влюбленный в нее главный герой вцепился в ее губы со страстным, но при этом нежным поцелуем.
Да, пусть Эрик думает, что мое поведение вызвано разворотом событий, ведь обычно подобные фильмы всегда трогают девушек до слез.
Не меня, конечно, но вдруг я расчувствовалась…
"Ты – моя жизнь, мне никто не нужен кроме тебя!" – говорил мужчина на экране, в фильме он играл роль Девида Эштона, богатого мужчины средних лет, влюбленного в официантку, которую все его знакомые, друзья и родственники считают ему не парой.
"Пойми, тебе нужна девушка из твоего круга" – практически плакала девушка. Ее звали Люси. Отличное имя для девушки, чья работа в обслуживании, и кому места совсем нет в верхушке общества.
"Но мне нужна ты!" – отвечал ей мужчина.
В этот момент я действительно ощутила, как внутри меня накаляются чувства.
Они любят друг друга, но по определенным обстоятельствам быть вместе не могут.
Дальнейший разворот совсем был мною не ожидаем, а еще больше мне не нравилось, что я провожу параллель между ними и мной с Джэем.
Дальше в фильме потрясенная выбором своего сына женщина решает взять всю ответственность на себя и рассказывает своему мужу, что их сын Девид собирается связать свою жизнь с официанткой, после чего родители главного героя решают не допустить, по их мнению, непростительного и порочащего их, поступка. Вся семья Девида занимается бизнесом, поэтому новая невеста ему находится очень быстро, подвязывая этот брак слиянием двух крупных компаний.
Вот и все…
Моя история с Джэем словно дешевый скучный фильм для девушек-подростков.
Досматривала фильм я в полной растерянности, даже попкорн не ела и толком перестала следить за сюжетом, поэтому я так и не поняла, кто и за что застрелил Люси во дворе ее дома из револьвера.
Занавес!
Включили свет, и многие поднялись со своих мест, по серому экрану вверх поползли титры, но я так и сидела в своем кресле.
Ноги совсем отказывались меня слушать, а я и не пыталась заставить их мне подчиняться. Я уперлась взглядом в черную спинку кресла передо мной, и моя голова казалась мне абсолютно пустой.
– Биа, что с тобой? – Эрик все еще сжимал мою руку, я чувствовала, как она стала холодной и мокрой.
– Фильм не справедливый, – ответила я, так до конца и не понимая, за что было убивать невинную девушку, так и еще таким низким образом – выстрелить в спину. Убийце не хватило смелости заглянуть своей жертве в глаза.
Ко всему я никак не могла выбросить из головы мысли о Джэе.
Этот фильм наша с ним история, только надеюсь, никто не станет меня убивать.
– Тебе жалко девчонку? – хмыкнул парень, помогая мне стать.
Ноги казались ватными.
– Я бы так не сказала, – ответила я, свободной рукой растирая затекшие ноги.
Он что, никогда больше не отпустит моей руки!?
– Я, честно, ждал "happy end", – выдохнул Эрик.
– Ты смотрел фильм? – я попыталась улыбнуться, нужно было гнать из головы мысли о рыжем парне.
– Ну а зачем я сюда пришел!? – парень усмехнулся.
– Я не ждала, что Люси и Девид будут вместе, но я и представить себе не могла, что ее убьют, – говорила я, и мы направились из зала, в то время Эрик доедал остатки моего попкорна.
– Они нарушили основное правило подобных фильмов, вот ты и в растерянности, – сделал вывод Эрик, когда яркий свет холла кинотеатра ослепил наши отвыкшие от света глаза.
– Какое? – спросила я.
Как хорошо, что он так ничего и не понял. Хотя, он и не может понять, он ведь ничего и не знает.
– "Happy end" у них своеобразный, – Эрик чуть пожал плечами, уводя с меня вдруг посерьезневшие карие глаза.
Интонация, вид, да и сама фраза вызвали во мне взрыв истеричного хохота. От смеха было даже сложно идти, поэтому я остановилась, повиснув на брюнете и уткнувшись ему в плечо.
Эрик тем временем выбросил пустые бутылки и ведерки из-под попкорна в мешок поджидающей нас уборщицы зала.
– Что с твоим настроением? – спросил Эрик, ведя меня к выходу из кинотеатра.
Успокаиваясь, я убрала волосы за ухо и ответила, широко улыбаясь:
– Оно у меня хорошее.
***
Кинотеатр находился в здании небольшого нового торгового центра, построенного на окраине города с дальнейшим ростом последнего. За блестящим стеклами зданием должен был в скором времени начать свое строительство новый жилой район. Из-за своего расположения торговый центр был мало популярен, в холлах было не многолюдно, а в аренду были сданы еще не все помещения. В дальнейшем все здесь будет в магазинчиках, ну а пока что пустые помещения встречали людей белыми стенами и защитной пленкой.
На первом этаже расположился большой продовольственный магазин, пиццерия, оптика, зоомагазин и пара магазинчиков с дорогой бредовой одеждой, привлекающих своих клиентов ярким броским названием и белыми в прекрасных нарядах манекенами.
По лестнице, так как этажей было всего три, а кинотеатр находился на последнем, мы спустились на первый этаж.
– Пицца? – спросил Эрик, окидывая меня взглядом.
Есть мне не хотелось. После просмотра фильма единственная мысль бороздила мой мозг: "Я не нравилась родителям Джэя?".
Я была с ними знакома, они приходили вдвоем на все мероприятия лицея и на родительские собрания. В средних классах мама Джэя, мадам Грэйг очень часто приходила в лицей, следя за успеваемостью сына, так как его хотели перевести в какой-то частный лицей, но так и не сложилось.
Мадам Грэйг была невысокого роста с волнистыми светлыми волосами и не в цвет к ним карими, темными глазами, в воспоминаниях, подведенными тонким черным карандашом. Она всегда красиво одевалась, обычно во что-то светлое: бежевый, светло-вишневый, сиреневый -, и я ни разу не видела ее в джинсах или строгих брюках. Она всегда казалась легкой, улыбчивой и очень доброй, пусть однажды я увидела, как она, прижав Джэя к стене в коридоре в лицее, громко на него кричала.
Месье Грэйг был молчалив и угрюм, и если и приходил в лицей держался от всех в стороне, а если и говорил, то кратко и по сути. И этот человек ведет бизнес!? Мне всегда казалось, что банкир и бизнесмен должен быть общительным, открытым и активным. Будешь камнем – пойдешь на дно. Хотя, возможно, месье Грэйг просто всегда думал о своей работе, настолько много и сосредоточенно, что всем казалось, что он закрытый и угрюмый человек.
В любом случае, я не помню, чтобы они смотрели как-то недовольно в мою сторону, или хоть когда-нибудь выражали ко мне антипатию. Мне казалось, что они вообще никогда меня не замечали, поэтому вероятно, когда Джэй сказал им, что ему нравится девушка из его класса, а именно Беатриса Диас, они просто не поняли его. Я вижу растерянных мадам и месье Грэйг, переглядывающихся между собой: "А кто это вообще такая? У тебя когда-то была такая одноклассница!?". Поэтому, просто не зная меня, они считают эту Сандру лучшим вариантом для своего сына, а в плюс, это огромный их бизнесменский ход – слияние компаний.
"Пицца?" – спросила я себя, пытаясь отбросить все отрицательные мысли назад.
– Давай, – уже вслух ответила я.
За столиком в кафе, ожидая свой заказ, я заметила, что сегодня слишком много витаю в облаках. Точнее, очередной раз отвлекшись на мысли о семье Грэйг, я и не заметила, как Эрик звал меня.
– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? – брюнет продвинулся ко мне ближе, теперь наши стулья стояли почти вплотную.
Что ему ответить? "Да" и "Нет" были запрещенными ответами. Он чувствовал ложь, а я сама не могла понять где правда, чтобы сказать ее, поэтому я выбирала слова, которые оставили бы вопрос без ответа.
– Да вроде бы, – ответила я, поднимая взгляд на парня.
– Биа, – устало вздохнул Эрик, потирая переносицу двумя пальцами, – что с тобой творится?
В голове я стала строить обтекаемый ответ.
– А что? – единственное, что пришло мне в голову.
– Ты какая-то мрачная, задумчивая, так еще и отвечаешь не понятно, – пожаловался Эрик, – тебе есть, что скрывать?
В этот момент я полностью растерялась.
Черт тебя дери!
Тяжело вздохнув, я подняла глаза на Эрика:
– Это все фильм виноват. Никак не могу от него отойти.
И это правда. Взгляд с немного другой стороны, но это правда, ведь именно фильм заставил меня вспомнить о моей несчастной любви.
Джэй Рэйф Грэйг.
– Я никак не могу поймать тебя, – невесело усмехаясь, ответил брюнет, – ты говоришь правду, но вид такой, словно…, – он вдруг запнулся, – ты думаешь о том рыжем парне.
– Нет! – вдруг воскликнула я, и в эту же секунду закрыла рот рукой, с ужасом глядя на Эрика.
Черт!
Кто за язык потянул!?
Взгляд брюнета стал болезненным. Я поняла, что мой восклик отозвался с нем электрическим током.
– Со мной на свидании ты думаешь о другом, – холодно проговорил Эрик, уводя взгляд, – а может ты все еще любишь его?
В нем на мгновение я узнала себя.
Мазохист.
Да или нет?
– Отвечать обязательно? – почти шепотом спросила я.
– Значит, да, – голос Эрика надломился, и я почувствовала, как непрошенные слезы защипали глаза.
Не рыдать!
Беатриса! Не сметь!
– Я такого не говорила, – осипшим голосом ответила я, и брюнет кинул на меня свой вдруг ставший холодным и отталкивающим карий взгляд.
А где же мой шелк!?
– Ты и не замечаешь, как много даешь мне понять и без слов, – ответил он и поднялся со своего места.
В этот момент к столику подошла официантка, поставившая на стол перед нами наш заказ, я даже не окинула его взглядом, увидев, как Эрик достает из портмоне деньги и бросает их на стол.
– Ты оставишь меня? – спросила я, чувствуя, как начинают трястись губы, пальцы и коленки.
– Тут до твоего дома не далеко, удачи, – он резко развернулся и вышел из пиццерии, оставив меня с официанткой.
Боль привычно ущипнула меня в груди, и уже не сдерживаемые слезы потекли по моим щекам.
Эрик!
Я вспомнила тот день, когда в сапогах и шубе побежала за Джэем по снегу. И вот, снова так же от меня уходит Эрик…
Эрик!
Я и не заметила, как вскочила со своего места и выбежала из пиццерии. Черный образ парня уже исчез среди машин, гремя мотором мотоцикла.
Холодный зимний ветер рвал мои волосы в разные стороны, дикими ударами давая мне пощечины и обжигая мокрые дорожки от слез.
Эрик…
Глубоко вздохнув, я попыталась успокоиться, растирая пальцами вески.
Вдруг рычащий звук стремительно стал приближаться обратно к торговому центру, но поднять взгляда мне было страшно.
Ветром до меня донесся сладкий запах Эрика, и мотор заглох.
– Иди сюда! – горячая рука юноши вдруг схватила мое левое запястье и, крепко сжав, дернула меня – я оказалась в уютных теплых объятьях брюнета.
Он вернулся!
От понимая произошедшего, меня затрясло в дрожи, и я уткнулась лицом в плечо Эрика. Горячие слезы хлынули из моих глаз.
Он вернулся!
– Прости, что бросил одну. Я дурак!
– Разве ты? – чуть отстранившись, чтобы глубоко вздохнув, ответила я.
Дышать было невозможно, словно в нос вставили пробки, а от рыданий слабо кружило голову.
– Ну а кто!? Прости меня, – повторил Эрик.
– Перестань, – я усмехнулась, растирая рукой по лицу слезы.
– Я серьезно, мне стыдно, что я заставил тебя плакать, – голос Эрика казался болезненным.
– Я тебя прощаю, – ответила я, пытаясь начать дышать через нос.
Тщетно.
Получив мой ответ, юноша прижал меня обратно в крепких объятьях.
– Я обещаю, такое никогда больше не повторится, – выдохнул он мне на самое ухо.
– Я запомню, – ответила я.
– Мое обещание? – усмехнувшись, спросил Эрик.
– Да.
***
Ни о какой пицце больше разговора не было, а Эрик словно и забыл о тех выводах, сделанных в пиццерии, о том, что у меня сохранились чувства к Джэю.
На мотоцикле он довез меня до дома.
К тому моменту лицо перестало быть цвета спелого помидора, и вернулась возможность дышать через нос.
Али и Грэгори были уже давно дома, и старшая уже значительно выглядела лучше. Я все еще не понимала, как у нее получилось простыть.
Ведь мы не умеем.
– Добрый вечер, мадам Паласиос, – выдохнул Эрик, проходя со мной в квартиру.
– Эрик, привет, – тетя широко улыбнулась, – как погуляли?
Я поджала губы, уводя взгляд, из-за чего лицо тети чуть посерело, но она ждала ответ парня.
– В кино сходили, и судя по всему, нам обоим фильм не понравился, – говорил брюнет, – хотели пиццы поесть, но так и не дождались заказа.
– Хоть что-то же было положительное? – спросила Али, бросив короткий взгляд на меня.
– Конечно, было, – неуверенно начала я, пытаясь открыть сундук со всеми моими мыслями, чтобы сказать, что на самом деле творится на самом деле внутри меня, но вот только у сундука заржавел замок, да и крышка тяжелая, но, наступив себе на горло, я продолжаю, – я поняла, что Эрик очень сильно меня любит.
Я сделала шаг навстречу парню и нежно поцеловала его в щеку.
В голове до сих пор не укладывалось – он вернулся.
– Как же ты это поняла? – я заметила, что тетя все же довольно улыбается.
– Ох, мадам Паласиос…, – уже, раскаиваясь, начал Эрик.
– Он очень боится обидеть меня, потерять меня и боится моих слез, – ответила я, и парень рядом покраснел.
Али почему-то рассмеялась.
Мы еще немного постояли в коридоре, и Эрик поехал домой.
Свидание окончено, как и единственный выходной.