Loe raamatut: «Инструкция по соседству», lehekülg 3

Глава 7: "Большая вода"

Регина

Кап. Кап. Кап.

Звук пробрался в мое сознание медленно, настойчиво, как назойливый комар. Понедельник начался не с привычного будильника – я проснулась сама, от какого-то неправильного ритма. Сначала я попыталась включить его в сон – дождь за окном, может быть. Или капает кран на кухне. Но ритм был слишком четким, слишком громким для крана.

Кап. Кап. Кап.

Я приоткрыла глаза и уставилась на потолок. Половина седьмого утра, понедельник. За окном еще темно, но что-то было не так. Обычно я просыпалась от будильника в семь, а сейчас…

КАПС.

Капля воды упала мне прямо на лоб.

Я подскочила в кровати, как ошпаренная, и включила свет. То, что я увидела, заставило мое сердце пропустить несколько ударов.

На белом потолке спальни расползалось темное пятно размером с обеденную тарелку. Коричневые разводы тянулись к углам, а прямо в центре этого безобразия медленно, но упорно формировались капли и срывались вниз.

На мой любимый пододеяльник в мелкий цветочек. На паркет, который я полгода назад укладывала за бешеные деньги. На ковер, подаренный бабушкой.

– Нет, нет, нет, – пробормотала я, вскакивая с кровати. – Только не это. Только не сегодня.

Но потолок был абсолютно равнодушен к моим мольбам. Капли продолжали падать с той же методичностью, с которой мой сосед, вероятно, делал утреннюю зарядку.

Сосед!

До меня дошло как током ударило – вода текла сверху. А сверху была только одна квартира. Его квартира.

– Сабуров, ну ты козел! – выдохнула я и рванула в ванную за тазами.

Следующие пятнадцать минут превратились в хаотичный танец с посудой. Большой таз под самую крупную каплю. Средняя кастрюля чуть левее, где появилось новое пятно. Ковшик туда, где вода собиралась в лужицу на подоконнике.

Звук капель, попадающих в металлическую посуду, создавал какофонию, от которой хотелось выть. Тинь, бом, плюх. Симфония домашней катастрофы в исполнении моего потолка.

Руки тряслись, когда я набирала номер управляющей компании. Автоответчик бодро сообщил, что рабочий день начинается в восемь утра, но в случае аварии можно вызвать дежурного диспетчера.

– Авария, – прошептала я в трубку. – Определенно авария.

После долгих гудков трубку подняли.

– Диспетчерская, Клюева слушает, – донесся сонный женский голос.

– Здравствуйте! У меня потоп! – выпалила я. – Хамовники, дом четырнадцать, квартира сто двенадцать. С потолка льет вода!

– Ага, – равнодушно отозвалась Клюева Галина Васильевна, если верить автоответчику. – А что конкретно течет? Стояк? Радиатор? Соседи трубу прорвали?

– Я не знаю! – я чувствовала, как начинаю срываться на крик. – Просто течет! Много! И все время!

– Понятно. Заявка принята. Бригада будет в течение двух часов.

– Как двух часов?! – взвизгнула я. – У меня здесь потоп! Все затопит!

– Девушка, у нас аварийная бригада одна на весь район, – равнодушно отозвалась Галина Васильевна. – Сейчас они на Остоженке, там тоже прорыв. Потерпите.

– Но…

Гудки. Диспетчер больше не хотела обсуждать мои проблемы. Видимо, за годы работы в ЖКХ у нее выработался иммунитет к человеческим страданиям.

Я швырнула телефон на кровать и оглядела поле боя. За те несколько минут, что я говорила с диспетчером, ситуация ухудшилась. Пятно на потолке увеличилось, и теперь вода капала уже в трех местах. Большой таз наполнился наполовину.

Два часа. Два чертовых часа.

За это время моя квартира превратится в бассейн. Паркет вздуется, мебель испортится, а соседи снизу придут с топорами разбираться, кто им затопил ремонт.

Бом. Тинь. Плюх.

– Думай, Регина, думай, – пробормотала я, нервно расхаживая между тазами. – Что делать? Куда бежать? К кому обращаться?

Ответ был очевиден и ужасен одновременно.

К нему.

К Арсению Константиновичу Сабурову, который, скорее всего, даже не подозревает, что у него что-то течет. Который вчера собирал со мной апельсины и обещал поливать Фикуса. Который разрешил слушать Рахманинова до десяти вечера.

Который сейчас превратился в источник моих бед.

Я быстро натянула джинсы и первую попавшуюся футболку, даже не глядя, что на ней написано. Волосы собрала в хвост резинкой с запястья. В зеркале отразилось лицо бледной утопленницы с безумными глазами.

– Нормально выглядишь, – сказала я своему отражению. – Самое то для визита к соседу в половине седьмого утра.

Но выбора не было. С каждой минутой потоп усиливался, а я просто стояла и разговаривала сама с собой.

Я выскочила из квартиры и замерла перед дверью с номером "113". Сердце колотилось где-то в районе горла. Как объяснить ситуацию? Как не показаться окончательной истеричкой?

Простите, что беспокою в такую рань, но вы случайно не устроили у себя дома аквапарк?

Добрый утро, я ваша соседка-психопатка, которая вчера обещала не нарушать тишину, а сегодня пришла обвинить вас в потопе.

Откройте, или я сейчас утону в собственной спальне!

Последний вариант показался самым честным.

Я подняла руку и постучала. Тихо, почти вежливо. Никто не ответил.

Постучала громче. Тишина.

– Сабуров! – позвала я, стараясь не переходить на крик. – Арсений Константинович!

За дверью не шелохнулось. А у меня дома тем временем продолжался потоп.

– Да проснись же ты, чертов соня! – рявкнула я и начала колотить кулаками по двери. – Сабуров! Открывай! У нас потоп! Нас топит!

Ничего. Словно в квартире никого нет.

Я прижалась ухом к двери, пытаясь услышать хоть какие-то звуки. Шаги, голос, шум воды. Что угодно, что подтвердило бы, что сосед жив и просто крепко спит.

И тут дверь распахнулась так резко, что я чуть не упала ему на грудь.

На пороге стоял Арсений Константинович, уже полностью одетый для утренней пробежки. Темные спортивные брюки, серая футболка, кроссовки. Волосы слегка взъерошены, но в целом он выглядел значительно более собранным, чем я.

В его серых глазах не было ни капли сарказма или раздражения. Только ледяная концентрация человека, который мгновенно оценивает ситуацию и готов действовать.

– Откуда течет? – спросил он так деловито, словно мы были не врагами-соседями, а членами одного спасательного отряда.

Простой вопрос, но он действовал как ледяной душ. Истерика отступила, мозги включились.

– Спальня, потолок, – быстро ответила я. – Большое пятно, течет в трех местах. Диспетчер сказала, что бригада будет через два часа.

– Покажите.

Он прошел мимо меня к открытой двери моей квартиры, даже не спросив разрешения. И я не возмутилась. Наоборот, почувствовала странное облегчение от того, что кто-то взял ситуацию под контроль.

В спальне Арсений замер на пороге, быстро окинув взглядом расставленные по комнате тазы и кастрюли. Поднял голову к потолку, где пятно за время моего отсутствия стало еще больше.

– Стояк горячей воды, – констатировал он, словно ставил медицинский диагноз. – Течь в межэтажном перекрытии. Нужно перекрывать воду и искать место разрыва.

– А вы откуда знаете? – удивилась я.

– У меня строительная компания. – Он достал телефон и начал набирать номер. – Сергей Петрович? Это Сабуров. Да, знаю, что рано. У нас тут небольшая проблема…

Голос стал жестким, командирским. Он говорил с кем-то коротко, четко, без лишних объяснений. Адрес, номер квартиры, характер повреждения. Никаких "пожалуйста" и "если можно". Чистые факты и требования.

– Бригада будет через пятнадцать минут, – сообщил он, убирая телефон. – А сейчас нужно перекрыть стояк, иначе вода затопит не только вас, но и соседей снизу.

– Как перекрыть? – растерянно спросила я.

– В подвале есть вентили. Но сначала покажите, где у вас главный ввод в квартиру.

Я проводила его на кухню, где в углу за холодильником торчали трубы и краны. Арсений присел на корточки, внимательно изучил всю систему, повертел несколько вентилей.

– Это только на вашу квартиру, – объяснил он, не отрываясь от работы. – А стояк общий, он питает весь дом. Нужно спускаться вниз.

– Я пойду с вами.

– Зачем? – Он поднялся и посмотрел на меня с удивлением.

– Потому что это моя проблема. И потому что я не хочу сидеть здесь и слушать, как капает.

Что-то мелькнуло в его глазах. Одобрение? Или просто понимание того, что спорить бесполезно?

– Хорошо. Но предупреждаю – в подвале грязно.

Я посмотрела на свои джинсы и футболку, на которой, как выяснилось, красовалась надпись "Я не злая, просто не выспалась".

– Думаю, я переживу.

Мы спустились в подвал, который оказался лабиринтом узких коридоров, труб и технических помещений. Арсений шел впереди, уверенно ориентируясь в этом хаосе, а я плелась следом, стараясь не зацепиться за низко висящие трубы.

– Вы часто здесь бываете? – спросила я, когда он в очередной раз свернул в нужном направлении без малейших колебаний.

– Изучил планировку, когда покупал квартиру. Всегда полезно знать, где что находится.

Конечно. Он из тех людей, которые изучают инструкцию к новому телефону от корки до корки, а планировку дома запоминают наизусть еще до заселения.

В углу подвала, за щитом с надписью "ОПАСНО! ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ", обнаружились вентили стояков. Арсений быстро нашел нужный и принялся его закручивать.

– Вот и все, – сказал он, вытирая руки о носовой платок. – Теперь вода перестанет поступать в поврежденную трубу.

– А соседи? Они останутся без горячей воды?

– На пару часов. Зато без потопа.

Логично. Жестко, но логично.

Мы поднялись обратно в мою квартиру, где тазы продолжали ловить последние капли. Звуки стали реже, слабее. Арсений снова осмотрел потолок, покачал головой.

– Проблема серьезнее, чем казалось. Придется вскрывать перекрытие и менять участок трубы. Дня два-три работы минимум.

– То есть я останусь без горячей воды на три дня?

– Не только без горячей воды. – Он посмотрел на меня серьезно. – Здесь нельзя будет жить, пока не просохнет. Плесень, сырость, риск обрушения потолочной плитки.

Слова дошли до меня не сразу. Когда дошли, я опустилась на край кровати.

– То есть мне нужно куда-то съехать? – тихо спросила я.

– На несколько дней, да.

Съехать. Куда? К Милане? Но у нее ремонт, она сама ночует у родителей. К маме? В Тулу, к вечным нравоучениям о том, что надо было выйти замуж, а не покупать эту дурацкую квартиру. В гостиницу? На мои сбережения хватит максимум на неделю приличного отеля.

– Черт, – выдохнула я. – Черт, черт, черт.

– Есть вариант, – неожиданно сказал Арсений.

Я подняла на него глаза.

– У меня есть гостевая спальня, – продолжил он, словно предлагал подписать деловой договор. – Можете пожить у меня, пока здесь все не наладится.

Воздух в комнате словно сгустился. Я уставилась на него, не веря услышанному.

– Простите, что?

– Гостевая спальня, – терпеливо повторил он. – У меня достаточно места, и это решит вашу проблему с временным жильем.

– Но… но мы же…

– Что мы?

– Мы вчера еще воевали! Вы писали регламенты, а я включала музыку назло!

– И что?

Я открыла рот, чтобы объяснить ему всю абсурдность ситуации, но слова не находились. Действительно, что? Мы поссорились, потом помирились, а теперь обстоятельства заставляют нас стать соседями не по лестничной площадке, а по квартире.

– Это будет неловко, – наконец выдавила я.

– Почему?

– Потому что! – Я вскочила с кровати и начала нервно расхаживать между тазами. – Мы друг друга не знаем! Я не знаю ваших привычек, вы не знаете моих! Я храплю! Нет, не храплю, но могу начать от стресса! А еще я пою в душе и разговариваю сама с собой!

– Я встаю в шесть утра и ложусь в одиннадцать вечера, – спокойно ответил он. – Не курю, не пью, не привожу женщин. Музыку слушаю в наушниках.

– А еще?

– А еще что?

– Ну, какие-то странности же у вас есть! Все люди странные!

Он задумался на секунду.

– Я глажу футболки. И складываю носки по цветам.

– Это не странности, это патология! – Я всплеснула руками. – Кто, скажите на милость, гладит футболки?!

– Человек, который не хочет ходить в мятой одежде.

– Но это же футболки! Их по определению не гладят!

– Гладят.

– Не гладят!

– Регина. – Его голос стал тише, но не менее убедительным. – За окном ноябрь, у вас нет денег на приличную гостиницу, подруга делает ремонт, а к родителям ехать не хочется. Я предлагаю практичное решение проблемы.

Как он догадался про деньги и подругу? И про родителей?

– Откуда вы знаете про Милану? – подозрительно спросила я.

– Вы вчера упоминали, что писали инструкции для присмотра за растениями. Логично предположить, что это близкая подруга. А то, что она недоступна, видно по вашей растерянности.

– А про деньги и родителей?

– Если бы деньги не были проблемой, вы бы уже бронировали отель, а не стояли бы здесь бледная как стена. А поездка к родителям… – Он пожал плечами. – По вашему выражению лица, когда я это упомянул.

Чертов детектив. Читает меня как открытую книгу.

– И что я получу взамен? – спросила я, пытаясь выиграть время на размышления.

– Крышу над головой, горячую воду и отсутствие необходимости объяснять родителям, почему дочь в двадцать девять лет до сих пор снимает жилье.

– Я не снимаю! Это моя квартира!

– Которая сейчас непригодна для жизни.

Логика. Везде эта чертова логика. И самое ужасное – он был прав.

В этот момент за дверью послышались голоса и стук инструментов. Аварийная бригада.

– Думайте, – сказал Арсений, направляясь к двери. – Но учтите – предложение действует только сегодня. Завтра у меня может не быть настроения играть в доброго самаритянина.

Он ушел встречать рабочих, а я осталась одна со своими тазами и сомнениями.

Жить у него. У Арсения Константиновича Сабурова, который гладит футболки и сортирует носки по цветам. Который вчера помогал мне собирать апельсины, а сегодня за пятнадцать минут решил проблему, с которой диспетчер предлагала справляться два часа.

С одной стороны – унижение. Просить помощи у человека, с которым еще позавчера была готова воевать до последнего.

С другой стороны – что у меня есть на выбор? Билет до Тулы, мамины лекции о том, что "надо было выходить замуж за Олега" и перспектива объяснять, почему я до сих пор живу одна.

– Черт, – пробормотала я, глядя на мокрое пятно на потолке. – Черт, черт, черт.

Из коридора доносились мужские голоса – Арсений объяснял рабочим ситуацию, показывал план квартиры, который, конечно же, у него был. Он говорил уверенно, четко, без лишних слов. Голос человека, привыкшего руководить и решать проблемы.

И вдруг я поняла – мне не стыдно принять его помощь. Стыдно было бы отказаться от нее из-за глупой гордости и провести следующие дни в родительском доме, выслушивая лекции о своих жизненных ошибках.

Я встала с кровати, быстро собрала в сумку самые необходимые вещи – одежду на пару дней, косметику, зарядки для телефона. Фикуса решила оставить здесь – в конце концов, он привык к своему месту.

Когда я вышла в коридор с сумкой в руках, Арсений как раз заканчивал разговор с бригадиром.

– Работы начнем завтра утром, – сообщил рабочий, вытирая руки о спецовку. – Сегодня только осушим, оценим масштаб. Дня три точно займет, может, четыре.

– Спасибо, – кивнул Арсений и повернулся ко мне. – Решили?

Я подняла сумку, демонстрируя свое решение.

– Только на три дня, – быстро сказала я. – И я буду платить за коммунальные услуги.

– Не нужно.

– Нужно. У меня есть принципы.

– Хорошо. – В его глазах мелькнула усмешка. – Будете платить за коммунальные услуги.

– И готовить буду сама. Не хочу создавать дополнительных хлопот.

– Как скажете.

– И музыку буду слушать в наушниках.

– Рахманинова можно и без наушников.

Я посмотрела на него подозрительно. Неужели он шутит?

– Ладно, – выдохнула я. – Пошли знакомиться с вашей гостевой спальней.

– Добро пожаловать в квартиру сто тринадцать, – сухо сказал он, открывая дверь.

И в этот момент я поняла – наша маленькая война действительно закончилась. Началось что-то совсем другое. Что именно – предстояло выяснить в ближайшие три дня.

Глава 8: "Штаб в эпицентре"

Арсений

Когда Регина колотила в мою дверь несколько часов назад, выкрикивая что-то про потоп, моя первая мысль была предельно практичной: оценить масштаб проблемы и принять меры. Никаких эмоций, никакой паники – только четкий алгоритм действий, отработанный годами работы в строительстве.

Но сейчас, после того как Михалыч с рабочими ушли планировать завтрашний штурм ее квартиры, стоя в дверях ее спальни и глядя на результаты нашей совместной операции по спасению, я чувствовал что-то совершенно другое. Что-то, для чего у меня не было готового алгоритма.

Удовлетворение от хорошо выполненной работы? Отчасти. Но это было глубже.

Расставленные по комнате тазы и кастрюли больше не наполнялись водой – после перекрытия стояка течь прекратилась. Мокрое пятно на потолке выглядело зловеще, но угроза потопа была устранена. Через пятнадцать минут должна была приехать моя бригада – не та, что обещала диспетчер Клюева через два часа, а настоящие профессионалы, которые решат проблему быстро и качественно.

Все под контролем. Все логично и предсказуемо.

Кроме одного – поведения Регины.

Я ожидал увидеть благодарность, смущение, может быть, легкую истерику от пережитого стресса. Нормальную женскую реакцию на кризисную ситуацию. Вместо этого она стояла рядом со мной, вытирая мокрые руки о джинсы, и изучала потолок с профессиональным интересом строителя.

– Если прорвало полипропилен на горячей воде, то нам еще повезло, – сказала она, указывая на характер разводов. – Могло бы быть намного хуже, если бы лопнул чугунный стояк. Тогда пришлось бы долбить стену и менять половину разводки.

Я обернулся к ней с нескрываемым удивлением. Она говорила как инженер-сантехник с десятилетним стажем.

– Откуда вы это знаете?

Регина пожала плечами.

– Ремонт делала сама. Пришлось изучить вопрос от и до. Сантехника, электрика, отделка – все своими руками.

– Зачем?

– Денег на бригаду не было. А делать кое-как не хотелось.

Простой ответ, но он многое объяснял. Ее спокойствие в кризисной ситуации, знание технических деталей, умение быстро перекрыть вентиль, когда я показал, где он находится. Она не просто жила в этой квартире – она ее создала.

– Сколько времени заняло? – спросил я, сам не понимая, зачем мне эта информация.

– Полтора года. – В ее голосе не было ни гордости, ни жалости к себе. Просто констатация факта. – По вечерам и выходным. Соседи сначала жаловались на шум, потом привыкли.

Полтора года. Она полтора года жила в ремонте, училась новым профессиям, делала ошибки и исправляла их. Одна.

– А помощи не просили?

– У кого? – Регина усмехнулась, но без иронии. – Родители живут в Туле, у них свои проблемы. Подруги… ну, Милана пыталась помочь, но у нее руки не из того места растут. А мужчины…

Она не договорила, но я понял. Мужчины либо не хотели связываться с чужими проблемами, либо пытались взять все под свой контроль, превратив ее из хозяйки в подопечную.

– И как? – спросил я. – Справились?

– Сами видите. – Она обвела рукой комнату. – Правда, не учла риск потопа от соседа сверху.

В последней фразе прозвучала легкая насмешка, но не злая. Скорее, самоирония.

– Сосед сверху не виноват, – возразил я. – Это системная проблема. Трубы в доме меняли лет десять назад, но не везде. Полипропилен соединили с чугуном без должной адаптации. Рано или поздно такие стыки дают течь.

– Вы это из головы знаете или тоже пришлось изучать?

– Из головы. Мы занимаемся реконструкцией старых зданий. Инженерные сети – наша головная боль.

Регина кивнула с пониманием.

– Тогда вы знаете, что ремонт займет не три дня, а недели две. Если честно делать.

Она была права. Нужно было не просто заменить поврежденный участок, а ревизовать всю систему, иначе через месяц-другой потоп повторится в соседней квартире.

– Минимум две недели, – согласился я.

– Отлично, – сухо сказала она. – Значит, буду жить у вас полмесяца. Надеюсь, ваше гостеприимство на такой срок рассчитано?

В ее голосе звучал вызов. Она проверяла – не передумаю ли я, когда станет ясен реальный масштаб проблемы. Разумная предосторожность. Большинство людей на ее месте поступили бы так же.

– Рассчитано, – коротко ответил я.

– А если ваша…

– У меня нет женщины.

– Я не об этом. – Регина покраснела. – Если ваша компания…

– Моя компания здесь ни при чем.

Она замолчала, изучая мое лицо. Искала подвох? Или просто не верила, что все настолько просто?

– Хорошо, – наконец сказала она. – Тогда давайте составим правила сосуществования. Чтобы потом не было недоразумений.

Правила сосуществования. Конечно. Она такая же систематик, как и я, только выражает это по-другому.

– Например? – спросил я.

– Завтрак готовлю сама, ужин тоже. Если вы не против, могу готовить на двоих. Продукты покупаю сама. Коммунальные услуги оплачиваю пропорционально. Музыку слушаю в наушниках. В ванной провожу не больше двадцати минут. Гостей не привожу.

Она перечисляла пункты четко, как составляет техническое задание. Никаких эмоций, только практические моменты.

– А если я захочу пригласить гостей? – спросил я.

– Предупредите заранее. Я переживу.

– А если вы захотите?

– Не захочу. – Ответ прозвучал слишком быстро, слишком категорично.

Интересно. Почему она так уверена? Потому что не любит гостей? Или потому что стесняется своего временного положения?

– Что еще? – спросил я.

– Думаю, остальное выяснится в процессе. – Регина вытерла последнюю каплю с подоконника и выпрямилась. – А сейчас нужно дождаться вашу бригаду и узнать точные сроки ремонта.

В этот момент зазвонил домофон. Рабочие.

– Это они, – сказал я и направился к двери.

– Подождите. – Голос Регины заставил меня обернуться. – Я хочу быть в курсе всех технических решений. Это моя квартира, и я имею право знать, что и как будут делать.

– Разумеется.

– И если что-то покажется мне неправильным, я буду задавать вопросы. Не хочу потом обнаружить, что работы выполнены спустя рукава.

– Хорошо.

– И еще. – Она подошла ближе, и я почувствовал легкий аромат ее шампуня – что-то травяное, натуральное. – Спасибо. За то, что помогли. И за то, что предложили жилье. Я… это многое для меня значит.

Последние слова прозвучали тихо, почти шепотом. В них не было привычной иронии или защитной насмешки. Только искренность, которая заставила что-то сжаться у меня в груди.

– Не за что, – ответил я и поспешил к домофону.

Бригадир Михалыч поднялся с тремя рабочими и чемоданом инструментов. Степан Михайлович Яковлев – прораб старой закалки, который работал с нами уже пять лет. Человек, который никогда не обещал лишнего и всегда делал работу качественно.

– Покажите проблему, – сказал он, даже не поздоровавшись. Михалыч не тратил время на церемонии.

Мы прошли в спальню Регины. Прораб молча осмотрел потолок, потрогал влажную штукатурку, заглянул в тазы с водой.

– Стояк, – констатировал он. – Полипропилен на старый чугун насадили. Муфта лопнула.

– Сколько времени на ремонт? – спросил я.

– Зависит от того, как делать. – Михалыч посмотрел на Регину. – Можно замазать, заткнуть, три дня – и готово. Через полгода потечет в другом месте. А можно по-человечески…

– По-человечески, – твердо сказала Регина.

– Тогда недели две-три. Нужно всю вертикаль менять, от подвала до крыши. И согласования с УК, и материалы качественные, и просушка после…

– Делайте по-человечески, – повторила она.

Михалыч кивнул с одобрением.

– Правильно, – одобрительно кивнул Михалыч. – Раз делаете – делайте надолго. Не люблю халтуру. – Он повернулся ко мне. – Арсений Константинович, материалы на завтра подвезти? Или позже начнем?

– На завтра. Чем быстрее, тем лучше.

– А жить где будете? – спросил прораб Регину. – Здесь первую неделю нельзя будет. Пыль, шум, отключения воды…

– У меня, – ответил я, прежде чем Регина успела что-то сказать.

Михалыч переглянулся со своими рабочими. На их лицах мелькнула усмешка – видимо, решили, что между нами что-то есть.

– Понятно, – сказал прораб. – Тогда завтра с утра начинаем. Управляющую компанию мы сами уведомим, согласования возьмем на себя. Вы только материалы оплатите да соседей предупредите, что шумно будет.

– Сколько это будет стоить? – спросила Регина.

Михалыч назвал сумму. Регина не вздрогнула, но я заметил, как она сжала губы.

– Можно поэтапную оплату? – спросила она. – Треть сейчас, треть в середине работ, треть по завершению?

– Можно, – согласился прораб. – Мы не жулики.

После того как рабочие ушли обследовать стояк в подвале, мы остались одни. Регина села на край кровати, уставившись в пол.

– Что-то не так? – спросил я.

– Все нормально. Просто… дорого получается.

– Займу, если нужно.

– Нет. – Она подняла голову. – Справлюсь сама. У меня есть кое-какие сбережения. Просто придется потуже затянуть пояс.

Гордость. Та же самая гордость, которая заставила ее полтора года делать ремонт своими руками вместо того, чтобы просить помощи.

– А если я оплачу ремонт полностью? – предложил я. – Как инвестицию в улучшение дома.

– Зачем вам это?

– Если не отремонтировать систему сейчас, через год потоп будет в моей квартире. Экономически выгоднее сделать все сразу.

Логичное объяснение. Почти правдивое.

– Нет, – сказала Регина. – Спасибо, но нет. Это моя квартира, моя проблема.

– Даже если это практично?

– Особенно если это практично. – Она улыбнулась первый раз за утро. – Я не хочу быть вам должна больше, чем уже должна.

– Вы мне ничего не должны.

– Должна. Крышу над головой, решение проблемы, спокойствие… Это много. Слишком много, чтобы принимать как само собой разумеющееся.

В ее словах была такая серьезность, что я не стал спорить. Понял – для нее это принципиально важно. Сохранить независимость, не превратиться в объект благотворительности.

– Хорошо, – сказал я. – Как скажете.

– Спасибо. – Она встала с кровати. – А теперь мне нужно собрать вещи. Если мы действительно будем жить вместе две недели, то одной смены белья не хватит.

Жить вместе. Две недели.

Почему-то от этих слов у меня ускорилось сердцебиение.

Пока Регина собирала чемодан, я стоял у окна и смотрел на ее балкон. Утреннее солнце освещало ящики с рассадой, горшки с геранью, самодельную конструкцию для сушки семян. Через две недели, когда она вернется, все это зазеленеет еще больше. Жизнь продолжится.

А что будет с нами?

Странный вопрос. "Нами" не было и не могло быть. Мы просто соседи, которых обстоятельства заставили стать временными сожителями. Практичное решение практической проблемы.

Но когда я вспоминал, как она стояла рядом со мной в подвале, помогая перекрывать стояк, как спокойно обсуждала технические детали ремонта, как твердо отказалась от моей финансовой помощи… в груди поднималось что-то теплое и незнакомое.

Уважение? Да, определенно. Но и что-то еще.

– Готово, – сказала Регина, появляясь в дверях с большой спортивной сумкой. – Если что-то забуду, всегда можно зайти.

– Конечно.

Мы вышли на лестничную площадку. Регина заперла свою квартиру, и мы направились к моей двери.

– Арсений Константинович? – сказала она, когда я доставал ключи.

– Да?

– Я хочу, чтобы вы знали – я действительно ценю то, что вы делаете. И постараюсь не создавать лишних проблем.

– Вы не создаете проблем.

– Еще не создаю. – Она улыбнулась. – Но две недели – это долгий срок. Мало ли что может случиться.

Мало ли что может случиться. Да, это правда.

Я открыл дверь и пропустил ее вперед.

– Добро пожаловать в квартиру сто тринадцать, – сказал я. – Второй раз за день.

– Надеюсь, не в последний, – ответила она и переступила порог.

И в этот момент я понял – впервые за много лет моя квартира перестала быть убежищем от внешнего мира. Она стала местом, где мне хотелось находиться. Не в одиночестве, а с кем-то еще.

С ней.

Мысль была настолько неожиданной, что я замер на пороге с ключами в руке.

– Что-то не так? – спросила Регина, обернувшись.

– Все нормально, – ответил я и закрыл дверь.

Но нормально не было ничего. За одно утро изменилось слишком многое. И самое странное – мне это нравилось.