Tsitaadid raamatust «История Франции», lehekülg 5
Все поведение тогдашней Европы может быть названо аморальным. Правительства видели в революции в каком-нибудь иностранном государстве только частный кризис; и они расценивали ее в соответствии со своими интересами, они подогревали ее или старались усмирить, в зависимости от того, состоял ли их интерес в том, чтобы поддержать это государство или же наоборот, ослабить его (А. Сорель).
Вертенн (министр иностранных дел) боролся в Женеве против той самой демократии, которую он поддерживал в Америке.
«Инсургенты, которых я изгоняю из Женевы, - говорил он, - являются английскими агентами, тогда как американские инсургенты – наши друзья на долгие времена. Я по-разному обращаюсь с теми и другими, исходя не из политической системы, но исходя из их отношения к Франции. Вот каковы мои государственные интересы».
«Нет ничего более ошибочного, чем представлять себе, что западное общество скачкообразно перешло от одной социальной формации, названной средневековьем, к другой, получившей название Возрождение. Эти названия стали употребляться гораздо позднее и исключительно из соображений удобства изложения материала. История создается личностями и событиями, а не целыми периодами.
«Филипп 6 Валуа, рассматривал войну как турнир, на котором важно не побеждать, а проявлять мужество и соблюдать правила игры».
«Трактаты о нравственности 13 века остаются актуальными и сегодня. Откройте «Le Doctrinal Sauvage», и вы прочтете:
«Если вы уважаете человека, то остерегайтесь рассориться с ним из-за пустяка. Если вам говорят о нем плохо то не верьте и подождите, пока не узнаете всей правды, потому что на многих людей возводят напраслину…
«Если вы видите безумца в состоянии умопомешательства, то избегайте подстрекать его на людях, потому что он обязательно вас оскорбит».
Мудрость моралиста былых времен, мудрость Соломоновых притчей, мудрость Евангелия и современных моралистов, Монтень или Ален – все перемешивается в трудах различных времен».
Аббат Сугерей министр Людовика 6
«Королю не пристало нарушать закон, потому что и король, и закон черпают свой авторитет из одного и того же источника».
Иначе говоря, король Франции начинает играть в своей стране роль человека, исправляющего несправедливости. Вскоре ему уже нет надобности напоминать о своем социальном статусе, чтобы оправдать свою власть в глазах французского народа. Основой новой монархии являлась защита ею закона».
«Архиепископ Реймский высказался в пользу Гуго Капета:
«Трон не занимают по праву наследования. На трон следует выбирать того, кто отличается не только благородством происхождения, но и своей мудростью».
Избрание Гуго Капета не является узурпацией власти – это законное признание сложившегося положения дел».
«Феодальный строй – это дружина, сплотившаяся на определенной территории вокруг вождя и всегда готовая перейти от сельскохозяйственных работ к ратным делам. Генерал раздал землю солдатам, но он сохраняет право созвать солдат, если эта земля в опасности. Эта система была воспринята всеми западными народами, потому что она представляла определенный прогресс по сравнению с анархией».
Сильное правление стоит дорого. Но правление, которое стоит слишком дорого, перестает быть сильным.
при чтении этой средневековой литературы. Первое – это неизменность сущности человека, что не зависит ни от какой эпохи. Нас может ввести в заблуждение необычность событий или одеяний, но под рыцарскими доспехами пребывает все тот же солдат, что и под современным battledress (камуфляжем); под средневековым платьем с длинным рукавом – все та же женщина, которую уже описал Овидий или которую поз
необходимо прикрыть фланги Италии в Галлии. Благодаря одному полководцу, политическому деятелю и писателю по имени Юлий Цезарь мы имеем описание Галлии конца 50-х гг. до н. э. Читая эти описания, необходимо помнить о некоторых неточностях, неизбежно проникающих в доклады разведчиков о столь малоизвестных племенах. Но в юности наставником Цезаря был Антифон – галл по происхождению, а позднее военные походы позволили самому Цезарю пересечь всю страну. О Галлии он был информирован настолько хорошо, насколько это вообще было возможно для римлянина и полководца.
