Tsitaadid raamatust «Кислород», lehekülg 2
«Она не уставала повторять учителям помоложе: «Никогда не ставьте на ребенке крест. Никогда не думайте, что проблема в нем, а не в вас».
«Возможно ли прожить жизнь, ни разу не испытав — пусть на час или два — искушения переступить роковую черту самоубийства?»
«Такие вещи трудно объяснять — как ни старайся, все равно выйдет глупо. Но каждый раз, когда опускались сумерки, каким бы прекрасным ни был вечер, она не находила себе места. Задернутые шторы не помогали. Ночь за ними сгущалась и давила на стекла, как вода.»
«И почему ты говоришь, что он «стал» просто невозможен? Он и раньше таким был.»
красавцем не назовешь. но что-то шевельнулось в ней от его пристального взгляда. она не знала, что это было, не могла подобрать название, но позже, размышляя об этом, решила, что он был первым мужчиной, которые увидел в ней женщину, а не ребенка, и в этом была его щедрость, рыцарство, которое даже почти пятьдесят лет спустя по-прежнему ее завораживало
«Никто не обязан всегда быть слабым.»
«Мы не растрачиваем нашу нежность — вот почему нам удается жить вместе.»
«Она принадлежала тому времени, когда тема космических путешествий не сходила с первых полос, а дети наклеивали в альбомы фотографии космонавтов. Сейчас ни один уважающий себя ребенок не стал бы тратить время на такую игрушку. Хотя бы потому, что у нее не было экрана.»
— Люди меняются, Алек.
— Правда? Я думал, что они просто становятся больше похожи на самих себя.
«Сон смошенничал, и она проснулась в темноте, сбитая с толку, чувствуя себя так, словно над ней подшутили.»
