Жажда

Ты когда-нибудь видел, как падает луч света в темную комнату из приоткрытой двери? В самом начале он узкий, а потом расширяется. Точно так же и человек. Сначала один, потом двое детей, потом четверо внуков. Понимаешь? Человек расширяется как луч света. До бесконечности.

Ревность -- такая штука, что, в общем-то, ее не победишь. Никогда. Сколько бы ты ни старался. Бывают сильные люди, которые могут победить все что угодно -- врагов, друзей, одиночество. Но с ревностью тут другой разговор. Надо просто взять и вырезать себе сердце. Потому что она живет там.

Как нарисовать ожидание? Бесконечная пряма линия, которая не упирается ни во что? От листа, на которым ты начал её чертить, остается лишь воспоминание. Белое и квадратное. А мог быть рисунок. Кошка или собака. Или ребенок и дом. Но ты начал чертить линию. Теперь тебе уже не остановиться.

Авторитетный вор, который на зоне учил Витьку ничего не бояться, говорил ему и про обещания. Он говорил, что обещает слабый. Сильный сразу дает.

Или отнимает. Это по ситуации.

("Обещание")

Человек рождается на свет в такой форме и в таком состоянии, что он одним своим видом способен растрогать любое сердце. Чем больше проходит времени, тем меньше остается желающих его полюбить.

Это не то чтобы несправедливо, но тем не менее от этого немного обидно. Получается, что самые главные свои победы ты одержал, когда в длину был не более шестидесяти сантиметров. После этого все уже шло на спад.

(Автобиография)

Кто пришёл тебе первым на помощь,тот и друг.

Ждать – это значит испытывать благодарность. Просто радоваться тому, что тебе есть чего ждать.

Мы ездили во Владимир. За неделю мы объехали пять городов. Я ночевал во Фрязино то у Генки, то у Пашки, а наутро мы снова садились в джип и ехали к кому-нибудь из тех, с кем вместе служили в Чечне. Пили водку, разговаривали, вспоминали войну, слушали семейные истории. Иногда я говорил, что выйду покурить, и долго стоял где-нибудь в подъезде, трясясь от холода и выдыхая в темный воздух прозрачный пар. Первые пять минут – чтобы успокоиться, а потом – чтобы дорисовать в голове то, на что не хватило судьбы.

Одному я дорисовывал ногу, другому – жену. Третьему – убитых друзей. Четвертому – чтобы ребенок был здоровый. Я рисовал сильными этих пацанов, их жен красивыми, а детей – смешными. Я рисовал то, чего у них нет. Карандашами у меня бы так не получилось.

Я хотел, чтобы весь мир остался у меня на бумаге.

Как нарисовать ожидание? Бесконечная прямая линия, которая ни во что не упирается? На листе остается только воспоминание. Белое и квадратное. А мог быть рисунок. Кошка или собака. Или ребенок и дом. Но ты начал чертить линию. Теперь тебе уже не остановиться.