К западу от Востока. К востоку от Запада. Книга вторая

Фотограф Андрей Михайлов

© Андрей Михайлов, 2022

© Андрей Михайлов, фотографии, 2022

ISBN 978-5-0051-7444-4 (т. 2)

ISBN 978-5-0051-6302-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I
Индия: живущая в своём времени

Большой Дели

Когда ночной самолёт заходит ночью на посадку в международный аэропорт Дели, чудовищные размеры индийской столицы ощущаются особенно явственно. Однородный хаос из разноцветных огоньков, опутанных нервными переплетениями улиц, – таким предстаёт город перед глазами прильнувших к иллюминаторам пассажиров. Хаос этот тянется внизу всё время, пока самолёт садится, а садится самолёт неторопливо и осторожно. Но вот из однообразного электрического разлива вырывается на миг освещённая башня Кутб Минара, и лайнер равнодушно плюхается на бетон посадочной полосы. А вскоре в открытые двери врывается пряный коктейль ароматов южного мегаполиса. Здравствуй, Дели!

Разбудит утром не петух, прокукарекав…

Индийские города громадны, безалаберны и чудовищно однообразны своей аномальной пестротой. И Большой Дели – первый среди равных. О площади, занимаемой столицей Индии, можно судить по характеру застройки. В основе её – трёх- и пятиэтажные здания. При этом в городе, по разным оценкам, проживает что-то порядка десяти миллионов человек. На самом деле в стране, где нет паспортной системы, цифра эта может быть определена лишь весьма приблизительно. Но даже если так, судите сами, какую огромную площадь при этом занимает современный Дели.

Шум на улицах тут почти не стихает. И если ночью от него ещё можно как-то абстрагироваться, то с рассветом сон становится вовсе проблематичным. Индия – она ведь во многом «страна наоборот». Для нас. И если в Европе или Америке за необоснованный гудок автомобилист может подвергнуть себя обоснованному штрафу, то тут – напротив. Чем больше гудишь, тем тебя больше уважают окружающие. Недаром «задки» всего, что движется по улицам, украшает броский призыв: «Horn please!» (что можно перевести как «Трубите, доставьте удовольствие!»).

Если учесть, что движется по улицам индийской столицы (с грохотом, скрежетом, треском, цокотом!) всё что только на это способно (от тракторов и большегрузов до велосипедов и конных повозок), а люди в своём стремлении к общению пытаются перекричать этот непрерывный механический гуд – можно представить, какой ор норовит вломиться ранним утром в окно твоего мирного номера. Через традиционно одинарные стекла и привычно обширные щели эта звуковая атака обречена на успех! Доспать не удастся. А потому – на улицу. Там интереснее. Ведь там – Индия!

Просыпающийся город: чужой в муравейнике

Я бывал в Дели в разные сезоны. И в мае, когда город погружен в липкую и грязную жару. И в октябре, когда тут можно ощутить себя вполне комфортно. Но больше всего мне нравится здесь зимой. Может быть, потому, что именно зимой состоялась моя самая первая встреча с Дели.

…Солнце ещё не проникло в узкое ущелье улицы и на дворе свежо. Зима, она и в Индии зима. Тем более что Дели – это местный север. И хотя до морозов дело не доходит, более привыкшие к жаре местные жители ёжатся от утренней прохлады. Женщины, спешащие на тук-туках куда-то по делам, кутаются в свои лёгкие женственные сари. А мужики по самые усы – в свои мужественные шали. (Подобными пользуются у нас ветхозаветные старушки.)

Чем выше подымается солнце, тем оживлённее и интенсивнее становится мельтешение и пестрота на улицах. Ставятся лотки, открываются лавки, припарковываются на своих обычных местах рикши. Нищие с помятыми алюминиевыми кружками начинают обход своих владений, чумазые мальчишки-сапожники бегут со своими наваксенными щётками за каждым, у кого хоть что-то обуто на ноги (а обуты тут не все). Сонные обыватели выползают к кранам и бетонным корытам умываться и чистить зубы. Потом истинные делийцы любят немного понежиться, посидеть на утреннем солнышке, почитать свежую газету, покурить. Продавцы цветов и цветочных гирлянд раскладывают свой чудесный товар прямо на земле, у небольших кумирен.

Таких разнокалиберных квартальных капищ тут изобилие. В раскрытые двери видны обвешанные цветами идолы, доносится бормотание читающего священные тексты жреца, тянется сиреневый дымок благовоний. По этому аромату присутствие такого маленького, обычно расположенного в тени огромного дерева, святилища чувствуешь гораздо раньше, чем натыкаешься на него взглядом.

А без того их сразу и не разглядеть. Всё вокруг такое пёстрое и безалаберное. Обшарпанные, незнакомые с понятием «капитальный ремонт» дома во всю высоту зданий покрыты толстым слоем рекламы. Тоже обшарпанной и покосившейся.

«Тук-тук» им. Сусанина

В этой муравьиной гармонии очень трудно сосредоточиться. Но ещё труднее сориентироваться. Дели – не самый большой город на планете. Но тем не менее Большой Дели – город-колосс. В котором легко можно затеряться и с трудом отыскаться. Впрочем, никто ещё не терялся тут навсегда. Потому что, несмотря на крайнюю запутанность делийских улиц и большую сложность с ориентирами и ориентированием, у заблудшего всегда есть спасательный круг в виде вездесущего велорикши или его более продвинутого коллеги за рулём рычащего «тук-тука».

Если вы отбились от стаи и заблудились в Большом Дели, достаточно только свистнуть, и помощь придёт незамедлительно. Сложности могут возникнуть лишь с объяснением рикше нужного адреса – не все в Индии понимают по-английски. Но в любом случае это проблема разрешимая. Не пустыня ведь! Хотя не исключено, что спаситель не преминет использовать ситуацию в свою пользу. И прежде гостиницы вы попадёте в какую-нибудь «случайную» лавчонку. А могут случиться и другие казусы.

Одного моего заблудшего приятеля моторикша вёз в отель полтора часа. За это время они побывали в таких трущобах, посетили такие закоулки города, где, судя по реакции, нога европейца вообще не ступала. Спасательная операция стоила спасённому что-то порядка 200 рупий. Но каково было его изумление, когда на следующее утро он опять отправился на прогулку и вновь попал в место своего бесславного крушения накануне. Оказалось, что от отеля сюда всего пара минут пешего хода!

Простим рикшам эти профессиональные шалости. Это их бизнес, методы которого широко практикуются таксующими субъектами всех стран.

День во чреве – Excuse me, sir!

Прогулка по лабиринтам улочек Старого Дели – истинное удовольствие для истинного любителя Востока. Желающим советую наугад углубиться во «чрево», окружающее знаменитую шахджахановскую Пятничную мечеть, что недалеко от Красного форта. Улочки эти, в которых переплетённое бесчисленным количеством проводов небо видится узкой полосой, где часто невозможно даже полностью вытянуть в обе стороны руки, не упёршись в стены домов, и жизнь по которым течёт соразмерно потребностям бытия, а не стрелкам часов, – это и есть наиболее колоритное и своеобразное лицо столицы Индии.

Здесь отнюдь не безлюдно – работают многочисленные лавки, благоухают курениями всё те же крохотные храмы, дети умудряются самозабвенно играть, мотоциклисты протискиваются мимо меланхоличных священных коров, пожилые индийцы обсуждают что-то из свежего номера «Хиндустан таймс», аккуратные и одинаковые школьницы в своей аляповатой форме спешат в школу. И что характерно, не видно никаких громил, шаек, мафиозных образований. А равно и полицейских.

Вообще агрессия – черта, очень мало присущая здешнему обществу. Те бесконтактные и кровавые драки, которыми радует поклонников индийское кино, вряд ли случаются на реальных улицах индийской столицы. (Чего нельзя сказать о знаменитых кинематографических танцах – без танцев в Индии не обходится ни одно мало-мальски значимое событие).

Часто за агрессию приезжие принимают тот чисто профессиональный натиск, которому подвергается каждый иноземец в Индии. Толпа мелочных торговцев сувенирами, самозваных гидов, профессиональных нищих, рикш, заклинателей, прорицателей и просто халявщиков – непременный, почётный эскорт всех туристических групп. Временами этот агрессивный маркетинг сильно ранит восприимчивые души туристов, а то и приводит их в совершенное бешенство. Особенно почему-то возмущаются наши, эсэнговцы. Некоторые даже срываются в крик, чем вызывают недоумение донимающих и усиливают законное желание втюрить-таки какого-нибудь деревянного слоника или продемонстрировать свою полудохлую кобру.

Кричать не надо. Не надо вообще проявлять никаких эмоций. Это всё местный бизнес. Для чего же обижать бизнесменов? В крайнем случае можно позволить себе отвращающий жест ладонью – зачастую он помогает лучше слов. Молчание – вот лучший ответ и на традиционные зацепки клиента, типа: Hello, Mr. (Mrs.)! Excuse me, sir! How are you? Whence you arrived? Если же хочется что-то непременно сказануть, блеснув английским произношением, то чистосердечно советую гордо выпятить нижнюю губу, вспомнить школьный курс и громко ответить: «I have arrived from Soviet Union! My father – the engineer. My mother – the teacher.» Уверяю, что такой ответ заставит нападающую сторону недоуменно призадуматься, что даст возможность оторваться от преследования.

Но лучше всего молчать и не обращать внимания на приставания. А ещё вернее – отбиться от группы. Как ни странно, иностранец-одиночка привлекает куда меньше внимания. Особенно если он несколько отклоняется в сторону от торных туристических троп, вдоль которых и промышляет вся эта братия.

А в общем, всё это не страшно, ко всему этому быстро привыкаешь – в конечном счёте это непременная составляющая той экзотики, за которой и едут в Индию.

Обезьяны и коровы – уличные животные

Обезьяны и священные коровы на делийских улицах – непременные персонажи местной действительности, живые памятники индуистской культуры и герои туристических рассказов. Причём во всех трёх ипостасях это абсолютно разные существа.

Взять обезьян. В знаменитом эпосе «Рамаяна» мы встречаемся с неким народом, который лишь с виду обезьяны, а по своим качествам ничем не отличается от людей. О популярности их предводителя мудрого Ханумана, оказавшего неоценимую помощь Раме в поисках и освобождении прелестной Ситы, говорит обилие скульптурных изображений бравого военачальника человекоподобных макак. Растиражированных и расставленных по миллионам кумирен, часовен и алтарей современной Индии. Образ этот – один из наиболее почитаемых и любимых среди всего изобилия местных идолов.

Совсем иное существо предстаёт перед воображением из рассказов соотечественников, побывавших в Индии. (А по большей части просто слыхавших об этом от кого-то когда-то.) Распоясавшиеся и наглые стаи обезьян опустошают карманы и кошельки простодушных постсоветских туристов, крадут паспорта и валюту гостей, бесчинствуют у открытых окон гостиниц. Всё это очень напоминает широкомасштабные байки рыбаков-любителей о всяческих «сомах-людоедах». Или россказни бывалых охотников о встречах с медведями.

Обезьяны на самом деле для Индии столь же обычны, как для нас собаки или кошки. В память о славном предке они отнесены к разряду таких же священных животных, как коровы. Стаи обезьян бродят в городских парках и на обочинах дорог. Их можно видеть и по берегам священных рек в местах поклонения, и в руинах брошенных городов. Но в Дели они попадаются на глаза не часто – куда реже, чем коровы или коршуны.

Не знаю, быть может, мне как-то не везло, но те макаки, которые попадались, ни разу не пытались забраться в карман или стибрить бумажник. Напротив, это были зашуганные и настороженные твари, которые старались держать дистанцию и болезненно реагировали на попытки установить с ними родственные контакты. Думаю, если не размахивать перед их мордами пачками долларов, они никогда не покусятся на ваши валютные резервы.

Вот что любопытнее: почему «манки» всё же не стали «друзьями человека»? Ведь у обезьян для этого куда больше ценных качеств, нежели, к примеру, у собак. Наверное, причина в том, что обезьяна – она обезьяна и есть. А «друг человека» должен не копировать хозяина, а повиноваться приказам.

Ночь темна – не наступи на спящих!

Однажды я с удивлением обнаружил результаты одного исследования, проведённого западными специалистами. В нём, в частности, давался рейтинг крупных городов мира, с учётом их опасности для иностранных туристов. Так вот Дели, если верить тому, что дали результаты исследования (и тому, что такое исследование вообще проводилось), в этом списке фигурировал в первой пятёрке.

Что вряд ли соответствует истине. В отношении санитарии тут действительно не эталон. Так это же Азия! Но вот в криминальном отношении Дели показался мне абсолютно безопасным мегаполисом. Здесь можно бродить в одиночестве где угодно и когда угодно. Хотя по ночам это, быть может, не очень интересно. Как таковой, ночной жизни в индийской столице нет вовсе. Кроме того, на плохо освещённом тротуаре недолго наступить на кого-нибудь из расположившихся на ночлег нищих.

«Уличные люди», жизнь которых проходит вне квартир, вилл и хижин, назойливо и повсеместно бросаются в глаза приезжему и составляют одну из самых неприглядных картин Дели. Зимой, когда температура тут приближается к нулевой отметке, бедолаги по ночам греются у костров и обитают в странных сооружениях, слепленных из коробок и ящиков. Причём такие коробочные домики можно найти практически в любой части индийской столицы. А на некоторых пустырях из них состоят целые «микрорайоны». Обитатели которых по утрам, словно сомнамбулы, выползают из своих жилищ – замороженные и заторможенные. Чумазые дети трут ручонками свои большие и воспалённые глаза, женщины пытаются расчёсывать смоляные и спутанные волосы, худосочные мужики долго отхаркиваются и сидят у костров, безразлично уставившись на огонь.

В тёплое время убогая братия спит прямо на асфальте, расположившись поперёк на тротуарах целыми семьями. Но «уличные люди» Дели – это не обязательно представители многомиллионной касты профессиональных нищих. Среди них много подёнщиков и сезонных рабочих, которые собираются в столицу со всей страны на заработки. И если китайские «отходники» традиционно состояли из одних мужчин, в Индии – это ремесло семейное. Часто приходится наблюдать, как хрупкие женщины в сари с измождёнными лицами, с вечно спящими грудничками за спиной носят на головах корзины с глиной или кирпичами. И это в стране (которая запускает спутники!) пока ещё распространённое зрелище…

Можно, конечно, скорбеть и убиваться по поводу таких картинок. Но это если абстрагироваться от корявых чурбаков в собственных глазах. Весь мир разделён на богатых и бедных, и в обозримом будущем мы от этого никуда не денемся. Всякая «демократия» и всякие «права человека» хороши и удобны, когда сидишь в тёплом доме, жуёшь неподъёмный гамбургер и не думаешь, что в основе твоего стабильного и процветающего общества – многовековой грабёж других стран и народов, таких например, как Индия и индийцы. Тебе случайно не хочется взять да возвратить награбленное? Нет? Тогда жуй молча и не лезь со своими нравоучениями и оценками туда, куда не просят. Без тебя, любимого, как-нибудь разберутся.

Чужой устав: «нет» это может быть и «да»

Как я уже упоминал, Индия так сильно отличается от нашего привычного пространства, что её можно с полным основанием считать «страной навыворот».

Посудите сами. Весь мир условно разбит на 24 часовых пояса. Если и бывает какая-то неразбериха, то исключительно из-за суверенных перемен «летнего» и «зимнего» времени. Индия отличается от остальных на полчаса. Так, несмотря на то, что Алма-Ата и Дели находятся почти на одном меридиане, нам, чтобы получить «индийское время», нужно перевести часы на 30 минут.

Или взять правила дорожного движения. Их, собственно, тут вообще-то нет. За исключением одного – британского левачества. Сколько наших аккуратных соотечественников получили травмы в результате впитанных с детства понятий о том, как нужно правильно переходить улицу. Посмотрите налево. Машин нет? Идите. В Индии ваш первый шаг может стать последним. Потому что опасность тут угрожает совсем не с той стороны.

И подобных примеров, лежащих прямо на поверхности, масса. Если индус, с которым вы вели сложные переговоры, в конце, когда, казалось, всё уже улажено, вдруг энергично замотал головой (что по-нашенски может означать только твёрдое «нет»), не спешите расстраиваться. Потому что это наше «нет» – по-индийски означает «да».

Маленькое государство

Как уже говорилось, малоэтажный и перенаселённый Дели занимает колоссальную площадь. Вот почему на территории современного мегаполиса оказались несколько исторических городов, принадлежащих разным эпохам, культурам и народам. Когда-то все они стояли (или лежали в руинах) обособленно – разделённые пространством и временем. Ныне все они соединены и сцементированы кварталами и улицами Большого Дели и, утратив во многом свою самобытную ценность, превратились в городские достопримечательности индийской столицы.

Сколько «исторических городов» находится в границах Дели, сказать затруднительно. Одни считают, что семь, другие насчитывают два десятка. Посетив самые известные из них, человек начинает по-иному смотреть на непостижимую и бурную историю как столицы, так и всей Индии.

Все знают, что современная столица Индии делится на два города – Новый и Старый Дели. «Новый» возник после того, как в 1911 году британцы решили перевести сюда из Калькутты свою колониальную администрацию. Для чего построили «тяжеловесный, помпезный и вычурный» административный центр. Где до сих пор размещаются всеиндийские властные органы – парламент, правительство, президент.

Но вот как на деле происходит членение Дели, понять очень сложно. Никакой стены, разделяющей «города» подобно той, что делила Западный и Восточный Берлин, тут нет. Так что, к примеру, железнодорожные вокзалы Старого и Нового Дели расположились рядом. А исторические постройки, такие как могольский Красный форт и знаменитый Кутб Минар, находятся на разных концах мегаполиса.

Чтобы хоть немного проникнуться делийской градообразующей логикой, нужно рассматривать современный Дели не как город, а как маленькое государство. Конгломерацию исторических центров, понастроенных на этой территории в течение последнего тысячелетия. Лал-кот, Пурана-Кила, Туглакабад, Фирозабад, Шахджаханабад – все эти названия, сохранившиеся на карте современной столицы, – сами столицы древних властителей. И если в былые времена их разделяли километры полей и лесов, то теперь всё это пространство занято кварталами мегаполиса. А древние города Дели молчаливо стоят посреди этого гигантского базара в виде памятников или руин.

Мощь ислама: правители из тюркских рабов, мечеть из индуистских храмов

Каждому приезжему в Дели не терпится поскорее увидеть «Красный форт» и Железную колонну. Железная колонна, которая стоит во дворе самой старой местной мечети Кувват уль-ислам («Мощь ислама»), по иронии стала чуть ли не основным магнитом, который тянет со всех сторон туристов в Дели.

Саму мечеть в ознаменование мусульманских побед соорудили в самом конце XII столетия первые владыки Делийского султаната из династии тюркских рабов. Биография зачинателя династии султана Кутб-ад-дина Айбака началась собственно с его покупки на невольничьем рынке – приобрёл будущего властителя один из Гуридов. А Гуриды тогда боролись за власть с Газневидами. И, как в любой подобной борьбе, нуждались в верных и умных соратниках. Пусть даже из купленных рабов. В пылу междоусобной войны и был захвачен город Дели, а вернее, ряд городов Дели, среди которых был и Лал-кот.

Захватив город, мусульмане принялись перелицовывать его сообразно своим надобностям и воззрениям. Во-первых, конечно, взялись за строительство большой мечети. Подобно тому, как знаменитая церковь Св. Софии в Царьграде строилась из обломков античных храмов, джума-мечеть Кувват уль-ислам в Дели созидалась из камней 27 разрушенных индуистских капищ. Потому так удивительны остатки каменной резьбы многочисленных и непохожих колон айвана, окружающих двор, до сих пор содержит такие несовместные с учением Пророка еретические изображения, как, например, пышногрудые апсары. Они до сих пор угадываются тут и там.

Наверное, правоверные с особым чувством молились рядом с такими неподобными и непристойными изображениями. В этих древних фрагментах и состоит основная историческая ценность сооружения, которое давно перестало служить какому-либо богу, и теперь всецело отдана людям – для свободного посещения и свободного размышления о бренности всех страстей. Кувват уль-ислам любят не только люди, но и многочисленные резвые белочки, которые весело суетятся среди древних камней, используя филигранную резьбу в качестве опоры для своих цепких лап.

N. B. Транзит Иртыш – Ямуна.

Что ещё любопытно для нас в ранней истории Делийского султаната, так это наличие среди его персонажей множества выходцев из Туркестана. Которые попадали сюда и как рабы, подобно первым султанам, и как свободные переселенцы, и как беженцы, не желавшие жить под властью монголов. Среди делийских кварталов-махаллей были и такие, которые назывались Самарканди, Хорезми, Кашгари. Известно, что среди новых поселенцев Индии были и степняки-кипчаки, явившиеся на берега Ямуны прямиком с берегов Иртыша.

Делийская нержавейка: made in Mars

Однако вернёмся к Железной колонне, которая в последние годы стала куда менее привлекательной для туристов. Потому что какой-то умник посчитал, что в целях сохранности её нужно окружить такой же нержавеющей решёткой. Раньше же, и в этом была основная фишка, если кто мог, прижавшись спиной, обхватить колонну руками – тот автоматически становился счастливым человеком. Теперь колонна никому уже не может приносить счастье.

Про знаменитую колонну, которая вот уже полтора тысячелетия торчит посередь одного из восьми «исторических городов» Большого Дели, и при этом «не ржавеет» – в просвещённой (таблоидами) Европе знают едва ли меньше, чем про Тадж-Махал (и наверняка больше, чем про ступу в Санчи, гаты Варанаси или пещеры Аджанты). А началось всё с перла некоего Дёникена сильно перевозбудившего обывательские умы своими псевдонаучными инсинуациями. Согласно «исследователю» все мы, люди, – это скопище ни на что не способных «космических идиотов», а все те древние чудеса, которыми гордится по наивности наша цивилизация, – не более чем подачки каких-то старших братьев по разуму.

Среди «братских артефактов», конечно же, оказался и Делийский столп. Прилетели «зелёные», по своему обыкновению своровали пару домохозяек, и подумали: как бы ещё над этими людишками подшалить. И подшалили – отлили колонну (в общем, можно сказать, что они залетали на Землю «отлить») и усвистали обратно в космос. Оставляя доморощенных исследователей наедине с головоломной задачей: как это какая-то «отсталая Индия» чего-то там смогла? В самой Индии наука такие головоломки не решает. Потому что индийские учёные могут просто подойти к Железной колонне и прочесть на санскрите оттиснутое на ней клеймо, из которого в общем становится ясным, кем, когда и во имя кого все это делалось.

Санскритская надпись на колонне гласит, что посвящена она неким царём Чандрой богу Вишну. Предполагают, что Чандра – это знаменитый Чандрагупта Второй, правивший Индией на рубеже IV и V веков. Первоначально железный столп, венчаемый фигурой мифического орла Гаруды, стоял в храме на горе Вишнупада. О том, как колонна попала в Лал-кот, сегодня никто не помнит. Всё-таки тысяча лет прошла…

Если бы теми ярлыками и сертификатами, которые придуманы на Западе, обклеить тёмное тулово этой многотонной махины, то она скрылась бы с глаз навсегда. И это открыло бы наконец многим зашоренным глазам красоту и драматическую историю того окружения, среди которого волею судеб оказался этот древний столп. Потому что древнеиндийские резные колонны, из которых построена мечеть Торжества Ислама, это предмет куда более интересный, нежели незамысловатая железная труба посреди молельной площади. Я уж молчу про возвышающийся над всем комплексом 70-метровый Кутб Минар – самую высокую в мире башню из всех тех, что были воздвигнуты во времена Древности и Средневековья.

Кутб Минар: ищите женщину

И если уж говорить о мощи ислама, то глядя на грандиозный минарет, подобного которому ещё долго не сооружалось ни в одной стране света. Кутб Минар высится в сотне метров от мечети Кувват уль-ислам. И если уж искать истинный символ индийской столицы – то вот он.

Высота минарета колеблется в зависимости от источника информации. У разных авторов мне приходилось встречать цифру и в 70 и даже в 100 метров. Думается, что истина всё же находится где-то на отметке 75. Чтобы взобраться наверх – нужно преодолеть 378 ступенек. Сегодня совершить такой подвиг невозможно. Минарет закрыт для посетителей.

Но минаретом Кутб Минар, собственно, никогда и не был. Никогда муэдзин не считал его ступенек и не кричал сверху гортанный азан, призывающий правоверных к молитве. И этот факт всегда придавал памятнику некую загадочность в глазах утилитарно настроенного плебса. Поговаривают, что преемник Кутб-ад-дина – Шамс-ад-дин Ильтутмыш возвёл эту башню для своей любимой жены. Дабы та могла видеть воды священной реки Ямуны, которая струит воды в нескольких километрах к востоку.

Лично мне это объяснение по душе. Хотя оно вряд ли соответствует правде. Дело в том, что начинал строить Кутб Минар еще сам Кутб-ат-дин. Но не успел – упал с лошади во время игры в поло (это такой окультуренный вид кокпара) и расшибся насмерть. А Ильтутмыш – тоже раб, но также зять и последователь Кутб-ад-дина (тогда такое тоже было нормальным) лишь заканчивал строительство.

Назван минарет не в честь Кутб-ад-дина, как логично предположить, а в честь его духовного наставника – суфийского шейха Ходжи Кутб-ад-дина Бахтияра Каки. Этот Кака, между прочим, прославился своим бескорыстием. Он отвергал все дары и подношения, которыми пытался наградить его державный ученик.

Так что версия насчёт любимой жены…

Про жену не знаю, но история помнит другой любопытный факт. Когда грозному Ильтутмышу настала пора назначать наследника, он собрал рвущихся к власти сыновей и объявил свою волю – назначив не преемника, а преемницу. Свою дочь Разию. Султанша Разия была женщиной мужественной. Её как-то мало влекли гаремные услады и интриги, а больше волновало воинское искусство и государственные дела. Поцарствовать, правда, ей долго не позволили – время властного феминизма в странах Южной Азии ещё не настало.

Туглакабад – город, утративший блеск

На южной окраине Дели огромный кусок городской земли лежит под развалинами. Это ещё один любопытный «исторический город» на территории индийской столицы – Туглакабад. Город Гияс-ад-дина Туглака, основателя ещё одной тюркской династии, правившей султанатом в XIV веке.

В отличие от знаменитого рыжего песчаника, из которого выстроено большинство архитектурных раритетов Дели (Красная крепость – Лал-кот, Красный форт Моголов – Лал-Кила, мавзолей Хумаюна и пр.), тут – царство серого камня. Оттого-то всё смотрится мрачноватым и выцветшим. Остатки домов, дворцов, храмов, караван-сараев, амбаров обильно поросли жёсткой травой и колючим кустарником. Таким колючим, что и змеи-то чувствуют себя здесь не очень уютно. На пыльных площадях, среди руин, окрестные мальчишки занимаются своим любимым занятием – гоняют в гольф.

И даже включив воображение на полную мощность, трудно представить в этих бесприютных, выжженных солнцем развалинах город, о котором знаменитый странник Ибн Баттута писал с восторгом:

«Здесь находились сокровища и дворцы Туглака, а также большой дворец, построенный из позолоченных кирпичей, который при свете солнца блестел так ослепительно, что никто не мог долго смотреть на него. Сюда он складывал огромные ценности, и рассказывают, что он построил здесь большой резервуар, куда сливал расплавленное золото, которое превратилось в глыбу».

О, если бы количеством сокровищ мерилось человеческое счастье! То, с каким последовательным постоянством случается обратное, заставляет думать, что есть всё же кто-то над нами – ироничный и всесильный. Для кого все мы, в сущности, лишь шахматные фигурки, переставляемые невидимой рукой по своим правилам.

Обладатель несметных сокровищ и абсолютной власти, Гияс ад-дин Туглак закончил жизнь под обломками рухнувшей трибуны. С неё стареющий правитель наблюдал за шествием слонов. Он похоронен в красивом мавзолее-крепости, который поставили вне города, недалеко от главных ворот. А на престол взошёл любимый сынок – Джауна. Отпрыск, кстати, сам лично руководил постройкой той роковой трибуны, похоронившей дорогого папашу. Короновался Джауна под именем Мухаммед-шаха Туглак.

С его царствованием связана одна из самых любопытных страниц мирового самовластия, к которой напрямую причастны эти самые серые развалины.

«И он решил разрушить Дели»

Мухаммед Туглак правил султанатом на гребне его могущества. Жизнь этого своеобразного и абсолютного властителя проистекала в постоянных заботах о строительстве новых городов и многочисленных военных операциях, направленных на расширение и укрепление государства. Чтобы как-то загладить неприятное впечатление от начала своего царствования, Туглак поначалу пытался заигрывать с горожанами. Дели по своему блеску соперничал в те времена с Багдадом и Каиром, его базар считался величайшим в мире. Но, несмотря на это, подданные не любили монарха. И слали ему анонимки, полные хулы и даже угроз.

И тогда Мухаммед-шах решился на отчаянный шаг – перенос столицы. А вернее, даже не перенос, а тотальное переселение всех жителей Дели в далёкий южный Доулатабад. Дорога между этими городами занимала в ту пору целых 40 дней.

Ясно, что вальяжным делийцам вовсе не хотелось куда-то ехать. И тогда монарх выкупил у горожан всю городскую недвижимость и велел освободить дома немедля. В три дня. После чего воины прошлись по улицам опустевшей старой столицы и обнаружили лишь двух человек. Хромого и слепого. Хромого велено было расстрелять с помощью пращи. А слепого – привязать за хвост лошади и препроводить в новую столицу таким оригинальным манером. (Говорят, что до Доулатабада добралась только нога несчастного.)

После всего этого в Дели не осталось даже кошек и собак. Рассказывают, что султан вышел ночью на крышу своего дворца и, не увидав в покинутом городе ни одного огонька, с чувством глубокого удовлетворения воскликнул: «Теперь моя душа спокойна!»