Loe raamatut: «Аномальное отражение», lehekülg 11
Тела наёмников оказались достаточно сильно изуродованы. Руки, ноги находились в неестественных позах, из-под порванной одежды местами торчали кости и внутренности. Пекло быстро обыскал оба ближних трупа. Ничего интересного, кроме КПК не было. Гаджеты забрал. Более интересной была другая находка. Снорочье кольцо в этом месте отодвинулось на несколько метров. Теперь мутанты огибали не только людей, но и две несколько покорёженные одноосные тележки. Тележки представляли собой клетки, сваренные из металлической арматуры диаметром сантиметра полтора и размером, примерно под человека, приваренные к оси с колёсами от мотоцикла. И имелись две длинные ручки из труб. Дверцы клеток открыты и несколько погнуты.
Елена на несколько секунд, пока Пекло обшаривал трупы наёмников, замерла с лицом искажённым брезгливой гримасой. Капитан, видя её замешательство, попробовал спросить, что случилось.
– Забирайте тележки и уходим, – справившись со своим состоянием ответила девушка.
– Зачем он нам? Пусть здесь остаются.
– Они так хотят. Им надо чтобы мы забрали тележки.
– Кому им? Трупам?
– Сноркам. Снорки хотят, чтобы мы забрали тележки. Они их раздражают, напоминают о плохом.
– А трупы забирать не надо? Они им не мешают?
– Нет, трупы не мешают, только тележки.
– О, майн готт! Слушаться каких-то мутантов. Делать что они говорят, больше делать мне нечего!
– Забирай тележки и уходи, по добру, по-здорову.
– Я по добру? Ты мне угрожаешь? Да мы сейчас это логово за пять минут успокоим! Не хватало мне ещё мутантов слушаться!
– Шершавый, забирай тележки и уходи! – твердым и каким-то грудным голосом сказала Елена, точнее, это уже говорила, не девушка, по имени Елена, а Болотная Ведьма.
В ней произошла резкая перемена. Черты лица обострились. Губы сжались в тонкую синюю полоску, глаза сузились уже и горели каким-то дьявольским огнём. Тело стало упругим, в нём угадывалась не малая энергия, готовая в любое мгновение обрушить на противника свой гнев.
– Ладно, ладно, зачем так нервничать? – пошёл на попятную Капитан, – если девушка просит, то уважим каприз. Камень, Поручик, берите тележки и уходим.
Ему очень хотелось зачистить это логово. Никакой жалости к этому виду мутантов не было. Некоторые философы Зоны, есть в каждой сталкерской группировке, люди склонные к различным философствованиям у костра, предполагали, что артефакт Душа и ему подобные, полученные из живых организмов, передают человеку часть свойств этих организмов, связывают человека и мутантов некой родственной связью. Капитан на себе этого не чувствовал. Получив жизнь от душ дюжины снорков никакой привязанности к ним не ощущал. Наоборот, только омерзение и отвращение. Его больше насторожили изменения, произошедшие в девушке. Она на самом деле в этот момент стала похожа на легендарную Болотную Ведьму, как её описывают легенды Зоны.
Облегающий кожаный комбинезон, молниеносные перемещения, невероятная физическая сила, телепатическая связь с мутантами, гипнотический взгляд, меткий глаз и твёрдая рука. Вот краткий набор качеств Болотной Ведьмы. Всё кроме комбинезона подходило. Проверять остальное на себе в окружении нескольких десятков монстров не хотелось.
Телеги, одна со скрежетом в повреждённом колесе, другая с громыхание железа, покатились на выход. Поручик катил перед собой громыхающую тележку, Камень тащил за собой скрежещущую. Пекло с Капитаном, держа мутантов под прицелом, пытались контролировать ситуацию. Неприятная ситуация. В случае атаки два ствола не спасли бы никого, пока бы двое бросали бестолковую ношу и брались за оружие… Не успели бы уже ничего сделать ни эти двое, и двое других. Все попали бы в кровавый замес, а Ведьма шла спокойно и уверенно. Её винтовка болталась у неё за спиной, настрой только был угрюмый: голова опущена вниз, взгляд не добрый, движения несколько нервные. В остальном, по проспекту девушка гуляет, без особых забот и цели…
Прошли поворот в сопровождении сообщества монстров, вышли в основной штрек. Здесь ряды сопровождавших начали редеть и вскоре, совсем ушли. Капитан сделал короткую остановку перевести дух, немного снять нервное напряжение. Количество адреналина в крови превосходило, наверное, все мыслимые и немыслимые границы. Первым Пекло нарушил тишину:
– Вот это зоопарк! Ух, Лена, тебе надо с турагентством договор заключать, экстремальный тур «Пещера горного короля». Озолотишься на богатеньких, которым жизнь пресна стала. Я в первый раз узнал, что сердце реально по телу гулять может. Где-то уже ниже пояса поймал. Я ему говорю: «Ты куда, родное сердце?». А оно и отвечает мне человеческим голосом: «Сначала в пятки, потом в ботинки, а потом вообще, по ходу, сваливать надо из этого мешка с мясом». Еле уговорил на место вернуться.
Девушка стояла спиной к бойцам молча и по-прежнему угрюмо смотрела в сторону выхода.
– Лена, ты с нами? – обеспокоенно спросил Капитан, – с тобой всё нормально?
– Со мной нормально, – глухим и сдавленным голосом ответила девушка, – с нами всё плохо, с людьми, человеками.
– А, ну это нормально! – уже радостно произнёс Капитан и уже с несколько издевательским тоном продолжил, – я-то уж думал, что именно с нами что-то не так, обидели мы тебя или твоих друзей чем-то. Так мы не со зла, по незнанию и неразумению разве. Ты научи, объясни, как общаться, на каком языке разговаривать, и мы будем, мы люди понятливые. А человеки, это да! Это ещё те сволочи могут быть. От них чего угодно ждать можно и скорее плохого, чем хорошего.
– А вы разве не люди? – Елена резко повернулась к бойцам.
– Мы за всех не отвечаем, мы только за себя – тем же ироничным тоне хотел продолжить Пекло, но его оборвал Капитан:
– Оставить разговорчики! Хватит философий и политических теорий! Мы здесь с простой и понятной гуманитарной миссией: найти пропавших людей и причину их исчезновения. Вот этим надо сейчас заниматься и об этом думать. Обо всём остальном потом, когда найдём и напишем рапорт о выполнении задания.
Подошёл к девушке и попытался её обнять, посмотреть в глаза. Нельзя было терять с ней контакта. Нельзя было давать расширяться трещине в отношениях, которая неожиданно образовалась. Девушка особо сопротивляться не стала. Это было хорошо, не всё еще потеряно.
– Ты что-то почувствовала? – Капитан попытался заглянуть ей в глаза, но Елена отвела взгляд.
– Да. Я никогда так близко не подходила к сноркам. Они очень злые и живут в норах. А сейчас пришлось. Это страшно. Страшно что сотворили люди, не просто люди, а которые себя называют учёными! Типа тех, которых вы ищите. Ведь снорки это тоже люди! Они были людьми, пока не стали жертвами научного эксперимента. А сейчас они не понимают кто они, зачем они здесь, не понимают, что делать со своими вновь приобретёнными звериными инстинктами и потребностями. Их сущность задавлена огромным пластом боли, физической, душевной, через который смогли прорасти только ростки злобы. Поэтому они такие агрессивные, поэтому идут на смерть с самозабвением, потому что в жизни не могут найти ничего светлого. Потому в норы зарываются, потому что хотят спрятаться, в том числе от самих себя. Зачем это с ними сделали?
– Вот это мы и хотим узнать. Кто и какие эксперименты здесь проводит. Видишь эти тележки? Следы от таких мы видели на станции Янов, недалеко от научного лагеря. Кто-то ведёт здесь непонятную игру. Нас пытались убить с первой минуты появления в Зоне, и сейчас, возможно, идут по следу. Потому половина ребят вход караулит. Если тебе так не безразлична судьба мутантов, помоги нам найти хозяев хотя бы этих тележек. Нам их, кстати, как далеко тащить?
– Так вы военные, – в голосе девушки послышались откровенные нотки сожаления.
– Да, я военный и горжусь этим. Это как-то меняет твоё ко мне отношение? Бросает тень на мои прошлые поступки? Пекло правильно сказал, что мы за всех не отвечаем. Тон был выбран неправильно, не соответствовал ситуации, а по сути, правильно. Люди бывают разные и в армии, и среди сталкеров. Среди вашей среды тоже хватает всякого. Не все вы белые и пушистые, а атмосфера беззакония и безнаказанности, отсутствие законных органов поддержания правопорядка в Зоне во многих людях пробуждают не всегда лучше качества. Очень часто наихудшие.
– Я не сталкер, я Ведьма, я от людей отдельно живу. Поэтому и отдельно живу.
– Всё, хватит теорий. О судьбах мира у костра погорим за рюмкой чая. Так и быть, тележки эти на улицу вытащим, раз они этим убогим так мешают, сделаем доброе дело. Пекло, иди вперёд, как там наши у входа осторожно узнай. Тихо вроде, но всё равно, осторожней надо, мы с этим грохалом чуть поодаль за тобой пойдём.
Нервное напряжение на самом деле несколько отпустило. Эмоциональный фон успокоился. Можно и на выход идти. Искать здесь больше нечего. Никакой базы здесь нет и не было. Интерес какой-то был. Мутантов сюда или привозили, или увозили, или то и другое сразу. Только сейчас куда идти? Куда-то ближе к центру, но центр большой, десятки квадратных километров поверхности и тысячи квадратных метров подземных сооружений. Где ниточку зацепить, которая клубочек размотает?
До своих дошли без происшествий. В тоннеле было всё спокойно. Оставшиеся караулить бойцы явно скучали и с интересом начали рассматривать привезённые тележки. Сравнили фото следов и колеи со станции Янов. Эти были немного меньше. Ширина колеи на Янов была метр двадцать, а у этих девяносто сантиметров, а колёса одинаковые. Капитан распорядился забросить их в какой-нибудь вагон, что бы не было видно. Пекло рассказал о мутантах, трупах наёмников, собранных гаджетах и как Елена держала под контролем всё это страшное стадо. Девушке было не хорошо, Дуб видел это и подошёл, чтобы успокоить. Елену начало трясти, солдат обнял девушку за плечи, она не возражала. Елене на самом деле было плохо. Если контакт с кабанами и даже кровососами давался ей легко и даже придавал сил, лёгкости, то контакт со снорками, наоборот, отнял очень много энергии. Её била нервная дрожь, которую она не могла пока преодолеть. Похожее случалось с ней и раньше, в Зоне всякое бывало, особенно во время выбросов, и её в таких случаях спасал её камень на её болоте. Она вжималась в него, свернувшись комочком и камень забирал всю её боль и страхи. Сейчас камень был далеко. Она попыталась прижаться к стене тоннеля, но пока не помогало.
– Тебе плохо? – спросил Дуб.
– Да, знобит что-то, – ответила девушка, немного заикаясь от нервной дрожи, – Пройдёт сейчас.
– Давай попробую согреть, холодно здесь.
– Это не от холода, плохо им, много сил у меня забрали.
Огромный Дуб тоже был как камень, только не холодный, а тёплый. Прижавшись к нему, девушка почувствовала себя немного лучше. Дрожь стала спадать, душевная боль мутантов, принятая ею на себя, понемногу начала уходить. Остальные бойцы были заняты гаджетами.
– Покажи-ка мне их, – попросил Сидр Пекло, – только стекло своими щупальцами не марай.
– Вот, возьми, а что ты хочешь увидеть? Обычный КПК наёмника, разряжен.
– Разряжен, зарядим, – ответил Пекло доставая аккумулятор.
– Наверняка заблокирован. Смысл? Отнесём техникам, может наши хакеры их в лаборатории взломают.
– А мы не хакеры? – лукаво спросил Пекло включая ультрафиолетовую лампу, – сейчас посмотрим на наличие потожировых следов.
Боец начал рассматривать стекло собранных гаджетов то, включая, то выключая их. Остальные с интересом наблюдали за этой работой собравшись около Сидра.
– Смотри, у этого в качестве пароля цифры, но выделяются два потожировых следа на месте цифр один и два. А у этого явно просматривается рисунок, буква «Г». С рисунком проще, надо только направление правильно подобрать, сверху вниз или снизу-вверх, слева на право, или справа налево. Есть! Попали!
– Вау! Сидр, да ты хакер! Пентагоновские хакеры не смогли айпад террориста с рисунком взломать, – под общее одобрение произнёс Поручик, – а ты в пять сек взломал!
– Они, наверное, вирусов боялись и спиртиком протёрли перед взломом.
– Тупые! От заразы спирт надо внутрь принимать, а не переводить почём, зря! – под общий хохот посыпались шутки.
– Отставить! – дал команду Капитан, – что расшумелись? Снорков разбудите, прискачут и вмиг всех успокоят. А гаджет ихнего командира получится взломать?
– Нет, я пробовал уже. У их командиров пароль цифровой и сложный. Не меньше пяти точек по потожировым определяется. Я пытался подобрать. Простые комбинации не проходят, а сложные перебирать долго. А вот здесь один, два, один два. Нет, не прошло. Один, один, два, два. Нет. Три единицы, три двойки. Есть! И второй прошли!
– Отлично, давайте выйдем из этой норы и на улице рассмотрим, – Капитану хотелось как можно быстрее выбраться из этой норы.
– Нет, лучше здесь, – не согласился Сидр, – на улице они сразу расскажут всему миру где они, кто они и те парни, которые за нами гоняются сразу узнают где им нас искать. А здесь связи нет. Здесь можно спокойно всё рассмотреть.
– Мне тоже не нравится это место, – вмешался тягучим басом Камень, – Этот Серёга скорее всего выжил и рассказал своим куда нас послал. И сейчас мы в идеальной ловушке. Им не надо за нами гнаться. Просто здесь ждать или на выходе.
– Если так, то здесь сейчас не было бы так прохладно. В этом туннеле пулям тесно было бы, – задумчиво заметил Капитан.
– Может, на входе ждут? – предположил Поручик, – хотя, здесь удобнее было бы. Я бы здесь кончал всех. С одной стороны пули, с другой мутанты.
– На входе никого нет, – подала голос Елена из объятий Дуба, – ни на входе, ни в округе. Нет никого чужого в округе.
Ей стало лучше, лихорадочная дрожь прошла, и она уже, освободившись от объятий, поднималась на ноги.
– Ты в порядке? – спросил Капитан, – ты чувствуешь, что никого кроме нас здесь нет?
– Да, камень сказал, что никто не проходил.
– Какой камень? Наш Камень?
– Нет, не ваш, – усмехнулась девушка, – мой камень, который посредине озера стоит.
– Ты с камнями разговариваешь? Не пугай меня так, – то ли шутливо, то ли серьёзно спросил Капитан.
– Не бойся, всё хорошо, я уже знаю про твою реакцию на испуг. Это нормально разговаривать с камнями.
– То есть, это ещё не перебор? Норма? Поднимаешь камень и спрашиваешь у него: «Как дела, дружок? Где бывал, чего видал?»
– Ага, – невозмутимо и серьёзно ответила девушка, – примерно так и происходит. Каждое живое существо, особенно высокоразвитое, теплокровное, имеет энергетическо-информационное поле. У самых развитых существ, человек, собаки, кошки, свиньи, лошади это называется душой. Это поле оставляет информационные следы на окружающих предметах, в том числе камнях. Мой камень – это ещё и огромная антенна, которая улавливает энергетические колебания с большого расстояния. Он контролирует пространство от водохранилища до горы. Камень сказал, что никто мимо не проходил. Кошки проходили мимо. К себе в логово умиротворённые шли после игры с кабанами. И больше никого не было.
– Камень ладно, но душа у свиньи?
– А почему вы отказываете свиньям в этом? Из-за того, что вы их едите? Бездушную тварь убивать и есть проще? Совесть чиста остаётся? Потому что свинья до десяти считать не умеет? Люди склонны преувеличивать умственные, логические, математические способности животных и недооценивать их эмоциональное развитие. Да, они не умеют считать, играть даже в шашки, но умеют тонко чувствовать и сопереживать. Духовен не тот, кто в уме миллионы перемножает или в шахматы всех обыгрывает, а тот, кто тонко чувствует и способен к сопереживанию.
– Опять философия пошла? Хватит уже. Хорошо, со стороны камня никого не было, но есть и другая сторона, со стороны Кордона можно подойти и у этого туннеля есть еще другой, второй конец.
– Я не чувствую присутствия других существ кроме нас и мутантов в глубине.
– Оторвались! – радостно произнёс Пекло.
Капитан впал в некоторую задумчивость и начал мыслить в слух:
– Похоже, за нами и не гонялись. Камень правильно сказал, что если бы хотели найти, то просто жали бы здесь, в засаде и передавили бы здесь, в туннеле. Значит, цель другая. Не найти и обезвредить, а не допустить до чего-то важного. Пока мы шли к этому объекту, нам мешали, за нами охотились, когда мы отклонились от цели, к нам пропал интерес. Мы можем сколько угодно гулять по Зоне и никому не будет до этого дела, пока не пойдем к объекту. Мы можем даже засветить эти гаджеты, пусть знают, что мы здесь. За нами не пойдут. Но проверять на своей шкуре эти догадки всё равно не стоит. Тем более, что гаджет может представлять для их ценности, если его включили, значит живы и интересуются объектом. Давай смотреть, что там есть ценного.
Сидр взял сначала тот, который был кодом защищён. Интересного содержал мало. Хозяин находился в Зоне уже не меньше года. Записи в чате присутствовали за последние полгода, но некоторые файлы имеют даты создания файлов годичной давности и более. На карте имеются отметки возле подземелий Агропрома, на лабораториях Х16 и Х5, в районе озера Янтарь, это место тоже отмечено.
– Это места операций и заданий, – предположил Капитан, – познавательно, но для нас малоценно.
– А вот эти отметки в разных местах: треугольнички в лесу, на болоте, в развалинах домов? А, это схроны сталкеров. Пометки есть поясняющие. Хабар, оружие, снова хабар. Откуда они у наёмника?
– Из гаджетов погибших сталкеров. Живые так просто свои нычки сдавать не будут.
– То есть он убивал сталкеров?
– Возможно, что не убивал. Сами погибли в аномалии или от мутантов, а они просто нашли уже их тела. Как мы их. Слей их на мой КПК. Все метки, посмотрю на досуге, куда они лазили.
– Есть фото. Немного. Похоже, что это место на них. Вход в туннель, снорки несколько штук. Спящие или мёртвые, явно неподвижные.
– Когда фото сделаны?
– Сейчас посмотрю на дату создания. Недавно. Неделю назад.
– Судя по состоянию тел, примерно тогда они и погибли, – заметил Пекло.
– Давай второй смотреть.
– Этот не так давно в Зоне. Пять месяцев, не больше, судя по чату. Сейчас посмотрим карту. Меток меньше, чем у первого. Есть Агропром, Янтарь, Тёмная Долина и Тёмная Лощина. Меток со сталкерскими схронами нет. Есть фото. О! Да здесь целая фото галерея! Пейзажи Тёмной Лощины. Вот тоннель, но не этот, другой какой-то.
– Это окрестности Агропрома, – пояснил Капитан, узнав знакомые места. Он и его бойцы, окружив Сидра, с интересом рассматривали картинки на гаджете погибшего наёмника.
– Вот селфи на фоне аномалии. Пекло, узнаёшь товарища?
– Нет, там лиц уже не было, можно сказать. Им и так досталось, плюс неделя разложения. Я не всматривался.
– Вот опять селфи. Молодой парень был. Лет двадцать, не больше. А вот и общие фото! Вот Серёга, смотрите, точно тот Серёга, который нас сюда послал!
– А это командир ихний, которого мы на выходе уложили, – бойцы оживились и, перебивая друг друга, комментировали фотографии.
– Папарацци, однако!
– Находка для шпона!
– Папарацци – находка для шпиона! – фраза вызвала общее одобрение.
– Плоховато у них с дисциплиной. Разве можно рабочие моменты снимать на камеру?
– Нет, похоже, что этот их грубо нарушал, из-за любви к прекрасному. У того в гаджете всё чисто. Ничего лишнего. А те фото, что остались, он не стёр, потому что с задания не вернулся. А этот пейзажи, селфи делал… Молодой сильно, хотелось поделиться увиденным.
– А вот и тележки с клетками! А вот селфи в обнимку с кровососом, спящим видимо. А вот и мутанты в клетках. О, смотрите, это трубы ЧАЭС? – все внимательно стали рассматривать фотографии, на которых, кроме тележек с мутантами, на заднем плане были видны две трубы.
– Да, это трубы энергоблоков, – подтвердил Капитан.
Сердце учащенно забилось от нового взброса адреналина. На фотографиях действительно была запечатлена атомная станция. Он был в этих местах. Один раз доходил до самого печально известного четвёртого энергоблока. Своими глазами видел потухший Монолит, расстрелянную сталкером-легендой Стрелком или ещё Меченым лабораторию группировки «О-сознание», которая пытается контролировать Зону с помощью каких-то неизвестных технологий. Это и есть центр Зоны. Самое её сердце, прикосновение к которому даже в воспоминаниях чрезвычайно волнительно. Кроме знакомых труб энергоблока на заднем плане и на переднем видны постройки, с мирно прохлаждающимися наёмниками, знакомые тележки, стоящие в ряд у стены какого-то барака и сторожевая вышка. Без сомнения, это была база наёмников. Именно сюда им предстояло попасть. Наконец конечная цель из туманного и расплывчатого облака превращается в чётко видимую мишень. Осталось только определить её географические координаты. Бойцы уже дружно занялись этой задачей:
– Смотрите, мы знаем координаты энергоблока, на фото есть тени, снимали при свете солнца. Можно определить примерный азимут.
– Можно точный азимут определить. У фотографии есть время. Мы можем точно определить положение солнца и достаточно точно определить азимут между станцией и этим местом! Останется определить только расстояние. Плюс-минус километр, и мы на карте найдём это место.
– А расстояние определим по предметам. Замерим высоту известных нам предметов, тележек, например, соотнесём с высотой трубы и узнаем расстояние от этого места до ЧАЭС.
– А я вам прямо сейчас скажу координаты этого места с точностью до секунды, – спокойно сказал копающийся в гаджете Сидр.
– Ты не просто хакер, а ещё и гипермозг? Как ты всё успел просчитать?
– Очень просто, у фотографий есть гео-метка. Нам теперь известны точные координаты базы наёмников. У новых фотографий метки нет, отключена опция в гаджете, а у старых есть.
– Молодец Серёга! Правильно нас послал! Без него даже не знаю, как искали бы их. Теперь цель ясна. Передай всем координаты базы. Идём туда.
– Красота спасает мир, – начал было развивать новую тему Голицын, – если бы не тяга к прекрасному, оказавшаяся сильнее жёсткой дисциплины, то не нашли бы их так скоро. Человек просто фотографировал красивые пейзажи, не мог просто так пройти мимо окружающей красоты.
– Давай об этом поговорим, когда вернёмся, – остановил его Капитан, – а сейчас идём на выход. Один вперёд, в разведку, за ним, чуть поодаль Лена с Дубом, мы за ними. Лена, ты в порядке? Сейчас главное на выходе в ловушку не попасть. Сюда могли прилететь со стороны Кордона, так что камень твой не учует.
Девушка заверила, что она в полном порядке и пока не ощущает чужого присутствия. Ей на самом деле стало гораздо лучше. Ужас внутреннего мира мутантов полностью отпустил. Осталось только с камнем свои вибрации синхронизировать, чтобы окончательно очиститься. А потом можно ещё раз к ним наведаться, чтобы попробовать их лучше понять. В них от человека многое осталось, попробовать помочь им найти, собрать осколки своего разума. Но это потом, сейчас надо идти домой.
Поверхность встретила глубокими сумерками. Солнце уже село. Влажная прохлада наполнила лощину. Никто, кроме небольшой группы собак, их не ждал на выходе из туннеля. Собак она отогнала. Да у них и не было особых намерений ссориться. Надо было устраиваться на ночлег. Капитан не хотел ночевать вблизи возможной ловушки, не хотел оставаться возле туннеля, и она пригласила их себе в гости. Плотненько, в «повалочку», «ёлочкой» можно было попробовать разместиться в её убежище. По дороге она зашла, как она говорила, в «магазин». Между туннелем и камнем в склоне горы жила колония крыс. Ведьма регулярно брала одну из них в качестве ужина или обеда. Сейчас отстрелила двух некрупных в качестве угощения. У гостей были свои запасы продовольствия, но надо же было ей как хозяйке что-то «на стол» поставить.
Камень в темноте был ещё прекраснее, чем днём. Постоянные всполохи молний озаряли призрачным светом и сам камень и задумчиво склонившие над водой свои кроны плакучие ивы. Известной ей тропинкой, прыгая по плоским камням, некоторые из которых положила она сама, провела гостей на небольшой островок, большее место которого занимала большая чёрная скала. Наступать в воду смертельно опасно. Всё озеро находилось под напряжением. Свободного пространства на острове имелось немного, но всё же удалось разместить всех. Кто-то отправился «на второй этаж», устроился на вершине скалы, остальные разместились внизу. Елена включила, как она называла, печку. Сухой палкой прислонила к камню один конец железной трубы, второй конец которой лежал в воде. Токи от электрических аномалий из воды по трубе пошли через камень, от чего скала начала немного нагреваться. После этого занялась приготовлением ужина. Выпотрошенные тушки грызунов бросила на плоский камень, лежащий в воде недалеко от островка. Через камень постоянно проходила небольшая электрическая дуга, отчего брошенное на него мясо начинало понемногу равномерно прожариваться. Полчаса и шашлык готов. Кое-кто из гостей попробовали жаркое, остальные обошлись своим пайком. Кто-то шутливо спросил, кому она за свет платит. В ответ она серьёзно ответила, что Зоне, услугами и натурой. Больше эту тему развивать не стали, перешли к ужину. По общему мнению, шашлычок удался, только кетчупа не хватало. Кто-то предложил сбегать до общины, да темно уже стало.
Капитан распределил дежурных и дал команду «Отбой». Елена залезла в свою небольшую норку, углубление в скале, прикрытое сверху от дождя досками, прижалась к разогревающемуся камню и впала в привычное ей небытие. Это было состояние, промежуточное между сном и явью. Она как-бы спала, но ощущала, что происходит в округе на довольно большом расстоянии. В остальном, состояние было похоже на сон, она видела сны и не отдавала себе отчёт о прошедшем времени. Подключение к сознанию мутантов на этот раз ей далось тяжело, наверное, поэтому она просто отключилась. Никаких снов и видений не было. Мягкая и тёплая мгла заботливо окутала её сознание одеялом забвения. Стало тепло, легко и свободно. Окружающий мир для неё перестал существовать на некоторое время.
Елена очнулась за час до рассвета. Гости мирно спали, кроме одного дежурного, того самого, Дуба. Он сидел на вершине камня. Она чувствовала его. Бесшумно проскользнув мимо спящих воинов, поднялась к нему на вершину скалы.
– Ты убит, часовой, – шепотом пошутила девушка, зайдя к нему со спины.
Парень, слегка вздрогнув, обернулся.
– Тебе в разведке служить надо с твоими талантами, – спокойно ответил он.
– Не хочу служить, хочу просто жить. Хочу, чтобы все жили.
– Меня Андрей зовут, – просто сказал Дуб.
– Привет, Андрей.
– С этого и надо было начинать разговор, а то сразу убит. А ещё говоришь, что хочешь, чтобы все жили.
– Я пошутила, меня Лена зовут.
– Я уже знаю.
– В Зоне себя часто не своими именами называют. Но меня, правда, Лена зовут, а как зовут вашего Командира я не знаю точно. Не уверена.
– Я тоже, – улыбнулся Андрей, – он у нас личность легендарная. Имя и звания могут быть условными.
Елена села рядом с ним. Немного посидели молча, слушая Зону. Где-то далеко изредка слышался лай собак, раздавались протяжные низкие звуки непонятного происхождения, обычные для Зоны. В Зоне никогда не было тихо, постоянно где-то что-то происходило. Один раз ветер донёс далёкую короткую автоматную очередь. Первым заговорил Андрей.
– Тебе не скучно здесь одной?
– А я и так одна, у меня никого нет, кроме самой себя. Какая разница, где быть одной? Здесь спокойно. Зона каждому может дать то, что ему нужно. На самом деле нужно. Если вы ей понравитесь, она и вам даст то, что вам нужно. И заберёт то, что нужно ей от вас. Не обязательно жизнь, не пугайся. Тебе здесь нравится?
– Не очень. Красиво, конечно, но какое-то чужое. Мне дома нравится. Сад с вишнями, речка, дом родной.
И Андрей рассказал Елене, про свой мир. Простой и понятный. Мама учитель, папа рабочий. Про дом, с лужайкой и садом, про речку за оградой, про утренний туман над рекой, про мамины пироги, про папину качели и домик на большой липе во дворе, которые он сделал для них с сестрой, про липовый мёд с небольшой папиной пасеки, про свою младшую сестру, которую укусила пчела, когда она неаккуратно ела расстегай с ягодой, про стаи чебаков под обрывом, про то, как однажды катал пацанов на взятом, без разрешения, отцовом мотоцикле, как сосед, дед Василий, их заметил и как потом порол ремнём его отец за это, про то, как в армию пошёл, про то, как в армии остался, про многое рассказал.
– А про девушку, почему не рассказываешь? – поинтересовалась Елена.
– Наши жёны – пушки заряжёны, – отшутился Андрей, – а ты из детдома?
– Нет, – с некоторой грустью в голосе ответила девушка, – так сложилось или наоборот, не сложилось.
Она сидела, слушала простой рассказ о простой жизни простой семьи. Нельзя было сказать, что ей самой рассказать было нечего. Было, конечно, что рассказать. Дело было не в этом, у кого чего было больше. Отсюда, с этого камня, мир Андрея казался невероятно огромным, наполненным добротой, любовью и просто светом. Даже не солнечным светом, а каким-то духовным светом, когда светло без солнца, когда всё залито теплом и светом, но теней нет. Весь окружающий мир, по сравнению с ним, вся Зона, со всеми своими мутантами, аномалиями и реакторами стали ничтожно малы и несущественны. И самое главное заключалось в том, что этот мир, в отличии от её мира, ушедшего в прошлое, реально существовал, в отличии от её утонувшей Атлантиды. У Андрея был дом, в котором его ждали, верили в него и любили. Ей захотелось, чтобы он снова её обнял, как тогда, в туннеле, хотя ей сейчас совсем не было холодно. Наверное, Андрей смог почувствовать это и обнял её за плечи. Посочувствовать человеческое тепло, прислонить свою голову к груди любимого человека, такие, маленькие, на первый взгляд, радости были не подвластны Зоне. Или она не просила её об этом? До этого момента Елена считала, что Зона дала ей все, что ей было нужно, всё, что она желала. Выходит, этого Зона ей не могла дать человеческого тепла или она не желала этого?
На востоке зачиналась заря, с каждой минутой всё более интенсивно окрашивающая небосвод рассветными красками. Внизу проснулся Шершавый. Девушка почувствовала его. Шершавый проснулся встревоженный, возможно, из-за того, что её не обнаружил. Надо было идти успокаивать, да и вообще е идти. Благодарно поцеловав Андрея в щеку, Елена бесшумно выпорхнула из его объятий и быстро спустилась в низ. Шершавый, увидев девушку, успокоился, буркнул «доброе утро» и, не дожидаясь ответа, полез на скалу. Через минуту спустился вниз и начал будить бойцов. Начинался новый день.
Движение к цели
Начинался новый день. Через полчаса рассвет окончательно рассеет очную тьму и можно будет идти по лесу без фонариков и приборов ночного видения. Капитан хорошо выспался. Настроение было отличным. Цель известна, все на месте, за время ночных дежурств происшествий не было. Надо завтракать и начинать движение к цели. Это доставляло ему удовольствие. Ни с чем не сравнимое. Двигаться к цели, решать задачи, встающие на пути, расчищать путь, а цели, в этом для него была какая-то завораживающая притягательность. За это он и полюбил Зону. Здесь можно было найти много таких задач и при этом не быть связанным в выборе способов их решения. Можно использовать всё, что ты сам считаешь допустимым, а не то, что от тебя требует использовать Начальство, как например, в гражданской жизни. Здесь, в Зоне, Капитан чувствовал себя свободным. Свободным в выборе решений и способов достижения цели. Сама цель особого значения не имела. Главное, чтобы цель не противоречила уголовному кодексу и его морально-этическим правилам.
