Loe raamatut: «Нарушитель», lehekülg 9

Глава 46. Ах Азов! Азов!

Разговор по телефону:

– Ну почему, почему я его не сорвала?! Какая же я дура, Федя! Какая же я дура! Если бы я сорвала этот цветок, было бы всё по-справедливому. А теперь… Да я не знаю, что и говорить, ― раздражалась Анна.

– Ты бы его не сорвала, ― спокойно ответил компаньон.

– Это ещё почему?

– А потому. Власть никогда не достаётся просто так. И никогда у тебя не будет власти, если ты не отведаешь крови человеческой.

– Ты врёшь.

– Можешь, конечно, мне не верить, но все те черепа молчаливо тебя спросили: „Ты готова?”. А ты молчаливо ответила, что нет. Ты не такой человек. Добрый ты человек. И никогда не будет существовать добра без зла, и у предметов всегда будут тени ― это высшие инстанции решили, и даже я, ничего не могу с этим поделать. Да и нужно ли это делать? Не переживай, отдыхай, как говорится, „живи пока живится”. У меня, кстати, много новостей.

– Расскажешь осенью, я так устала от своей придуравошной группы.

– Как хочешь, но ты узнаешь всё гораздо раньше, ― гудок раздался в трубке.

– Алё! Алё! ― Аня трясла свою мобилу, но это не помогало. Неожиданно ввалившиеся родители отвлекли её от этих мучений.

– Доня, донечку, зустрічай нас. Ми тобі цілий бутель меду привезли з села, ― говорил подвыпивший отец. Аня поставила руки по бокам и тоном Верки Сердючки ответила:

– Другого я от вас нэ ожидала.

– Доню, ми з маміком були на весіллі. Що тобі не подобається? Вже розважитися батькам не можна? Чи що?

– Ой, та ідіть вже. Розважайтесь, тільки не пийте так багато горілки наступного разу, бо нічим дихать, ― сердито ответила девушка.

– Доню, ти за нами не скучила? Ми тобі вже набридли? ― жалобно спросила мама.

– Ні! Як до вашої голови таке взагалі могло прийти?! Просто ідіть спати. Ви на ногах ледве стоїте.

– Нє, треба подивитися послєдніє ізвєстія, ― серьёзно ответил отец.

– Батя, які послєдніє ізвєстія? Я вас вдвох потім до спальні не дотягну…

– Не сперечайся з батьками. Вмикай, Люба, шосту кнопку.²² ― мама включила. Быстрая серьёзная мелодия пронеслась, а затем возникла дикторша с серьёзным выражением лица.

„Добрый вечер, в эфире самый последний выпуск новостей, ― начала тараторить женщина, ―…(нудности вырезаны). Экологи забили тревогу. В Азовском море по непонятным причинам выкинуло на берег тысячи рыб. Некоторые эксперты утверждают, что небывалая жара сыграла злую шутку с морскими обитателями, но также есть и сторонники той версии, что в море были не санкционированно сброшены отравляющие вещества. Несмотря ни на что, туристы продолжают купаться в Азовском море… (дальше, как обычно, в новостях показали интервью со всеми, с кем только можно, и посеяли надежду на счастливое разрешение проблемы).

– От що коїться на білому світі. Вчись добре, доця! Еколог ― це найпотрібніша професія, за вами майбутнє, ― дал наставление папа.

– Майбутнє? Та не сміши людей, то мої одногрупники у „Меотиді” пішли скупатися у морі, а риба не витримала такої воніщі. Та й померла бідолашна. А ти, батя, майбутнє, майбутнє, да з нас такі екологи, як з мене міліціонер.²³

Может быть эта досадная экологическая катастрофа с рыбой заставит администрацию РЛП „Меотида” задуматься над тем, пускать ли на свою территорию студентов-экологов или нет.

И напоследок. Все привыкли считать, как в рекламе, если печень не сможет, то что-то поможет. Теперь это выражение приобрело иной смысл: если печени уже ничего не поможет, значит, ты в группе ЭП-07 и в „Меотиде”.

Глава 47. Анджей

На протяжении своей недолгой жизни, Анна очень часто, как никто другой, меняла свои музыкальные предпочтения. Она слушала и бездарную попсу, и шансон, и классику, и рэп, и R&B, и ещё много чего. В течении года, проведённого в универе, девушка определилась со своим музыкальным вкусом и предпочла стиль рок и те песни, которые нравятся, не важно какой стиль. Она даже не предполагала, что ещё один стиль займёт прочную нишу в её сердце.

После того, как Аня пришла с практики, а родители ещё были на работе; делать было нечего, она села за ноутбук и погрузилась во всемирную паутину. Она любила выходить в Internet, там можно было найти много чего интересного, красочного и приятного. Это отвлекало Аню от мыслей о Лёлике и о том, что он, с…, не звонит, и что на неё ему глубоко наплевать. Нельзя было сказать, что девушка не замечала такого пренебрежительного отношения, скорее, не хотела замечать. Она не хотела надевать очки, рассеивающие розовый цвет; и кепку, надёжно прикрывающую уши от лапши, которую ей вешал любимый человек.

По иронии Интернета, девушка оказалась на Фан-чате депешей, причём она, как и водится, совершенно не знала, как она на этой странице очутилась ― магия паутины. В списке ников она заметила странный „Анджей”.

Anna_Mil: Привєт, ти шо, поляк?

Анджей: Да, а шо?

Anna_Mil: Нічого, а чому так грубо? Я тільки спитала.

Анджей: Вибач, що образив. Не знав.

Anna_Mil: Яку музику ти любиш слухати?

Анджей: Здебільшого, електроніку. А ти?

Anna_Mil: Я слухаю всі напрямки рок-музики. А от ти сказав, електроніка. А шо воно таке? Які гурти?

Анджей: Як? Ти не знаєш цієї дивовижної музики? Ну я тобі скажу: це Depeche mode, Goldfrapp, Chemical Brothers, NIN, а з українських подобається: Molotov 20, Dazzle Dreams, Lama, старий Скрябін, та багато інших.

Anna_Mil: Дивовижно, ти майже весь мій трек-лист вгадав, а я і не знала, що то електроніка. Тільки зарубіжних виконавців я ніколи не чула, не знаю чи можна тобі довіряти? Добре що ми з тобою обидва любимо Скрябіна.

Анджей: Так, добре. Довіряти можеш. Тільки не качай в інеті, краще купи mp3-збірники, там всьо є. Хоча я міг би тобі дати переписати свої диски. Ти з якого міста?

Anna_Mil: З Києва. А ти?

Анджей: Блін, я з Варшави, тому дати не зможу. Шкода, що ми так далеко, могли б зустрітися, поговорити. Я бачу у нас багато спільного.

Anna_Mil: Найближче місто від Польщі, де я можу бути цим літом ― Рава-Руська, там моя бабуся живе.

Анджей: Правда? Я колись жив у Раві-Руській та потім ми з батьками переїхали.

Anna_Mil: Тепер ти в одній столиці, а я в іншій.

Анджей: Не журись, може колись і зустрінемось. Ми будемо спілкуватися тут, ти мені подобаєшся.

Anna_Mil: Ти ж мене не бачив? Як таке може бути?

Анджей: А давай фотками обміняємося…

Прошло десять минут.

Anna_Mil: Ти крутий. Чимось мого хлопця нагадуєш, коли він тверезий.

Анджей: А що в тебе є хлопець?

Anna_Mil: Нажаль, краще б такого п΄яниці та козла не було, але ж кохаю його. Все, не хочу піднімати цю тему. Краще скажи, що для тебе самотність?

Анджей: Самотність ― це коли в тебе є мобіла, а дзвонить лише будильник.

Anna_Mil: Круто, я теж так думаю. А як би ти визначив стиль POP?

Анджей: Ну знаєш, Аня, поп, то навіть і не стиль, і навіть не рівень популярності виконавця. А це, вибач за таке визначення, дівчина, якою користуються всі кому не лінь.

Anna_Mil: Як так?

Анджей: Просто попсові артисти постійно в тєліку, на радіохвилях, у мобілах пересічних громадян. Чим приваблює мене альтернатива, так це тим, що вона неприступна, вона, так би мовити, не ширпотрєб. А попси зовсім не хочеться, тому що її ітак всюди багато.

Anna_Mil: Але ж є і якісні поп-виконавці, не ширпотрєб.

Анджей: Є. Але їх дуже мало.²⁴

Дальше они ещё долго разговаривали о музыке, об учёбе, о курьёзных случаях из жизни. Впервые после личных неурядиц, Аня улыбнулась.

Глава 48. Меотидский эпос. Продолжение

То, что люди устают от работы ― это понятно, но на третьей неделе отдыха, начинаешь уставать от безделья. И это проявлялось во всём, что делали студенты ЭП-07. На природе, без удобств, можно было бы пробыть без ущерба для своего настроения дня три, но когда вместо этого ― три недели, то нередки стали фразы: „Я уже наотдыхалась (ся)”. И это раздражение было вполне разумным, ведь студенты испытывали трудности при отправлении своих естественных потребностей. Электричества часто не было, и ребятам приходилось что-то выдумывать в котелке. Чтобы одеться, от них требовались немалые умения и артистические способности. Мало того, что в пасеках темно, так ещё и в полный рост невозможно стать. И мастера одевались лёжа, боясь, что войдёт кто, без всякого предупреждения. Из пасеки студенты не выходили, а выпрыгивали; не заходили, а взбирались, так как избушки были на так называемых курьих ножках.

Первая эйфория от свободы действий прошла, наступили суровые и постылые будни. Общажные порядки возвращались вновь, каждый показывал свой характер (Анну бы это ничуть не поразило „Что я? Нашей группы не знаю!” ― ответила бы она). Примажоренные горожане не желали выполнять общественных обязанностей и хотели, чтобы всё за них делал кто-то другой, а они бы только пили, ели да развлекались. Общажники распределяли обязанности чуть ли не по часам (чтобы и другие что-то делали). В результате, всё заканчивалось банальным скандалом и переходом на личности. Мобильные телефоны, как ни странно, тоже стали рассадниками конфликтов. Мобилок было много, а розеток только три, а если учесть то, что нужно включать электропечь, и электричества не бывало довольно-таки часто, то сразу же начинались возгласы: „А почему именно мой телефон?”, „А зачем мой телефон?” И никто не мог догадаться, что это никакая не война против его телефона ― просто нужна была розетка, чтобы приготовить пожрать. Но тогда возникали другие возгласы: „Приготовишь на котле, а света может уже не будет, и я останусь без связи (на самом деле, без музона)”. Авторами таких заявлений были мальчики, так как они считали, что еду готовит печка или котёл, и между ними никакой разницы нет. Всё стало монотонным в Меотидском царстве. Федя отчаянно ждал, что может быть, в ходе очередной пьянки, студенты выкинут что-то неординарное, но всё было одним и тем же.

Хорошо, что практика закончилась, и студенты разлетелись на все четыре стороны. А Федя жалел, что не мог поехать в Киев, к Анне ― это не его вотчина. Поэтому он остался в Донецке.

Глава 49. Анна и Xlib

Нет-нет. В Киеве не было голода, глава названа так не из-за этого. Просто все альтернативщики знают, что клуб Xlib ― это пища для поклонников другой музыки, и в нём часто проводились неформальные мероприятия. Вот и в славном городе Киеве повсюду висели афиши: „Stigmata. 22 июля. Клуб Xlib. Начало 19.00”. Заметив эту афишу, у девушки сразу блеснула идея: „Да, я туда хочу”. На культурно-массовых мероприятиях Анна бывала нечасто. Что-то её постоянно останавливало, но поскольку практика закончилась и закончилась на отлично, нужно было себя как-то поощрить. Она не знала, что это за группа, что играют, и даже по своему обыкновению, она не стала искать инфу в Интернете или mp3. „Пусть это будет сюрпризом”, ― подумала она. Одевшись в своё короткое красное платье и сетчатые чёрные сапожки, Анна предупредила родителей, что уходит. Они сказали ей, чтобы допоздна не задерживалась. И открою вам тайну: родители хоть и волновались за свою дочку, но сказали они эту фразу просто, чтобы её сказать, так как они были рады тому, что этим вечером будут вдвоём. Для того, чтобы заняться тем, чем заниматься при дочери было как-то не совсем корректно, хотя она уже выросла и всё понимала. Анна шла туда полностью неопытной и зелёной. Она только слышала о том, как выглядит альтернативная тусовка, но как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. „Я ведьма. Не пропаду”, ― успокоила себя девушка. И уже уверенной походкой, с решимостью в глазах она направилась к улице Фрунзе (где и был Xlib). „Как же я благодарна Феде за то, что в ведьмы меня затусовал. Хоть быть ею и нелегко, но плюсов от этого больше, чем минусов”. Мужчины всех возрастов одобрительно смотрели ей вслед. Ещё бы, редко можно встретить такой самоуверенный и красивый авангард. И теперь вопрос, кто самый красивый в группе ЭП-07, был спорным. Возле клуба, девушка увидела множество разных личностей: джекасы, хиппи, панки, патлатые металюги в косых куртках, представители новомодного течения эмо, а также гламурные подружки этих самых хиппи, металюг, панков и т.д. Если бы Анна не была ведьмой, то она бежала бы отсюда, куда глаза глядят. Занимались альтернативщики приблизительно одинаковым: за бутылками холодного пива, в плену такого приятного и уютного сигаретного дыма, они обсуждали новые веяния музыки; куда можно съездить на ближайший концерт; что срочно нужно собирать тусу в Москву на My Chemical Romance, так как ближе, с…, не приедут. Почти вся публика, которая собралась здесь, представляла музыкальную богему. Почти все были в каких-то группах, что-то пели и что-то играли, давали всем окружающим прослушать на мобиле перлы своего творчества. Анна сделала вывод, что из всех этих, наверное, двадцати шедевров, было три очень сильных, достойных внимания. Тем не менее, на то, что такая музыка вылезет из андеграунда, никто не надеялся ― всё куплено временными подругами богатых мужчин.

Но не только из-за этого грустила девушка. Слыша такую музыку, чувствуешь себя недоразвитым рахитом. „Ну почему не я это создала? Ну почему я не имею такого шикарного голоса? Ну почему я не умею так наворачивать рифы и играть бочку? Быть мне ведьмой до конца своей жизни и после жизни”, ― от таких мыслей, она опустила голову и хотела заплакать. Слава богу, клуб открылся, и люди пошли туда, поэтому поплакать девушке не удалось. Пощупав Аню, чтобы найти металлические предметы, охранник взял пятьдесят рублей за вход и пропустил девушку. Других он, в прямом смысле слова, раздевал, а третьих не пустил ― фейс-контроль.

Выпив две банки „Львівського”, девушка начала скучать в ожидании музыкантов.

– Давайте, блин, быстрее! ―раздражённо сказала девушка в баре. И на удивление всем, на сцену вышли пять антуражных и татуированных людей с гитарами, микрофоном, палочками ― кто с чем. Вся публика, которая до этого слонялась без дела, подошла к сцене вплотную, Аня не стремилась быть поближе, она любила покой, но его не будет этим вечером. Не сказав ни слова, музыканты стали „мочить”. С непривычки, от такой металлической жести и гроула у девушки случился ступор, и первый куплет она просто стояла. В то время как люди, прекрасно знакомые со стилем Stigmatы, нырнули в неистовый слэм.

– Не касаясь, ажурной глади воды… ― запел очень красивым тэмбром вокалист.

И тогда, Аню так впёрло, что остановить её было уже нельзя. Она чувствовала, как его голос резонирует с её состоянием, с её чувствами, она погрузилась в ту музыку, о которой раньше даже не слышала. Весь зал подпевал и тянул руки к сцене, он был единым организмом, который занимался сексом и получал удовольствие. И несмотря на то, что Аня не понимала слов, всё равно, она подпевала. Она забыла, что у неё нет голоса. Она забыла, что не умеет петь. Она делала то, к чему лежала душа, а не то, что твердил испорченный предрассудками разум. Парни, отрывающиеся рядом с ней, улыбались и что-то говорили. Аня с радостью им что-то отвечала, не было у неё никакой злобы в тот момент. Она забылась и погрузилась в это волшебство качественной самобытной музыки, её не волновал Лёлик, она не думала об однокурсниках. Одного желала девушка: чтобы этот офигенный концерт никогда не кончался. Длился он целых два часа, Аня ни разу не отдохнула и не присела, откуда брались силы в её ногах? Простые обыватели сказали бы, что она нажратая, накуренная и т.д. На самом деле, музыка ― сильнейший наркотик. Наркотик внутри нас, стоит только захотеть. Чувство радости переполняло людей, всё плохое забылось, хотелось только танцевать и радоваться.

Но всё хорошее, как известно, заканчивается: Анна вышла из Xlibа на прохладную улицу, в её голове звенели песни и восторженные крики зрителей, она долго не могла отойти от этого счастливого чувства. Первое её знакомство с миром альтернативы прошло на „ура”. Ещё девушку поразил тот факт, что эти люди свои вещи оставляют на столах и идут навстречу музыке. Казалось, ну как так можно оставить вещи без присмотра? А на самом деле, никому они особо и не надо ― все радуются, все отрываются. У Ани даже было впечатление, что она в сказку попала. Перескочила из мира реалий, в мир позитива и благодушия. Покамест, она не хотела разрушать эти сладкие идеалы и идти на ещё один альтернативный концерт ― настолько её впёрло!

Глава 50. Клуб Вензель. Машина времени

По дружескому совету Анджея Анна кинулась доставать все те диски, которые он ей посоветовал. Она решила поискать их сама и побывала в разных местах: от радиорынков до солидных магазинов-лицензионщиков, также, нежданно-негаданно, она забрела в один рок-магазин. И началось… Девушка купила всё, что нужно…И всё, что не нужно, тоже купила. Она, как и многие граждане Украины и бывших союзных республик, голосовала рублём, то есть лучше купить пиратский диск, где есть ВСЁ, чем платить те же деньги и доискивать недостачу в Интернете. Хотя, по-честному признаться, Анна предпочитала покупать mp3-сборники только ветеранов сцены, у которых много альбомов, а молодых надо поддерживать, чтобы они, не отвлекаясь на неинтересную работу, могли творить, творить и творить. Причём самое интересное, это то, что на рынках и в том рок-магазине не было сумасшедшей и необоснованной накрутки, а крутые магазины три короба дерут за тот же самый диск, с того же самого лейбла. Настроение у девушки поднялось, и она решила поделиться им со своим бойсрендом. Разговор по телефону:

– Лёлик, привет сахарный. Как жизнь?

– А шо такое? ― гнусавым голосом ответил он.

– Просто интересно узнать, как ты. Почему так долго не звонил?

– А зачем? ― таким же тоном продолжал парень.

– Лёлик, ты тупой или просто притворяешься? Ну я же нормально с тобой разговариваю. Почему ты так со мной? ― жалобно произнесла девушка.

– И я нармальна. Я устал, у меня болит голова.

– Значит, девушка позвонила тебе один раз за месяц, а у тебя голова болит? ― возмущалась Аня. ― Не начинай только мозги е… Я этого терпеть не могу.

– Было бы что е…! ― закричала Аня, и с раздражением нажала красную кнопку на мобиле.

– Нах… я ему звонила? Лучше бы не звонила! Весь кайф обломал! ― в тот момент, она чувствовала такое жёсткое разочарование, с которым ничего не могла поделать её бесовская сущность. Ей не хотелось превращать Лёлика в жабу, так как он прыгнет в своё болото, и придётся ей целовать это существо со слизью и вонью. Нет. Дело в ней, если Лёлик так пренебрежительно относится. Но что? И как с этим бороться? Не надо думать о плохом, она взялась переслушивать по очереди все диски. По настоянию Анджея, она нашла киевский фан-сайт депешей и решила сходить на их вечеринку, которая должна была состояться в клубе „Вензель”.

Оделась она так же, как и на Stigmatу. Решила ничего не выдумывать. Когда она попала в этот чудо-клуб, то почувствовала себя белой вороной, так как все были одеты в кожаные косухи и штаны 80-х годов. На голове (не у всех правда) был завиток, как у Дэйва когда-то. Некоторые были одеты в футболки Depeche mode и джинсики, а Аня была похожа на инопланетянина, который прилетел на летающей тарелке в 80-ые. Все на неё смотрели, но скорее, не насмешливыми и ненавистными взглядами, а просто ― любопытствовали. Бармен сразу предложил стопочку коньячку за счёт заведения и сказал: „Depeche mode” (мода, которая быстро проходит). Всё-таки её приняли в семью и продолжали жить, как и жили до неё. Анна была здесь только в качестве зрителя. Казалось, что машина времени перенесла её назад, и здесь всё также, как и было в 80-ые. Ничего не изменилось. Не было никакого возрастного ценза, ибо эпоха депешей не имеет границ. Были все, и те, кто на ногах уже еле стояли, и совсем молодые, которые прониклись музыкой и духом Depeche mode. Единственное, что изменилось, так это то, что публика повзрослела. Исчез слепой фанатизм, появилась любовь к музыке. Ди-джеи ремиксовали песни депешей по своему усмотрению. Также было инициировано караоке, где каждый желающий мог исполнить песни депешей живьём, причём пели так, что непременно получали аплодисменты. Аня даже не стремилась с кем-то из участников действа завести беседу. Ей было достаточно просто наблюдения, просто вдыхания этого воздуха, просто прослушивания этой музыки.

„Як добре, що з жорстокого світу реалій, де не можуть стипендій підвищити та виплатити, можна потрапити до казки, де не будуть підводити підсумків свого життя та говорити про бюджети ”.²⁵ ― подумала она.

Глава 51. Типа жених

Несмотря на то, что Лёлика в общаге считали отъявленным пьяницей и дебоширом, и никто его серьёзно не воспринимал, парень был типа деловым человеком и поэтому поехал в Киев, по делам. Также он планировал заскочить к Анне. Ему было приятно осознавать то, что она его зацелует от радости. „Может мне и ещё что-то перепадёт?” После девяти вечера, он позвонил в дверь её квартиры (если она ему и в два часа ночи открывала, то в девять, и подавно), но открыл папа.

– Здрасте, а Аня дома?

– Нет, Ани нет, а вы кто такой ей будете?

– Ну я вообще-то её парень.

– Как так?

– Ну мы живём вместе в одной общаге и встречаемся полгода где-то уже.

– Правда? ― с округлёнными глазами спросила подошедшая мама. ― Ну наконец-то, наконец-то доце щастя привалило. А я ей говорю, быстрее, быстрее!

– Что быстрее? ― с непониманием спросил юноша.

– Заходь быстрее! ― и папа силой втолкнул его в дом. ― Звать-то тебя как?

– Лёлик.

– Так вот, Лёлик! Зятёк! Ты горилочку пьёшь?

– Ну это мы всегда, ― парень расплылся в улыбке.

– Тарас! ― строго сказала жена. ― Трошки-трошки! Не спаюй дитя, а то я тебя знаю.

– Спокойно! Да чтобы я! Да никогда в жизни!

Дальше, за чарочкой водки, они долго разговаривали о том, что нет стабильности: террористы опять захватили здание торгового центра и т.д. Ближе к двенадцати ночи, в замке заскрежетали ключи ― это была Аня. Мужчины обернулись, если бы Лёлик встретил её на улице ― не узнал бы. Растрёпанные волосы, красная помада на губах, кожаная куртка, на задней части которой, было красиво, серебристыми буквами написано „DM”, чёрные кожаные сапоги, такого же цвета колготки.

– А я тебе, доця, нашов жэниха, ― сказал слегка поддатый папа.

– Та ты собутыльника соби шукаешь, ― ответила Анна ехидным голосом. ― Нэ успела доця сходить на культурно-массови мероприятия, как тут организовалась несанкционированная тусня. А ну…

– В самом деле, шо вы тут розпустилися? А ты! Ты, Тарас! Я же спокойные дни по пальцам могу сосчитать, ― начала наезжать жена.

– Да! Сколько можно говорить? Не пейте много, не пейте много! Ну это же просто невозможно, ― начала подпрягаться Аня.

Женщины наступали, а мужчины отступали.

– А ты, Анечка, выглядишь как последняя шлюха, ― спокойно сказал Лёлик. В ответ на такое, девушка выволокла его за дверь со словами: „Поговорим”.

– Нах… ты приехал?! Мало ты мне гадостей наговорил?! ― билась в истерике девушка.

– Ничего я тебе не говорил. По телефону, это не считается. Я же тебя даже не видел, ― также невозмутимо спокойно ответил Лёлик.

– Да пошёл ты на х…! Мне такие, как ты нах… не нужны!

– Изменилась ты, Аня. Как низко ты пала.

– Ничё я не пала! Я была на вечеринке депешей. вот и всё, ― почему-то стала оправдываться Аня.

– Депешей?! ― пренебрежительно кинул юнец, ― Когда же ты наконец станешь нормальной девушкой, а не дурой, ― сильная пощёчина врезалась в него, оставив на щеке отпечаток руки.

– Убирайся! Придурок! Если ты меня не любишь, убирайся! ― заплакала девушка и уже вытирала град слёз руками.

– Люблю, я тебя люблю, солнышко. Извини, погорячился, был неправ. Ходи, куда хочешь. Я тебя люблю такую, какая ты есть, ― он прижал её к себе и стал гладить по голове, ― Пошли домой, я завтра уеду, нам надо пожить врозь, чтобы всё обдумать.