Loe raamatut: «Страж Мёртвых»

1933 год. США.

«И обратился и сошёл Моисей с горы; в руке его были две скрижали откровения, на которых написано было с обеих сторон: и на той и на другой стороне написано было;

Скрижали были дело Божие, и письмена, начертанные на скрижалях, были письмена Божии.

И услышал Иисус голос народа шумящего и сказал Моисею: военный крик в стане.

Но Моисей сказал: это не крик побеждающих и не вопль поражаемых; я слышу голос поющих.

Когда же он приблизился к стану и увидел тельца и пляски, тогда он воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою;

Исход 32 глава – Библия».

И доводилось мне читать легенды, что кто-то из народа Моисея, после того как он разбил Скрижали, потратил немало своего бесценного времени. Дабы собрать осколки сих скрижалей.

И как гласят легенды – когда последний кусок был найден – то осколки Скрижалей превратились в странные камни, подобные кускам стекла… И в камнях этих заключалась странная сила, непонятная людям…

Так люди нашли – шамиры. Удивительные камни, в которые превратились отвергнутые Моисеем Скрижали. И были эти шамиры странными камнями. Поскольку они появились из Скрижалей, которые создавали руки самого Бога.

Вдумайтесь – те самые руки что создавали наш мир, что замешивали глину для сотворения Адама, что вдохнули жизнь во всё – эти руки создали Скрижали, от которых отрёкся Моисей… И что удивительного в том, что камни, в которые превратились куски Скрижалей, тоже таили в себе немыслимую силу…».

Отрывок из письма 1676 года, хранящегося в секретных архивах Ватикана. Автор письма не установлен, так как письмо сильно пострадало от времени.

Утро выдалось на редкость солнечным, и очень приятным – тёплый, несильный ветер разогнал морской туман на Пристанях, и полностью выдул из портовых трущоб жуткую вонь нечистот и гниющей рыбы. Это утро было совершенно несочетающимся с тем мрачным обстоятельством, что вынудило детектива Крокера прибыть в Пристани…

Как назло, машина была в гараже, и вызов пришёл в момент смены колеса на ней. Посему пришлось хватать первое попавшееся такси и мчать в Пристани на нём.

Около громадного, грязного ангара уже суетилось несколько полицейских в форме и детективов (под данным термином надо понимать – полицейский в штатском. Примечание автора), что отгоняли от старого, покрытого пятнами ржавчины и кое-как наспех приваренными листами металла, ангара любопытствующих и ругались друг с другом. Судя по всему, тут произошло что-то жуткое и мрачное. Расплачиваясь с таксистом, Крокер обратил внимание, что у старого ангара суетилось очень уж много полиции – слишком много для пустяковой кражи или мелкой поножовщины. Что бы тут не случилось, это было весьма серьёзно.

И, как убедился Крокер, это было совершенно так.

– Крокер Говард? – проговорил вышедший из ангара немного бледный, но всё же держащийся крепышом, молодой мужчина, в сером, истрёпанном временем и невзгодами костюмчике. На его ремне висела толстая бляха детектива.

– Он самый, детектив из отдела по расследованию убийств. Что тут произошло?

– Да как я думаю, опять гангстеры что-то не поделили, – детектив покачал головой и стянул перчатки. – Просто жуть какая-то. И что характерно, никто тут ничего не слышал. С кем не поговорю – они все говорят, мол, не слыхивал ничего. Но то, что там гангстеры друг друга положили – это точно – там одного оружия столько, что немецкую атаку хватит отбить.

Крокер печально усмехнулся и осмотрелся по сторонам, прикрыв глаза, а потом сделал вдох и «посмотрел»…

Темнота в его плотно закрытых глазах привычно рассеялась, обрисовав строения Пристани, в виде призрачных силуэтов зданий, в которых тускло, сияли пульсирующие сферы света. Крокер «прислушался» и уловил в пульсации сияющих сфер спокойное и тусклое удивление и интерес. Окружающий его мир, который он пронзал своим удивительным зрением, был очень тих, спокоен и умиротворён.

– Крокер, что с вами?

Крокер повернул голову, всматриваясь в пульсирующую сферу света перед собой, а затем сделал глубокий вдох и «отпустил» своё внутренний взор. И открыл глаза.

– Всё в порядке? – поинтересовался детектив, с любопытством посматривая на Крокера.

– Лучше быть не может. Я так понимаю – ты Элдридж Буффало (Буффало – Бизон. Примечание автора)? Меня предупреждали о твоём прибытии ещё вчера, но я не думал, что ты вот так рано прибудешь и сразу в работу включишься.

– Так как говорил мой придурок-папенька – «чем раньше тесто замесишь, тем быстрее пироги напечёшь». Я приехал вчера вечером, и сегодня утром пошёл оформляться. А тут дежурный сообщил об этом… побоище. Ну, я и решил месить тесто, пока оно не слиняло.

– Ого. Твой папенька что, был пекарем?

– Да какой пекарь… – Элридж скривился и махнул рукой. – Может об этом попозже поговорим? Там нас трупы ждут.

Крокер криво усмехнулся, вспомнив, как он и его товарищи случайно попали в окопы на линии фронта, которые немцы обстреляли газом. Там действительно сидели и ждали мертвецы… Причём сидели в прямом смысле слова – газ сразил их утром – многие солдаты успели сесть за свои импровизированные столы, за ними же умерли. Так и остались сидеть… Сидеть и ждать.

…Пристани были самым мрачным и жутковатым местом города. Как и многие районы Сент-Шилдс Пристани начинали свою жизнь оживлённым портом Атлантического Океана, где ежедневно разгружались десятки кораблей, что привозили товары со всего мира. Возили так же и рабов, причём не только негров, но и «белую рвань» из Европы. (Издевательское прозвище белых мигрантов в США времён Сухого Закона и Великой Депрессии. Примечание автора)

В Пристанях оседали списавшиеся на берег моряки, пираты и прочие мрачные личности, а затем появились бордели, игорные дома и прочие мелочи цивилизации, окружающие подобные заведения.

В годы Гражданской Войны тут кипела активная жизнь – именно через Сент-Шилдс шли торговые караваны на мятежный Юг из Европы. После Гражданской Войны Сент-Шилдс оставался цветущим и кипящим жизнью городом. Но ещё до самой Гражданской Войны Пристани стали превращаться в очень опасный участок города – в городских районах, что вырастали вокруг Пристани, всё чаще и чаще селились достаточно малообеспеченные жители – освободившиеся, но не нашедшие своего места рабы, убежавшие от Великого Голода ирландцы, а также великое множество китайцев и японцев.

Во время Гражданской Войны количество нелегальных гражданских увеличилось в разы, пока не превратилось в какой-то своего рода дикий народ, что жил по своим законам, и уважал только свирепую и безжалостную силу…

Всё это превращало Пристани в очень неприятное место, с которым никто не хотел, особо, иметь дело. Однако всё стало хуже, когда началась Великая Депрессия – чудовищное явление, равного которому не было больше ста с лишним лет, с момента введения англичанами своих Налоговых Законов, что привели к Войне за Независимость. Уровень преступности тут рос с каждым днём, а полиция не всегда успевала справляться с этим.

Там где не хватало сил полицейским, появлялись свои, особые силы, мрачные и жутковатые…

…Ворота в склад были просто захлопнуты, не заперты на замок. Сам склад был обычным помещением для хранения всяких грузов, разгружаемых с кораблей Доков. Правда, сейчас он выглядел скорее как бойня. Всё было забрызгано кровью. Везде были лужи этой самой крови… И трупы.

Первые два трупа валялись у самых ворот. Это были тела двух здоровенных парней, с грубоватыми лицами коренных обитателей деревни, которые облачились в дорогие костюмы, от видных портных города.

– Таки и Скорпена, – проговорил Крокер, указывая на убитых. – Не так давно прибыли к нам из Италии, уже успели засветиться как пара «вышибал» – собирали долги у тех, кто взял в долг и не торопился возвращать. А костюмчики то у них новые. Марк-Портной шил. Даже разносить не успели.

Повернув голову, Крокер присмотрелся к медику и убедился, что его глаза не обманули хозяина. Медик оказалась невысокой, стройной женщиной, лет тридцати семи, с громадной косой, которую она обмотала вокруг головы на самый что ни на есть простецкий манер. Сидя на корточках у жутко выглядевшего трупа, женщина неспешно ковырялась в его внутренностях, что-то там выискивая.

– Это кто такая? – удивился Крокер, потирая пальцы правой руки, которые опять стали неметь.

– Это новенькая. Василиса Кубанова. Ты просил врача? Вот тебе врач, – проговорил Элридж.

– Э, я просил человека, а не женщину.

– А тебе не всё равно кто? У нас и так народа нету. Бери, кого выделили.

– По имени она русская?

– Да-да, – громко сказала Василиса, вставая с пола и отряхивая юбку. – Я из России. Пока тут у вас подрабатываю. А вы и есть тот самый Всевидящий?

– Он самый и есть. Но так меня зовут только необразованные бандиты и воры. А простые граждане меня знают как Крокера.

Василиса протянула руку Крокеру и тот, забывшись, пожал её, отметив, какие крепкие и сильные у женщины пальцы.

– В общем, этому трупу разорвали живот чем-то на редкость острым и длинным – выпущены и разрезаны все внутренности и перерублен позвоночник. Собственно тело держится за счёт куска кожи. Сроду такого не видела, хотя я повидала многое, уж поверьте мне, – доложила она.

– Хм… – Крокер прикусил палец и посмотрел на немного позеленевшего Элдриджа. – А ведь Таки и Скорпена убиты каким-то холодным оружием?

– Там фигурировало что-то вроде дубины. Но с шипами.

– Ага… Бритый Джо… – понимающе кивнул Крокер и, увидев удивлённые лица Василисы и Элдриджа, объяснил: – Это правая рука самого Цверга – нашего «хозяина ночи» – главы бандитской организации. Бритый Джо ему служит…Амбал и громила, бывший вышибала долгов. Жуткий тип, как похмелье, после Дня Всех Святых. Его здешний народ зовёт Бритый Джо, поскольку своего имени настоящего он не помнит. Полное чудовище и урод. Обожает убивать голыми руками… ну не совсем голыми, он наматывает на пальцы цепи из свинца и таскает с собой «окопную секиру».

– «Окопная секира»? Это не то ли оружие, что использовали штурмовики Италии в Вели-кой Войне? (Название Первой Мировой Войны, вплоть до Второй Мировой Войны. Примечание автора).

– Оно самое – там такой кусок заточенного металла привязанный к палке. Бритый Джо, да будет вам известно, миледи, воевал и отбил этот трофей на Великой Войне – убил двух немецких «штурмовиков», что прорвались к нему в окопы, и взял оружие одного из убитых себе как трофей… – Крокер показал на трупы Таки и Скорпены. – Этих двоих он убил кулаком. А вон того – «окопной секирой». Умеет, гнида, убивать. Ему это нравится, я совершенно уверен.

– Погодите – но судя по количеству крови, там ещё кого-то убили – у убитого в руке было вот это…

Элридж показал на лежащий на столе, накрытом брезентом, жутковатый боевой «арте-факт» – охотничье двуствольное ружьё со спиленными стволами.

– «Лупара», – проговорил Крокер, поморщившись. – Жуткая дрянь. При выстреле в упор человека напополам разрывает. Если в живот стрелять.

– Обрез. Так его у нас в России зовут, – проворчала Василиса. – Судя по следам крови – этот перерубленный тип успел кого-то убить. Но трупа нет.

– Люди Цверга всегда уносят своих убитых и раненных. Убитых хоронят, а раненных лечат.

– Крокер! – из тёмного угла склада, где бурила наиболее активная возня, величаво вышел Джинс Кидд, начальник полиции Сент-Шилдс.

Кидд был очень широкоплечим и рослым мужчиной, высокого роста. Однако из-за его привычки ходить, чуть склонившись, он казался гораздо ниже, чем обычно.

У Кидда было широкое лицо, с не менее широким ртом и он, до слёз, напоминал Мистера Жаббса из книги «Ветер в ивах». Однако его странная внешность, не мешала ему пользоваться определённой популярностью у слабого пола, отчего он пару раз попадал в неприятные истории – из одной такой его с трудом вытащил Крокер.

– Это какая-то бойня! Восемь трупов! Парни из банды Дона Пастуха, между прочим.

– Это дело рук Цверга, – проворчал Крокер. – Тут троих, как минимум, Бритый Джо завалил. А ты знаешь, что он у Цверга – правая рука.

– Тьфу ты! И знаешь, из-за чего они столько народу убили? Из-за Библий!

– Библий?

– Вон груз – книги из Европы. Библии, Евангелия, молитвенники… несколько ящиков вскрыто и содержимое выброшено. Мы тоже проверили все остальные ящики и что б ты думал? Там одни Библии. Из-за этого Цверг восемь человек убил?

Крокер прикрыл глаза и осмотрелся.

Василиса предстала перед ним сферой светящегося света, пронизанной багровыми, пульсирующими нитями. Причём, что интересно – больше всего нитей было снизу её световой сферы. Крокер встречал такое у людей, получивших ранение в живот и выживших.

Элридж был совершенно чист и не имел никаких странностей – как и обычный здоровый человек.

Однако было кое-что необычное – в отличие от Василисы, Элдридж еле-еле сдерживал свой страх. Он боялся, до дрожи в коленях боялся. Сразу было видно, что это жутковатое массовое убийство ему явно в новинку. А вот Василиса была тверда и спокойна как камень. Видимо видывала и не такое….

От сферы Кидда веяло отвращением и плохо сдерживаемой яростью. А вот от кучи ящиков исходил странный, тёмно-синий свет, который Крокер встречал только на минных полях и на местах, где были или капканы или опасные участки – например, трясина или прогнившие половицы.

– Ну? Что увидел, Всевидящий? – поворчал Кидд, что уже давно был в курсе способностей своего подчинённого.

– Книги… они странные. Что-то в них не то.

– Ещё бы, ради них восемь человек ухлопали.

– А чего же тогда не забрали? Нам оставили… – Крокер переступил через лужу крови и побрёл к ящикам.

Элдридж, брёл за ним, как привязанный.

Остановившись у ящика, Крокер достал первую попавшуюся книгу и неторопливо пролистал её.

Книга была как книга – дешёвый переплёт из картона, пожелтевшие страницы и немного расплывшиеся буквы. Никаких тайных закладок или тайников. Ничего. Такие книги часто раздавали священнослужители во время выдачи бесплатной пищи, безработным. Однако…

– Нужно бы отправить их на исследование, – проворчал Крокер, пытаясь понять, для чего люди Цверга убили столько народу и при этом не забрали сами книги.

– Крокер, ты-ж меня прям без ножа режешь… – вздохнул Кидд.

– Ага, вот прям «зубом ем», – согласился Крокер и покаянно опустил голову.

– Тебе не вредно, меня-то «зубом есть»? От меня у тебя изжога будет, – попенял ему Кидд, махая рукой паре полицейских, что ходили по складу.

– Ну… ничего, пережую как-нибудь, – виновато развёл руками Крокер.

– Ох. Не ожидал от тебя такой чёрствости-и-и-и-и…

В этот миг все услышали оглушительный, визгливый вопль ужаса и страха, что шёл с улицы.

Василиса и Кидд резко отскочили за ящики с Библиями, а Элридж коршуном прыгнул вперёд, прикрыв собой Крокера.

– С дороги! – Крокер выскочил из склада и завертел головой по сторонам.

Визг прекратился – видимо кричащему нужно было набрать воздуха в грудь, но Крокер успел понять, откуда кричат – крик шёл из большого жилого дома, переделанного в «гостевой» – так называли дома с комнатами, которые могли себе позволить снять всякие не шибко богатые постояльцы.

Из окна на пятом этаже высунулась полная женщина, которая замахала руками и снова издала чудовищной силы визг. Крокер даже не нужно было приглядывается – он уже успел навидаться смертельно испуганных людей и мог отличить их безо всякого всевиденья.

Оттолкнув от двери стоявшего и курящего зеваку, Крокер ворвался на лестничную площадку, и посмотрел наверх.

Сверху свесилась через перила полноватая женщина, которая увидев Крокера, отчаянно замахала руками.

– Иди сюда, посмотрите, что тут творится!!! Аа-а-а-а-а!!!

Элдридж приплющил Крокера к стене и, выдернув из-за кобуры револьвер, стремительно запрыгал по ступенькам вверх, к крику.

Крики раздавались с предпоследнего этажа. Кричала невысокая, полноватая женщина, стоящая у перевёрнутого ведра с водой и у открытой двери в один из «нумеров». Крокер оттолкнул Элдриджа и влетел в комнату.

И застыл, увидев то, что там было.

В роскошном кресле у окна сидел совершенно белый человек, выглядевший так, словно его высушили горячим воздухом. Кожа обтянула лицо, и приобрела беловатый цвет. Глаза вылезли из орбит, а губы настолько ссохлись, что обнажили крупные желтоватые зубы.

Его одеждой был только большой женский халат, да ещё и расстёгнутый, не скрывавший его тела.

На руках человека сверкали драгоценные камни – браслеты, несколько колец, а с одного пальца Крокеру алчно подмигнул огромный рубин, впрочем, тут же погаснувший.

Довершал этот дикарский наряд огромный кулон.

Крокер прищурил глаза и тут же понял, что перед ним труп – причём человек умер буквально пару минут назад – его «сфера» медленно гасла, словно тусклая лампочка.

У ног этого трупа лежала совершенно обнажённая девушка, с длиннейшими волосами, что была прикована к креслу длинными наручниками, кольцо которых успело хорошо разодрать ей запястье – видимо бедняга билась, пытаясь вырваться из хватки «стальных приятелей» (прозвище наручных кандалов в США во время Великой Депрессии. Примечание автора). Девушка валялась на грязном ковре совершенно недвижимо – её «сфера» светилась совершенно ровной, безразличной пульсацией серого цвета. Крокер видел такую у раненных, кои впадали в глубочайшее беспамятство, а так-же у больных, что получали большую дозу снотворного.

– Что тут творится? – ужаснулся Элридж, водя по сторонам стволом пистолета. – Не, что это?

– Тихо ты, – фыркнул Крокер и посмотрел на кричащую женщину так, что та сразу же примолкла. – Не шуми.

Затем Крокер присел перед обнажённой девушкой, что по-прежнему лежала на полу, и даже не пыталась пошевелиться. Её глаза были совершенно пусты и смотрели не на Крокера, а куда-то сквозь него. Её глаза, полное впечатление, не видели Крокера. Или смотрели через него.

– У неё шок, – проговорил Крокер. – Помогите отцепить её от этого кресла.

– Минутку, – Элдридж отстранил Крокера и жестом фокусника вытряхнул из рукава какой-то странный предмет, похожий на ёршик.

Что-то звякнуло и наручники на руке девушки раскрылись, однако та даже не обратила на это внимания, по-прежнему глядя сквозь Элдриджа и Крокера пустым, отстранённым взглядом.

Сделав вдох, Крокер прикрыл глаза.

Сфера сидящего в кресле человека потихоньку истаивала и превращалась в «пар» – человек умер, тут не было сомнений. А вот сидящая рядом с ним девушка просто излучала дикую, невероятную ауру спокойствия. Она была настолько спокойна, что Крокера аж, на миг, захлестнула зависть – ему такого было добиться невозможно. Однако справившись с этой завистью, Крокер ощутил стыд – девушка пребывала в глубочайшем шоке, который фактически запер её в глубинах разума.

– Что это? Крокер. Что тут происходит? – Элдридж крутанул револьвер в руках, и ловко закинул его, не глядя, в кобуру.

– Сам не знаю, – Крокер сделал глубокий вдох и, прикрыв глаза, осмотрелся.

Однако ничего необычного не увидел – комната была безо всяких сюрпризов или тайников.

– Кто хозяин этой комнаты?

– Ну, знаете, раз вы спрашиваете, то таки придётся признать, что это я. По крайней мере до вашего вопроса – была ей, – кричащая минуту назад женщина вышла вперёд.

Крокер присмотрелся к ней – сильно перепуганная женщина, однако держащаяся вполне даже нормально, с хищным, свирепым взглядом и решимостью в глазах.

– Меня зовут Сара и я, как бы считаюсь тут главной. Эти вот типусы – они снимали у меня здесь комнату. Уже две недели как. И вот сегодня я пришла проверить их комнату, на предмет мойки-чистки. И нашла тут такое жуткое зрелище. И что мне прикажете делать?

– Вызвать полицию, – буркнул Элридж.

– Таки я вас и позвала! – расцвела женщина.

– А по телефону не могли? – прищурился Крокер, осматривая высыпавших из комнат жильцов, через которых, решительно, проталкивались полицейские.

– Могла, но вот так, голосом – оно вышло быстрее, – пожала плечами Сара.

– Кто это? – Крокер указал на покойного.

– Да так, муж и жена, ну вроде бы, что снимали тут у меня комнату, на двоих. Платили хорошо, как бы и жаловаться на них было грех.

– Никому не входить! – расшвыряв, иного слова не придумать, толпу, к Крокеру подбежал Кидд, и, остановившись, упёр руки в колени и хрипло перевёл дух. – Уф! Думал, сдохну! Что тут творится?

– Труп нашли, – кратко ответил Крокер и впустил начальство прямо в комнату.

Кидд, увидев то, что творилось в комнате, выпучил глаза так, что стал похож на жабу, за-лезшую в полицейскую форму. Затем он покачал головой и проворчал:

– Ну, Крокер, не ожидал от тебя!

– А его от меня-то?! – опешил Крокер. – Я что ли этот труп сделал?

– Не. Ты его – нашёл!

***

Феномен Всевидящего – странная история. Представьте себе человека, что пережил тяжелейшую черепную травму, но не только не помер от неё, но даже вполне поправился и приобрёл странный дар (как у супергероя из комиксов) – в общем Всевидящий – детектив Крокер, умел видеть через стены. Да-да, вот так – просто закрывал глаза и спокойно так проникал взглядом через стены, пол, потолок и пол – через любой материал, кроме свинца. Свинец его удивительное зрение не могло «пронзить»… Вот так. Так же Крокер хорошо видел, говорят ли ему правду, или лгут. Он способен был, просто глянув на человека (причём с закрытыми глазами) определить – врёт тот ему, говорит правду и вообще – что он о нём думает…

Странный тип был – в нашем городе его боялись – из-за его таинственного дара. А он этим пользовался – никого так наши бандитские рожи не боялись и не опасались как этого типа в широкополой шляпе, чёрном плаще и повязке на глазах.

И я так скажу вам, парни – Крокер был умным человеком. Он знал, что его боятся, и пользовался этим…»

Из архивов Биоинститута СССР. Раздел «Необычные люди».

Труп заволокли в морг и без преамбул плюхнули на стол, причём основная работа досталась именно Крокеру и Элдриджу. Василиса пыталась помочь, но её решительно пододвинули в сторону на том основании, что она женщина и вообще – не дело это, когда два здоровых мужика позволяют "корячиться" девушке.

Василиса смерила их презрительным взглядом и предложила, за компанию, и сам труп вскрыть, раз уж он оказался в компании "здоровых мужиков".

– Нет уж, – проворчал Крокер, утирая лоб. – Этак ты и замуж потянешь, оглянуться не успеем. Давай-ка лучше ты вместо нас.

Василиса фыркнула и принялась сноровисто раздевать тело. Крокер с любопытством следил за ней. Ни одного лишнего движения или неловкости. Было видно, что женщина привыкла стягивать одежду с мужчин, причём именно с неподвижных. Такие движения были ему хорошо знакомы – насмотрелся на Мировой Войне. В военных госпиталях и землянках медиков.

– Кем вы были, на Великой Войне?

– Что это тебя так интересует? Медсестрой была, в полевом госпитале.

– Это-ж сколько лет вам, было? – опешил Крокер, не ожидавший от Василисы такого признания.

– Двенадцать, – нехотя призналась та, стягивая с тела штаны и нижнее белье. – Мой батя казаком был, с реки Дон. У нас в семье это потомственное было – в армии служить и землю пахать. А я… ну, в общем, после одной нехорошей истории – дома мне места не было. Вот меня и взяли с собой. В Европу.

– Ребёнка, в армию? Да ещё и на Великую Войну? Это как-то слишком сильно. Не находите?

– Не нахожу, ваша правда…

Василиса скинула одежду покойного в корзину и задумчиво уставилась на тело. А посмотреть, было на что.

Труп принадлежал крепкому, мускулистому мужчине средних лет, но сейчас он выглядел так, словно провалялся на солнце с неделю. Причём очень сильно побледнел и усох. Мышцы выглядели словно вяленые, и вообще мертвец больше всего походил на засушенную солнцем тушу.

Крокер припомнил одну ферму во Франции, где в сарае для животных остались висеть туши свиней, брошенных хозяевами. Свиньи сильно высохли и выглядели точно так же как и труп на столе Василисы. Однако те тушки висели в амбаре как минимум месяц, а покойного видели живым ещё прошлым вечером…

– Говорите что хотите, но я подозреваю, что мы имеем дело с ядом, – Элдридж вытер лоб. – Только какая-то отравленная гадость могла сделать такое. Посмотрите на труп, он высох!

Василиса, что как раз снимала с шеи покойного ожерелье, только покачала головой.

– Это не яд. Его убил не яд. Готова станцевать для вас голой, если он отравлен. Это, какое то физическое воздействие.

– Тебе-то откуда знать отравлен он или нет?

– А вот знаю и все тут… – женщина лукаво усмехнулась. – Это моя особенность такая…

Василиса передала Крокеру ожерелье покойного – оно оказалось настолько тяжёлым, что Крокер, привыкший к дешёвым безделушкам, чуть не выронил его. Ожерелье оказалось из золота, правда настолько тусклого и, грязного, что больше всего оно напоминало медь. На большом кулоне сверкала россыпь разноцветных камней и были видны, какие-то буквы.

– Это итальянский язык, – тут же определил Крокер и стиснул кулон в кулаке. – Вот интересно, это кто же нам такой попался-то?

– Проведём вскрытие и узнаем.

– Что, думаете, он свой паспорт или водительские права проглотил? – усмехнулся Крокер. – Вообще я бы сказал так – у нас тут явно, какой то вор. Сами видите – этот гарнитур на нём, ну кроме перстня, он женский.

– Женский? – удивился Элдридж и повертел в руках ожерелье. – Да ну…

– Нет, Крокер прав, такое ожерелье только девушка и нацепит – очень уж оно безвкусное для мужчины, – Василиса стянула с левой руки мертвеца браслет и, подкинув его, покачала головой. – Этот браслет тоже женский.

– Да и судя по манере исполнения, из одного гарнитура, – Элдридж постучал по камням ногтем. – Хех! Ты глянь. Камушки-то настоящие.

Крокер повертел браслет в пальцах, и согласился с Элдриджем. Браслет был хоть и очень большой – явно создавался в расчёте на руку побольше, чем даже у самого Крокера, но это, вне всяких сомнений, был женский аксессуар. Причём очень грязный – бывший хозяин за ним явно не следил и даже толком не чистил.

Среди россыпи мелких камушков и грязи виднелась надпись на итальянском, которую детектив никак не мог разобрать – браслет надо было чистить – судя по его виду чисткой это украшение не баловали последние лет пятьдесят. Однако даже не очень профессионального взгляда Крокера было ясно, что браслет и кулон из одного ювелирного гарнитура.

– Да, непохоже всё это на… Что за чёрт! – Василиса потрясла рукой. – Ребята, этот перстень не снимается!

– В смысле?

– Ну не снимается и всё! Словно врос в кость! – Василиса подёргала перстень и удивлённо посмотрела на Крокера и Элдриджа. – Сами попробуйте!

Крокер с таким уже сталкивался – иногда некоторые типусы от жадности натягивали на свои толстые пальцы очень маленькие перстни, которые в прямом смысле слова врастали в пальцы, не позволяя снять себя. Иногда доходило до мрачных вещей, особенно при ограблении – например, отрезания искомых пальцев озверевшими уличными грабителями.

– Давай помогу, – Крокер отстранил Василису и взялся за перстень…

И вздрогнул – тело уже успело остыть, но вот перстень почему-то остался тёплым. Словно его подогревало что-то изнутри.

Прикрыв глаза, Крокер всмотрелся в перстень, но ничего необычного не увидел, разве что ему, на миг, показалось, что внутри перстня что-то шевельнулось, вперив в него мрачный взгляд.

Затем пришли проблемы побольше – перстень ни в какую не хотел сниматься. От слова «совсем». Он, полное впечатление, врос в палец – Крокер даже не мог его сдвинуть с места. Василиса и Элдридж, молча, смотрели за потугами Всевидящего, но когда детектив сдался, то Василиса решила действовать решительно.

– Так… погоди…– женщина загремела посудой в шкафу. – Ага, вот. Давай, как с этим перстнем по старинке попробуем.

Набор инструментов ювелира у судебных экспертов был вещью первой необходимости, поскольку в морг часто привозили трупы в совершенно непотребном состоянии – например, после ДТП. И у некоторых их украшения находились в совершенно диком виде, и их приходилось спиливать с тел.

Крокер придержал палец покойного, а Элдридж прижал к столу запястье. Василиса, грозно подув на пилу для пилки алмазов, приставила её к перстню и начала пилить. Причём скорость и сноровка, с которой она это делала, выдавала в ней очень хорошую практику.

– Это где ты такому научилась?

– А ты думаешь, Всевидящий, что в госпитале не нужно было выпиливать из тел раненных проволоку колючую или осколки? Однажды нам в госпиталь привезли парня, которого пробило насквозь куском водопроводной трубы – вот там пришлось помучаться, чтобы выдернуть её из него, – ответила Василиса. – Да что за чёрт! Не пилится!

– Да ладно! – Крокер присмотрелся к пальцу покойного и действительно увидел необычную вещь – пилка скользила по перстню, не оставляя на нём ни единой царапины. – Не, ну ты глянь сюда… Что б меня лягушки разодрали.

Василиса несколько секунд смотрела на пилу, а затем для пробы ширкнула ей по краю стола. На столе остался глубоченый прорез. Пилка была в порядке, но вот почему-то никак не желала пилить странный перстень.

– Ладно, давай по-простому, – проворчала Василиса, отбросив пилу и достав из шкафа мрачного вида кусачки.

– Эй, постой, что ты собираешься дел… – начал, было Элдридж, но глухое «хруп!» оборвало его слова.

– И нечего тут всякой фигнёй страдать, – Василиса подняла отрезанный палец и начала снимать с него перстень.

Однако и тут перстень так просто не сдался – он, словно врос в кость и плоть покойного, не позволяя себя снять. Только когда озверевшая Василиса, покраснев от натуги, рванула перстень и палец в разные стороны, перстень, с мерзким хрустом, наконец, расстался с пальцем.

– Вот ведь чёрт, – проворчал Элдридж, посмотрев на перстень.

– Мдя, эти европейцы умеют быть забавными… – согласился Крокер, глядя на упрямый перстень.

Причиной его столь упорного нежелания расставаться с пальцем покойного были длинные, кривые шипы, что торчали из внутренней поверхности. Они были настолько длинные, что фактически должны были впиться в кости умершего. Что, кстати так и было, как определила Василиса.

Сам перстень был очень лёгким и каким-то странным – очень похожим на кость, но никак не на металл, способный противостоять пиле, которой пилят алмазы. Огромный алмаз выглядел очень красиво и пускал сотни ярких искорок. Крокер повертел его, любуясь странной мистической красотой перстня – красивый снаружи и мрачный внутри.

– И вот что это такое? – потряс мрачным перстнем Крокер, а затем бросил его в миску со спиртом, поданную Василисой. – Ты что-нибудь слышала о таких перстнях или украшениях?

– Да нет, ни разу не слышала, – проворчала Василиса и потянулась ко второму браслету.

Тот отстегнулся безо всяких приключений, как и ещё один, на ноге.

– Хм… а вот что странно, – Элдридж посмотрел в банку с украшениями. – Этот перстень не похож на остальной гарнитур. Он какой-то чужой. Не находите?