Художница

ХУДОЖНИЦА

Свободный старик ступает

по лесу

в сторону города снов.

ЧАСТЬ 1

В этот день было холоднее, чем обычно. Снежные хлопья – в новинку для октябрьской Праги. Они падали, сразу же тая на бледной земле. То и дело поднимался сильный ветер, кидая в лицо колючие снежинки. Маленькие домики покрывал тонкий, едва заметный иней. Он придавал окружающему некую таинственность и необычную привлекательность. Узкие мощеные улочки завели меня в тупик. Я заплутал, потерялся в родном городе. Как обидно не уметь ориентироваться там, где провел детство и отрочество. Казалось, именно в этих районах я играл, будучи сорванцом, а сейчас не могу ступить и шагу, не спросив у прохожего короткий путь. Но меня это мало тревожило. Я просто любовался хмурым, но таким знакомым небом. В окнах – в одном за другим – гас свет. Люди готовились ко сну.

Через несколько минут погода взяла свое. Мороз согнал вечернюю романтику, заставив искать временное прибежище. Вдалеке горели тусклые огни. Это был небольшой бар с громким названием «Пивной рай». До него было не более двухсот метров, но даже это расстояние преодолевалось с трудом. Окоченевшие ноги совсем не слушались. Пришлось напрячься, чтобы заставить их двигаться. И вот, приложив усилия, я был на месте. От теплоты и уюта стало невероятно хорошо, но острый запах дешевого алкоголя моментально вывел из блаженного состояния. «Пивной рай» не был таким уж утопичным – лишь небольшое заведение с барной стойкой и несколькими столиками. Я заказал виски, дабы окончательно согреть и тело, и душу. Бармен откликнулся на мою просьбу, и уже через секунду передо мной стоял бокал, наполненный полупрозрачной коричневой жидкостью. Напиток пришёлся по вкусу, и я заказал ещё, а потом ещё. К концу вечера я успел опорожнить пять бокалов на солидную сумму. Мимо меня то и дело сновали люди, задевая мой табурет у стойки. Это изрядно надоело, и я перебрался за столик. Сидя в одиночестве, очень приятно смотреть на ночную Прагу. Такая немая и неподвижная, с тусклым освещением и лёгкой белизной. Я бы мог любоваться городом до самого утра, если бы меня не отвлекли. Грузный мужчина, судя по всему, работник заведения, робко коснулся моего плеча. Он объявил, что бар закрывается и мне стоит удалиться. Оказывается, прошло уже три часа. Три часа моей жизни, очередные три часа…

Идти было некуда, я не озаботился ночлегом. У меня много родственников в Праге, но являться к ним в столь поздний час, а тем более в пьяном виде, верх неуважения. Прага – первое место, в котором я задержался хотя бы на день. Я старался избегать остальных городов, даже если это сулило мне убыток. Моя поездка не была увеселительной или ознакомительной. Я просто держал путь из Вроцлава в Нюрнберг. Прага же была промежуточным звеном. Стоило бы вообще забыть о её существовании, несмотря на то что именно в ней я родился и вырос. Но что-то тянуло меня в это место, заставляло остаться здесь – хоть на чуть-чуть.

– Вы, случайно, не знаете, где поблизости можно переночевать? – спросил я у мужчины.

– Да, господин, знаю. Тут на углу есть гостиница. Я запамятовал название, но там довольно неплохие условия. Могу помочь отнести багаж, если он у вас есть.

– Нет, спасибо. Я путешествую налегке. Благодарю за сведения.

Я пожал мужчине руку и удалился. За порогом меня вновь встретил ледяной ветер. Но я был пьян, так что не обратил на это ни малейшего внимания. К ночи ещё похолодало. Снег больше не таял, прикасаясь к поверхности, а плавно оседал на крышах и фонарных столбах. Свет погас уже во всех окнах. Я шёл один посреди улицы, не опасаясь, что мне навстречу выедет повозка или автомобиль. Я и не заметил, как тьма окутала все.

Разглядеть надписи на вывесках было невозможно. Ситуация вынуждала подходить к каждому дому и вчитываться. Пройдя мимо нескольких хозяйственных лавок, я наконец-то добрался до гостиницы. Смутило полное отсутствие света в окнах. Дверь нараспашку, но персонала не было. Как будто бы все спали, забыв про свою работу. Так и оказалось. Я два раза нажал на миниатюрный звонок. Испуганная фигура вынырнула из-за стойки. Человек начал суетливо зажигать керосиновую лампу. Сонный работник протер глаза и очень удивился моему виду. С самого начала поездки я пренебрегал бритвой и со временем стал походить на бездомного. Хоть борода и входила в моду, эта тенденция, возможно, обошла мои родные закоулки.

– Простите. Я задремал. Как-никак, время ночное. Вы хотите снять номер?

– Да. И что-нибудь получше.

– Хорошо.

Я подписал какие-то бумаги, и после оплаты мне вручили ключ.

– Третий этаж. Номер 37. Приятного отдыха. Мне отнести ваш багаж?

– Нет, спасибо. Я путешествую налегке.

– Может быть, стоит вас проводить? Мне кажется, вы немного пьяны. У нас очень крутые лестницы. Будет печально, если вы разобьёте голову.

– Извольте.

Лестницы действительно оказались очень крутыми. Пару раз я чуть не скатился кубарем вниз. Интерьер гостиницы был весьма скудным. Наспех расписанные стены, грубая лепнина, фальшивый мрамор – все в этом месте оправдывало свою невысокую цену. Номер также не произвел фурор. Двуспальная кровать, небольшой столик и ванная комната. Дешево и сердито, под стать уровню заведения. Я распрощался с помощником, вручив ему щедрые чаевые. Он их действительно заслужил.

Оказавшись в номере, я тут же лег на кровать, даже не снимая верхней одежды. Снег на моем пальто вмиг растаял при комнатной температуре, и матрас стал мокрым. Но это было неважно. Не прошло и десяти минут, как я заснул.

Ночь я провел спокойно, спал крепко. Спирт свел мое обычное напряжение на нет и помог забыться в теплых объятьях перины. Проснувшись, я почувствовал легкую головную боль, но она прошла, стоило мне распахнуть шторы. За окном потеплело. Солнце вновь показалось из-за туч; вчерашний снег исчез, оставив вместо себя лужи.

Спустившись на первый этаж, я увидел множество людей – постояльцев гостиницы. Даже и подумать не мог, что столь посредственное заведение может быть таким популярным. Все оживилось: по коридорам бегала горничная, а у входа стоял швейцар, одетый в строгую форму. Казалось, что этот швейцар стоил больше, чем вся гостиница, настолько безупречно сидел на нем костюм. За кофейным столиком две милые кокетки увлеченно общались. Я ненароком подслушал их диалог. Речь шла о погоде. Это и неудивительно, такого похолодания Прага не видела никогда.

Я любезно обратился к юноше из персонала. Он посоветовал мне хорошее местечко для плотного завтрака. Единственное, что может насторожить, заметил он, солидные цены. Но это меня не пугало. Я запасся достаточным количеством денег, чтобы питаться даже в лучших ресторанах.

Место и вправду оказалось приятным. Из-за внезапного потепления мне удалось сесть на веранде. Прохладный ветерок все еще обдувал лицо, но солнце компенсировало это неудобство своими жаркими лучами. Я действительно проголодался, поэтому на завтрак заказал довольно сытную еду: стейк с овощами и кружку темного пива. Пища оказалась изумительной. Мясо идеально сочеталось с хмелем. Закончив первую часть трапезы, я приступил ко второй, более изысканной. Захотелось побаловать себя вином на пару с сыром пармезан. Официант удивился и предупредил меня о цене. На это я только кивнул. Торопиться было некуда, так что я неспешно распивал французское бордо, поглядывая на небо сквозь виноградную амброзию. Через час принесли счет. Официант выставил довольно крупную сумму, но это того стоило. Я уже собирался уходить, как вдруг мне на глаза попался человек с очень знакомой внешностью. Где-то мы с ним встречались, вот только где, я не помнил. Я стоял, пытаясь извлечь из глубин памяти его имя, но тут он сам повернулся ко мне. Это был невысокий пузатый мужчина лет пятидесяти. Лицо его выглядело молодо, но возраст выдавала плешь на голове – он был наполовину лыс. Лоб его лоснился, а на губах блестело подсолнечное масло. Фигура его напоминала бочку из-под вина, а короткие ножки выглядели комично.

– Ярослав! Ярослав! – закричал он.

Тут я узнал в мужчине моего дядю. Это действительно был он, старый дядя Ян. С последней нашей встречи он очень изменился. Сильно пополнел и отрастил усы. Но в общих чертах оставался все тем же. Мы обнялись. Я почувствовал его грузное тело, постоянно наполненное пивом и соленой рыбой. Дядя Ян был человеком состоятельным и владел усадьбой. Отец много про него рассказывал, про его способности и характер.

– Ярослав, дорогой! Я и не узнал тебя с бородой. Как я скучал! – продолжил он торжественным тоном. – Официант! Коньяку, самого лучшего коньяку! Ты сядь, сядь, дорогой. – Мы сели. – Ну, рассказывай, как ты оказался в нашей родной Праге?

– Я проездом. Сегодня собирался уезжать.

– Никаких сегодня! – возразил дядя. – Ты обязан погостить у меня, хотя бы пару деньков. Я представляю, как будет рада тетя Алика! Она не видела тебя с пеленок. Официант! Где наш коньяк?

– Вот, держите. – Официант поставил на стол небольшую бутылку.

– Это самый дорогой? – спросил дядя.

– Самый. Можете не сомневаться.

– Ха, ему всего-то десять лет! Это не коньяк, а шкет какой-то! Ярослав, поехали лучше ко мне, попробуешь алкоголь из моей личной коллекции.

– Даже не знаю. Я ведь собирался уезжать.

– Никаких «но»! Поедем, побываешь в моем саду. Можем даже сходить на охоту. Кучер, – позвал он с веранды, – мы возвращаемся домой.

Сопротивляться бессмысленно. Дядя Ян в своем рвении был неугомонен. Мы сели в роскошную карету, обитую красным бархатом, и отправились в путь.

– Дорогой мой Ярослав! Я же тебя с детства не видел. А тут такая встреча! Я зашел в это кафе отведать шницель, а встретил тебя! Как хорошо, что я проезжал по городу и решил перекусить. Я отправлялся на важную встречу, но без зазрения совести отменю ее. Уж больно по тебе скучал!

– Да, дядя. Я тоже соскучился.

– Куда бы ты съездил? Бильярд? Скачки? Казино? Охота? Рыбалка? А может, все сразу? А может, не по разу? Мне ничего не жаль для любимого племянника!

– Я, пожалуй, подумаю. – От его энергичности мне стало некомфортно.

– Конечно, конечно. Кучер, прибавь ходу!

Мы выехали за пределы города. Это сразу бросалось в глаза. Плотно стоящие домишки сменились редкими сараями.

Мое пребывание в Праге затянется. Возможно, это даже к лучшему. Я в постоянной спешке, хотя торопиться и некуда. Навестить родителей еще успею. А тут подвернулся случай хорошо отдохнуть. Без лишних проблем и без траты денег.

Папа так и не рассказал, чем занимался дядя Ян, но одно было известно точно – он баснословно богат. Я родился в небедной семье. Фабрика отца приносила хороший доход, но даже мы не могли себе позволить ту роскошь, которой ежедневно пользовался дядя Ян. Его жена Маргарет носила самые дорогие кольца из лучшего золота. Они путешествовали по экзотическим странам. Их дочь Габриэль училась в Оксфорде и приезжала к родителям только летом.

– А где ты ночевал? – спросил дядя.

– В гостинице. В той, что на углу.

– В этом бараке?! – воскликнул дядя с ноткой злости в голосе. – В этом рассаднике чумы и лепры?! Что же ты не пришел ко мне? Даже если тебе будет некомфортно у нас с Маргарет, я сниму для тебя лучший номер в самом достойном отеле столицы.

– Не надо, дядя. Мне и у вас будет хорошо.

– Вот это правильно, вот это по-нашему. Расскажи-ка мне, как у тебя дела с женским полом? Твой отец говорил, что ты терпишь крах на любовном фронте, а это печально. Ты только намекни, есть ли у тебя кто-то на уме, и я дам тебе самые красивые украшения, которые только возможно. Серебро, золото, платина – все что угодно. Мой личный ювелир даже сделает колье с ее инициалами, только дай знать! Если захочешь, то мы пришлем ей тысячу и одну розу из нашего сада! Уж поверь, эти цветы просто прелестны!

– Не надо, дядя. К сожалению, любви пока нет. Но если появится, я обязательно скажу тебе об этом.

– Ладно, ладно. А ты бывал в Швейцарии? Нет? Прелестная страна! А какие там горы! Загляденье! Маргарет говорит, что если я выпью пива и скачусь по местным склонам, то превращусь в снежный ком и вызову лавину! Вот умора! – Мы засмеялись. – Может быть, съездим в ближайшее время? А еще там есть Женевское озеро! Говорят, в нём поймали самого большого окуня в Европе. Рыбалка в тех краях – просто наслаждение! А воздух так чист! Может быть, съездим?

– Я подумаю, дядя.

Мы удалялись все больше от города. Пропали даже маленькие сараи. Осталась только дорога, да и та ухудшалась с каждым километром. А я просто смотрел на горизонт. Мы проезжали мимо полей и маленьких деревушек. В них бурлила жизнь. Трубы задыхались от печного дыма, а около домов кипели деревенские страсти. За чертой города вновь стало прохладно. Ветер проникал в карету, обдавая нас ледяным воздухом. Я поежился, но дядя Ян даже усом не шевельнул. Все так же сидел, вальяжно развалившись.

– Говорят, деревенские девушки – самые преданные. Может быть, заедем к ним, Ярослав? – Дядя состроил забавную гримасу.

– Ну дядя! Я, конечно, не влюблен, но и не отчаянный. – Мы оба засмеялись.

Поля плавно перешли в лес. Сначала это были невысокие деревья, но вскоре редколесье превратилось в настоящую чащу. На возвышенностях стали появляться усадьбы и замки. Судя по всему, мы приближались к району, в котором жил дядя Ян. Замки отличались замысловатой архитектурой. Многие башенные сооружения казались громадными.

– Красиво? А наш еще больше! – с гордостью сказал дядя.

Я удивился, но промолчал. Наконец мы подъехали к поместью дяди. Хотя сложно назвать поместьем то сооружение, которое я увидел. Оно состояло из трех или даже четырех огромных строений, и каждое было похоже на замок.

– Величественно, – вырвалось у меня.

– А то! Мои зодчие строили это по чертежам какого-то дворца в России. Peterhaf называется.

– Peterhof, – поправил я дядю

– Да, точно, Peterhof. Я не был в России и не знаю, как он выглядит, но деловые партнеры из той морозной страны говорят, что «odin v odin». В постели Маргарет называет меня «Император всея Руси». – Мы засмеялись. – Да, она у меня веселая. Постоянно шутит. Ты ведь ее не видел?

– Нет, – ответил я, закрывая дверцу кареты.

– Она просто прелесть. Красавица, умница.

Чугунные ворота распахнулись, и открылся вид на позолоченные фонтаны. Они извергали огромные потоки воды, которые блестели на солнце, образуя небольшие радуги. Лестница из мрамора вела ввысь. Непонятно, как дядя Ян, такой неспортивный человек, поднимался по ней изо дня в день. Все поместье окружал парк с густым кустарником и деревьями. Как сказал дядя, некоторые из них старше самой Праги. У дверей нас встретил дворецкий. Это был невысокий человек лет сорока. Прямые брюки со стрелками и жилет добавляли образу официальности. Голос слуги звучал очень строго, но с нотками почтительности:

– Господин Ян, а как же ваша встреча? Вы обещали вернуться не ранее трех часов дня.

– Ты не поверишь, дорогой мой Базиль, – начал дядя, подкручивая свои усы. – Я абсолютно случайно встретил любимого племянника! Передай поварам: пусть готовят пышный ужин часам к восьми. Хотя нет, пусть к семи: уж очень я тороплюсь разделить долгожданную трапезу с моим любимцем. А где Маргарет?

– Госпожа Маргарет уехала в город примерять новое платье.

– Хорошо. Базиль, а не провести ли тебе моего племянника Ярослава по всему дворцу? Пусть взглянет на внутреннее убранство.

– Мистер Ян, боюсь, для обзора всего дворца понадобится не меньше дня.

– А ты покажи только самое интересное. Наиболее важные места! Я же переоденусь. Как закончишь, приведи Ярослава в мою комнату.

– В какую из трех?

– В главную. Что в правом крыле.

– Непременно.

Дядя Ян спешно удалился, взбежав по лестнице на второй этаж. Наша встреча ободрила его. Он превратился в атлета, быстро двигался и прыгал, несмотря на свое массивное тело. Дворецкий с легким недоверием косился то на меня, то на убегающего дядю. В его голове, возможно, промелькнули мысли: «А не обманщик ли этот Ярослав? Мало ли по городу ходит мошенников, которые только и делают, что набиваются в гости к богатым особам». Вскоре он отбросил свои сомнения прочь, переменился в лице и обратился ко мне:

– Меня зовут Базиль. – Мы пожали друг другу руки.

– Очень приятно, – проговорил я.

– Дворец просторный, так что готовьтесь к долгим переходам. Может быть, мне пригнать для вас коляску? Многие люди не выдерживают столь длительных экскурсий и валятся с ног. Для таких случаев у нас есть кресло на колесиках.

– Нет, спасибо. Я достаточно молод, чтобы передвигаться самостоятельно.

Дворецкий кивнул, и мы проследовали на второй этаж. Отперев широкие ворота с яркой позолотой, он впустил меня в первый зал. Помещение было оформлено в венецианском стиле. Пастельные тона, многоярусные люстры и диваны с большими пышными подушками. Стены изобиловали картинами разного размера и формы. В центральную стену был вделан камин, такой красивый и уютный. В нем тлели угли, испуская иногда крохотные искры.

– Ваш дядя, пожалуй, приукрасил, сказав, что дворец в точности повторяет Peterhof. Строители филигранно выполнили фасад и кровлю, но чертежи залов и комнат раздобыть не удалось. Мы втайне посылали наших людей в Россию. Они пытались запомнить расположение мебели и декор. Но планировка по памяти дала только частичную схожесть. Также не удалось раздобыть и некоторые картины. Большинство из тех художников уже мертвы. Писать копии мистер Ян запретил. Приходится довольствоваться произведениями наших современников. Мы попытаемся добиться большей идентичности, но…

– Все это и без того прелестно, – перебил его я. – Зачем вам точная, но бездушная копия? С капиталом дяди ему по силам сделать что-то свое, неповторимое. Это же так легко – украсть чью-то идею и бездумно ее воплотить. Моя реакция была бы мощнее, если бы мне не сообщили, что это просто двойник Peterhof. Разве человечеству нужны вторые Висячие сады? Или новые пирамиды в Гизе? Кому вы доказываете свое величие? Что вы показали народу, сделав все это? Как хорошо ваши строители повторяют чужие задумки? Или как ваши архитекторы ничего не делают, опошляя заморские ценности?

Базиль стоял в замешательстве, потирая лоб. Я застал его врасплох, показал истинную цену этой фальши.

– Должен признать, мистер Ярослав, вы первый, кто возразил. Абсолютно все гости кивали, восхищаясь качеством сооружения. Судя по всему, вы настоящий ценитель искусства, и с вами приятно иметь дело. Другие гости были пузатыми невеждами. Они только и делали, что рассуждали о банкнотах. Единственная просьба к вам. Не говорите все это вашему дяде. Он в ярости огреет вас по голове и выкинет из дворца. Вложив столько денег, вряд ли хочется слушать критику.

– Вот именно что денег! Всего лишь денег.

– Не будьте так предвзяты. Вы, видимо, не знаете, откуда берет начало ваш род. Фамилия Безруч поднимается с самых низов социальной лестницы. Вашим дедам и прадедам было не до духовных ценностей и высокопарных речей. Им хотелось прокормить семью и запасти продуктов на зиму. Мистер Ян, также как и ваш дорогой отец, перенял этот навык. Иначе они бы не стали такими состоятельными. Не стоит судить их за столь практический склад ума.

Я промолчал. Отчасти Базиль был прав. Мы прошли в следующее помещение. На этот раз все было выполнено в готическом стиле.

– А в этом зале мистер Ян любит пить вечерний чай. Он любуется видом из окна или читает сводки новостей.

От старинной и антикварной мебели исходил резкий запах лакированного дерева. Прогулка быстро наскучила, но заканчивать ее раньше времени было невежливо. Я молча ходил за дворецким, слушая его нудные объяснения. Каждая новая комната имела свою историю. Мебель, привезенная из Италии, Эфиопии, Франции – все имело необычайную цену. Но только не для меня. В моих глазах это были дорогие безделушки и пафосные изыски.

– А это опочивальня мистера и миссис Безруч. – Базиль указал на огромную кровать с пышным покрывалом.

Ее размер превышал размеры обыкновенной двуспальной кровати. При желании на ней могло уместиться десять или более человек, причем очень высокого роста. «Странно, – подумал я, – ведь дядя Ян – человек приземистый, он ниже меня на полголовы». Мания величия налицо. Мы бродили по дворцу еще около двух часов. Я предался скуке и унынию, но терпел, как полагается мужчине.

– В этой комнате госпожа Маргарет приводит себя в порядок и прихорашивается.

– Да, да, да… – ответил я.

– Вижу, вам уже надоело. Из всех гостей вы продержались дольше всех. Терпения вам не занимать. – Слуга улыбнулся. – Больше не буду вас мучить, пора отправляться к вашему дяде.

Я оживился в предвкушении чего-то нового. Мы прошли по длинному коридору и встали у двери. Дворецкий тихо постучал, на что последовал ответ: «Войдите». За столом сидел мой дядя. На нем были черные брюки и лакированные туфли, белоснежная рубашка очерчивала живот. В руках он крутил бутылку коньяка. На ней отчетливо были видны пять звездочек. При тусклом освещении углубились впадины и морщины на его лице. Он больше не казался таким молодым и задорным.

– Оставь нас, Базиль.

– Конечно. Удачного дня. – Дворецкий вышел, затворив за собой дверь.

Воцарилось неловкое молчание. Дядя скрупулезно вчитывался в слова на этикетке и что – то бормотал себе под нос. Его лицо выглядело уставшим.

– Ха, этот коньяк – твой ровесник, Ярослав. Не желаешь отметить встречу?

– Я бы хотел отведать местного ликера. Говорят, что пражский ликер самый лучший.

– Это ты верно подметил. – Дядя выдвинул ящик и достал маленькую бутылку. – Ликер у меня для особых случаев. Сегодня именно такой.

Мы чокнулись и залпом выпили содержимое рюмок.

– Скажи, племянник, – начал дядя, потирая красный нос, – что привело тебя в наш город? Молодая душа ищет приключений? Ты говорил, что проездом, но куда?

– К родителям, конечно.

– Ну, это благое дело! Я бы тоже навестил брата, если бы не работа. Передай им привет от меня и спасибо, что вырастили такого славного юношу. – Дядя улыбнулся.

Мы опять замолчали. Дядя глядел на меня, и лицо его было таким добрым и родным. Я прочувствовал его тепло. И тепло ликера. Этот бархатный шоколадный вкус – он обволакивал желудок, вызывая умиротворение. Поистине великий алкоголь.

– Скоро приедет моя Маргарет и я вас познакомлю. Уверен, что она тебе понравится. Мы встретились пять лет назад. Я сидел в парижском ресторане и молча пил вино. В тот день у меня было подавленное настроение. Не буду скрывать, что изредка меня посещают печальные мысли, я задумываюсь над смыслом бытия. Это свойственно людям моего возраста. То был траурный вечер. И тут она – такая невинная, неподкупная. В то время я был в лучшей форме, чем сейчас. Я заинтересовал ее, а она привлекла мое внимание. Разговорившись с ней, я понял, что она моя любовь. Было трудно переключиться на другую женщину после смерти моей бедной Элизабет. Я стараюсь о ней не думать, и это получается. Многие говорят, что Маргарет интересует лишь мой кошелек, но я уверен, что это неправда.

Я опять промолчал. Сказать было нечего.

– Какой-то ты неразговорчивый. Старый добрый ликер развяжет тебе язык. – Мы выпили еще.

Дядя встал и раздвинул шторы. Из окна открывался прелестный вид на сад.

– Жалко наш сад. Он особенно красив осенью, но эта красота обманчива. Не пройдет и двух недель, как все листья опадут, оставив лишь голые ветки. Приятно смотреть на оранжево-желтые переливы кустов и последние дни цветов-одногодок. Они так быстро вянут, что не успеваешь насладиться. И вот остаются лишь тонкие стебельки, да и те быстро заносит снегом.

Я понял, что являюсь плохим собеседником для дяди Яна: «Он хочет излить свою душу, но мое настроение не подходит для такой исповеди». Мне стало неудобно: он такой чуткий и милый, а я – циничный и бездушный. Надо было что-то придумать.

– Дядя, мне надо кое-что тебе сказать.

– Да, сынок?

– Вообще-то у меня есть предмет обожания.

– Правда? – Лицо дяди переменилось. – Вот это по-нашему! Вот это по-мужски! Кто она? Француженка? Испанка? А может, итальянка? Ох, уж я знаю этих итальянок! Горячие девчонки!

– Она австрийка, но с самого детства живет в Испании.

У меня действительно была знакомая из Испании. Я встретил ее во время одного круиза. Почуяв симпатию с ее стороны, я спешно покинул страну, дабы не войти в искушение.

– Умница. Испанки очень страстные и импульсивные! Пылкие дамы из пылкой страны. Я так рад, что ты становишься настоящим мужчиной! – Он похлопал меня по спине. – Я надеюсь, ты заедешь к ней после визита к родителям.

– Возможно. Всё возможно.

– Одну секунду, Ярослав.

Он стал копаться в комоде и достал оттуда маленькую шкатулку. Он отпер ее, и я увидел платиновое колье, усыпанное брильянтами и изумрудами.

– Вот, бери. Это колье я дарил Элизабет, до той траурной ночи. Оно эквивалентно целому состоянию, но того стоит! Если ты хочешь, я могу дать другие украшения, но из всех, что я видел, это самое лучшее.

– Спасибо, но я не возьму.

– Бери, бери! Такая красота свалит любую наповал! Уж поверь.

Сопротивление было бесполезно. Я взял украшение и сунул его в карман.

– Обязательно позови нас с Маргарет на свадьбу. Я подарю вам самый лучший дом в любой стране. – Дядя чуть не плакал от счастья. – За это стоит выпить! – Мы выпили еще ликеру.

Я решил окончательно развеселить дядю. Он слишком добр ко мне, и я должен платить тем же.

– А не сыграть ли нам в бильярд?

– Отличная идея, Ярослав! Ты возмужал у меня на глазах! Базиль, готовь бильярдную!

– Сию минуту, сэр. – Из-за двери раздался глухой голос, все это время дворецкий стоял в коридоре.

Мы выпили еще. Спирт действительно развязал мне язык. Мы начали беседовать на отвлеченные темы и громко спорили об искусстве, а особенно – поэзии. Дядя оказался весьма эрудированным в области литературы и театра. Но я не отставал, выдвигая свои аргументы и отстаивая собственное мнение.

Мы перешли в бильярдную – просторную и тихую. Здесь приятно пахло сукном. У стены, как полагается, была сооружена барная стойка.

– Что ты хочешь, Ярослав? – спросил меня дядя.

– Не откажусь от вина.

– Самого лучшего вина из самого старого погреба, – сказал дядя Ян бармену.

Тот быстро налил нам по бокалу, и мы неспешно распивали вино, изредка ударяя киями по шарам. Я часто играл в бильярд с отцом, но дядя лидировал с большим отрывом. Меня это не трогало, мы просто пили вино, разглагольствуя о всякой всячине. Дядя уговорил меня остаться на три дня. Я быстро понял, что легче согласиться, чем вступать с ним в спор. В крайнем случае он может просто закрыть пражский вокзал, и на этом все закончится. Мы играли около двух часов, пока не прибежал Базиль и не сообщил, что прибыла госпожа Маргарет. Это оказалась очень статная женщина примерно сорока лет. Особенно удивлял ее рост – она была выше дяди на две головы. По сравнению с ней он казался пигмеем. Теперь я понял, зачем им такая большая кровать. Несмотря на свои габариты, Маргарет имела тонкую осиную талию и женственные пропорции. Меня она встретила добродушной улыбкой, но что-то в ней было не так. Что-то дьявольское, стервозное.

– Маргарет, знакомься, это мой племянник Ярослав. Очень приятный молодой человек. Я наткнулся на него сегодня утром в городе. Он проездом, но останется у нас на три дня.

– Очень приятно. – Я поцеловал ей руку.

– Ты купила платье, дорогая?

– Купила, и не одно, а целых пять. Очень огорчил небольшой выбор. Ты не против, если завтра утром я отправлюсь в Милан за новыми нарядами? Хотелось бы прикупить действительно стоящей одежды. Это займет у меня пару деньков. Я очень щепетильно выбираю вещи.

– Конечно, поезжай. Что не сделаешь, чтобы ты красиво одевалась!

Маргарет улыбнулась и быстро окинула меня взглядом.

– Базиль сказал, что у нас запланирован ужин в честь вашего приезда, – обратилась она ко мне. – Будет приятно узнать вас поближе.

– Взаимно.

Маргарет ушла переодеваться, а мы с дядей остались стоять посреди бильярдной.

– Чем займемся, Ярослав?

– Можем сходить на рыбалку, если ты не против.

– Я не против, но, боюсь, мы не успеем до ужина. Маргарет очень устала, это видно по глазам. Будет плохо, если мы задержимся. Обычно после поездок она ложится пораньше. Как насчет скачек? Я слышал, что сегодня намечаются хорошие скачки.

– Одобряю. Буду рад насладиться зрелищем.

Мы вышли из дворца. Дядя позвал кучера, и вот мы уже ехали в сторону Праги. В городе медленно, но верно начиналась ночная жизнь. На улицах мужчины подшофе кутили с дамами легкого поведения, а сильно пьяные буянили, выкрикивая нецензурную брань. Всю дорогу дядя Ян рассказывал мне про свою любимую Маргарет. Упомянул ее уважаемых родителей, воспитание, образование, в общем, все, что представляло ее в выгодном свете. Она казалась очень доброй и очаровательной, если бы не ее возраст и ехидная улыбка. Но это не смущало дядю, да и меня не тревожило.

Мы подоспели к стадиону как раз вовремя. Прием ставок уже заканчивался, но дядя успел поставить на одного скакуна. Всего бежало десять коней. Все они были разной породы и масти, и мы выбрали самого красивого. Белогривый жеребец отливал серебром и казался очень грациозным.

– Ты часто бываешь на скачках? – спросил меня дядя.

– Нет, я в первый раз. Я не очень азартный.

– Странно! Я думал, у Безруч это в крови. Мы с твоим отцом просаживали большие суммы, играя в казино и карты. Даже тетя Алика обожает гонки! Помнится, она выигрывала на них сотни крон! Кстати, ты должен ее навестить. Завтра же съездим к ней домой и посидим пару часов за крепким чаем. Рад, что у меня наконец-то нашелся повод встретиться с ней. Последнее время мне не хватает семейного спокойствия, ведь…

Дядю прервало начавшееся противостояние. Зрители закричали, заглушив его голос.

Наш конь плелся позади всех. Довольно долго первенство держала пара бурых скакунов, но со временем они выдохлись, отдав лидерство черной кобыле. Та тоже быстро сошла с дистанции, уступив место пепельному жеребцу. Так продолжалось долгое время, пока все лошади не сбавили ход. И лишь наш серебристый красавец по кличке Ветер все держался в арьергарде, ни разу не сделав ни одного рывка. Я уж начал подозревать что-то неладное, но на финишной прямой животное удвоило темп, оставив противников с носом. Конь изящно пересёк черту под рев трибун.

– Ура! Ура! – закричал дядя. – Ну и молодчина же он! Оказался умнее всех! Сегодня просто отличный день! Умница зверь, обхитрил остальных!

– Да, он молодец.

– Вот только, боюсь, в предпринимательстве такая стратегия не сработала бы. Там надо действовать быстро. Если будешь ждать удачного случая, то им воспользуются другие, уж поверь. В этом ошибка большинства. Сидя на одном месте, далеко не уйдешь. Это только на скачках все так просто, а в жизни тактика черепахи приведет к могиле.