Tsitaadid raamatust «Культ Ктулху (сборник)»
Было в ней что-то трагическое, особенно в глазах - будто много лет назад она много страдала, да так с тех пор и не смогла забыть.
Люди забывают, что они – мертвецы, ведущие беседы с мертвецами.
"Есть многое на свете" Х. Л. Борхес
Уверенность в том, что между океаном и тобой – по меньшей мере шестьсот миль, почему-то очень утешала его всю оставшуюся жизнь.
Ему в ответ сказали, что тут не очень-то уважают американских хиппи, которые шляются по округе да жрут наркотики, и что ему наверняка станет лучше после доброй чашки чаю и сэндвича с тунцом и огурцом, но если он твердо намерен продолжать шляться по округе и жрать наркотики, так молодой Эрни, который работает во вторую смену, с радостью снабдит его славненьким пакетиком дури с домашнего огорода, так что заходите после обеда.
– Ну да. Г. Ф. Лавкрафт. Понятия не имею, из-за чего весь шум. Да он, на фиг, писать не умел!
Он шумно прихлебнул стаута и слизал пену с губ на диво длинным и гибким языком.
– Да вы для начала хоть поглядите, какие он слова выбирает. Вот, скажем, «энигматический». Вы вообще знаете, что это такое?
Сидя на автобусной остановке, чьим гостеприимством им со спальником пришлось воспользоваться в эту ночь, он затеял переводить ключевые слова в проклятом путеводителе: «пленительный», решил он, на самом деле означает «ничем не примечательный»; «живописный» – «отвратительный, но вид ничего, если, конечно, дождь хоть на минуту перестанет»; а «восхитительный» – «мы никогда там не были и не знаем никого, кто был». Кроме того, Бен пришел к выводу, что чем экзотичнее деревня называется, тем она однозначно тупее.
Бенджамин Ласситер неотвратимо приближался к выводу, что женщина, написавшая «Пешком вдоль Британского побережья» (книгу, обитавшую ныне у него в рюкзаке), в жизни не была ни на одной пешей экскурсии, а Британское побережье не узнала бы в упор, даже если бы оно протанцевало через ее спальню во главе духового оркестра, во все горло распевая: «Эге-гей, я – Британское побережье!», – и аккомпанируя себе на детской дуделке.
Время - всего лишь иллюзия. Вся история записана в омега-нулевом континууме, имеющем тороидную форму.
Инквизиторы забрали бедного старика себе и принялись поджаривать его мясо, дробить кости и всячески менять его физический облик: Пьетро все равно не признавался ни в споспешничестве демонов, ни в сожительстве с дьяволом. Увы, тело его оказалось слабее воли, и бедняга умер лютой смертью, хотя и совершенно свободный духом.
Инквизиция обиделась, что им не дали казнить еретика и всего через несколько дней после похорон злосчастного Пьетро группа благочестивых отцов отправилась выкапывать тело и сжигать его на площади при максимальном стечении народа.
Со свойственным благородной эпохе романтизмом мы все почитали себя обреченными на смерть и потому сдерживались.
