Maht 180 lehekülgi
2013 aasta
Raamatust
Взяв за основу ключевое понятие вагнерианской эстетики Gesamtkunstwerk (в русском переводе – «законченно-единое произведение искусства»), Борис Гройс радикально меняет точку зрения на художественный авангард XX века и его отношение к так называемой «тоталитарной эстетике». Гройсовский «Сталин» выступает метафорой не преодоления, а завершения авангардного проекта, его «отрицанием отрицания», то есть, по сути, является утверждением главного пафоса авангарда – революционного пересоздания не столько формы произведения, сколько самого зрителя.
Отличный повод посмотреть на русский авангард не с парадной стороны. И поглубже взглянуть на соцреализм. Книга, конечно, не претендует на исчерпывающий анализ и того и другого, не тот размах. Зато здесь убедительно доказывается тезис, не уникальный, но безусловный: не бывает (теперь) искусства вне политики, а политика суть художественный проект. Прочитавшим посоветовала бы еще одну работу подобной тематики «Тоталитаризм и авангард» Филиппа Серса. Есть точки пересечения с Гройсом, но многое интерпретируется в совсем иной плоскости. Для сравнения очень интересно.
Это классика искусствоведения. К сожалению, купить её в бумажном формате на данный момент невозможно, так что пришлось довольствоваться электронным форматом. Определенно, одна из самых ярких и интересных книг по теме
Книга замечательна тем, что позволяет глубже взглянуть на советскую культуру. Прежде всего, официальную культуру, которую обычно принято воспринимать исключительно как элемент политической пропаганды. Сталинский соцреализм встраивается в контекст отечественной и мировой культуры, обнаруживая неразрывные связи как с русским авангардом, так и с мировым культурным наследием.
Во второй половине книги Б. Гройс обращается к некоторым художникам и писателям послесталинского периода для подтверждения своих тезисов, однако не совсем понятно, почему именно к ним, и почему именно их взгляд релевантен общим принципам. Вероятно, для специалистов это очевидно, но всё же думается, что лучше было это чётче прописать.
Ко всему прочему, работа Гройса рекомендуется всем, кто хочет понять природу и смысл авангарда с его «Чёрным квадратом» и заумью Хлебникова.
Блестящее исследование, аргументированно доказывающее, что многие заповеди авангарда реализовались в конечном итоге в сталинской культуре - это и мифотворчество во главе с создателем-демиургом Сталиным, и отрицание прошлого, и активная работа искусства, созданная не для пыльных музеев, а для формирования нового общества. Новый человек и новый мир для человека - не из этого ли исходили теоретики авангарда? Книга ломает привычное противопоставление авангарда двадцатых годов и сталинского соцреализма и позволяет по-новому взглянуть на развитие русского искусства в XX веке.
Идеология эта, заботящаяся о сохранении русского народа и его традиционного уклада жизни, как будто бы речь идет не о взрослых людях, а о галапагосских черепахах, является сама по себе утопической.
Основные различия между эстетикой авангарда и эстетикой социалистического реализма можно, с некоторой долей упрощения, сгруппировать вокруг следующих проблем: отношение к классическому наследию (1), роль отражения действительности в ее формировании (2) и проблема нового человека (3)
Соцреалистическая картина того времени, не смотря на ее обычную на первый взгляд светлость и миловидность, вызывает у советского человека такой же сакральный ужас, что и сфинкс у Эдипа, не знающего, какое из истолкований будет означать отцеубийство, т.е. сталиноубийство, и собственную гибель.
Авангард принял разрушение мира как произведения Божественного искусства в качестве свершившегося и непоправимого факта, который следует осознать по возможности более радикально и во всех его последствиях, чтобы действительно компенсировать нанесенный урон.
В том, что именно конструктивистам уготована участь взять в свои руки эстетико-политическую организацию страны, они были вполне уверены, ибо хотя и сотрудничали с большевиками политически, в сущности, не сомневались в своем интеллектуальном превосходстве над ними: большевики поначалу рассматривались ими лишь как необходимый переходный этап, как сила, оказавшаяся способной разрушить старый мир и подчинить страну задаче построения нового мира.С. 43.
Arvustused, 4 arvustust4