Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги – Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…
Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово – стальные. Так может, они и впрямь были такими, эти блистательные предвестницы стального века?
В своем докладе товарищ Жданов назвал писателя Зощенко пошляком и подонком. Французская левая печать пришла тогда в восторг от образованности товарища Жданова, который, как вскоре выяснилось, разбирается не только в поэзии, но также в генетике, в современной живописи, додекафонической музыке и множестве других вещей, подлежащих запрету. "Эх, нам бы сюда Жданова", - скулила в те годы газета "Юманите". Впрочем, иные авторы-французы из числа недавних сюрреалистов (например. товарищ Луи Арагон) шли в своих мечтах дальше: "Нам бы сюда ваше НКВД!"
Детские пьесы, написанные Лилей (Черубиной де Габриак) вместе с Маршаком ("Кошкин дом" и прочие), еще и при ее жизни выходили под одним именем - Маршака. Илья Эренбург писал однажды, что Маршаку было из-за этого как бы неловко.
Честно сказать, я в том возрасте очень интересовался чужими ногами. Это сейчас я все о своих беспокоюсь.
Чувствуется, что человек знает о чём пишет, но сколько сарказма и явного злорадства в этих описаниях. Неужели кроме постелей Анны Ахматовой и Марины Цветаевой, уважаемого исследователя больше ничего не заинтересовало? Они, на минуточку, еще и прекрасно писали.
Как всегда, хороший язык, много иронии и юмора, много информационного материала (проверить сложно, насколько достоверен). Есть жизнеописания женщин, которые действительно подходят под название книги - в смысле, "стальные", а есть женщины, которые жили в эту эпоху и оставили в истории культуры заметный или не очень след. Но по ходу чтения возникает ощущение, что немного "замаралась": очень уж нравится автору смаковать подробности интимной жизни и подавать это под таким углом зрения, с такой интонацией, что становится стыдно за автора-мужчину, и закрадываются подозрения в скрытой мотивации. Не буду фантазировать на эту тему, но чувство неловкости и "испанского стыда" именно такое, будто присутствуешь при распространении сплетни. И хочется одернуть говорящего и напомнить, что герой повествования не может ответить. При этом я не подвергаю сомнению истинность информации, (хотя нет, чего уж, в некоторых случаях подвергаю), но тональность описания вызывает гадливое чувство. Однако же, повторюсь, ерничающий язык интересен, как в еврейских анекдотах. С моей точки зрения, эта книга значительно проигрывает его же книге о В.Набокове - весьма неоднозначном человеке, со своими странностями и тайнами жизни, написанной с большой любовью и деликатностью.
Опять меня порадовал Борис Носик! замечательная книга! Читается на одном дыхании, как и все его книги Я восхищаюсь умением автора так тонко, с бесконечной любовью и некоторой иронией описывать своих персонажей и места их проживания. Читала и всё перед моими глазами, как будто сама бродила по Парижу и его предместьям и встречалась с описанными Борисом Носиком людьми. Спасибо, что есть такие авторы и их книги можно приобрести на Лит Рес
Отзывы 3