Сюрприз для рыжего

Глава 1

Только не рыжий, только не рыжий опять!

Продрав глаза, поднимаю голову над своей кроватью. Слава богу, одна. С облегчением откидываюсь на подушки.

Уфф, давно я так не пила, в голове гудит, а свет из-за плохо прикрытых штор бьёт прямо в мозг.

Съехав по шелковому белью на пол, осторожно передвигаюсь к санузлу в моей спальне, по дороге от души почёсывая зад, локти, шею и спину. Опять какой-то зуд, раздражение, хотя с волосатым, в голом виде похожим на лохматый коврик Аланом мы расстались полгода назад, спасибо тебе, господи.

В ванной долго разглядываю, во что превратился не смытый на ночь макияж. Тушь растеклась, помада размазалась вокруг рта как у похабного клоуна. Волосы стоят дыбом, одна серьга на месте, другая куда-то пропала.

Что вчера было?

Мы собрались в баре с подругами, чтобы отметить снова холостую жизнь нашей Снежной королевы, Машки Железновой. По дороге выяснилось, что развода ей подлец муж не дал, поэтому триумфальное празднование превратилось в утешительную попойку, в середине которой к нам присоединились три спортсмена-хоккеиста. Один из них был рыжим!

Перед глазами встаёт картина из ночного клуба: я танцую, как обычно вертя задом, а этот патлатый и бородатый амбал нарывается на драку, пытаясь отпихнуть от меня остальных мужиков.

Машка бросила нас на полдороге, укатила с красавцем Лисом, в миру Никитой Лисовским, который увивается за ней уже несколько месяцев. Дальше отвалилась Светка, запавшая на канадца Дэна. Я упиралась до последнего, но меня утащил Леший. То есть, Лёша. Тащил он меня в прямом смысле, перекинув через плечо, а я игриво похлопывала его по заду.

Что дальше?

Прикасаюсь пальцами к припухшим губам. Приподнявшись на цыпочки, вижу, что вся шея и плечи покрыты багровыми пятнами. Засосы! Опускаю взгляд на своё тело. Везде засосы! Даже на голени! Приподнимаю резинку трусов. Да что ж такое!

Прохожу в кухню, нажимаю на кнопку кофеварки и присаживаюсь на стул, поджав под себя ногу. Ой, а что это у меня так тянут мышцы бедер, а? И горло подозрительно саднит! Спохватившись, бегу назад в санузел, заныриваю в мусорку. Ну, хотя бы предохранялись.

Притащив кружку с кофе в спальню, поплотнее задёргиваю шторы и валюсь в постель, вслух застонав от досады.

Однажды на рынке цыганка нагадала моей матери, что я выйду замуж за рыжего, который похитит меня и запрет под замок. В тот же вечер мама сбежала от отца, бросив нас троих на него одного, так что, с предательством, враньём и неверностью у меня теперь почему-то прочно ассоциируются мужики с огненными волосами.

Плохо только, что лишь на них я и западаю.

Первый рыжий в моей совершеннолетней жизни разбил мне сердце, заявив, что любит другую. Сразу после того, как забрал мою девственность.

Второй рыжий уехал на заработки в Европу, взяв обещание ждать, да женился ради паспорта на местной.

Третий украл мои золотые серёжки и проиграл их на ставках.

На время с рыжими было покончено.

Пока не попала в магистратуру в Дублине, где была окружена всеми оттенками красного! Конечно, там я встретила двухметрового ирландца-лепрекона, который обманул меня – снова! Сказал, что встречается без излишних сантиментов, а в один день притащил к зданию "Тринити колледжа" всю свою многочисленную рыжую родню и встал на колено с синей бархатной коробочкой в руках. Я бежала оттуда, бросив пожитки, лишь сжимая свежеполученный диплом.

Ещё учась на мехмате, я решила, что никогда и ни за что не выйду замуж. У старшей сестры четверо детей, миссию по воспроизводству человечества она выполнила за двоих, так что, я готова прожить свою лучшую жизнь без семьи, без потомства, без лишних привязанностей.

Последней рыжей ошибкой стал Алан. Он не казался безумным поначалу. Респектабельный тридцатипятилетний бизнесмен, владелец сети ресторанов. Я сразу объявила ему о своих планах на будущее, и он вроде бы был с ними согласен. Пока не решил, что пора жениться и подарить родителям кучу рыжих внуков. От меня! Циничной женщины за тридцать, которая полжизни проводит в разъездах по заграницам! Избавиться от Алана оказалось сложнее всего. С его стороны в ход пошли уговоры, заваливание подарками, шантаж моими обнажёнными фото (я слила их в сеть первой), угрозы оружием и даже театральная попытка самоубийства. Меня аж передёргивает от воспоминаний.

– А для меня кофе найдётся? – Раздаётся хриплый голос, и я едва удерживаю кружку в руках. Откуда-то с пола с другой стороны кровати поднимается почти голый рыжий амбал и нагло укладывается в постель рядом со мной.

Глава 2

– Ты какого лешего там прятался?! – Ору я.

– Так ты меня сама туда под утро спихнула!

Рыжун устраивается поудобнее и, забрав у меня из рук горячий американо, делает глоток.

– Кофе отвратный, Викец.

– Ах ты! – Замахиваюсь на наглеца, шлёпаю по мощной груди.

Мужик поднимает локоть, защищая кружку от проливания. Заворожённо смотрю, как под ключицей расплывается алое пятно от моей пятерни.

Вот что я обожаю у рыжих. Их бледную, чувствительную, ярко реагирующую на любые физические раздражители кожу. Румянец, разливающийся от щёк до груди, веснушки в тех местах, где их, аватаров лета, лизали солнечные лучи. Я прикусываю губу, чтобы не проследить языком россыпь оранжевых пятнышек от мочки уха до проколотого соска.

Лёша. Этого покрытого с головы до ног татуировками амбала зовут Лёша, и я не хотела иметь с ним ничего общего, несмотря на все его попытки заполучить моё внимание.

Алексей с удовольствием допивает «отвратительный» кофе, отставляет кружку на тумбочку и растягивается на моих подушках, вальяжно закинув руки за голову и сплетая длиннющие ноги. Они почти достают до нижнего края кровати, а это, на минуточку, королевский размер!

– Чем займёмся? – Спрашивает великан, лаская меня взглядом.

– Я буду варить новый кофе, а ты свалишь из моей квартиры! – На всякий случай отползаю на край кровати.

– Ну нет, я с таким трудом сюда пробрался, теперь так просто меня не вытуришь. Готова к новому кругу марафона?

– К счастью, я была так пьяна, что ничего не помню, хмыкаю, стараясь смотреть амбалу в глаза, но взгляд предательски сползает к шелковым боксерам. Этот придурок – эстет. Оочень щедро одарённый.

– Не может быть! Врёшь! – Хмурится Лёша. – Я же спрашивал, и ты меня сама подгоняла!

– Я выпила как минимум семь негрони, а это прямой путь в амнезию. – Перекидываю волосы за спину и вижу засос на тыльной стороне ладони! – Ты вообще маньяк, что ли? Почему я вся в засосах?

– Ты мне приказала! Кто я такой, чтобы отказывать даме? – Лёша медленно проводит языком по губе, и моё сердце пропускает удар. Он плавно поднимается с места. От обладателя такого роста и таких мышц сложно ожидать подобной грации, но сейчас он похож на золотистого льва, готовящегося к прыжку. Схватив за лодыжку, Леший тянет меня к себе, и я скольжу по простыне, от неожиданности свалившись на спину.

– Вчера мы выяснили, что тебе нравится, когда я сзади, – мурлычет Лёша, нависая надо мной. – И спереди тоже. Снизу. Сверху. У стены. – Он резко разворачивает меня на живот и проводит носом вдоль шеи.

– Леший, вали отсюда, подобру, поздорову, – рычу я.

– А то что? – Наглая рука прокрадывается мне под майку, и я зажмуриваюсь от удовольствия, когда мозолистая ладонь проходится вдоль позвоночника.

– Укушу!

– Оо, мне понравится, – шепчет искуситель в ухо. – Ты ещё осенью обещала меня отшлёпать, но забыла, да?

– Я тебя ремнём выпорю, наглая скотина!

– Люблю, когда немножко больно, – зубы нежно прикусывают ухо, отчего поджимаются пальчики на моих ногах.

– Слезь с меня. Я серьёзно!

С громким недовольным вздохом Леший отползает в сторону, укладывается набок, и я чувствую удовлетворение, пусть и смешанное с ощущением внезапной потери.

– Слушай, пацан, – наматываю на себя одеяло, чтобы амбал перестал ощупывать взглядом моё тело. – Сейчас же одеваешься и валишь отсюда. Рада, что ты хорошо вчера повеселился, благодарю, что не забывал про защиту, но мне сегодня вечером вылетать в Амстердам.

Лёша мгновенно садится в кровати, ероша пятернёй шевелюру.

– Да как же так, ты же только вчера в Москву вернулась!

– А вот так, я крутой востребованный специалист и большую часть жизни провожу не в Москве. Мне нужно закончить кое-какие дела, а потом вытряхнуть из чемодана грязные вещи и заменить их на чистые. Свободен.

– У меня до сих пор нет твоего номера! – Лёша перегибается через меня и достаёт мой айфон с тумбочки.

– Он заблокирован, дурень! – Ухмыляюсь, но рыжий заграбастывает меня снова и хватает мою руку. – Пусти, дубина!

Чувствую, как мой палец прикладывают к сенсору отпечатка пальца.

Леший отпускает меня и начинает набирать цифры своего номера. Нажимает на дозвон, и мы слышим вибрацию где-то в стороне.

– Я тебе напишу! И только попробуй не ответить! Заблокируешь, – приду домой! Адрес я теперь знаю! – Сообщает амбал и принимается собирать свои вещи с пола. Я невольно любуюсь тем, как накаченные ноги исчезают в джинсах, широкая грудь скрывается под рубашкой, а мощные бицепсы в татушках впихиваются в приталенный пиджак от Тома Форда.

– Я тоже с командой вылетаю на игру. Пришлю тебе своё расписание выездных матчей. Надеюсь, ты сделаешь то же самое? Надо подстраиваться друг под друга.

– С чего ты взял, что эта ночь была не одноразовой акцией? – Обвожу рукой комнату. По ней будто Мамай прошёлся.

– С того, что ты в моём вкусе. А я – в твоём. Пока ты меня активно игнорировала, я изучал твой профайл.

Вытаращиваю глаза. Что за хрень?

– Кофеманка, проблемы со сном, любишь котиков, четверо племянников, отец – твой идеал мужчины. Машины нет, предпочитаешь такси или когда за тобой приезжают на лимузине.

На слове «лимузин» Леший подходит ко мне и, молниеносно сунув мозолистую руку под одеяло, щиплет через майку за сосок. Я еле сдерживаю стон.

– Плюёшь на погоду, судя по тому, что вчера в минус пять приехала в босоножках. Чёрт, у меня новый фетиш, пальчики твоих ног! Дальше? Натуральная блондинка, сладкому предпочтёшь хороший кусок мяса, любимый фильм – «Секретарша», из чего делаем вывод, что ты мечтаешь о строгом папочке и, самое главное, – я рыжий!

– Стоп-стоп, с чего ты решил, что я натуральная блондинка? – Поправляю свои за бешеные деньги колорированные волосы от самой Никифоровой.

Леший поднимает бровь, молча смотрит, и я чувствую, как краснею! Я! Чтобы забить смущение, начинаю орать:

– И какой из тебя «папочка»?! Ты младше меня на три года!

Наглец расплывается в самой дьявольской улыбке, от которой меня прошибает пот.

– Всё, я на тренировку, жду твоё расписание!

Схватив меня за волосы, отгибает голову, впивается в рот пахнущими кофе губами.

Дверь хлопает, а я утыкаюсь в подушку и кричу. До чего опасный мужик! Никаких больше встреч!

Глава 3

Ии, конечно, я заблокировала номер Лешего, стоило ему только выйти за порог.

Снова сварив кофе – отличный, кстати, моя личная пропорция робусты и арабики, собираюсь и еду по привычному адресу.

Заваленная хламом конторка прячется во дворе пятиэтажки в спальном районе. Аккуратно сдвигаю вот-вот готовые свалиться со стола выглядящие очень старыми папки из архива и присаживаюсь на краешек шатающегося стула.

– Чаю хочешь? – спрашивает Семён.

Мотаю головой, стараясь не кривиться при виде коричневой от налёта кружки.

– Давай сразу к новостям, Сёма. Ты написал, нашёл что-то?

– Вот, смотри.

Суёт мне распечатанные на матовой фотобумаге снимки. Сердце подпрыгивает, но я заталкиваю всколыхнувшуюся надежду поглубже. Сколько такое бывало, что тревога оказывалась ложной?

Одежда неяркая и немодная, но чистая. Незнакомка явно старается выглядеть прилично. Я пристально всматриваюсь в лицо на фотографиях. Женщине лет шестьдесят. Так и должно быть. Светлые волосы, – но они могут быть и крашеными. Черты измождённые, ясно, что их хозяйка прожила тяжёлую, полную невзгод жизнь.

– Адрес в псковской области. Промелькнула в полицейской сводке в связи с поданным заявлением. Сосед украл двух кур.

– Моя мама родилась в городе, она видела кур только по телевизору.

– Вика, куры – не дрессированные медведи. Всегда можно начать с ними эээ… взаимодействовать.

Я снова внимательно разглядываю лицо. Эта женщина действительно похожа на мою мать, будь ей сейчас шестьдесят лет. Те же тонкие, хоть и поплывшие линии, серые глаза, чуть вздёрнутый нос.

– А рост?

– Совпадает. Хочешь посмотреть видео?

– Ты ещё спрашиваешь…

Семён включает видеозапись на ноутбуке. Женщина идёт по узкой деревенской улочке, держа в обеих руках тяжёлые пакеты. Походка совсем не такая. У мамы грациозный, изящный шаг танцовщицы и всегда ровная спина. Без излишней скромности, я пошла в неё чувством ритма и пластичностью, благодаря чему легко устраивалась по молодости гоу гоу танцовщицей в ночные клубы, чтобы подрабатывать к своей стипендии.

Неет, эта женщина идёт вразвалку, как утка. Что должно было произойти с мамой, чтобы она начала двигаться так?

– По документам что?

– Вот, конечно, на другое имя. Были утеряны двадцать лет назад, восстанавливались через архив. Переехала жить в этот дом пятнадцать лет назад.

Закрываю ладонью глаза. Неужели получится?

– Скинь мне адрес, Сём. Спасибо.

Перевожу на его счёт обговорённый гонорар. Надеюсь, что в последний раз.

Смотрю на запястье. Рейс на Амстердам через несколько часов. Значит, поездку на Псковщину придётся отложить на пару недель.

Мама ушла от нас двадцать лет назад.

Августовским утром мы поехали на городской рынок, купить мне, уже шестиклашке, школьные туфли и блузку к новому учебному году. Старшей сестре, Марине, семнадцать и она первокурсница педагогического. Младшему брату, Вадику, шесть, он в детском саду.

На рынке мы выбрали мне красивые лакированные чёрные туфельки с бантиком и на толстом каблучке. Я была в восторге! Почти как у взрослой!

По дороге к выходу нас остановила худая цыганка с волнистым попугайчиком в руках.

– Птичка предскажет твоё будущее, девочка, всего за двадцать рублей! – сунула она мне под нос корзинку с плотно свёрнутыми бумажными трубочками.

– Вика, пойдём, – напряжённо сказала мама и потянула за собой. Я затормозила. В кармане как раз лежали четыре монеты по пять.

– Мамочка, пожалуйста! – Взмолилась я. Жёлтый попугайчик сидел на краю корзинки и был удивительно милым. Я достала монеты.

– Вика убери!

– Пусть ребёнок узнает своё будущее, женщина, – усмехнулась гадалка. – Птичка моя вас не покусает, я тоже.

Мама громко цыкнула и приказала мне убрать деньги. Достала из кармана две купюры по десять и сунула в протянутую руку хозяйке попугайчика. Тот живо полез в кучу, перепрыгивая по трубочкам и, чирикнув, выцепил записку, перетянутую чёрной нитью.

– Дома посмотрим, – сказала мама и потащила меня дальше.

Вот только дома нас ожидал неприятный сюрприз. Отец нашёл мамину заначку, купил бутылку, распил её и маялся на кухне.

– Никто меня не понимает, не ценит и не любит! – стенал он, дёргая себя за волосы. Когда-то папа был многообещающим выпускником режиссёрских курсов, снял высоко оценённую критиками короткометражку, но вскоре встретил маму, которая неожиданно от него забеременела. Пришлось срочно жениться и хвататься за первую же работу – руководителя маленькой детской студии в Зеленограде. Совсем не тот уровень, о котором он мечтал.

Уверена, мама, пусть и танцовщица кордебалета, – но зато в «Большом»! – тоже не грезила о таком завершении карьеры. Родилась старшая сестра, денег катастрофически не хватало, пришлось пойти хореографом в ту же студию, ставить в третью позицию маленьких дочек любительниц балета.

К началу девяностых и к моему рождению папа уже хорошо пил. Мама тащила всё в одиночку, выполняя за отца его обязанности на работе и пытаясь справляться с ненавистным бытом.

Папин демарш взбесил её до глубины души. И так довольно взрывная, – говорят, я пошла в неё нравом, – она вырвала у папы бутылку и вылила остатки в раковину.

– До чего ты мне надоел! – Кричала она. – Угробила на тебя лучшие годы своей жизни! Почему я не вышла за Антона Выготского, когда он мне предлагал!

– Ну так и выходи, кто тебе мешает! – орал отец. – Вертела передо мной задом! Загубила мою карьеру!

– Вот и выйду! Уверена, он меня и с тремя примет! И не придётся мне пахать за двоих взрослых! Мужик, называется! Дома даже хлеба нет!

– Вали отсюда! – кричал отец. – Тощая бесталанная лошадь!

Мама схватила сумочку и выскочила из дома.

И больше не вернулась.

Глава 4

С тяжёлым сердцем возвращаюсь из Нидерландов домой.

Переживаю за подругу Машку, которую муж шантажом заставил вернуться в семью. Всегда чуяла, что её Андрей ещё тот маньяк! Как бы она опять не впала в депрессию. Она же скрытная, как чёртов шпион. До конца не признается, что плохо.

Ещё адрес этот в псковской области… Стараюсь не надеяться лишний раз, но так хочется верить, что уж в этот-то раз я нашла маму.

Мечтаю просто посмотреть на неё. Спросить. Почему она ушла? Настолько мы ей надоели? Или, может, она почему-то потеряла память и не подозревает, что у неё есть целая семья: трое детей, четверо внуков и раскаявшийся муж?

После подачи матери в розыск, после неудачных поисков с волонтёрами, после нескольких тяжёлых опознаний в морге отец ушёл в запой. Он страшно пил, сутками. Захлёбывался слезами, орал на нас матом. Из кухни, где он поселился, несло блевотой, мочой и парами спирта.

Мы с трудом дотянули до начала октября, когда старшая сестра получила первую стипендию, а ещё ей пришлось пойти мыть полы в подъездах. Зная о нашей беде, соседи старались подкармливать, забирали к себе, когда мы втроём сидели у подъезда, пережидая особенно тяжёлые часы.

Наконец, из свердловской области приехала папина мама и устроила ему головокружительный, грандиозный скандал. Я с удовлетворением наблюдала, как по кухне летают сковородки, мелькают в воздухе чашки, а отец обеими руками закрывается от увесистой скалки.

– Бессовестная сволочь! Дети остались без непутёвой матери и отец туда же! Толя! Не завяжешь с водкой, я тебя сама прибью!

Бабушка всю жизнь проработала в колонии для несовершеннолетних и хорошо умела вставлять мозги неуправляемым подросткам. Как выяснилось, взрослым мужикам в запое – тоже.

Баба Таня оставалась с нами, пока отец выходил из интоксикации и зашивался. Он посмотрел на свою жизнь протрезвевшими глазами, увидел окружающий его разгром, не особо верящих в его исправление нас, и, наконец, взял себя в руки. Уволился из не приносящей дохода детской студии, пошёл на более-менее хорошо оплачиваемую работу на стройке. Вскоре выучился на сварщика, не пожалев своих артистичных пальцев и мы наконец-то зажили сносной и вполне сытой жизнью.

Без мамы, которая всегда оставалась незаживающей раной в сердцах всей семьи.

Пройдя паспортный контроль и забрав свой чемодан с багажной ленты, топаю к выходу из аэропорта. В Москве идёт снег, он чавкает под подошвами моих ботинок.

Я как раз разыскиваю глазами своё такси, когда меня заключают в объятия. В нос шибает знакомый горький аромат от Виктора и Рольфа.

– Алан! – Чёрт бы его побрал! Пора завязывать с соцсетями, по ним этот сталкер меня вычислил!

– Вики, я так скучал! Не мог дождаться, когда ты вернёшься! – Тёплые руки поднимают моё лицо. Янтарные глаза в обрамлении оранжевых ресниц озаряются искренней радостью. Мне даже ненадолго становится совестно за то, что я бросила этого мужика. Буквально на пять секунд.

– Цечоев! А ну, отвали! Мы с тобой расстались, не делай вид, что можешь так запросто попадаться на моём пути!

Пытаюсь отпихнуть его с дороги, но это невозможно, поэтому подхватываю чемодан, обхожу его фигуру и снова шлёпаю вперёд к ожидающему меня такси.

– Вики, Вики, я на машине, – Алан обнимает мои плечи железной рукой, мой чемодан подхватывает один из его миньонов, и мы двигаемся к припаркованному вдоль жёлтой линии мерседесу. Я не могу вырваться из этоих объятий и начинаю орать.

– Помогите, похищают!

Алан демонстративно смеётся.

– Милая, ты такая шутница! – Он хватает меня за подбородок и накрывает губы в поцелуе, сжав мои челюсти, чтобы не смогла укусить.

Редкие повернувшиеся было к нам головы снова отворачиваются.

Алан впихивает меня в машину, садится, сразу придавливая мои ноги и не давая пинаться.

– Скотина, какого хрена ты творишь? Выпусти меня сейчас же!

– Вики, я забираю свои слова назад. Не могу жить без тебя, без твоего яда и твоей атомной энергии. Я предупредил родителей, что мы сейчас приедем. Они уже позвали имама, тот нас поженит. Если родишь мне сына, я подарю тебе Гелендваген.

Придурок никак не желает принять тот факт, что я сама могу подарить ему Гелендваген.

– Слушай, Алан, на кой чёрт тебе я? Тебе же вроде должны были подогнать юную девственную невесту прямиком из мраморного дворца?

– Она была покорная и скучная, я её отослал. Ты ревнуешь?

Я подозревала, что он отбитый, ещё в начале наших отношений. Так просто мастера спорта по вольной борьбе не дают. «Немного драйва не помешает» – думала я. Да только великолепный секс и слепое обожание не могли оправдать его бешеную ревность и сводящее с ума желание всё контролировать. А острый ум и чувство юмора – упрямство размером с небоскрёб. В нашу последнюю встречу он притащил пистолет и сделал вид, что роскомнадзорнется, если я не скажу «да».

Выйти замуж за такого? Да лучше я отгрызу свой безымянный палец! Оба!

– Вези меня в мою квартиру по-хорошему, или я тебе устрою такую головомойку, что у тебя самооценка ещё три года будет просить полтинник на бутылку, понял?

– Хорошо, съездим к тебе домой, милая. Соберёшь вещи. Конечно, можно купить тебе всё новое, но я немного скучаю по твоей коллекции нижнего белья.

Снова делаю попытку его ударить, но он хватает меня за руки, наваливается всем телом и обнюхивает, как дикий зверь.

Я шлёпаю по ладони, которую Алан, выйдя из машины, протягивает мне для помощи. Откинув волосы на спину, шагаю к двери подъезда.

– Не вздумай тащить ко мне в квартиру свою группу поддержки! – цыкаю на него, когда водитель подрывается за нами. Алан что-то бормочет на своём языке и тот молча отдаёт ему мой чемодан.

– Ты меня бесишь просто до белых чертей, Цечоев. Когда ты поймёшь, что я тебя не хочу? У меня уже есть другой!

– Не ври, Вики, – покровительственно ухмыляется Алан. – Я проверял, ты ни с кем не встречаешься.

– У меня на тебя аллергия! Уже вся чешусь!

Набираю код на замке, прикрыв его своим телом. Не хватало ещё, чтобы этот псих вломился ко мне, когда я буду спать. Алан шагает со мной в почему-то освещённый холл моей квартиры. Неужели я забыла выключить свет?

– Ты всё время жаловалась на раздражение. Вот, ради тебя я сделал лазерную эпиляцию груди! И спины! Это было пиздец как больно!

– Сделал что? – раздаётся хриплый голос.

Из моей спальни выходит одетый только в полотенце на бёдрах Леший.