Loe raamatut: «Жажда новых иллюзий», lehekülg 4

Лечащий врач, Валерия Михайловна, завёл обсуждение о том, что состояние Артура за полгода ухудшилось. Был небольшой всплеск хороших показателей, но не более двух тех недель.

Эти две недели Игорь отметил как свое достижение. Сразу после того как Игоря положила в больницу, желая поскорее покинуть её, проявил несгибаемую волю соблюдать врачебные предписания. Артур последовал за ним и взялся за себя. Но влияние распространялось ненадолго. Игорь семимильными шагами поправлялся и решил отметить, достигнув благоприятной отметки. Они вместе выпили по сто грамм водки.

Артур сорвался. Не ограничивал себя в еде и питье. Хотя Игорь пару раз доставал его советами отложить нарушения.

По себе же, для очистки совести, провел анализ и подсчитал, что не нанес себе вреда, так как доза выпитого была мала. Более подобного он не позволял вплоть до выписки из этого грустного учреждения. Более того Артур постоянно склонял его то прибухнуть, то исподтишка угощал курочкой. Игорь проявлял железную волю, отказываясь.

«Пересадка почки» услышал Игорь и испугался за товарища. Драматургия. Приговор звучал уверенно и не подлежал пересмотру. Артур заплакал громче, представляя, что это обозначает. Ежедневное наблюдение за пациентами с донорскими почками не вызывало радости. Их заселяли в палату, из которых пара месяцев тратились на прием гор таблеток, череду капельниц, очередей на анализы и немногие возвращались к прежней жизни.

Следом заплакала мама Артура.

«Пугают» – опомнился Игорь, понимая, что голод подбрасывает неадекватный вывод. Выключил звук в плеере и услышал от Валерии Михайловны добившейся устрашения:

«Попробовать надо с диализа. Если не поможет, то пора начинать задумываться о пересадке».

Игорю понравилась подготовленная взрослыми инсценировка страшного диагноза, прекрасно понимая, что половина успеха к выздоровлению – это соблюдение диеты. Артуру же нравилась роль пациента. Скучно развлекаешься, зато не учишься. Если надавят, то жалуешься на плохое самочувствие и, тебе соболезнуют. Лентяй не представлял, чем заняться в жизни, кем стать. Он вырос в городке, где жируют бандиты. Он не видел прекрасных мест. Не читал достаточно, чтобы предполагать, где тот родник, попив из которого обретаешь второе зрение, что открывает бесконечные грани.

Часть 4. Второй узел на канате. Песочный лабиринт и как Олег грабил лакшери-казино

Игорь подтянулся на пол локтя. Гнилые зубы остались позади. Точность и детализация воспоминаний потрясала. Особенно то воспоминание, в котором мужчина, что заказал черного котенка. Внешне походил на коллегу из IT-компании, Олега Борсяка.

Болото забурлило. Лопнувший пузырь принес неимоверный якорь со дна памяти. Треугольный кусок камня, породу которого будучи ребёнком так не удосужился выяснить.

Приходило очередное воспоминание о том, что точно такой же камешек был найден в куче песка в хабаровском дворе спального района. От болота ничего не скроешь.

Обрезанный ударной волной при подрыве, в срезе напоминал горизонтальную мозаику из чередование серых и белых полос. Как будто вылепленный руками протуберанца неуклюже подражающему Сальвадору Дали в период написание тем «Великого Мастурбатора». Получилось лишь создать на срезе четкие параллельные друг другу линии.

«Ах нет, вспомнил породу, оникс».

Минерал, волокнистая разновидность кварца, в котором незначительные по количеству примеси создают плоскопараллельные окрашенные слои. Разновидность мрамора. Выглядел крепко.

В случае с Игорем, разновидность. Халцедон. Ирония заключалась в том, что порода не была местной. Если допустить, что халцедон сюда занесло вагабундом²⁶ и поверить распускающим слухи продавцами про магические и лечебные свойства камня, то он лечит то, от чего хворал Игорь. Самоцвет-оберег изгоняет из организма большинство недугов, вытягивает боль изнутри своим положительным зарядом, особенно из почек. Совпадение? Не думаю.

Он подхватил камень и положил за пазуху. Авось пригодится.

***

Во дворе навалили огромные кучи песка, высотой в два этажа. На вопрос бабушки-скамеечницы: «Доколе это безобразие будет перекрывать удобные проходы?»

Водитель КАМАЗа рявкнул: «Пару месяцев пождите!»

Хлопнул дверью и поднимая пыль уехал за следующим грузом. Песок накрывал разваливающуюся от нагрузки песочницу, расшатанные качели, проходы между домами, оставив подходы к подъездам исключительно с главных улиц.

Небрежно засыпали акации жёлтой, сирени, чубушника и лапчатки. О чем отдельные слёзы пролили квартирные огородницы, мечтающие о дачах и перебиваясь ухаживанием за растущим у окон кустарником.

Залезать на горы семилетнему сродни испытанию. Песок постоянно противостоял, сползая и таща за собой. Набежавшая детвора, приняв вызов, неистово набросилась на песок. Не прошло и пару дней как скукота насела. Нашли песку новое применение. Кучи обрели осадной вид. Прорытые туннели, укрепленные найденным на близлежащих помойках деревянными подпорками и перемычками. Там, где хватило дерева, картон (найден в близлежащих магазинах) подпирал стены и потолок, не давая песку нарушить проходы. Иногда при раскопках находили крупные морские ракушки и приятно обточенные камешки. Трофеи сразу растаскивались по домам.

Туннели разные по длине, иной раз пугали протяженностью и темнотой. Раскопанные смелыми пацанами только ими и посещались. Остальные пугались заползать глубоко, ожидая обвала.

Короткие в длину, не более метра-полтора, никого не страшили. К ним выстраивались очереди, чтобы проползти на противоположный край и отметить криком победу над страхом.

Диснейленд для бедных поразил двор. Особенно родителей, наблюдавшихся за командной игрой детей, ранее от летней тоски бьющими друг друга предметами разной длины и твердости почем зря.

«Муравейник» (так нарекли постройку) также заставил позабыть бои на самодельных алюминиевых рогатках, от выстрелов из которых у взрослых наступала умеренная изжога, когда приходилось обрабатывать йодом рассеченную молодую плоть.

В целях сохранения построек от настроенного критиковать хулиганья и тупо крушить юнцы организовали дежурные бригады. Перед ними ставилась задача категорически не пускать посторонних во двор. Родители, потрясенные масштабностью и трудоемкостью построек, поддержали их настрой. Во дворе каждую ночь дежурил один взрослый папа и двое детей. Доброжелательными семьями были выделены три раскладушки для дежуривших и тумба.

Тёплыми летними ночами, слушая храп успевшего перехватить чекушку папы, дети обычно осуществляли обход с фонариком. Не напрасно. Несколько попыток посягательств предпринималось, но не хулиганьем. За песком наведывались с лопатами и ведрами мародёры, разумно предположившие, что песок сгодится в хозяйстве. Дети, услышав посторонний шум, будили папу ударами палки по пожертвованной алюминиевой кастрюле, стояло запрыгать выдаваемому фонариком лучу. Охрана пугала их. Ночные воры ретировались, позорно скрипя ведрами. Тем подтверждали факт нарушения границы и целесообразность продолжать дежурства. Спустя неделю округа бросила попытки обогатиться песком по СССРски брошенным на коммунистические задворки.

В противодействии попыткам "отсыпать" песка двор укрепился в дружбе. Несмотря на пришедшее затишье, жители не верили в то, что поползновения закончились. Пройти незаметно по двору было невозможно и ночью, и днем. Настолько высоко дорожили Муравейником. Постройка пряталась в Индустриальном районе во внутреннем дворике за спинами жилых домов на улице Шимановского номер 10 и 12, на улице Радищева номер 16 и на улице Краснореченская номер 209.

Тем не менее, во дворе появились первые недовольные: работник НИИ, медсестра и военный. Они, в разное время, неоднократно были встречены охраной поздно ночью. Каждый из них основательно выбивался из общего распорядка и поведения. Работник НИИ был стабильно пьян. Медсестра использовала яркую косметику, часто похотливо размазанную по лицу. Военный тащил в пакете полезное и редкое: от изысканных продуктов питания до модной одежды.

Ушло умные выводили явное: работник НИИ – алкоголик, медсестра – проститутка, военный – вор. Те – отвергли обвинения и попросили не лесть к ним в душу. Порешили на том, что двор их не трогает. Выбивающие из графика простого рабочего человека – не препятствуют дежурствам двора.

Уговоры Игоря отпустить на дежурство увенчались успехом. В обычный вечер мама вручила ему завернутые в бумагу от колбасы два бутерброда и термос со сладким чёрным чаем. Подмигнула и выставила за порог. Во дворе его ждал чужой папа Витя и его дочка, подружка Игоря, веснушчатая рыженькая Ксюша.

Ночь прибыла. Витя захрапел. Дети остались тет-а-тет с «Муравейником». Ксюша, убедившись, что папа крепко спит увлекла Игоря. Подвела к туннелю с названием «куриная дыра». Постройка от других отличалась шириной (способна вместить двух ползущих на перегонки на животах) и завидной протяженностью. Инженерным лабиринтом проем убегал так, что ни каждый из его вырывших набирался храбрости найти дорогу к дневному свету.

Ксюша тихо заявила: "Если любишь меня – докажи".

Кивнула на дыру. Не дожидаясь ответа, чмокнула его в губы и протянула увесистый ручной фонарик.

Тот, потрясенный мягкостью губ Ксении, до этого целованный разве мамой, полез в дыру.

Его подгоняло непонятное чувство, рождённое кратким поцелуем. Свободно ползая он представлял, как его встретит Ксюша. Наградит своего отважного воина, как будто Робин Гуда двора, повторным поцелуем. Фонарик потух и испуг вытолкнул мысли о нежности. Игорь, как учил его дед, зная анатомию источника света, раскрутил фонарик и достав батарейки постучал их об друг друга. Вставил обратно в фонарь. Лампа не дала хоть немного света.

Предположительно, он остался на середине пути. Хотелось стремглав вернуться. Ширина туннеля позволяла. Но и возвращение по темноте испугало. Обливаясь потом, Игорь с трудом заставил себя ни звать на помощь. Стыдно так облажаться на дежурстве перед Ксюшей, её папой и своей мамой. Уж ей бы передали его сопливый плач. Учитывая, как долго он добивался от нее разрешения на это дежурство рассчитывать на следующее было бы напрасно. Заставил себя ползти вперед, мотивируя, что утром на завтрак попросит у бабушки напечь блинов.

Пополз. Два локтя остались позади. Духота навалилась. Игоря клонило в сон. Ещё локоть, и он сдался, задремав и пустив слюну.

***

Играла успешная музыка. Шёл припев:

"Иди тихо среди шума и суеты

Мимо домов (мимо домов) по мостовым (по мостовым)

Не заводись. Братка остынь

Набери немного воздуха… и отпусти"²⁷

Она не втыкала сидящих по разным краям покерного стола с разбросанными картами и рассыпанными игровыми фишками. Мужчину и женщину. Они не играли в карты.

Мужчина посетил азартное место, чтобы грабить и убивать тех, кто сопротивлялся его замыслу. Собственно, экс сопротивляющиеся лежали на полу. Их изрезанные словно ножами тела позже вызовут сострадание у понятых и полиции. Кровь пробивающаяся сквозь изысканные одежды не смущала убийцу.

Маленький Игорек не мог узнать убийцу. А взрослый Игорь, что дрейфовал в болоте, узнал. Убийца выглядел точь-в-точь как Олег Борсяк. Второй раз этот мужчина появлялся в его воспоминаниях. В далеком детстве эти видения не имели особого смысла. И были ли они тогда или их навеяли испарения болото, пока загадка.

Стены в комнате, расцарапанные тонкими острыми коготками, говорили о том, что убийца в процессе ограбления любительски промахивался.

Женщина оберегала кого-то из крупных игроков, но не справилась с обязанностями телохранителя. В добавок сама пострадала. Из блузки с откровенным передним вырезом, из левой груди торчала карта. Валет черви глубоко войдя в плоть, сложно воткнутый кинжал, заставлял женщину болезненно и часто дышать.

По разные стороны баррикад, каждый выжидал удобного момента. Мужчина пришел забрать куш. Женщина не спешила сдаваться, затягивая ограбление.

– Мне нужны деньги, которые принесли для сегодняшней игры и вложили вон в тот сейф. – Спокойно говорил мужчина. – Ваш хозяин мертв. Соглашайтесь на половину. Для меня такое предложение дается мучительно. Меня располагает, что вы – женщина и обладаете даром.

Она молчала.

– Ваш бывший босс не стоит той преданности, которую вы прикладываете. При жизни максимум, что ему угрожало – это поднимающаяся вода из засорившегося унитаза, когда он справлял нужду.

Женщина дернула плечами. Этого усилия оказалось достаточно, чтобы карта выпала из груди и не долетев до пола, странным образом полетела в сторону мужчины. Он, дождавшись, когда валет червей подлетел к нему, изловчился. Молниеносным движением ударил по рубашке карты указательным пальцем. Та обезоруженная упала на пол.

– Сопротивляться бесполезно. Время против меня. – Мужчина легонько хлопнул по столу.

Испачканный кровь туз червей подлетел на метр и невидимым потоком как сорванный ветром с дерева листок, полетел к встроенному шкафу. Его раздвинутые двери приоткрывали вид на установленный в глубине двухметровый засыпной сейф.

Женщина невольно сжалась, допуская, что карта могла предназначаться для нее. То как мужчина мог ловко использовал колоду карт красноречиво говорили мертвецы, заполонившие пол. Мастер метал карты с той быстротой, что превращала бумагу в ножи.

Туз непринужденно срезал замок как будто сейф был подтаявшим куском сливочного масла, а карта была световым мечом Дарт Вейдера. Несоизмеримая мощь. Карта устрашающе пошла на второй круг.

С десяток фишек спрыгнули со стола, полетев в мужчину. Скорость не поддавалась анализу. До головы убийцы оставалось сантиметров десять как с десяток карт поднялась со стола. Встав в воздухе на бок, соорудили защитную стенку. Фишки, ударившись о нее, разлетелись. Защитная стенка распалась. Карты беспорядочно разлетелись по комнате.

Дверь сейфа открылась. В недрах хранила восемь полок плотно заложенных пачками купюр. Экс игроки ставки делали исключительно в рублях. Так подсказывал цвет, испускаемый пятитысячными банкнотами.

Туз червей срезал с головы женщины локон. Женщина не успела отреагировать Мужчина рассматривал эту меру как невинный шлепок за брошенные в него карту и фишки. Не учитывал, что испорченная прическа, впрочем, как и ситуация для женщины в целом приравнивалось к недопустимому преступлению, разбавляемому издевательствами. Туз воткнулся в стенку и застрял в ней. Он, собираясь освободится, задергал краем, надеясь вырваться и продолжить стрижку.

– Из комнаты на улицу ведет вторая потайная дверь. – продолжал мужчина, несмотря на сопротивление мадам, – Понимаю, что пять минут назад вы считали себя самураем способной к самопожертвованию. Привычка служить кому-то могущественному и иметь денежное покровительство надежна. В этот же час в том сейфе имеется достаточно, чтобы привычка переросла в стремление остаться независимым ронином.²⁸ Противоречит японодуху, но ты же не азиатка. Ты – прожжённая монетизированным веком голубоглазая белолицая.

Женщина заговорила:

– Вы – хладнокровный убийца. Это мерзко. Заработали грязные деньги. Это плохой поступок.

– Мир меняется. Сейчас это плохо, завтра норма. Не верите?

Женщина отрицательно кивнула и неторопливо, чтобы не вызвать негативной реакции, левой рукой прижала рану на груди. Останавливала кровь, что, скапливаясь, готовилась потечь.

– Попробую нарисовать ситуацию. Многие взгляды запрещают самоубийство, но представьте наступило перенаселение. Кого сокращать? Ответ прост. Для начала людей пенсионного возраста. Как их сократить? Ответ прост. Подтолкнуть к крайне низкому уровню жизни путем снижения пенсионных выплат. Подождать с годок и ввести социальную программу с громким названием "Сочувствие", по условиям которой любой пенсионер, имеет право покончить жизнь самоубийством. Думаете не сработает? Сработает. Не получающий от государства необходимого для полноценного пропитания и лечения, иначе загнанный в рамки ограничений, имеет конституционное право бесплатно обратиться за помощью. Подъехать в специальный офис, где его проверят на предмет искренности в том, что он решил расстаться с жизнью. В случае успешного подтверждения будет вручено письменное разрешение на самоубийство, которое в данном случае не является не прощенным грехом человека. К разрешению будет приложена капсула с ядом, в том числе содержащая наркотик. Она позволит пенсионеру принять её исключительно в пункте "Согласия" и заснуть сладким сном мертвеца. Обрисованный акт ни будет противоречить общественному мнению. Спустя с десяток лет станет обыденностью, как поужинать модифицированным водородом. Или как много веков назад, в некоторых племенах старики уходили умирать в лес, тогда было физически тяжелее, а будет толерантно.

Во внутреннюю дверь постучали.

Мужчина хлопнул по столу. В воздух поднялся джокер. С карты слетело несколько капель крови. Три из них легли на лицо мужчины: на левую щеку, на кончик носа и на правую половину лба. Брезгливо поморщился, но не стёр капли, продолжив колдовать. Джокер резво воткнулся в штору, прорезал дорожку, явив тайную дверь.

– У меня рука не поднимается убить Вас из уважения. Вы обладаете похожим даром, что и я. Вы понимаете, что нам надо хотя бы не доёбывать друг друга? Я же не спрашиваю зачем вы телохранителем заделались, обладая даром. Не объясняю, по какой причине я граблю. Очевидно, мы наслаждаемся появившимися возможностям. Вы не до наслаждались как телохранитель, не беда. Найдите себе новое увлечение.

Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака два тонких синтетических квадратика. Он развернул их коротким взмахом в две черные спортивные сумки. Подошел к сейфу и щепетильно по пять-шесть пачек ровным слоем укладывал в сумку. Оголив спину, он рисковал хлеще. Высказывание незаслуженное доверие к блондинке, он оставил туз в покое. Карта перестала дергаться, замерев в стене.

В дверь постучали с сопроводительным:

– Герман, вам напитки принести?

– Сколько раз просил не беспокоить, – рявкнул мужчина.

Первая сумка наполнилась, и он чуть тише обратился к женщине:

– Если вы боитесь за то, что нас найдут, то ошибаетесь. Ни по дороге сюда, ни в комнате камеры отсутствуют. Это казино лакшери лайф. Нас вели с надетыми на голову черными мешками и для того, чтобы никто из персонала ни смог проболтаться…

Мужчина, Олег Борсяк, кивнул на ближайшего зарезанного. Указывая на тучного седовласого одетого в Гуччи, продолжил:

– Ну скажем, что вот этот известный политический деятель. Располагает крупными суммами, расставание с которыми за вечер не вызвала у него расстройства. А пенсионный фонд каждому пятому в десантном полку сделал бы миньет, чтобы проигрываемые за вечер этим челом суммы в руках поддержать с полчаса. Хотя там такие же расточители. Я не понял, кто из них твой босс, но никого не жалко. Даже дилера и инспектора.

Вторая сумка забилась. В сейфе оставалось пачек с десять. Мужчина раскидывал пять миллионов рублей по карманам пиджака и брюк.

Со стола слетела фишка и полетела в мужчину. Он оставался неподвижен коря себя за самонадеянность. С каменным лицом, с кровяными точками-каплями, скрывающий злость перед свидетелем грабежа. Перед той, глупо не соглашающейся на сатаническое предать всех кроме себя.

Фишка остановилась, чуть не вломившись в лоб мужчины. После поднялась вверх и резко ударила по замку спрятанной за шторой двери. Та раскрылась.

Мужчина прихватил первую, в полтопа раза объемнее сумку, отправился на выход. Девушка последовала за ним, зацепив вторую сумку.

На улице Олега ожидала с лупоглазыми фарами синяя машинка. По форме напоминала голову тунца, с туловищем вертикально обрубленным до спинного плавника, который подпирали сверху фары-бумеранги.

***

Игорек проснулся от шума. Громко стучали. Было жаль недосмотреть сон. Не понять, куда направится мужчина в сопровождении привлекательной женщины. Проследить как они смачно потратят деньги. Оборвали на завязке отношений, не раскрыв тему летающих карт и фишек. Концовка фильма упущена.

Он несколько раз подтянулся, следуя за стуком. Преодолел метра четыре и выполз из «куриной дыры». Заплаканная Олеся была рада его встретить. Прижавшись к нему, поцеловала. Игорек подумал: «Вот она счастливая концовочка про тех людей с награбленным!»

«Эй, молодняк, пропустите!» – раздался из-за спины голос спешащей домой проститутки.

Месяц спустя «Муравейник» был разрушен. Трактора, в стремлении угодить бетономешалкам, разгребали песок на порционные кучки. Погрузчик ссыпал приезжающим набить крутящееся брюхо, что уезжали неподалеку. На строительную площадку, где возводился новый дом в слегка подрастающем городе Хабаровске.

***

Теперь то, в объятьях болота, Игорь понимал, что в детстве видел именно Олега, своего хорошего друга. А детстве он жалел, что мама, не смотря на его упрашивания ни так часто отводит его погулять на берег Амура, что растекался в километре от улицы Шимановской.