– Выходит, люди появляются в точности так, как вы и сказали – из ниоткуда, – заключил я. – Либо же, против вашей теории, путём безукоризненной телепортации. Вы же не станете настаивать на том, что верность ваших выводов незыблема?
– Разумеется, я могу ошибаться, тем более что в нашем мире утверждать что-либо – в принципе гиблое дело. Но я отвлекся. Итак, где-то полчаса спустя, когда все необходимые операции были произведены, мужчина очнулся. Я наскоро обрисовал ему ситуацию и предложил пойти ко мне домой, дабы разъяснить всё детально и в более спокойной обстановке. Надо сказать, он был не очень-то вежлив и крайне яро выражал своё недовольство. Иначе говоря, буянил. Мне, конечно, всё это жуть как не понравилось, но просто бросить его здесь из-за одной первичной антипатии было бы преступлением. Да и потом, чего ожидать от человека, которого только что сам и подстрелил, пусть даже транквилизатором. Впрочем, чуть позже выяснилось, что он в принципе такой. Согласился он, значит, кое-как, и двинулись мы наконец на базу. Всю дорогу мне голову ломал, беспрестанно.
«Чёрт, так ведь и я делаю решительно то же самое.»
– Я же и сам вас штурмую точно так же. Ради Бога, простите.
– Эйрен, ну что вы, в самом деле, не надо всё переводить на свой счёт, – поспешил успокоить меня Теккенен. – Между прочим, этот неотёсанный болван вам и в подмётки не годится. Нет-нет-нет, – замахал он руками на мой протестующий жест. – даже не пытайтесь. Это факт. Я же не собираюсь вас к лику святых причислять, право.
– Откуда вдруг такая уверенность?
– Я не претендую на глобальные заявления по поводу людей, которых не знаю в полной мере, но кое-какие выводы делать могу. Тот мужчина бесстыже вываливал наружу свою грубость, и он был явно не из тех, кто ведёт себя неподобающе только в состоянии аффекта. Ещё до того, как я вообще достал дротикомёт, мы с ним столкнулись взглядами. В его глазах уже тогда читалась претензия. У него, думаю, сразу же начала назревать фраза по типу: "Чего здесь забыл?". Понимаете? Чуть только он очнулся, уже присвоил себе кусок пустоши, если не всю пустошь, и отстаивает свою территорию. С такими разговор короткий. Вы же сразу в разнос не пустились, слушали мою болтовню, в то же время приглядываясь ко мне. Вы терпеливы, внимательны, умеете слушать. Да и ваша реакция на появление Гектора меня обрадовала до крайности. Не всякий способен думать перед лицом угрозы. А вы задумались, и крепко так, основательно. Честно признаюсь, если бы не это, я бы вас убил.
– Неужто у меня настолько смертоносный вид? – аккуратно поинтересовался я, насторожившись после последней фразы.
– Нет, нисколько. Напротив, вы какой-то… убитый, что ли. Не принимайте мои слова близко к сердцу. Просто на тот момент мысли мои выглядели именно так, как я и описал, не иначе. Горькая правда. Лукавить я давно уже разучился: Гектор мои потуги сразу распознаёт, а гостей у меня не наблюдалось с незапамятных времён. До сегодняшнего дня.
Мне стало немного не по себе.
«Если он всерьёз собирался разделаться с первым встречным, угодившим на его территорию… Наверное, уже был особенно нехороший опыт, раз всё так категорично. Не буду делать поспешных выводов.»
Олли прервал ход моих мыслей:
– Тем временем мы закончили. Пора домой.
На глаза мне попался хорошо знакомый стебель-гигант. Защитный слой замкнулся. Я взглянул на пурпуровый диск, нависавший над линией горизонта, и невольно залюбовался. Всё-таки было в этом безобразном мире что-то, способное вызывать иные, отличные от отрицательных, чувства, пусть и едва ощутимые, почти бесплотные, настолько, что само их существование мнилось иллюзией.
Внезапно глаза пронзила ослепительная вспышка. Я рухнул навзничь, волна безумной боли прошла по телу. Пустошь содрогнулась от душераздирающего вопля.
Глава 8
С неимоверным усилием я поднялся. Видно ничего не было, всё заслоняла сплошная белая пелена. В ушах звенело, голова шла кругом. Прилетевшая вдруг хлёсткая пощёчина развеяла слепоту моментально.
– Эйрен! Вы меня слышите?
Олли кричал мне прямо в лицо, но голос его звучал неразборчиво и глухо, словно откуда-то издалека. Не дождавшись моей реакции, Теккенен схватил меня в охапку и потащил прочь. Толком так и не выйдя из ступора, я безучастно висел у него на плече, уткнувшись глазами в землю. Мысли текли с трудом, застревая друг в друге.
«Вспышка… вспышка… что там произошло…»
Совладав со слабостью, я решительно вскинул голову, и леденящий крик, застрявший где-то в горле, застыл на похолодевшем моём лице. Солнце, которое буквально только что значилось в небе, пропало без следа. Местность обесцветилась, утонув во мраке. Старик уносил меня вглубь защищённой зоны, а к нам, прорываясь сквозь сумрак, мчалось истошно вопящее нечто. Тьма, ликуя, заполонила уже большую часть пространства. Под её покровом монстр был виден лишь как силуэт, но даже он не сулил ничего хорошего.
Вдруг осознав своё паразитное положение, я высвободился из объятий Теккенена и побежал рядом с ним параллельным курсом, стараясь не оборачиваться. Неожиданно Олли, решив что-то про себя, железной хваткой затормозил меня и развернулся со мной вместе к близящемуся существу.
– Нельзя. Мы должны его остановить.
Промороженные снаряды Часовых подтверждающе бестолково разбивались об тварь один за другим. Странно, но даже их совсем не блёклые вспышки с трудом одолевали стройный покров темноты, лишь на мгновение озаряя уродливую плоть её носителя. Не замедляясь ни на йоту, существо с пронзительным утробным выкриком размахнулось чем-то, очень похожим на объёмный бич. В следующий миг двое ближних к твари Часовых разлетелись вдребезги, сражённые страшным дуговым ударом. Между нами и монстром оставалось всего метров сто. Он нёсся прямо на нас. Я почувствовал, как колотится моё тело.
– Задержите его, умоляю! – Теккенен сильно нервничал, у него снова не получалось найти нужный артефакт среди своей бесчисленной коллекции.
Недолго думая, я вскинул руку с перчаткой. Эффекта не последовало. Непонимающе моргнув, я опустил её и вскинул ещё раз. И ещё раз. И ещё.
Старик, недовольно крякнув, вынул из-под пальто крохотный, изящный фонарь и немедленно разбил его об землю. Вырвавшийся оттуда белоснежный огонёк воспарил среди высотного тумана, растворив мрак в радиусе сотни метров от своего местоположения. Облик нашего преследователя наконец обрёл подлинные очертания. Изуродованная, складчатая плоть, покрытая множественными шрамами, висела на гипертрофированном человеческом теле, с большим трудом сдерживая под собой рельефы каменных мышц. Левая рука выглядела вполне заурядно, но вот правая, метра в три длиной, волочилась за ним со сжатым намертво задубевшим гиреподобным кулаком. На перекошенном лице его пылала страшная гримаса, налитые кровью глаза прожигали неистребимой злобой, отвисшая челюсть дёргалась в такт движениям, то и дело втягивая с ужасным хрипом новые порции воздуха.
Монстр, явно не собираясь ждать, пока я его рассмотрю, уже сократил дистанцию до двадцати метров. Теккенен, удовлетворённо кивнув самому себе, подвинулся ко мне вплотную и, не говоря ни слова, приставил что-то к моему виску. Я почувствовал короткий, едва ощутимый укол. Меня вдруг охватил жар. Я дотронулся рукой до лба и обнаружил в своём действии необычную конкретность. Поворот головы, ещё один. Движения походили на отточенные удары.
Перенаправляя свой импульс, монстр замахнулся продолговатой конечностью, низко ведя её параллельно земле. Послышался усиливающийся хруст. Плоть чудовища, треща по швам, начала переползать в бич. Прямо на наших глазах его и без того длинная рука стала разрастаться страшными темпами, наполняясь за счёт других частей тела. Уже в разгаре полёта она вытянулась до двух с лишним десятков метров, тогда как туловище, отдав своё содержимое почти без остатка, упёрлось в земную твердь, служа орудию убийства опорой. Мы с Теккененом, не сговариваясь, синхронно подпрыгнули, угроза просвистела под нами. Не дожидаясь нового удара, Олли сразу же рванул вперёд, прямо ко врагу. Я следовал за ним, не отставая ни на шаг. Тварь, моментально извернув свой бич с той же скоростью, попыталась попасть по нам по диагонали, но мы успели проскользнуть под линией удара.
Осознав нашу близость, монстр тут же перестроился, приняв первоначальный облик. Не успел он и шагу ступить, как под ноги ему приземлилась невзрачная пластинка треугольной формы. В следующий миг страшную фигуру окутал плотный бирюзовый дым. Монстр зашёлся в гулком кашле, который становился всё мягче и мягче, пока в конце концов не утих. Я вопрошающе посмотрел на Теккенена.
– Ну и как величать сие чудо? Только не вздумайте говорить, что найдутся твари и покошмарнее.
– Вы избавили меня от такой необходимости, – с улыбкой ответил Олли. – У данного вида весьма обширная история, но конкретно этот экземпляр к ней решительно никакого отношения не имеет. Нам с вами довелось столкнуться со стегателем, причём новообращённым.
– Давайте-ка поподробнее.
– О, я только начал.
– А мы успеем? Что вообще сделала ваша дымовая завеса?
– Уверяю, спешить нам точно некуда.
Тут я вдруг понял, что щупальца Гектора куда-то пропали. Даже дыр в почве не осталось.
«Светило Пурпура ушло, ушли и тентакли. Ничего удивительного. Видимо, Гектор как-то чувствует внешние перемены. А насчёт отверстий… Если земля здесь может самостоятельно устранять влагу и затвердевать после адского ливня, думаю, заполнить пустоты в себе ей тоже не составит труда.»
– Стегатели, – незамедлительно продолжил Теккенен, – это люди, ставшие жертвами собственного доверия. Их поселение находилось неподалёку. Оно, кстати, до сих пор здравствует. Ну, в каком-то смысле.
– Что там произошло?
– Всё по порядку. Жаловаться на них резона не было, ко мне и Гектору они относились пусть и несколько настороженно, но безо всякой враждебности. Между нами даже наладились кое-какие торговые отношения: поселенцев интересовали мои изобретения, я же, в свою очередь, хотел выменять у них некоторые редкие минералы.
– Позвольте, – прервал я рассказ, – вы же сами говорили, что ни с кем контактов не поддерживаете.
– Разумеется, я утрировал. В самом деле, не все же столь ограниченны. Хотя и очень многие.
– Амбициозное заявление, – произнёс я скептически. – Вот только откуда бы этим людям знать, что ваш дорогой Гектор не является ни для кого угрозой? Я, положим, вам верю, тем более что сам убедился в вашей правоте. Но человек, которому такая возможность не выпала, должен, выходит, даром принять ваше слово за истину. Звучит как минимум небезопасно.
– Сложно не согласиться. Однако я могу задать вам абсолютно противоположный вопрос: откуда уверенность в том, что Гектор опасен? Можете не отвечать, сам скажу: неприлично огромные размеры, особенно в таком виде, по определению вызывают страх. Виной всему треклятое стереотипическое мышление. Оно создаёт нам иллюзию собственного здравомыслия, в то время как действия, основанные на устоявшихся убеждениях, нередко приводят к разного рода неудачам.
– Вы пытались их переубедить?
– Нет, – отрезал Теккенен. – И не стану. Пусть боятся, если так нравится. А придут с оружием, отправлю их прямиком в преисподнюю, невелика задача.
– А новоприбывшие? Ну конечно… – осёкся я, даже не начав. – Полагаю, с тем хамом, о котором вы мне рассказывали, вы покончили. И что, часто такие попадаются?
– Я вам больше скажу, все мои посетители – они. Встречались, конечно, валенки поскромнее, но исход во всех случаях был один и тот же. Грустно, между прочим. Я не большой любитель общества, однако вовсе не рад тому, что вынужден делать.
Повисла пауза. Вдруг осознав, что в разгаре беседы совсем забыл про узника бирюзового дымного облака, я нарушил тишину.
– Мы с вами так увлеклись, что ненароком свернули с темы стегателя.
– Ах, в самом деле, – виновато улыбнулся Олли. – Право, порой и не замечаю, как это происходит. Стало быть, новообращённый стегатель. Сложно было не обратить внимания на предшествовавшую его вторжению ослепительную вспышку, что вас так пошатнула. Старожилы окрестили данное событие как Всполох – колоссальный выброс солнечной энергии, которым нередко сопровождается закат. Завершается, если быть точным.
– В тот момент меня пронзила боль. Ужасная. Вам даже пришлось меня эвакуировать оттуда… И вообще, как вы, собственно, это сделали? Не думаю, что во мне так мало веса.
– Долго объяснять. Скажу только, что у меня под костюмом запрятано кое-какое небесполезное оборудование. Да и потом, к разговору о стереотипах…
– Ну хорошо, не касаются вас великовозрастные проблемы. Но вы же и не атлет, в самом деле.
– А вдруг? Может, вы меня недооцениваете? – с наигранным упрёком произнёс Теккенен.
– Поверьте, после всего, что мне довелось увидеть, недооценивать вас я не могу в принципе. Кстати, почему мне до сих пор кажется, что я опережаю время? Вы мне что-то вкололи тогда, так?
– Экстракт быстродействия. Целый месяц, пока шла пауза между Пурпурами, я путешествовал по отдалённым землям, вытягивая необходимые химикаты из хасталистов. Не буду про них сейчас распространяться, потом, если заинтересуетесь, покажу вам ботанический справочник.
– Значит, экстракт, – вернул я старика к предыдущей мысли.
– Да-да. Чрезвычайное ускорение нервных импульсов и повышение быстроты их обработки мозгом, вызываемые препаратом, приводят к колоссальному росту реакции и скорости любых физических действий. Без этого снадобья справиться со стегателем практически невозможно.
– А Всполох? Как он связан с нападением?
– Напрямую. Энергия вспышки настолько сильна, что способна деформировать генетический код, а то и вовсе уволакивать его части вместе со световым потоком. Впрочем, пробивать устоявшиеся организмы Всполох не в состоянии, он лишь фиксирует строение генов. Иное дело – организмы, образовавшиеся недавно. Напомните, когда вы пришли в сознание?
– Самым ранним утром.
– Во-о-от, – многозначительно протянул Теккенен. – Процессы внутри вас ещё не стабилизировались до конца, потому-то Всполох вас так и покоробил. Болевой выброс, слепота, одолевающая слабость. Но нашему гостю, – Олли кинул короткий взгляд в сторону всё такой же непроглядной дымки, – повезло куда меньше вашего. Видите ли, если Всполоху не удаётся повлиять на генетический код, он, проходя сквозь, как бы запоминает его строение. Память у него короткая, так что она, едва наполнившись, почти тут же заменяет один набор другим, от следующего попавшегося на пути существа. Однако когда Всполох наконец встречает уязвимую цель, он накладывает поверх генов жертвы гены того, кто остался в памяти, то есть гены последнего запечатлённого создания. Результатом становится мутация.
– Значит, вспышка сфотографировала стегателя и отпечатала его на ничего не успевшем понять человеке, – заключил я угрюмо. – Мне всё меньше и меньше нравится этот мир, а уже, казалось бы, меньше-то и некуда.
– Понимаю. Но ничего не поделаешь, так уж здесь всё устроено. Знаете, лучше вам…
– Простите, что прерываю, – вклинился вдруг неизвестный голос, – но мне уже наскучило безучастно на вас смотреть.
Глава 9
Вздрогнув, мы синхронно повернулись на звук. Оказалось, бирюзовый дым уже рассеялся, а на его месте, обняв руками согнутые в коленях ноги, сидел смуглый, хорошо сложенный мужчина, не обременённый ни единым элементом одежды. Чёрные, как ночь, прямые волосы, грозный орлиный нос, внимательные суровые глаза, похожие на два тёмно-синих омута. Не дожидаясь нашей реакции, он продолжил говорить:
– Скажите, вы хоть на каплю лучше того, чем я был несколько минут назад?
– Зависит от освещения, – не вполне серьёзно ответил Олли. – Я вот убиваю людей, которые могут причинить вред моему другу. Жизнь научила. Вы как на это смотрите?
– Что же, всё так плохо? – ничуть не смущённый таким заявлением, осведомился мужчина.
– И не поверите, насколько, – вставил я. – Сюда, как я успел заметить, целые карательные экспедиции наведываются. Мы вот уже одну… заморозили.
– И разбомбили, – добавил Теккенен. – Ой…
Но наш новый собеседник никакой тревоги не выказал. Напротив, интерес, изначально стоявший в его глазах вкупе с лёгким замешательством, усилился. Он поднялся, подошёл к нам.
– Не стану осуждать вас. Во всяком случае, пока что. Сперва добраться бы до более спокойного места. Сомневаюсь, что окрестности здесь дружелюбны.
– О, насчёт этого не беспокойтесь, – поспешил обнадёжить его старик. – Гектор, мой дорогой друг, своим присутствием отпугивает всякого рода нечестивцев, да и монстры сюда нос казать боятся.
– Да? – улыбнулся незнакомец. – Вы это случайно не про щупальца, которые я успел заметить?
Олли, нахмурившись, кивнул. Но никакой паузы не последовало.
– Да мы тут все друг друга стоим! Пойдёмте же, по дороге, может, в курс дела меня введёте. Я тут гость, как-никак.
– Новоприбывший, – зачем-то поправил его я. – Согласно здешней терминологии. Как, впрочем, и я. Меня сюда утром занесло.
– Будь по-вашему, – добродушно согласился мужчина.
– Подождите! – вдруг опомнился я. – Вам же, верно, холодно в таком виде. Олли, у вас наверняка есть что-нибудь подходящее в запасе?
– Боюсь, что нет, – сокрушённо ответил Теккенен. – Поспешим же.
– Да, не стоит задерживаться, – поддержал его я.
– Идите покамест в ту сторону, – Олли махнул рукой куда-то за наши спины. – Линию обороны восстановлю и догоню вас.
Мы, не сговариваясь, зашагали в указанном направлении. Буквально через пару минут нас догнал Теккенен.
– Ну что, ущерб не критичный, особенно в наших условиях. Но вы, любезный, – чуть запыхавшись, обратился он к незнакомцу. – в следующий раз хотя бы высылайте письмо с угрозами.
– Учту ваши пожелания, – в тон ему ответил мужчина. – Но сперва нам бы с вами познакомиться. В кои-то веки.
– Эйрен Деллон, – отозвался я.
– Олли Теккенен, местный заправила и чудо инженерной мысли, – нарочито нескромно заявил старик, не скрывая улыбки. – А вы-то, собственно, кем будете?
– Патриций Джайс. Похвастать ничем не могу. Пока.
– Именно, что «пока», – подтвердил Теккенен. – Либо у вас очень скоро появится повод, либо же…
– Смерть? – спросил Джайс, будто договаривая. – Местность подходящая. Что ж, постараюсь с ней договориться.
– Похоже, есть кое-что похуже смерти, – кисло заметил я. – Бич этот похлеще вашего, насколько я понял.
– Какой же?
– Хворь.
– Господа, ускоримся, – поторопил нас Олли, беспокойно косясь на выпущенный им ранее белоснежный огонёк, летящий за нами следом. – Светило скоро истощится, а идти ещё порядочно.
Всю дорогу Теккенен вводил Джайса в курс дела. Я пытался поначалу вставлять реплики, но переговорить старика оказалось непосильной задачей, так что я очень скоро сдался и дальше просто слушал, одновременно пытаясь разглядеть что-нибудь в утвердившейся повсюду мгле, хоть и без всякой необходимости. Патриций был немногословен, лишь изредка уточняя кое-какие детали, на зловещие подробности реагировал сдержанно. Не считая беседы моих спутников, кругом царила полнейшая тишина, что меня изрядно заботило.
– Гм, почти пришли, – удовлетворённо промурлыкал Олли, высматривая что-то в округе.
– Вы что, ориентируетесь в таких потёмках? – запоздало удивился я.
– Темно ли, нет, мне всё одно. Я за столькие годы каждую извилинку здесь в память впечатал. Мог, в теории, соорудить себе путеводитель, но какой смысл?
– Никакого, – заключил Патриций.
Теккенен вдруг рванул вбок. Склонился над землёй, приложил невесть откуда взявшийся на мизинце перстень к совершенно невзрачному продолговатому камню. В самом центре освещённой огоньком зоны бесшумно образовалось идеально круглое отверстие приличных размеров, откуда тотчас же выбралась наружу изящная кабина лифта.
– Мистер Теккенен!
– Что такое? Вам нужно приглашение? – шутливо осведомился Олли, поднимаясь.
– Я тут подумал… – начал я, подходя ближе. – Тут же наверняка полным-полно всяких, гм, существ ночного образа жизни. А мы со своим светлячком, как приманка… Или?
– В общем-то вы правы, хотя бы с точки зрения логики. Но на нашей с Гектором территории никто, кроме засланцев Лоста, не появляется. Кажется, я об этом уже упоминал.
– Даже если нет, можно было догадаться. В теории.
Джайс, всё это время безучастно стоявший рядом, негромко кашлянул. Олли досадливо всплеснул руками:
– Виноват, – едва договорив, он в три прыжка оказался в лифте. – Прошу за мной.
Патриций и я без всяких комментариев присоединились к Теккенену. Двери немедленно затворились, кабина беззвучно ухнула вниз.
Глава 10
Подземное обиталище старика было обустроено на славу. Франтоватость, присущая хозяину дома, прослеживалась чуть ли не в каждом углу, коих оказалось, между прочим, немало. Олли, горделиво приосанившись, целый час водил нас по бесчисленным залам, мастерским, замудрённым лабораториям. Казалось, что нет такого дела, которым бы не интересовался неутомимый Теккенен. Однако мимо некоторых дверей он, увлекая нас с Джайсом за собой, пролетал, будто влекомый каким-то невиданным грунтовым ветром.
«До Гектора не допускает, поди. – думал я после очередного пропущенного отсека. – Оно и немудрено.»
Всюду праздновали викторию чистота и порядок. Пробирки с цветастым содержимым, пронумерованные и расставленные в надлежащем виде, десятки систем и приборов неизвестного назначения – всё это при едином обозрении, казалось, могло принадлежать разве что какой-нибудь таинственной корпорации, но никак не одному, пусть и крайне деятельному, человеку.
Когда обход подошёл к концу, Олли завёл нас в пространное, искусно обставленное помещение, окаймлённое диковинным, формы полумесяца, лазурным диваном, стена за которым, в отличие от своих однотонных предшественниц, являла собой восхитительной красоты пейзаж. Мы с Джайсом, застыв на пороге, молча уставились на него. Полотно, пронизанное дождём, изображало меркнущий среди течений вод витиеватый лес. Он казался настоящим, от него веяло горестным, убийственным чувством.
– Слёзные болота, – прошелестел Теккенен, мягко выводя нас из транса. – Никогда там не бывал, слышал только, что в тех водах тонут даже души. Возможно, и вне тела.
Патриций, избавившись от наваждения, коротко посмотрел на старика, затем перевёл взгляд на себя, потом обратно, уже с вопросом. Олли, спохватившись, проскользнул между мной и Джайсом и умчался по коридору. И минуты не прошло, как он вернулся, держа в руках средних размеров свёрток, протянул его Патрицию. Тот, не говоря ни слова, кивнул и завернул за угол, Олли же тотчас распластался прямо посередь дивана. Я скромно умостился с краю. Старик продолжал хранить молчание, я тишину не нарушал. Наконец вернулся Джайс, облачённый в слепяще-белый полевой костюм, аккуратно приземлился на противоположном от меня конце.
– Всё-таки вспомнили, – с улыбкой вымолвил он. – А жаль, здесь так и так ветра не гуляют.
– Да и ходите вы без всякого покрытия, какая разница! Ни я, ни Эйрен, думаю, против ничего не имеем.
Я подтверждающе мотнул головой, будучи уже сильно привыкшим к данному зрелищу. Патриций состроил гримасу.
– Нет уж, увольте, приличия есть приличия. Меня другое интересует. Дым, которым вы в меня запустили на поверхности, устранил мутацию, так?
– Именно так. С настоящим стегателем этот фокус бы не прошёл, у них все внутренние процессы уже совершенно точно приняли стабильный вид.
– Вы как-то поняли, что я не из их числа.
– Шрамы. От частых реконструкций их число неизбежно растёт, на вас же их было относительно немного. И потом, откуда вдруг взяться стегателю на моей равнине, да ещё и будто из пустого места.
– Да, вряд ли они умеют подкрадываться.
– Или могут? – вклинился я. – Перестраивают свою плоть во что-нибудь плоское и… подползают.
– Подползают? – смеясь, переспросил Олли. – Я бы посмотрел на это, честное слово. Увы, они не могут, гм, подползать… У них весьма ограниченные возможности, Патриций продемонстрировал их нам в полной мере.
– Это странно, – задумался Джайс. – С чего бы им быть ограниченными? Постойте, Олли, вы говорили, что стегатели – люди, доверившиеся не тому человеку, так? То есть какой-то негодяй насильно обратил их в монстров? Если так, надо бы его обезвредить, по-хорошему.
– Знать бы ещё, кто он. Я всегда подозревал Лоста, он вполне способен на такую мерзость. С другой стороны, в теории, это может быть кто угодно.
– Так надо искать! – воскликнул Джайс, не оставляя в то же время своей невозмутимости. – Вы же здесь всю жизнь, сами сказали. Упустить влиятельного соседа из виду, с вашей-то подозрительностью?
– У меня есть все причины, даже сверх того. Напомню вам, что…
– Всякая человеческая тварь жаждет крови Гектора. – остановил я Теккенена. – Да, вам виднее, но речь сейчас не об этом.
– Вы заблуждаетесь, Эйрен! – взбудоражился Олли. – Об этом. И ни о чём ином.
– Странно, что приходится это объяснять, – сменил меня Патриций, – но вопрос стоял другой. Кто, кроме самозванного инквизитора, мог пользоваться доверием местного населения?
– Адам, чёрт его возьми, Лост! – взорвался старик, вонзив оба кулака в диван. – Некому больше! Этот упырь наверняка хотел завербовать жителей того злополучного селения, а когда получил отказ, решил сделать их своими марионетками, да прогадал!
– Мистер Теккенен…
– Так вы сомневаетесь! – взвёлся тот пуще прежнего. – Чудно! Так предлагайте свои варианты, господа умники! Ну же!!!
Патриций, придвинувшись, положил левую руку старику на плечо, другой же рукой мягким, но настойчивым движением развернул его к себе.
– Уберите свои…
– Молчите, – тоном, не допускающим возражений, сказал Джайс.
– Вы что себе…
– Молчите, – не повышая голоса, повторил Джайс, вперившись прямо в его затуманенные злобой глаза.
Я, замерев, смотрел на них, не говоря ни слова. Спустя минуту Олли, потупив взор, отстранил Патриция и спешно покинул гостиную, Джайс же, шумно выдохнув, откинулся на спинку дивана.
– Вот она какая. Хворь. – выдавил он с трудом.
– Да, я тоже успел с этим столкнуться. Впрочем, Теккенен говорил, что гнев – самое безобидное явление из всех возможных вариантов.
– Вы видели его глаза? – спокойствие Патриция слегка колебалось.
– Кошмарное зрелище, не то слово. Только в прошлый раз он сам себя остановил.
– Если это постигнет и нас с вами, боюсь, мне придётся извиняться заранее. Мало ли, что будет потом.
– Извиняться? Бросьте, Джайс, вы не вправе судить себя за то, чем управлять не можете.
– В это я и не верю. Каждый способен бороться со своими демонами. Вопрос в том, хватит ли сил. А их хватит, иначе к чему всё это?
– Нами верховодит болезнь, воздействующая неизвестным путём, а не скопище наших пороков.
– Мы справимся, Эйрен, – заверил меня Патриций. – Я помог Теккенену, так помогу и себе, и вам, если понадобится.
– Но зачем?
– Целей может и не быть. Но есть понимание того, что ходить порознь в этом царстве мрака – худшая идея из всех возможных и невозможных.
– Положим, что так, и оставим это. Но вы сами всё видели – Теккенен с трудом контролирует даже обычный гнев, с его-то опытом и прочими качествами. А мы-то куда собрались?
– Может, он не так силён, каким хочет казаться. Хотя бы с ментальной точки зрения. В конце концов, мы с вами по-прежнему почти ничего о нём не знаем. Одного неполного дня для выводов мало.
Мы оба умолкли, дожидаясь возвращения Теккенена. Старик вернулся минут через десять, держа в руках нетронутую временем карту, сел, как и до ухода, по центру.
– Прошу взглянуть.
Я с готовностью пододвинулся, Джайс же неодобрительно покачал головой. Олли чуть замялся.
– Ну что же вы? Сами хотели найти злодея, а теперь к стенке жмётесь.
– Научились бы сдерживаться сперва.
– Господи, ну не я того хотел!
– Знаю, что Хворь. Но я отказываюсь верить в её всесилие.
– Ну, раз так, – старик вздохнул, сворачивая карту, – пора вам кое-что услышать. Эту историю мне рассказал один путник в те времена, когда мои земли ещё не внушали людям такого всепоглощающего страха. Кто-то мог просто не знать о Гекторе, кто-то не придавал своей боязни особого значения. Так или иначе, гости у меня порой бывали.
– Позвольте вас прервать, – вмешался я. – Если раньше Гектора воспринимали куда менее категорично, с какой стати вдруг всё переменилось?
– Об этом чуть позже. Продолжим. В одной местности – неважно, какой – проживали сообща двое мужчин, два добрых друга, уверенных друг в друге более, чем в ком-либо ещё. Но однажды на одного из них, совершенно беззащитного, напал безвестный грабитель. Однако второй, по счастью, как он тогда думал, оказался рядом, и очень скоро неудачливый мародёр был повержен. Назовём спасителя Джоном, для порядка. И всё бы хорошо. Но после того случая Джон огромными темпами стал скатываться в паранойю. Очень скоро он вовсе перестал доверять всем, кроме своего друга. Джон выстроил крепость, оборудовал её самыми невероятными оборонительными системами, патрулировал окрестности день и ночь – только ради защиты друга. Затем, окончательно потеряв самоконтроль, Джон собственными руками вырезал несколько тысяч человек, а следом, заподозрив подмену, убил и друга. К несчастью, тогда никто ещё не имел столько сил и решимости, чтобы остановить безумца.
– И всё это натворила Хворь? – спросил Джайс, похоже, поражённый ничуть не меньше меня. – Господи…
– Боюсь, что да. Немногим позже Джон ушёл из жизни. По своей воле ли – никто теперь уже не узнает. Никогда.
– Ну, – решил я поддержать затухающий разговор. – судя по фактам, Хворь могла убедить его и в собственной вине. Убедить… Позвольте, а как это вообще происходит?
– Увы, здесь я так же слеп, как и вы. Однако…
Теккенен умолк, будто задумавшись.
– Вам нужно кое-что узнать. Я про то, как этот мир пришёл к тому, каким мы его видим. Про его истоки.
Мы с Джайсом единовременно кивнули. Олли, удовлетворённый реакцией, продолжил.
– В самый давний момент истории сюда были призваны трое людей, трое первых людей. Говард Сторм, Маттиас Стоун, Артур Хлад. По легенде, с ними связался не кто иной, как столь дурно знакомый вам лорд Тархар, и передал им самую что ни на есть подробную информацию об устройстве этого мира. Тархар и окрестил его по-своему – Альтериумом. Тогда же он поведал троице первопроходцев и о своих целях – правда, вскользь. После лорд распрощался и больше никогда не показывался. До событий, связанных с вами, Эйрен.
– Вы хотите сказать, что…
– Боюсь, что так. Лорд Эвелхейм Тархар – создатель Альтериума.
– Почему вы раньше не сказали? – возмутился я, невольно пытаясь скрыть за недовольством пробудившуюся вновь тревогу.
– А толку? – незамедлительно отреагировал Олли. – «Эйрен, за вами охотится автор этого мира». И что бы вы с этим делали, спрашивается? Сотворили бы, поди, какую-нибудь глупость. Ни вам оно не сдалось, ни мне.