Loe raamatut: «Дневник в будущее»

Font:

Дизайнер обложки Карина Вячеславовна Коховец

ISBN 978-5-4483-0847-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Идем со мной!

Сижу на холодном полу. Коричневатый линолеум, едкий дым сигареты соседа.

Сидим на полу. Он курит, судорожно пережимая фильтр, делая вдох за вдохом, а я молча смотрю на него и понимаю, что ничего не могу для него сделать, абсолютно ничего. У бедолаги отберут на днях квартиру за неуплату по кредиту. А что дальше? Дальше ведь ничего нет. Куда себя денешь среди расфуфыренных красоток за рулем дорогого автомобиля, среди безучастных к чужому горю толстых начальников в дорогих костюмах, среди дворовой своры, готовой отгрызть от твоего куска последнее, среди жестоких рабов купюр, монет? Куда ты себя денешь?

Наверное, ты не понимаешь меня. Не понимаешь, верно? Представь себе, если способен еще, что бывает другая жизнь, другие обстоятельства, понять и принять которых ты не желаешь, но они все же есть. Банально может, но как часто ты видишь ребенка, идущего со школы, в слезах? Дай угадаю, наверное иногда бывает. И что ты думаешь при этом? Да ничего ты не думаешь, ведь за следующим поворотом ты не вспомнишь даже мальчика или девочку видел. А ребенку этому тяжело. Может быть, его обидели, а может оценку плохую получил. Для тебя, лба здорового, это не проблема вовсе, а для него проблема и еще какая. Чувствуешь?

Да ничего ты не чувствуешь, я это знаю. Дай опять угадаю: тебе лет двадцать, да? Двадцать пять? За сорок? Неважно, сколько тебе, ты ведь не понимаешь меня, не понимаешь. И это плохо. Это очень плохо. Ты должен понимать, должен. С тех самых пор, как ты появился на свет, ты стал кому-то что-то должен, только от чего-то ты отказываешься, а что-то настоятельно избираешь. Почему не чувствуешь проблемы и горечи других? Каменным валом на душе лежит груз невзгод, но ты его не чувствуешь, потому что не на твоей душе. Осознал? А теперь от осознания собственной черствости что-то поменялось? Что-то щелкнуло? Скорее всего нет. А жаль.

Час сидим. То говорим, то молчим. В этой прокуренной комнате уже дышать нечем, но уходить не хочется. Я смотрю на измученное лицо соседа и отмечаю про себя, что он вида не подает: впалые щеки, какие-то заостренные скулы, но губы не шевелятся, дыхание ровное. Держится.

Да какое держится… В одни глаза поглядишь и все сразу становится ясно. В отчаянии этих глаз можно не только утонуть, можно захлебнуться, если только всего лишь ложечку чайную попробовать на вкус. Но он не плачет. Зато у меня ком в горле застрял. Мужчине сорок два. Чем дальше, тем сложнее. Всю жизнь работает руками, как лошадь пашет, оно и видно – еще лет десять назад руки трястись начали. Садится за стол на обеде, открывает свою старую полулитровую баночку с супом, ложкой черпает, ко рту подносит, но пока поднесет, половину прольет на скатерть. А сейчас еще хуже стало, спина прихватывает так, что встать не может. Ты что-то знаешь о такой жизни, приятель? Знаю, что бывает и похуже, знаю, что ты думаешь, что я чересчур сильно переживаю по этому поводу, но… Вот твоя проблема: ты сравниваешь. Сравниваешь себя с ним, себя со мной, меня с ним. А зачем? Быть может, у тебя тоже все очень плохо, но от того, что твое горе на твой взгляд в разы больше, горе не исчезает, не исчезает ни твое, ни сравниваемое с твоим. Отсюда и безучастность, отчужденность, безынициативность. Отсюда проблема, проблема грандиозная. Но как же хорошо осознавать, что хороших людей все еще много. Их всегда будет много.

К слову о соседе: да нет никакого соседа. Именно этого соседа нет. Но зато вокруг тебя точно есть те, кто нуждаются в твоей посильной помощи. Просто не проходи мимо, как бы тебе не было тяжело самому. Я более чем уверен, что самое главное качество в человеке – это готовность оказать помощь, выручить, спасти.

У меня есть для тебя кое-что. У меня всегда есть это для тебя – это мое слово. И именно ты решаешь, к сожалению, нужно ли тебе прислушиваться к нему. К сожалению, потому что если бы это зависело от меня, я бы тебя заставил. Но если ты остаешься со мной, остаешься здесь, тогда я от души рад тебе, честно. Это мое поле боя, мое перо, мои белые страницы. Это наше поле боя, и мы не собираемся сдаваться, друг мой! Идем со мной.

Счастливый случай

Я верю в счастливый случай. Я верю в счастливый случай и только.

Я не знаю точно, что значит судьба, не знаю, верю ли я в нее, но знаю в совершенстве, что все в этом мире достается тому, кому просто повезет. Я встречал хороших людей, но к ним относились всегда плохо; я встречал плохих людей, но их боготворили и возносили до небес; я встречал гениев своего дела, но они не знали, как добиться успеха; я встречал глупых людей, имеющих состояние, способное прокормить, и с роскошью, несколько поколений; я встречал тех, кого забывал через минуту; я помню о тех, кого не видел никогда. Я видел обыденную случайность. Да, либо тебе везет, либо нет, и хоть ты провались сквозь землю.

Коснись любой темы, так абсолютно везде. Например, в любви, что главное? Верно, счастливый случай. Сколько нужно перепробовать, чтобы найти «свое»? Сколько ночей нужно прореветь навзрыд, чтобы наконец-то разрушить все иллюзии и признаться себе в том, что твой брак ничтожен и фальшив? Мы, молодые, не любим, когда что-то идет не так, мы тут же все рушим, психуем, отбрасываем нужное и ненужное, а потом жалеем; а если терпим, то превращаемся в глупцов – платим за кредиты, чтобы жены в автомобилях удобных ездили, платим последними за красивые наряды, прощаем, когда они налево смотрят, туда, где кошелек или чл*н потолще. Что, молодость виновата, да? А чего ж тогда живут вместе по двадцать лет и на развод подают? Тоже мне, умники.

Должно просто повезти. И сколько себе не внушай, удачу не притащишь за хвост. Мысли не материальны, материальны табуретки и газонокосилки.

Просто надейся, что тебе повезет, каждый день надейся, у тебя и выбора ведь не остается. Каждый день вставай и думай: пан или пропал? А как иначе?

Бывает жизнь очень интересная. Кто-то умудряется со склада оптового партию елок закупить и в интернете поштучно продать, и по итогу приобрести себе большущий плазменный телевизор, а кто-то изо дня в день будет корчиться около дорожного люка, обнесенного стоп-знаками, будет вылавливать там непонятно что, заделывать что-то, чтобы потом в конце месяца получить расчетный счет, плюнуть, и понять, что в этот месяц снова придется экономить…

Тебе либо везет, либо не везет. Мне вот везет, бывает, а тебе? Знаешь, грех на жизнь тяжелую жаловаться. Вот тяжело тебе? Тяжело тому, кто без двух ног, вот им тяжело. Радуйся тому, что имеешь и надейся на лучшее.

Да и вопрос к тебе есть, если честно: вот что ты смог понять из того, что ты прочитал? Вот только честно себе ответь: пожалел, что деньги потратил на книгу? Или все-таки нравится все? Нравится? Понял все, улыбаешься? Тебе повезло тогда, что ли…

На везение надейся, как говорится, а сам не плошай! Бывает прямо в руки плывет спасательная шлюпка, а ты ни зги не видишь! Стучится к тебе в дверь удача безразмерная, а ты на балконе в трениках засаленных и шлепках затертых стоишь, куришь, потеешь. В оба гляди!

В жизни бывает не интересно все, как-то скучно и глупо. Хандрить стало модно, хандрить стало много. Вот был у меня один друг, общались, гуляли, разговоры разговаривали, интересно было и весело даже. А вот однажды поссорились мы: я тему задел ту, которую не должен был. Выслушал в ответ, подумал, нагло в лицо ему посмеялся и как-то забыли мы это все. И вот едем в автобусе как-то, и я смотрю на него и понимаю, что он ничего не понимает: не друзья мы больше, да и не знаю уж, были ли вообще. И понимаю я, что кто-то один из нас круглый дурак: то ли он, потому что не знает, что значит дружба, то ли я, потому что не уважаю его, но особо этого не показываю. Как ни крути, кто бы дурак ни был, а дураку не везет. Врет пословица, что везет, врет.

А вот взять, например…

А давайте ничего больше не брать. Кому надо ведь, тот и так поймет.

Век живи – век учись!

Век живи – век учись, все знают поговорку эту? Иногда я задаюсь вопросом: а зачем? Вот был бы за первым второй век, применил бы на практике все знания и может быть что-то и получилось бы. Например, от начала до конца построил бы свою жизнь так, как захотел бы. От начала и до конца.

Я стал замечать, как жизнь становится чудовищно грустной: мы все чаще и чаще пропадаем в сети, скрываемся за кучей чужих цитат, безмерно жалуемся на тяжелую жизнь, на ограниченные возможности, на испорченность и инакомыслие людей. И мне стало казаться, что это неправильно: должен быть какой-то баланс. Век живи – век учись, семь дней плачь – неделю смейся.

Не грустите, друзья-товарищи, больше положенной нормы! Мир действительно удивительный и огромный, пора бы научиться чувствовать его. Странное дело, двадцать первый век, бабушки пользуются сенсорными телефонами, медведи на велосипедах ездят, а из депрессии выбираться не умеют. Надо учиться, надо. Вот кажется: что ты тут, Дима, пишешь? Ну ничего ведь интересного или полезного, или еще чего-то, чего тут явно нет. А может, это мой способ выбираться из депрессии! Выходит, я эгоист и чрезмерно озабочен собой! Зачем выпускать книги для людей, если это делаешь только для себя? Вот тут-то и проблема: нельзя слишком много думать в одном направлении. Вот как только события развиваются до передачи основной сути, тут же стоит переключаться на что-то иное. Вы должны, в принципе, сами выбрать то, что вам помогает.

Иногда я замечаю, как люди начитываются каких-то книг и начинают вести себя по какому-то сценарию. И я задаюсь вопросом «зачем они это делают?» тогда, когда они прежде чем что-то предпринять, решить, сказать, буквально лезут в эту книги или любую другую из этой серии, чтобы найти «свое» мнение. Да уж, я мог бы научить вас, как зарабатывать несколько тысяч долларов в месяц не выходя из дома, но лучше я вам расскажу, как выбраться из депрессии. Это просто: занимайтесь чем угодно, только не давайте ей себя поглотить целиком.

Сейчас 3:50 ночи, а я пишу. Пишу, потому что не хочу завтра, точнее уже сегодня, проснуться в обед и понять, что жизнь моя скучная, серая и безнадежная. Я готовлю лыжи к зиме летом – это серьезно. Я проснусь завтра, точнее сегодня, в обед, и потянусь так лениво, так сладко, и подумаю первым делом: какой сегодня чудесный день, все на работе уже давно, а я только проснулся!

Честное слово, мне давно уже не интересно мнение читателя: я от всего сердца надеюсь, что вам интересно, что я вам близок, но если это вдруг не так, вы идите отсюда, пожалуйста, ладно?! Мне вот это поднимает настроение, а вам? Я вот даже вас не знаю, но уже чувствую, как вас это напрягает: хлопайте страничками и считайте меня самовлюбленным эгоистом. Потому что я такой.

Вспомнил вот сейчас, как со мной знакомятся люди. В основном, они узнают, что я пишу, в основном это девушки. Наверное, самое частое утверждение, которое я слышу в ответ на то, что я о себе рассказываю вроде «я тот еще дурак», это – дурак книгу не напишет. Ты тоже так думаешь?

Дебилы властвуют, проституток боготворят толпы, наркоманов слушают в плеерах, двоечники с параллельного класса ездят на машинах, на которые тебе не заработать за полжизни… Понимаешь, к чему я это говорю?

Как-то слышал выражение: книги – это помойка мыслей. Согласны? Если да, то вы меня понимаете. Если нет, то я не понимаю вас!

Но, век живи – век учись, странные люди бывают.

В некоторые моменты мне хочется помолчать со своим читателем, просто ни о чем не говорить, ни о чем не думать, но, увы, я не знаю как это сделать на этих белых страницах…

Люблю тишину. Но не гробовую. Люблю слушать еле слышное постукивание капель дождя по подоконнику, наблюдать, как по окну стекают эти дождевые капельки, сливаясь в ручейки. Я могу так с полчаса просмотреть на такой вид. Я вообще люблю смотреть подолгу на что-либо: на то, как спустя годы после окончания школы и последнего разговора на торжественной части выпускного бала встречаешь одноклассницу, поступавшую на лингвиста, которая не может поменять в кассовом окне отделения банка твои постиранные пять долларов. Я улыбаюсь, спрашиваю, куда мне можно обратиться, она дежурным тоном отвечает, что можно занести в какой-то другой банк, но я ее не слышу, я просто смеюсь про себя и уже ухожу. Люблю подолгу смотреть на огонь. Я не романтик, не загадочный человек, просто я люблю быть ленивым бездельником. Я бы часами сидел и ничего не делал, если бы мне за это платили. Вот представь: все суетятся, а ты посреди этой суматохи просто сидишь. Все вокруг смотрят на тебя, недоумевают и даже злятся, а ты смеешься, ведь тебе за это платят!

Люблю встречать людей возле магазина и спрашивать, как у них дела, особенно интересно слышать ответ на вопрос «где пропадал, мол, давно же не виделись, года два, да?». А в ответ что-то вроде «так я вышел только полтора месяца назад».

Люблю слышать о том, что кто-то снова хочет почитать мою книгу. Хотя, вру. Надоело уже. Надоело, что каждому интересно посмотреть, что я там такое пишу, ведь когда со мной общались, особо не придавали значения общению и уж тем более речь не шла о каком-то элементарном уважении. А сейчас, иногда, просят автограф оставить. Смешно, верно? Вот почему оставляю автограф только тому, кому хочу, только тому, кто мне симпатичен. Остальным отвечаю, что просто принципиально его не ставлю, такой вот я принципиальный. Представляешь, как сейчас такие люди обидеться могут на то, что они читают? Ведь большинство-то книг без автографов. Я вот не представляю.

Прекращайте угождать всем подряд, чаще отказывайте, когда того вам хочется. В последний раз ко мне пришел незваный гость. Я смотрел фильм. Какой-то нудный и напряженный разговор выходил, в котором я толком и не принимал особо участия, но когда мне захотелось, я сказал: ладно, иди уже домой, я буду спать. Выключил фильм, выпустил гостя, зашел обратно в комнату и включил фильм. Рассмеялся.

И теперь я часто вспоминаю, часто улыбаюсь. Отказывать всегда трудно, особенно, когда это могут счесть за грубость, особенно, когда к тебе пытаются подойти по-хорошему. Вам кажется, что некрасиво выходит, да? Мне иногда тоже, но я просто делаю это. Некоторые вещи нужно просто делать и не задумываться: выталкивать незваных гостей, расставаться с ненужными людьми, ходить в туалет. Некоторые вещи нужно просто делать и все.

Сейчас я ухожу спать, значит, вот на этом и закончим, без всяких плавных окончаний и нежных переходов, пусть это неудачники на курсах писательского мастерства практикуют.

Смеюсь.

Что было раньше…

А ведь раньше было лучше…

Каждый из нас вспоминает прошлое. Бывает, что с улыбкой на лице, а бывает, что и с дрожью в голосе. И как часто можно услышать фразу: вот я такой-сякой, не ценил, когда имел.

Жили мы вчетвером в комнатушке-полторашке. Интересное было время, честно. Помню, как появился первый и последний телевизор. Появился позднее, чем у моих приятелей и одноклассников, но сколько было гордости! Помню, как по несколько раз доставал заезженные видеокассеты и просматривал их раз за разом, и не надоедало.

Время шло, взгляды менялись. Менялись приоритеты, менялись потребности. Кто-то из моих одноклассников носил модную дорогую одежду, а я тогда еще даже не знал и не слышал, что такое оригинал. Придешь на рынок с мамой, выберешь себе самое дорогое, не задумываясь, мама купит. А потом поджимает, бабушка помогает…

Вспоминания порой как-то вырывают в тебе внутри яму, засыпают эту яму доверху песком и тебе становится тяжело дышать. А потом эти воспоминания душат. Сейчас, вернуть бы то время, не просил бы купить самое дорогое, не обижался бы, что у других есть то, чего нет у нас, не упрекал бы родителей в том, что они не могут много заработать. Тогда казалось, что у меня все получится, что все на самом деле очень просто, что родители просто не понимают ничего, просто не хотят и не умеют зарабатывать много.

Помню, как я стал взрослеть. То и дело возникала симпатия к какой-нибудь девчонке и я часами болтал по телефону на кухне, потому что это было единственное место, где я мог бы спрятаться от всех. Но особо громко разговаривать было неудобно: за соседней стенкой спали родители и брат. Приходилось иногда выходить на балкон, там слышимость была меньше, но было очень холодно. Потом и болеть случалось из-за этого. Но те разговоры сейчас мне кажутся бесценными, да и тогда казались. Скучая по таким временам, я скучаю по тем людям, с которыми уже давно не общаюсь, с которыми уже не осталось связующих нитей…

Я взрослел. Хотелось своего места, своего личного пространства, ведь в принципе даже складывать одежду особо было некуда: был свой шкаф, вернее, пару полок в нем, и только. Было очень тесно.

С младшим братом смотрели сериалы и фильмы, которые мне нравились. То, что нравилось кому-то, меня в принципе не интересовало. Иногда я выгонял младшего на кухню, когда он мне надоедал или злил. Мне чего-то не хватало, чего-то хотелось, что-то не нравилось и мне всячески было плохо. И не задумывался ни разу о том, что младший мой в той же консервной банке, что и я, да ко всему вдобавок еще и терпит издевательства. Было такое, было… Вспоминать об этом неприятно, сложно, но еще сложнее вернуть расположение к себе, доверие. А вернуть бы время назад…

Помню, как слышно было, когда мама плачет. Плакала она в основном на кухне, потому что больше было негде. А я злился.

С отцом отношения выстроить не получалось, да я и не хотел, это была основная причина. С детских лет отец проявил жесткость ко мне и я это запомнил и не простил.

Вспоминая прошлое я понял, что хорошо только о нем вспоминать в данный момент, и то не всегда.

Сейчас у каждого из нас отдельная комната, в смысле, комната у меня, у младшего, а у отца с мамой общая. Места много… Я вспоминаю, как мы заезжали сюда, какое это было чувство… Новый дом, новое место, новая жизнь, в конце концов! И первое время действительно так и было: приходишь домой, а тебя уже ждет твой уголок, твой диван, твой компьютер, твой собственный большой шкаф…

Места много. Места хватает. А я вот скучаю по старой квартире. Мне кажется, что мы тогда и напрягались больше, но мы были целостнее. Мы были едины, пусть и не так, как могло бы быть, но это было больше, чем есть сейчас. Сейчас я прихожу в комнату, бросаю ключи на стол, окидываю взглядом пространство и понимаю: я одинок. А тогда не так было, тогда постоянно кто-то рядом, потому что больше негде. Так хотелось свободы… Получил. А сейчас как-то и не рад особо. Но переехать назад все равно не хотел бы, если честно.

Время идет, я взрослею. Растет живот, меняются взгляды, приходят идеи… Вспоминаю, как я ненавидел моментами отца, а сейчас посмотрю на него и противно становится от того, что когда-то допускал дурные мысли. Смотришь на отца и видишь, как он слабеет. Раньше он мне мог руку сжать настолько сильно, что аж до слез! А сейчас точно так не сможет. Наверное, потому что и я стал сильнее. Но здоровье отца уже не то, явно не то… Поднимаемся вместе на пятый этаж, а отдышка у него конкретная появляется. Понимаю, что время уходит, уходит безвозвратно и, возможно, когда я решусь все исправить, построить что-то новое, будет уже поздно. Вот вроде как понимаешь, что тебе надо делать, полностью и целиком осознаешь, но все равно этого не делаешь, что-то не дает, что-то не пускает.

Берегу воспоминания, берегу. И чем дальше, тем больше стараюсь беречь настоящее. И вы берегите! Нет ничего кроме этого момента и воспоминаний о прошлом. Будущего и, в частности завтра, нет вообще. По крайней мере, я его не видел…

Серьезно. Не серьезно

Пожалуй, самое ужасное – это когда ты хочешь от чего-то сбежать, отдохнуть, но тебе совершенно некуда деть свое бренное тельце. Я сейчас вряд ли говорю о чем-то физическом, материальном – ну неужели это серьезно, когда ты просто устала и хочешь на море, но вместо этого приходится сидеть на офисном кресле и писать грустные статусы в сети? Нет, это не серьезно. А серьезно тогда, когда ты мечешься между одним и другим, но не можешь выбрать ни одно, ни другое, и отказаться от выбора тоже не можешь. Серьезно – это когда ты приходишь домой, а там сидит полупьяный двухгодовалый муж, окидывающий тебя засаленным жирно-похотливым взглядом, и это тот, который обещал тебя защищать, оберегать, веселить, поддерживать и понимать. Вот ты и хотела бы поделиться неприятностями и трудностями, переживаниями и мыслями, но вы слишком разные… Вроде как твой дом, а вроде как и не твой, ведь дом – это там, где тепло, уют, там, куда хочется сбегать снова и снова, если вдруг стало невыносимо плохо. Серьезно – это когда ты не можешь заснуть, потому что находишься в ожидании чего-то неприятного, что обязательно произойдет, но чего ты предотвратить не можешь. Серьезно – это когда ты хочешь услышать чей-то тихий и нежный голос, но вместо этого наблюдаешь за таксистом, приволокшим ее домой, пьяную в стельку. Серьезно – это когда вокруг тебя полным-полно народа, а людей нет. Серьезно – это когда все смеются с того, что ты плачешь.

Вы заметили, что люди стали жестче? Заметили, что большинство людей считает большинство людей плохими, но себя хорошими? Заметили, что люди стали глупее? Я бы похвалил вас, но не за что. Почему? Все просто: главное заметить в кого при этих замечаниях превращаетесь вы.

Я немного расскажу вам о себе, с вашего позволения, с моей наглости.

Я всю жизнь что-то писал, читал, о чем-то думал, чего-то хотел. Когда меня спрашивают, как я начал писать, я просто улыбаюсь, потому что для меня это то же самое, как для вас вопрос «а когда вы поняли, что вы дышите?». Немного смешно выходит, правда?

Первый раз я написал что-то умное, что-то длинное, и сразу же этим поделился в сети. Я излил душу и рассчитывал на такую же грандиозную, как мне казалось на момент написания, реакцию читателей. Ничего не произошло, абсолютно. Мне тогда стало не по себе, я стал проверять свой текст на наличие грамматических ошибок, стал гадать в чем же я умудрился сглупить, что не смог достучаться до людей, но я так и не нашел ошибок, как и не понял до сих пор, почему оставался и остаюсь невостребованным. Со мной любили и любят до сих пор, несмотря на мою истеричность и стервозность, общаться наедине, многие люди. Все они мне говорили и говорят о том, какой я интересный, как я виртуозно умею блистать интеллектом, как я отличаюсь от остальной серой массы, пророчили мне успех, великое будущее, а я развешивал и развешиваю уши, принимая не нужные мне комплименты, все больше и больше отталкиваясь от своей первоначальной цели – делать свое дело, идти вперед, словно несокрушимый викинг, снося все на своем пути. Хотя, для викинга я слегка хиловат, пожалуй. Знаете, я вот понял, вот совсем недавно понял, что глупостями занимался. Нет, я не назову глупостями то, что я делал, я называю глупостью то мое отношение к делу! Я уже однозначно понял, что никогда не стоит чего-то ждать от кого-то, какой-то отдачи или чего-то еще. В первую очередь нужно находить во всем смысл для себя самого, а далее как получится, так и хорошо. Понимаете? Вот нельзя вообще жить чьей-то критикой, чьим-то отношением, чьим-то мнением, чьим-то уважением, чьей-то лестью – все это отдаляет от заданного маршрута. Если что-то и делать для кого-то, то точно не стоит придавать значения содеянному, даже когда вы делаете что-то хорошее. Например, если вы решили заняться благодетельностью и стали переводить старушек через дорогу, то вам после каждой оказанной помощи стоит переключаться на что-то другое, нужно во что бы то ни стало отказаться от желания показывать на себя пальцем и говорить «Ах, какой же я молодец!». Просто делайте и не ждите абсолютно ничего, тогда вы будете счастливы, независимы от предрассудков, избежите камней преткновения и будете видеть стимул: перевести сто двадцать седьмую старушку с таким же энтузиазмом, как и первую. Насчет счастья шучу, конечно.

Я издал свою первую книгу. Я не поднял гордо голову, не стал думать о том, что я чего-то добился, я просто сделал то, что мог, то что у меня делать получалось, на мой взгляд. Я, как и раньше, ждал что вот-вот и мое творение «выстрелит», обретет популярность и изменит жизнь людей к лучшему. Я издал вторую. Стопка напечатанных книг по сей день лежит у меня дома и я совершенно не знаю, куда их деть.

А потом я просто понял, что занимаюсь не тем, если хочу популярности или известности. Но я тут же перебил себя, убеждая в том, что я занимаюсь именно своим ремеслом. Я с самим собой сошелся на том, что мне не нужна популярность. Я дописал эту строчку и признался самому себе в том, что не умею обманывать. Нет, я умею, конечно же, но не хочу. Скажите, вот какой вы мастер своего дела, если ваши труды никто не знает? Для чего вообще делать, если не для признания? Неужели для того, чтобы тешить свое эго? Или же может относиться к этому как к хобби?

Я уже понял, что вам это не интересно. Значит, нужно рассказать вам какую-нибудь историю. Было дело, гулял по городу с одной прекрасной мадам. Я рассказывал ей о том, о сем, веселил ее, гладил по ее широкой спинке, а она в ответ весело щебетала. Мы шли по пешеходной дорожке и в упор столкнулись с мужчиной в самом расцвете сил. Он был похож на колобка, но довольно-таки крепкого. От него явно разило алкоголем и он явно хотел излить свою душу. Грех не выслушать такого человека, особенно, если я никуда не спешу и он подходит с добрыми намерениями. Оказалось, что родственная душа – он писал в какую-то газету или журнал, я не смог понять, куда именно, да и неважно это было. Как оказалось, он бывал в горячих точках и за его спиной не одна боевая операция в Афганистане. Как оказалось, он уже был пенсионером. Жаловался на то, что платили за творчество не густо и пенсия была небольшая. Рассказывал, как соседнюю роту или какое-то подразделение вырезали, так называемые, «духи». Говорит, приходят они на место их расположения и головы ногами переворачивают: своих пытаются узнать. Несколько кучек голов лежит перед ним, подписанных вроде «Минск, Витебск, Брест». Негодовать начал мужчина, говорил, души изливает, а они ему копейки. Стал расценки на головы называть и подвел итог: «Лучше бы я поехал назад, я за две недели голов нарежу больше, чем тут за четыре месяца получу зарплат». Потом отошел, но вернулся, во весь голос спел песню какую-то, крепко пожал мне руку, взглянул в глаза и пожелал от души всего хорошего. Удалился.

Я долго думал над этой ситуацией. Вспоминал каждый раз эту историю, когда в своем городе видел лиц кавказской национальности – они арбузами торговали. Вспоминал, потому что он рассказывал, что эти самые кавказцы любили пообщаться по душам, когда к ним он подходил в роли покупателя. И каждый раз этот мужчина смотрел им в глаза и говорил о том, что ненавидит их и готов голыми руками душить, как душил каких-то —надцать- лет назад. Продавцы ему даром арбузы отдавали, но он говорил, что у него есть деньги заплатить и он никогда в жизни не возьмет подачек от тех, кто убивал его товарищей. Я бы и сам ему последнее отдал, после того, как в глаза ему посмотрел. Ничего особенного я там не увидел, если честно, это был обычный взгляд смерти. Но сколько ни смотри в них, все равно жутко.

И вот в какой-то момент я стал делить все на «серьезно» и «не серьезно». И каждая утрата теперь была не такой тяжелой, поскольку было с чем сравнивать – с прошлым ли, с возможным настоящим ли. То, чем я занимаюсь – серьезно. То, как на это реагируют – не серьезно. То, как я на это реагирую – серьезно. Не хочу ничему кого-либо учить, это стало не серьезно. Человек сам способен находить то, что ему нужно, видеть то, что он может и хочет видеть. Недавно мне подарили билет на концерт народного ансамбля, выступающего в моем городе. Дареному коню в зубы не смотрят – так у нас говорят, я и пошел. Посмеялся, погрустил, поразмышлял, через сорок минут вышел и, взглянув на стоимость билета, понял, что я не заплатил бы ни чуть-чуть за поход на такое мероприятие, поскольку все это не серьезно. Так же и понял то, что мой театр в принципе нравится далеко не всем и далеко не каждый сюда заглянет даже и с именным приглашением. Я бы обиделся конечно, как раньше, но не могу – это не серьезно.