Maht 1002 leheküljed
2023 aasta
Жизнь Антона Чехова
Raamatust
«Три года, проведенные в поисках, расшифровке и осмыслении документов, убедили меня в том, что ничего в этих архивах не может ни дискредитировать, ни опошлить Чехова. Результат как раз обратный: сложность и глубина фигуры писателя становятся еще более очевидными, когда мы оказываемся способны объяснить его человеческие достоинства и недостатки» – такова позиция автора книги, известного британского литературоведа, профессора Лондонского университета Дональда Рейфилда.
Уникальное по своей масштабности биографическое исследование представляет собой исчерпывающее жизнеописание Антона Павловича Чехова. Написанное легко и непринужденно и в то же время академично, оно является настоящей сенсацией.
В настоящее издание впервые включена глава «В поисках дочери Чехова» – результат новых многолетних исследований именитого автора.
За время прочтения этой книги, я так полюбила Антона Павловича, что слёзы лишились против моей воли, когда подошла неизбежность, конец. Какой же это был Человек! Преклоняюсь, автору, огромное спасибо.
"Жизнь Чехова"– уникальная по охвату материала. Это в прямом смыслы летопись жизни одного из самых симпатичнейших людей русской культуры. Каждая глава имеет чёткую временную привязку – иногда это несколько месяцев! Считаю образцом для ЖЗЛ как таковых – дана именно жизнь героя во всей её земной полноте, а не разбор его произведений, который мало кого интересует! Чехов, с его трезвым взглядом на жизнь представляется практически нашим современником, человеком 20 и даже 21 века!
Дональду Рейфидлу удалось воссоздать повседневную жизнь Антона Павловича практически без перерыва от рождения до кончины! Рекомендую всем кто хочет глубже понять русскую культуру и жизнь России в конце 19 начале 20 века.
Автор книги «Жизнь Антона Чехова», вероятно, хотел добиться сенсации и ему это удалось.
Досталось всем: самому Антону Павловичу, его друзьям – художнику Левитану, архитектору Шехтелю, родным братьям Чехова – Коле, Александру, Михаилу, актёрам и актрисам МХТ.
Д. Рейфилд пишет, что «Любая биография-это вымысел, который тем не менее должен быть связан с документальными данными».
Однако, эти самые документальные данные он сопровождает как бы вскользь сказанными едкими комментариями, и факты становятся вывернутыми на изнанку. В общем-то давно известная журналистская уловка.
Вот, например, автор настойчиво подчёркивает, что Антон постоянно ищет случая сбежать! из дома от семьи.
Если бы писатель сидел попой на мягком диване, а не мчался в Крым, на Сахалин, в Петербург, в Европу откуда взялись бы сюжеты его произведений? Из пальца высасывать?
Или вот описание отношений Антона с женщинами. Да, Чехов был далеко не однолюбом (весь список его дам здесь не поместится, он длиннющий)пока не встретил Её и не женился.
А что касаемо этих дам, так они сами вешались на него, писали, приезжали, приходили, мчались к нему по посланной им записочке.
Антон П. как магнит притягивал и удерживал около себя огромное количество совершенно не похожих между собой людей.
А это уж вообще без комментариев. Автор книги ведёт подсчёт недель внематочной беременности Ольги Книппер не от Чехова, её мужа, а от .....?
А ещё задело описание семьи Чеховых. Отец -деспот!? А Павел Егорович , будучи из семьи крепостных крестьян, сумел ВСЕМ! детям дать достойное образование. Гимназия, Московский университет, университетские курсы – это с плохими-то родителями. Просто нужно помнить об укладе жизни того времени.
А после смерти Павла Егоровича все осознали, что именно он был ЦЕНТРОМ, вокруг которого вращалась мелиховская жизнь.
А теперь главное! Внимательно прочитайте письмо Григоровича к Антону Чехову и ответ его на это письмо. Оно просто поразило меня своей искренностью и душевностью. Именно это письмо всё объясняет и раскрывает НАСТОЯЩЕГО Чехова, а не такого, каким его представил в книге Д. Рейфилд.
Я подчёркиваю-это моё личное мнение, а вам предлагаю: читайте, рассуждайте, делайте свои выводы.
.
P.S. Рейфилду, однозначно, нужно сказать большое спасибо, что подтолкнул к более глубокому отношению к жизни А.П. Чехова.
Огромная благодарность Дональду Рейнфильду за его фундаментальный , основанный исключительно на документальном материале труд, прочитала на одном дыхании, как будто соприкоснулась с живым из плоти и крови Антоном Павловичем.
Недавно прочла книгу Александра Чудакова о Чехове, и мне казалось, что это подробная биография. Но Дональд Рейфилд превзошел все представления, что такое подробная биография. Книга получилась очень подробной, очень длинной, и не могу сказать, что было постоянно интересно. Иногда обилие деталей, имен, расчетов, маршрутов, т.е. второстепенных вещей наводило скуку, но, с другой стороны, это укрепляло мою уверенность, что ничто важное точно не будет упущено. Книга меня крайне удивила. Я совсем-совсем не таким представляла себе Чехова. Ничего общего со школьным Чеховым он не имеет. Во-первых, трудная жизнь, постоянная борьба с бедностью. Даже когда появился заработок, когда Чехов стал очень известен, он «выживал» и думал о деньгах. Во-вторых, крайне вольный образ жизни. Как будто не признавал никаких правил и порядков. В-третьих, удивительные факты об обществе того времени. Вроде бы, совсем недавно была «Анна Каренина», где жизнь без развода – потеря всего. А вокруг Чехова родные, знакомые, бывшие любимые живут неженатые и невенчанные, рожают детей, и как-то живут. Одно объяснение, что это разные классы общества, поэтому и нравы разные. И время действия все-таки разное. Это лишь немногое, что удивило. Среди прочего и «антоновки», и долгая загадочная «неженитьба», а потом такая же загадочная «женитьба». Складывается объемный портрет Чехова, и это несомненная удача книги.
Шумиха вокруг изгнания Черткова поколебала чеховский либерализм, сдвинув его несколько влево. Торжественный обед в честь тридцатипятилетия отмены крепостного права, устроенный для московских литераторов в гостинице «Континенталь», не вызвал у Чехова ничего, кроме раздражения: «Обедать, пить шампанское, галдеть, говорить речи на тему о народном сознании, о народной совести, свободе и т.п. в то время, когда кругом стола снуют рабы во фраках, те же крепостные, и на улице, на морозе ждут кучера, – это значит лгать Святому Духу».
Любая биография — это вымысел, который, тем не менее, должен быть увязан с документальными данными.
Согласно врачебному этикету, находясь у смертного одра коллеги и видя, что на спасение нет никакой надежды, врач должен поднести ему шампанского[603]. Швёрер, проверив у Антона пульс, велел подать бутылку. Антон приподнялся на постели и громко произнес: «Ich sterbe»[604]. Выпив бокал до дна, он с улыбкой сказал: «Давно я не пил шампанского», повернулся на левый бок — как всегда он лежал рядом с Ольгой — и тихо уснул.
У Чехова вообще был своего рода моральный изъян — несмотря на отзывчивость и способность к глубокому сопереживанию, он никогда не мог понять, за что обижаются на него люди, чью частную жизнь он выставил на посмешище.
Я с детства уверовал в прогресс и не мог не уверовать, так как разница между временем, когда меня драли, и временем, когда перестали драть, была страшная. Я любил умных людей, нервность, вежливость, остроумие <…> Но толстовская философия сильно трогала меня, владела мною лет 6–7, и действовали на меня не основные положения, которые были мне известны и раньше, а толстовская манера выражаться, рассудительность и, вероятно, гипнотизм своего рода. Теперь же во мне что-то протестует; расчетливость и справедливость говорят мне, что в электричестве и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и в воздержании от мяса.
Ülevaated, 84 ülevaadet84