Loe raamatut: «Зов гордости», lehekülg 6
Глава 6. Сомнения
«Слушать, думать и говорить искренне. Вот в чём секрет. Умные мужчины ценят это. На всех прочих не стоит тратить время».
Несса Перрстерин. «Сильные мира сего».
Вечерний воздух проникал сквозь приоткрытое окно, вливался в узкий промежуток между бархатными портьерами, прохладными волнами обдувал разгорячённую кожу. Смешивался с приятной истомой мышц, отходивших от недавнего напряжения, с мягким покалыванием в затылке, оставшемся после возбуждения. Шум города, приглушённый небольшим садом за окнами, казался слабым и далёким.
Анлуадд Маннавид любил это место. Небольшой дом входил в число тех, что принадлежали ему не напрямую, а через одну из подконтрольных фирм. Скромная резиденция, объект инвестирования. При этом он находился в очень удачном месте. Рядом с деловым центром столицы, так что приглушённое биение её пульса всегда ощущалось здесь отдалённым гомоном толпы, гудками кораблей, плывущих по Груинне, свистками паровозов, доносившихся с центрального вокзала за рекой. И одновременно это был укромный уголок, спрятанный между двумя кварталами, сразу за небольшим парком. Ещё одним удобством было то, что квартал справа целиком занимало министерство транспорта и торговли. В бесконечно кружащемся вокруг него потоке экипажей, посетителей и служащих было очень легко затеряться.
Идеальное место для встреч, о которых никто не должен знать.
Он закинул руку за голову, посмотрел налево.
Несса лежала на животе и ощипывала виноград с грозди на серебряном блюде, наполненном фруктами. Блюдо вместе с графином вина и двумя бокалами помещалось на низком столике возле кровати.
Заметила его движение, повернула голову, улыбнулась.
– Хочешь?
Он улыбнулся в ответ.
– Если не жалко.
– Для тебя, мой милый – нет. Открой рот.
Виноградина была плотной, с толстой кожицей и сладкой. Своеобразный вкус, отдававший далёкими заморскими краями. Разумеется, ведь в это время года зрелый виноград можно привезти только с другого конца света.
Несса поднесла к его лицу ещё одну ягоду. Он снова послушно открыл рот. Она сделала обманное движение, словно отпускает виноградину, звонко рассмеялась, когда он попался на уловку. Потом взяла виноградину в губы и передала её ему вместе с поцелуем.
Губы у неё были сладкие и жаркие.
Он прижал ладонь к щеке Нессы, провёл вверх, зарылся пальцами в пряди волос. Она приподнялась над ним, её глаза в сумерках казались совсем тёмными.
– Ты чем-то обеспокоен сегодня.
Это прозвучало как утверждение, а не вопрос.
– Так заметно?
– Ещё бы. И это не ваша обычная мужская привычка, когда вы сразу после обладания женщиной начинаете думать о том, как теперь завоевать весь остальной мир. Тебя что-то гложет постоянно.
Отпираться не имело смысла, да и не хотелось.
– Неопределённость.
Она наклонила голову, заинтересованно изогнула брови, затем подвинула поближе подушку, легла на неё грудью, а подбородком оперлась на его плечо.
– Расскажи.
– Это всё на самом деле скука смертная. Политика.
– Ничего страшного. Если мне станет скучно, я скажу. Обещаю.
Анлуадд задумался. Полминуты спустя Несса мягко постучала пальцем ему по груди.
– Увиливаешь от ответа.
– Просто не знаю, с чего начать.
– Тебя беспокоит вся эта возня в центре? Митинг, беспорядки?
– Вовсе нет.
– А вот меня – да. Говорят, там разгромили все магазины.
– И что?
– Один из них мне нравился. Там продавали шикарные платья.
Он покосился на неё.
– Странно. Не думал, что там есть что-то в твоём стиле.
– Да? Думаешь, что я не могу выглядеть, как дама из высшего общества?
– Уверен, что можешь.
– То-то же. Тогда что? Требования ветеранов? Какое тебе до них дело?
Анлуадд пожал плечами.
– Абсолютно никакого. Да и не в ветеранах там дело на самом деле.
– А в чём же?
– Власть, милая, власть. Вся эта каша заварилась с одной целью – убрать канцлера.
Несса молчала несколько секунд.
– Речь об императоре? Новом?
Он кивнул.
– Ну что же, это хорошо. Давно пора. Страна с нынешним канцлером похожа на хромую собаку.
– Да? Почему?
– Может только лаять. И всё. А в остальном даже за кроликом не угонится.
Анлуадд улыбнулся.
– Весьма ёмкое сравнение.
– Главное, что верное. Но дело же не в этом, да? Тебе предложили кого-то поддержать, а ты не знаешь, стоит ли это делать?
– Как ты догадалась?
– Ты – важная персона. Вряд ли бы о тебе забыли.
– Спасибо.
– Это не лесть, милый. Это признание фактов. Твой статус всегда учитывается в расчётах.
– В твоих тоже?
Она приподнялась на локте и посмотрела ему в глаза. Серьёзно.
– Разумеется. Я же не юная наивная девушка.
Он пошевелил рукой, на которой она лежала, коснулся пальцами её бедра.
– Спасибо.
– За что на этот раз?
– За честность.
Несса фыркнула.
– Мне нет никакого смысла водить тебя за нос. У нас с тобой максимально открытые и доверительные отношения.
– И это мне нравится. Помимо всего… остального.
Он легонько ущипнул её за кожу. Несса игриво качнула бёдрами.
– Ну, так возвращаясь к твоему кандидату. Она красивая?
– Как ты догадалась, что это она?
– Будь это мужчина, ты бы уже наверняка просчитал его и не мучился сомнениями. Верно?
Анлуадд кивнул.
«Она умница».
– Красивая. И ещё в ней есть что-то помимо этого. Какая-то скрытая энергетика.
– Уверен? Просто обычно вы, мужчины, какими бы взрослыми и опытными не стали, всё равно не можете воспринимать женщину отдельно от её половой принадлежности. Даже если умом вы способны разложить остальное на отдельные части, понять мотивы, интересы. Стоит вам её потом увидеть, и вся картина снова смазывается. Сколько ей лет?
– Примерно, как тебе.
– Ого! Ну, тогда всё ясно.
Он поморщился.
– Ничего подобного. Да, она хороша собой и это большой плюс, когда дойдёт до народной поддержки. Но повторю – в ней есть что-то ещё. То, как она держит себя, как говорит, какое впечатление производит на окружающих. Не на меня одного.
– Скажи мне, сколько раз ты с ней встречался?
– Один.
– На этой встрече были другие женщины?
– Нет.
– Вот видишь! Собралась компания мужчин, наверное, выпили немножко – было такое?
– Я не пил.
– Допустим. И всё же. Вам, сборищу самцов, показывают красивую женщину, и вы тут же ощущаете странную энергетику…
– Несса, я говорю серьёзно…
– Я тоже! Первый взгляд мужчины на женщину – всегда оценка её, как полового партнёра, если только она не годится ему в матери или в бабушки. Хотя и тут бывают исключения.
Анлуадд покачал головой.
– Несса, ты совсем недавно сказала, что хорошо представляешь, кто я на самом деле. Как думаешь, смог бы я достичь своего положения, если бы не научился отделять эмоциональные впечатления от трезвой оценки?
Она замолчала, потом легонько поскребла ногтем его кожу.
– Извини.
– Не за что. Возможно, ты права. Было бы неплохо тебе увидеть её самой.
Несса удивлённо подняла брови.
– Каким это образом?
– Если всё пойдёт, как задумано, у тебя скоро будет масса возможностей.
– Значит, уже есть план? Но ты пока не решил, стоит ли тебе садиться в этот поезд?
– Вот именно.
– Тогда поступи просто. Представь, что ты можешь потерять, сев в него.
– Всего-то?
– Конечно. Простые решения – самые лучшие. Я, например, всегда так делаю. Помнишь нашу первую встречу?
Он кивнул.
– Твой громила-шофёр передал мне записку. Кстати, меня здорово позабавила вся эта таинственность, как в авантюрных романах – письмо без подписи, без указания адреса, куда он меня должен отвезти.
– Но ты согласилась.
– Да.
– Было страшно?
– Любопытно. Лекарство от страха я всегда ношу с собой.
Она кивнула в сторону кресла, к которому была прислонена трость. Маннавид теперь знал точно, что в ней прятался стальной клинок.
– И не забудь про два кинжала в сапогах.
Он помнил. Когда на втором их свидании дело дошло до постели, она показала ему два небольших ножа и пояснила, что выросла в условиях, когда девушке нужно было иметь под руками парочку весомых аргументов в пользу права самой делать выбор, с кем ей нравится общаться, а с кем – нет.
– Но риск всё равно был.
– Конечно. В этом-то всё и дело. В умении оценить риски и перспективы.
На этот раз удивлённо поднял брови он. Его любовница рассуждала, словно биржевой маклер.
– Что ты так округлил глаза? Твоё письмо было написано на хорошей бумаге, ровным почерком. Не похоже, чтобы его писал психопат. Громила был здоровенным, конечно, но – а каким ещё должен быть посыльный? По крайней мере, он был чист, от него пахло хорошей парфюмерией. Плюс свежие манжеты и воротничок. А также дорогие перчатки и обувь.
– Ты наблюдательна. Из тебя бы вышел неплохой детектив.
– Милый, из меня могло бы выйти много чего, но мне нравится тот вариант, что есть сейчас. Не обо мне речь. Я всё это рассказываю просто, как пример. В тот момент, когда я оценила ситуацию, твоего посыльного и потенциальные риски, то подумала – что я потеряю, если поеду? В самом плохом случае – жизнь, если меня смогут застать врасплох. Во всех прочих вариантах шансы выкрутиться были достаточно высоки. Потом я подумала, чего лишусь, если не поеду. А вот тут был подвох.
– Какой?
– Я не знала! В этом всегда главная загвоздка. Когда отказываешься от чего-то неизвестного, никогда не знаешь, чего можешь лишиться. Возможно, это лучший шанс в твоей жизни. Может быть – проигрыш или потерянное время. Узнать об этом можно, только если удастся получить больше информации. Ты, например, знаешь, что можешь потерять, если откажешься поддержать её?
Он пожал плечами.
– Скорее всего – ничего. К счастью, я нахожусь на том уровне, что с моим статусом будут считаться в любом случае – как ты и сказала.
Она кивнула.
– Хорошо. А что ты приобретёшь, если поддержишь эту кандидатуру? Что-то можно предположить?
– Обычные вещи взамен политической поддержки. Расширение влияния, первоочередные заказы, государственные контракты. Возможно – пост в правительстве.
– Последнее я бы исключила из расчётов.
– Почему?
– Если вдруг она окажется плохим лидером, отдуваться за ошибки придётся всем. Хуже того, вину за общие просчёты могут взвалить на кого-то одного. На тебя, например. Если ты не будешь частью системы, такого не случится.
Некоторое время он смотрел на неё молча, а потом притянул к себе и поцеловал.
Сказал серьёзно:
– Я рад, что поручил тогда Мирддону разыскать тебя. И тому, что ты приняла моё приглашение.
Она кокетливо стукнула его пальчиком по носу.
– Мне тоже нравится, как всё получилось. Есть ещё что-то, что тебя во всём этом беспокоит?
– Да. Её амбиции.
– Что с ними не так?
– Я не знаю, насколько далеко она готова зайти.
– А если предположить крайний вариант?
– Дело может кончиться войной.
– Так серьёзно?
– Почти наверняка.
– И каковы шансы на успех?
– В войне? Никогда не угадаешь. Эта капризная сволочь играет по своим правилам. Её легко разбудить, а вот предсказать исход очень сложно. Слишком много факторов.
– Тогда сосредоточься на той части, которая может коснуться лично тебя. Не думаю, что ты или кто-то из твоей семьи попадёте в армию.
Он усмехнулся.
– Это крайне маловероятно.
– Хорошо. Тогда подумай, как война скажется на твоих делах.
– Я это знаю и так, по опыту прошлой драки. Увеличение государственных заказов, запрет на профсоюзы. В случае победы – освоение новых рынков.
– То есть ты в любом случае в плюсе?
– Не в убытке, как минимум. Да, возможно, что опять будут ограничения в уровне жизни, снова придётся переходить на рыбное меню.
Он демонстративно поёжился. Несса рассмеялась:
– Ты эгоист и неженка. Не готов поступиться комфортом ради величия Родины.
– Предпочитаю более материальные вещи. Вроде гарантированной нормы прибыли.
Она оперлась предплечьями на его грудь, положила голову на руки.
– В этом наше с тобой преимущество. Мы реалисты. Оба любим простые практичные материи.
Стенные часы отбили время. Несса покосилась в их сторону.
– Богиня, уже так поздно!
Подалась вперёд и чмокнула его в щёку.
– Мне пора, милый.
– Конечно. Мирддон отвезёт тебя в театр, потом вернётся за мной.
– Спасибо.
Она выскользнула из постели, прошлась по комнате, грациозно потянулась. Анлуадд наблюдал за ней с наслаждением. Потом поинтересовался как бы невзначай:
– «Мистический Бедвин» тебя больше не беспокоит?
Несса обернулась.
– Нет.
Потом добавила.
– Знаешь, мне до сих пор немного неприятно, каким образом твои громилы с ним обошлись. Он, конечно, в последнее время был страшным занудой, и я сама искала удобного случая, чтобы избавится от него, но всё же…
Он махнул рукой.
– Ребята Мирддона были с ним аккуратны, как с ребёнком. Ничего не сломали. А что касается лица, так ведь он всё равно выступает в маске. Просто его истерики стали привлекать слишком много внимания. Мне не хотелось, чтобы за тобой постоянно таскались репортёры. Нужно было его угомонить, раз и навсегда. Это был наиболее рациональный способ решения проблемы.
В отсвете, падавшем с улицы на её лицо, он увидел, что Несса улыбается.
Он проследил, как она скрылась за дверью ванной комнаты, стройная, гибкая и волнующая. Услышал шум воды, откинулся на подушку, заложив за голову руки. Подумал:
«Удачно я тогда выглянул в окно. Очень удачно».
На сердце у него было спокойно, впервые за все последние дни.
Глава 7. Вопрос цены
«Политика – квинтэссенция торговли. Торговцы древности нанимали для своих караванов охранников, которые затем стали королями. Сила опирается на деньги, деньги процветают под защитой силы. В конце концов круг замыкается».
Таредд Сеаннмар. «Сто лет на службе Империи. Мемуары».
Вино сегодня можно было пить без опаски – его доставили прямиком из личных запасов Маннавида. Аренду зала для приёмов в закрытой части лучшего делового клуба столицы оплатил Тедельмидд Глеввин. Вышколенная прислуга, нанятая Лиэндевиллем, сновала между гостями, разнося напитки и лёгкие закуски.
Несмотря на то, что за окнами было уже по-летнему жарко, в зале царила приятная прохлада. Закачиваемый системой вентиляции воздух проходил вначале через камеры в подвале, где ледяные блоки были сложены в гигантскую решётку. Проводить такую важную встречу при открытых окнах было бы неоправданным легкомыслием.
Анлуадд был весел и общителен, расхаживал между гостями и успокаивал недовольство новичков – в точности, как Тед во время первого собрания. Многие из присутствующих на этот раз прибыли сюда по его личному приглашению. Не то чтобы он настолько заботился об их процветании. Просто это была разумная стратегия. Распределение рисков на бо́льшее число участников на случай неудачи и сохранение сложившейся структуры деловых связей в случае успеха.
Накануне они обсудили все варианты с Тедельмиддом с глазу на глаз. Под конец разговора Анлуадд поинтересовался:
– Тед, ты же понимаешь, чем всё это может закончиться?
Тот хмыкнул:
– Войной? Искренне на это надеюсь. Если она сможет вернуть Империи порты на юге или хотя бы часть из них, я буду знать, что не зря ввязался в игру.
Пояснений не требовалось. До Великой войны Глеввин владел долей во всех судостроительных компаниях страны, а крупнейшие верфи Судгеата, расположенные в устье Миддеана, принадлежали ему целиком. Анлуадд знал, насколько болезненно приятель переживал утрату этих активов, сколько горечи на самом деле пряталось за его внешним благодушием.
– То есть – никаких сомнений?
– Абсолютно. И мне в любом случае понадобиться вся сталь, которую ты сможешь выплавить. Я ведь могу на тебя рассчитывать?
Анлуадд улыбнулся и протянул ему руку.
– Полностью. Я в деле.
Поразмыслив перед этим на досуге, он пришёл к похожим выводам. Правда, его гораздо больше интересовали угольные месторождения Талламхира. Возвращение их под контроль Империи значительно снизило бы долю цены на уголь в себестоимости его продукции. Что обязательно увеличило бы то, что всегда интересовало Маннавида больше всего.
Гарантированную норму прибыли.
В этот раз генерал Инберрон облачился в парадный мундир с золотым шитьём. Правда, от наград опять отказался. Ограничился орденской колодкой и «Звездой Империи». Речь, произнесённая им, была совсем краткой. Лидер «Партии ветеранов» лишь поблагодарил «избранных друзей» за помощь в организации встречи, поприветствовал новых гостей и объявил «нашего кандидата».
Появление Арвеллины Мидиртродд снова произвело тот же эффект. Маннавид, помня о рассуждениях Нессы, изо всех сил старался изгнать из сознания любой сексуальный подтекст. Несмотря на это, сложно было избавиться от чувства, что её присутствие изменило общую атмосферу в зале – свет, звук, нечто неуловимое.
Арвеллина была одета в летний наряд – лёгкое платье бежевого цвета, рукава до середины предплечий, а более короткая юбка открывает туфли из светло-коричневой замши. Волосы собраны в плетёный пучок на затылке, из украшений – только необходимый минимум. Простые серьги с продолговатыми жемчужинами и скромное ожерелье на шее, на этот раз не скрытой воротником. Косметика создавала именно ту иллюзию, когда кажется, что ей не пользовались вовсе, настолько естественной казалась её внешность.
Она не стала произносить пафосных речей. Поблагодарила собравшихся, с теплотой в голосе отметила, что рада видеть уже знакомые лица. У Маннавида в этот момент опять возникло чувство, что она обращалась лично к нему, игнорируя всех остальных.
Затем Арвеллина предложила гостям садиться. Все расселись по креслам и диванам, выстроенным в полукруг, слуги расставили на столиках подносы с фруктами и закусками, графины с вином, после чего удалились.
Анлуадд отметил, что на этот раз Арвеллина не была единственной женщиной среди присутствующих. В зале оказались также трое эльфиек, представлявших крупный бизнес – две сестры, владевшие на пару примерно половиной рынка всей производимой в Империи шерсти и наследница горнодобывающей династии из Бриммердаля, с абсолютно нетипичной для северянки внешностью. Индиллира Банрионн была жгучей брюнеткой, что гораздо больше подошло бы уроженке Эсоленгсхора. Лишь голубые глаза мерцали холодным северным светом. Несмотря на то, что она была ровесницей Маннавида, в её волосах ещё не угадывалось ни одной седой пряди, да и в целом Индиллира выглядела значительно моложе своих лет.
Ещё одна женщина прибыла на встречу со стороны «Партии ветеранов». Очевидно, что ей было немало лет, скорее всего около двухсот. Тем не менее, фигура её до сих пор не утратила формы, седые волосы стянуты в гладкий узел. Никаких украшений, на лице от виска до середины щеки тянулась белёсая нитка старого шрама. Одета незнакомка была в старомодный мундир без эполет и каких-либо знаков различия. Маннавид помнил, что в своё время подобную форму носили офицеры контрразведки.
Арвеллина сразу перешла к делу.
– Итак, господа, как вы знаете – или уже догадались – целью «Партии ветеранов» на этой встрече будет получение помощи от вас. За последние недели мы сами смогли добиться многого. Совет отклонил законопроект о пересмотре выплат ветеранам, а кроме того, инициировал расследование в отношении его автора – представителя Леминндаля. Также ревизионная комиссия казначейства объявила о внеплановой проверке в министерстве торговли и транспорта. Все прекрасно понимают, что цель этих действий – выявить след возможного участия в последних событиях хорошо известного вам Руада Кетзуна.
По лицам собравшихся пробежали кривые усмешки.
– Думаю, что присутствующие здесь не питают иллюзий относительно того, что подобный след удастся отыскать. Старый гоблин слишком осторожен, чтобы его можно было поймать на такой ерунде.
На этот раз к усмешкам добавилось согласное бормотание и перешёптывание.
– Сразу хочу вас заверить – нас весьма мало заботит успех или неудача начатых расследований. У меня и моих товарищей по партии нет заблуждений относительно природы коррупции. Также нас не интересует охота на крыс. Мы рассчитываем – с вашей помощью – полностью перестроить систему. Достичь этого можно единственным способом. Восстановить, а затем завоевать высшую форму исполнительной власти в стране. Императорский пост.
Арвеллина выдержала точно отмеренную паузу, затем продолжила.
– Для этого у нас сейчас есть всё необходимое. Отмена слушаний в Совете, привлечение внимания к беспомощности нынешней власти канцлера, к циничному эгоизму политической элиты – всё это обеспечило нам широкую поддержку в народе. Митинг на площади Империи продолжается, и его участники не намерены сдаваться. Более того, мы знаем, что с разных концов страны в столицу съезжаются группы неравнодушных граждан для того, чтобы принять в нём участие.
Один из гостей пробурчал что-то себе под нос. Арвеллина повернула голову в его сторону.
– Пожалуйста, если вы хотите что-то сказать – говорите. Организовывая эту встречу, мы надеялись на честный, открытый диалог.
– Госпожа Мидиртродд, нам хорошо известна не только внешняя сторона, о которой вы говорите. Я думаю, все присутствующие осведомлены, что митинг на центральной площади не является стихийным сборищем, как об этом трезвонят в газетах. Что есть организованная поставка продуктов для собравшихся, вывоз нечистот, медицинская помощь, даже ротация участников. Что якобы добровольные группы из провинций едут сюда потому, что кто-то оплатил им билеты, выдал еду в дорогу и деньги на карманные расходы. Всё это мы знаем. Как и то, что часть этих «активистов» прибывает в столицу вовсе не для участия в митинге, а чтобы устроить провокации и беспорядки.
Арвеллина даже бровью не повела.
– У меня не было в планах скармливать вам газетную пропаганду. Разумеется, что «Партия ветеранов» вместе с поддерживающими нас патриотическими движениями занимается технической стороной организации протестов. А вы бы предпочли стихийный бунт? Пьяные толпы на улицах, громящие магазины? Горящие баррикады?
– Но признайте, – подал голос ещё один гость. – Без погромов и баррикад всё же не обошлось. Окрестности площади Империи пострадали.
– Да. Но скажите мне, знаете ли вы, кому в основном принадлежали разгромленные магазины?
Собравшиеся переглянулись. Арвеллина удовлетворённо кивнула и продолжила.
– Вы уже всё поняли. Почти весь ущерб пришёлся на предприятия гоблинов. Деловые интересы эльфов пострадали в самой незначительной степени. Максимум – парочка разбитых витрин. Более того, мне известно, что владельцам-эльфам никто не препятствовал в доступе к их имуществу, в возможности вывезти товар в другое место. Наоборот, я знаю, что добровольцы, обеспечивающие порядок на площади, помогали им в этом.
– Вы хорошо осведомлены о деталях, – проворчал кто-то.
– Конечно. Раз уж «Партия ветеранов» взялась контролировать этот процесс, мы обязаны вникать во все подробности, иначе вместо достижения конкретных целей получим неуправляемый хаос. Теперь что касается тех «активистов», которые якобы едут в столицу, чтобы провоцировать и громить. Думаю, вы догадываетесь, что не всем в Совете по душе наши требования. Тем, за чьими спинами стоит капитал гоблинов, мы вообще, как кость в горле. Их вполне устраивала нынешняя прогнившая государственная система, в которой они могли манипулировать казёнными деньгами, правами трудящихся эльфов и набивать свой карман. Разумеется, что они не будут сдаваться без боя.
– И что вы намерены предпринять?
Арвеллина улыбнулась. Великолепной, лучистой улыбкой.
– Вы задали прекрасный вопрос. И ответ на него подчеркнёт отличие нашего движения от всех прочих политических сил. Мы не «намерены», как они, мы уже действуем. Через членов «Партии ветеранов», работающих в Службе городской стражи, мы собираем информацию обо всех потенциальных провокаторах. Или передаём её им, если узнаём первыми. Наши добровольцы следят за всеми такими «гастролёрами» и при первых признаках нарушения закона сообщают стражам.
– Должно быть, у вас много добровольцев, раз вы успеваете делать столько дел сразу.
– Когда я говорила о «широкой поддержке», это не было бравадой, вы уж поверьте.
Снова подал голос первый, скептически настроенный гость:
– Ну хорошо, допустим, что текущие протесты в столице под вашим контролем. Что мешает вам самостоятельно взять власть? Просто отправить толпу с площади на штурм здания Совета? Им для этого достаточно пройти не больше ста шагов по лестнице.
– И получить в итоге – что? Повод для действующей власти применить силу? Возможные жертвы? Дать нашим противникам беспроигрышный шанс заявить в любой момент о нелегитимности нового правительства? Сложности с международным признанием? Гражданскую войну, наконец? Нет, господа, нас интересует абсолютная прозрачность и законность. Соблюдение, по возможности, максимального числа процедур.
– Ваш митинг не очень хорошо вписывается в понятие «законность».
– Во-первых, это не «наш митинг». Это проявление накопившегося стихийного протеста, раздражения от несправедливости, от жизни без надежды на достойное будущее. Мы лишь придали всему этому подобающую форму и указали способ решения. Во-вторых, митинг проходит на вполне законных основаниях, магистрат получил запрос и подтвердил право его проведения.
– Но митинг идёт уже третью неделю!
Арвеллина усмехнулась.
– Если вы дадите себе труд прочитать любую официальную бумагу, относящуюся к этому делу – запрос, решение магистрата – то вы найдёте там только одну дату. Начало митинга. Нет ни единого слова о сроках его окончания. Более того, ни один закон Империи не содержит каких-то ограничений на естественное право народа эльфов на собрания и выражение своего мнения.
Индиллира Банрионн рассмеялась.
– Мне нравится ваш подход к делу. Но давайте я задам один вопрос, который тревожит здесь всех, но который почему-то стесняются задать. Меня всё это пока почти не коснулось, мои предприятия, хвала Богине, находятся достаточно далеко от столицы. Но вот у тех, кто ведёт дела здесь, наверняка уже начались проблемы. Я говорю о том, что те, кто торчат сейчас на площади Империи, не выходят на работу. Ваш политический протест наверняка аукнулся кое-кому из присутствующих непредвиденной и несогласованной стачкой.
Кое-кто из присутствующих закивал головой.
Арвеллина согласилась:
– Да, это действительно проблема. Мне жаль, что происходящее доставляет вам неудобство, но другого способа исправить положение нет. Вы же не думаете, что Высший Совет зашевелился бы, не имея под носом такого наглядного стимула? Особенность нынешней политической системы в том, что её участники всегда рассчитывают решить возникающие вопросы путём подковёрной возни и маневрирования. Серьёзных, радикальных перемен таким способом достичь невозможно, тут нужна сильная встряска. В том числе и по этой причине мы собрали вас сегодня. Помогите нам провести нужные решения, и страна вернётся к нормальной жизни. А вы получите необходимую компенсацию.
Все оживились, но Индиллира снова высказалась первой.
– Ну, наконец-то! Кажется, сейчас мы перейдём к делу. Поэтому сразу сформулирую вопрос – зачем нам всё это? Ради чего мы должны поддержать вас?
Арвеллина посмотрела на неё внимательно. Без улыбки.
– Я ценю вашу иронию, госпожа Банрионн. Не буду сейчас углубляться в рассуждения о том, что никто из нас не существует в пустоте. Что никакие деньги и влияние не спасали никого от расхождения с ходом истории. Что требуемые естественными процессами изменения всегда происходят, так или иначе. И что искусство политического лидера, мыслителя или предпринимателя в том и заключается, чтобы вовремя заметить, понять назревающие перемены, и направить свои усилия в одну сторону с ними. Обычно история не сохраняет нам имён тех, кто пошёл против её течения. Это всё слишком отвлечённые темы, что тратить на них ваше драгоценное время. Скажу проще, языком, который понятен всем присутствующим. Деньги. Вот плата за вашу поддержку. Сразу после прихода к власти мы намерены расчистить экономическое пространство Империи, снять с доски лишние фигуры.
– Вы имеете в виду кого-то конкретного?
– Да. Более того, у приглашённых на эту встречу есть уникальная возможность. Вы сможете выбрать, какие из фигур упадут первыми. Единственное условие – речь должна идти о гоблинах.
Стало тихо. Все переглядывались какое-то время, потом кто-то поинтересовался:
– Верно ли я понимаю…
Арвеллина не дала ему закончить:
– Абсолютно. Вы называете имена своих конкурентов, мы выводим их из игры. Вы получаете их долю рынка, производственные мощности – по упрощённой процедуре. Всё, кроме наличных денег и остатков на счетах. Это пойдёт на другие цели.
– Какие, если не секрет?
– Для вас – не секрет. Да и в дальнейшем мы не планируем скрывать наши планы. Наоборот, мы намерены провозгласить их открыто, зная, что эти идеи зажгут в сердцах эльфов тот огонь, которого там недоставало все последние годы. Наша цель, господа – возрождение Империи, восстановление влияния, возврат всех земель, когда-либо отторгнутых от территории, принадлежавшей нашим предкам. И в итоге – достижение твёрдого, безоговорочного доминирования нашей расы в этой части мира.
Снова несколько секунд молчания. Затем кто-то заметил тихо.
– Весьма… амбициозный проект.
– Да. Но в то же время – весьма вдохновляющий, вы не находите? Такой, который придаст смысл существованию всего нынешнего поколения эльфов. Для вас же он в первую очередь означает, что промышленность страны, её деловой сектор, будут обеспечены заказами на долгие годы вперёд.
Это все поняли и без её слов. В зале почувствовалось возбуждение, словно дохнуло электричеством перед грозой.
– Такой обширный проект потребует колоссальных инвестиций, – осторожно сказала одна из сестёр.
Арвеллина утвердительно кивнула.
– Несомненно.
– И что же послужит источником финансирования?
– Не что – кто. Мы столетиями позволяли гоблинам наживаться, пользуясь всеми возможностями Империи, которую они не создавали. Я не собираюсь осуждать давнее решение императрицы Умбреидды, в своё время оно было абсолютно оправданным. Но из-за того, что оно было сохранено на постоянной основе, тот тактический выигрыш обернулся стратегическим просчётом. Гоблины, этот народ без родины, раса, не имеющая понятия о патриотизме, подмяли под себя слишком много областей жизни. Их не сковывает ни культура, ни философия, ни этические нормы. Они рассеяны по свету и, в отличие от эльфов, никогда не становились предметом агрессии со стороны людей. Теперь пришло время отдавать долги. Не сразу, постепенно, но мы твёрдо намерены выдавить гоблинов из экономической жизни Империи, из самой её структуры. У них больше нет ничего, что не могли бы с успехом предложить эльфы. Никаких уникальных знаний, навыков или отраслей. Время гоблинов должно закончиться, их собственность передана в руки нашего народа, а оборотные средства направлены на действительно великие цели. Они должны заплатить – и они заплатят.
