Моя грязная Калифорния

Он предлагает ей сесть.

– Мэтт и Джамал звонили.

– Да?

– Что именно ты там наговорила?

– Хочешь, чтобы я пересказала тебе всю идею?

Дэниел бросает взгляд на свой телефон.

– Нет. У меня запланирован телефонный разговор через десять минут.

– Что они сказали? Мне показалось, что они хотят поговорить обо мне со своим боссом.

Дэниел чешет голову, которая выглядит не такой лысой, как пару месяцев назад.

– Послушай, не хочу сейчас слишком углубляться в теории заговоров, окей? Я тебе верю. Но, думаю, ты совершаешь ошибку, вываливая все на первой же встрече. Дай им приманку. Людям нравятся загадки. Интриги. Прелюдии.

– Ясно…

Пен ни от кого не слышала слово «прелюдия» с тех пор, как в их прошлую встречу Дэниел использовал это слово как метафору.

– Знаешь, сколько мне звонит людей, которые хотят знать, как тебе удалось создать такое убедительное видео с НЛО? Ты должна дать этим людям то, что они хотят.

– То есть?

– То есть если «Сандэнс»^[23] хочет вручить тебе приз за лучший сюжетный фильм, не настаивай, что его следует рассматривать только как документальный.

У Пен вышел спор с ребятами из «Сандэнс». И с Дэниелом тоже. По ее мнению, было бы нечестно получать награду за лучший сюжетный фильм, если ее фильм – документальный. Фильм привлек так много внимания прессы из-за дебатов о том, к какой категории его следует причислить, что люди стали говорить, будто Пен могла сама раздуть этот спор, чтобы получить больше известности. Но Пен снимала видео не для того, чтобы заявить о себе как о режиссере. Она начала расследовать НЛО, когда заподозрила, что это на самом деле некие летающие объекты, проскальзывающие в наш мир из других симуляций.

– Но мой фильм – документальный.

– Ладно, не будем зацикливаться на мелочах. Я лишь хочу, чтобы ты заработала денег.

– Ты хочешь сам заработать денег.

– Да. Мне платят, когда платят тебе. Я хочу, чтобы нам обоим платили. А чтобы нам обоим платили, ты не должна рассказывать на презентации… Ты сказала им, что тебе нужны деньги, чтобы отправить исследовательскую группу в другое измерение?

– Измерение? Нет.

Дэниел, кажется, испытал облегчение.

– Хорошо. Я так и думал, что он преувеличивает.

– Не измерение. В другую симуляцию.

Дэниел смотрит на Пен. Облегчение испарилось.

– Что?

– Как ты думаешь, через сколько лет мы научимся создавать компьютерные симуляции настолько продвинутые, что люди в этих симуляциях не будут знать, что они в симуляции?

– Пенелопа, мне позвонят через пять минут. Давай поговорим в следующий раз. Я направлю тебя и в другие студии. Но ты должна сосредоточиться на презентации конкретного фильма или телепроекта, хорошо? Тебе подписать парковочный талон?

* * *

Пен мчалась по бульвару Сансет до Топанга-Каньона наперегонки с заходящим солнцем и в конце концов свернула на грунтовую дорогу, ведущую к «Велостанции Топанга-Крик», семейному магазину хипстерских велосипедов. Хозяева магазина с радостью сдали ей в аренду бунгало на своей территории всего за девятьсот долларов в месяц наличными, поскольку не имели разрешения на использование его в качестве жилья. Правда, хозяева совсем не обрадовались, обнаружив, что Пен превратила его в импровизированную клетку Фарадея^[24], чтобы в бунгало не могли проникнуть электромагнитные волны.

Пен входит в дом, и в тот же миг ее айфон подает звуковой сигнал. До заката осталась минута. Она берет рюкзак, лежащий у задней двери. Подходит к ящику, в котором хранит различные минералы и куски металлолома. Выбирает кусок стали и выходит через заднюю дверь. Отсюда, с холма, открывается прекрасный вид на океан в полутора милях впереди. Солнце, словно шарик желтого масла, тает на линии горизонта. Пен проверяет, плотно ли застегнут рюкзак. Вытягивает перед собой руку с куском стали. И смотрит на заходящее солнце. Готовится к прыжку.

Каждый день на закате пирс Санта-Моники заполнен сотнями туристов, пытающихся запечатлеть знаменитый зеленый луч. Этот зеленый луч ей показал отец как знак того, что они живут в симуляции. Пен тогда было восемь лет. Два года спустя, когда отец исчез, Пен пришла к выводу, что он нашел брешь в их мире и прыгнул. Однако Мигель Санчес, полицейский детектив, занимающийся пропавшими без вести, с ней не согласился.

Пен держит перед собой кусок стали. Но желтый шарик исчезает, закат сменяется темнотой, а зеленого луча нет.

Она идет обратно в дом. Записывает в дневнике: «Пробовала сталь, ЗЛ не было».

Не обращая внимания на урчащий живот, Пен загружает новую программу, нажимает «Запись» и говорит в микрофон: «Дом Пандоры». Открывает форму расширенного поиска, переносит в нее аудиоклип и печатает: «или». Говорит в микрофон: «Фрактальный дом». Добавляет другие варианты: «Дом фракталов», «или», «Дом тоннелей».

В форме поиска заключает свои аудиоклипы в скобки и печатает: «и». Добавляет аудиозаписи: «Калифорния». «Или». «Лос-Анджелес».

Пен нажимает «Ввод». Выпадает двести сорок шесть результатов.

– Ну, Битл, хакер-сноубордист, ты молодец.

Пен давно уже изучила все обычные результаты поиска «Гугла» для «Дома Пандоры». Перечитала все ветки «Реддита»^[25] и сайты охотников за привидениями, в которых упоминался Дом. Но обычный поиск не охватывает видео- и аудиофайлы.

На первом видео шестнадцатилетняя девочка говорит: «Сегодня мне нужно было сделать доклад о ящике Пандоры по Эдит Гамильтон^[26]. Думаю, получилось неплохо, только бесило, что Фредди постоянно засыпал меня вопросами, почему-то называя его Домом Пандоры. А после уроков была репетиция группы поддержки, и я так опозорилась…»

Во втором видео художник показывает свои картины. «Следующую картину я назвал “Дом фракталов”. Когда я был маленьким, мама на одной математической конференции купила мне футболку с изображением фрактала. Мне нравился рисунок на футболке, хотя в то время я был слишком мал, чтобы понимать, что такое фрактал…»

Пен возвращается к результатам поиска, надеясь, что не все двести сорок шесть файлов окажутся пустышкой.

После восемьдесят шестого видео она больше не может игнорировать свой урчащий живот.

Пен ест жареную лапшу, купленную навынос, и просматривает остальные видео. Уже за полночь она переходит по ссылке сайта под названием «Моя грязная Калифорния».

На странице сверху написано «25.03.19». Под датой – видеофайл. Пен нажимает «Воспроизвести».

Мужчина с голым торсом и кучей татуировок на теле говорит на камеру. Ему, наверное, около тридцати.

«Я должен был встретиться с одной мексиканкой по имени Рената, чтобы вместе позавтракать, но она не явилась. Она совсем недавно приехала в США, и у нее нет мобильника, так что все по-старинке – либо приходишь, либо нет, и никакого способа прислать сообщение “опаздываю на час”. Рената классная. Я познакомился с ней, когда играл в футбол, и мы хотели погулять вчера вечером, но она решила пойти на экскурсию в какой-то дом. Она назвала его “Дом Пандоры” или как-то так. Я сейчас его загуглил, и стало интересно. Почитал информацию в некоторых ветках “Реддита” и на паре сайтов охотников за привидениями. Там пишут довольно странные вещи. Один парень на “Редди-те” утверждал, что он проник в дом с бесконечным количеством комнат. Причем снаружи дом выглядит как самый обычный, а внутри уходит глубоко под землю. И он еще пишет, что кто-то другой пропал там на шесть месяцев. Я обычно не интересуюсь такими вещами, но звучит довольно круто».

На этом видео заканчивалось.

Несколько секунд назад у Пен слипались глаза, теперь же она полностью проснулась и прокручивает результаты поиска, высматривая другие видео с сайта «Моя грязная Калифорния». Находит еще одно – с датой 16.04.19 – и открывает. Снова тот же парень, теперь в рубашке, говорит в камеру:

«Почему-то опять начал думать о той мексиканке Ренате. Вспомнил, как она говорила, что на экскурсию ее собирался взять промоутер по имени Эббот. Я его разыскал, поговорил с ним по телефону. Он сначала сказал, что, кажется, знает Ренату, а потом сказал, что не знает.

Я пошел к нему в офис, но в тот день его не было на работе, и он мне не перезвонил. Потом я снова пошел в его офис, а его коллега заявил, что Эббот уехал в Таиланд навсегда. Это прозвучало как-то жутковато. Когда Рената прокатила меня с завтраком, я особо не переживал. Ну уязвленное мужское самолюбие, типа “как она могла?..”. Но вообще-то ерунда. К тому же я не мог ей позвонить, поэтому сказал себе: “Ну и черт с ней”.

Теперь эта история меня тревожит, и Дом Пандоры не выходит из головы. Она говорит, что идет на экскурсию, и больше о ней никто ничего не слышит? Может, она кого встретила и уехала с ним в Цинциннати, кто знает. И все же я беспокоюсь. Я еще поискал информацию о Доме Пандоры. Попадаются всякие байки и теории заговоров. Я, наверное, еще немного поищу и постараюсь связаться с этим парнем, Эбботом».

Видео закончилось. Пен берет ручку и блокнот. Записывает: «Моя грязная Калифорния, пропала Рената, экскурсия по Дому Пандоры, Эббот».

Пен находит еще одно видео с сайта «Моя грязная Калифорния». Здесь другой мужчина говорит в камеру. Он похож на первого, но немного старше, хотя… на его лице меньше морщин, так что, может, и моложе. И он, видимо, не брился несколько недель. У него борода – не стильная, а просто отросшая.

«Привет, это Джоди. Запись номер шестьдесят четыре. Вчера я потратил весь день на поиски девушки по имени Рената. Марти, похоже, считал, что она пропала без вести. Он упомянул, что Рената собиралась на экскурсию по странному дому, который он назвал “Дом Пандоры”. Ни о доме, ни о Ренате я ничего толком не нашел. Марти озадачило исчезновение девушки, но, возможно, она просто не пришла на свидание, и ему захотелось выяснить почему. Поразмыслив, я вычеркнул это из списка. У меня нет причин думать, что Марти убили в Ланкастере, штат Пенсильвания, из-за девушки по имени Рената».

Видео заканчивается. Пен записывает: «Марти убили? Кто-то по имени Джоди расследует смерть Марти и считает, что его смерть не связана с Домом Пандоры».

Пен возвращается к результатам поиска. Она прокручивает список вниз. Других видео с того же сайта не находит. Добавляет ключевые слова «моя грязная калифорния» к первоначальным параметрам поиска. Результатов больше нет.

Тогда она переходит на сайт «Моя грязная Калифорния». Здесь несколько сотен файлов, помеченных датами. Она прокручивает вниз и находит другой список ссылок, над которым написано «Джоди Моррел». Она выбирает наугад видео Джоди. Это второй парень, говоривший в камеру. Тот, который старше, но с меньшим количеством морщин.

Его борода стала длиннее.

«Это Джоди Моррел. Запись номер девяносто два. Я начинаю думать, что напрасно оставил свое лекарство в Пенсильвании. Некоторое время я чувствовал себя без него лучше. Однако теперь мне трудно уснуть. Шайло говорит, что мне мешает спать лай Рори. Но сейчас собака не лает, и тишина не дает мне спать всю ночь. Когда я не сплю, все становится как в тумане. В голове мелькают разрозненные картинки. Уайатт. “Понтиак”. Список автомобильных номеров. Убийца. Роллер. А потом я начинаю во всем сомневаться и думать, что, может, в Ланкастере был просто грабитель или какой-то сумасшедший. И мой видеожурнал стал просто способом заглянуть в зеркало своей души. Или, может быть, все это шарада, способ помешать себе заглянуть в свою душу. Жаль, что я поссорился с Шайло. Боюсь, я в нее влюблен. Шайло говорит, что я должен все это бросить. Она говорит, что мне проще занять себя каким-то делом, чем горевать и оплакивать, но я сомневаюсь».

* * *

Литературный агент кинокомпании «БТЭ» Дэниел Хадсон в наушниках «Эйрподс» ведет Пен в свой кабинет. Пен садится на кожаный диван.

– Все остальное хорошо? – спрашивает Дэниел.

– Ага, – говорит Пен.

Дэниел отмахивается от Пен, указывая на свои наушники.

– Хорошо, отлично. Не парься по этому поводу. Всех увольняют. Кто-то должен написать книгу с таким названием. Типа взрослой версии «Все какают»^[27]. Мы постараемся как можно скорее устроить тебя в новое шоу. Окей? Ну, давай.

Дэниел снимает наушники.

– Что у тебя?

Пен не спала всю ночь, просматривая видео на сайте «Моя грязная Калифорния». Она удерживает себя от желания показать их Дэниелу, зная, что через минуту у него будет встреча или звонок. Ей сказали, что агентство работает командами, и она подписала контракт с командой из трех агентов. Но через два месяца одного из ее агентов уволили за сексуальные домогательства. Другая была одной из пострадавших и уволилась сама. Команда из трех человек превратилась в команду из одного Дэниела. И, похоже, работа Дэниела заключается в поиске и подписании контрактов с клиентами, а не в работе на клиентов.

– По-моему, я нашла подход к идее Дома Пандоры, – говорит Пен.

– По-моему, мы это уже обсуждали.

– Я нашла блог одного парня, Марти. Называется «Моя грязная Калифорния». Там сотни видео. Заметки. Фотографии.

– Угу. – Дэниел начал проверять свою электронную почту.

– Но его убили.

Дэниел поднимает взгляд от своего компьютера.

– Убили?

– Да. Он навещал своего брата и отца в Пенсильвании, и его убили. И отца тоже.

– Серьезно?

– Да. Его старший брат, Джоди, приехал в Лос-Анджелес и пытается найти убийцу. Он рассказывает о своем расследовании на сайте своего брата.

– Мне это нравится. Загадочное убийство. Детектив.

– Дальше еще интереснее. Оказывается, Марти искал девушку, которая исчезла после того, как собиралась на экскурсию по Дому Пандоры. С тех пор ее никто не видел. Она прыгнула, Дэниел. Ушла из этой симуляции. Марти это понял; в результате люди из правительства или кто-то еще, кто пытается замести следы, убили Марти.

– Здорово. Круто. Можно продать.

– Да?

– Да. Реальные истории преступлений сейчас в моде на экране. О. Джей Симпсон^[28]. «Охотник за разумом». «Грязный Джон».

Этот… как его… Неважно. Да, я мог бы это продать. Но, думаю, надо сосредоточить внимание на братьях.

– Верно. Идея в том, что один брат пытается выяснить, что такое обнаружил его погибший брат, из-за чего его убили.

– Что-то вроде. Слушай, поменьше фокусируйся на этом Доме Пандоры. Своими разговорами о симуляциях ты только смущаешь людей.

– Что?

– Я пытаюсь защитить твою репутацию.

– Я не одна придерживаюсь такой точки зрения. Илон Маск сказал, что есть один шанс на миллиард…

– Один на миллиард? Да ты что, Пен. Это как сказать: ноль шансов, что мы живем в симуляции.

– Он сказал, что есть один шанс на миллиард, что мы не живем в компьютерной симуляции.

– Илон Маск – шарлатан.

– Сказал парень, который водит «Теслу».

– В общем, по моему мнению, тебе следует воздержаться от элемента «Дом Пандоры».

Пен не намерена «воздерживаться от элемента “Дом Пандоры”». Ее отец два года искал брешь, до того как исчез. С широко раскрытыми глазами и веселой улыбкой он говорил Пен: «Вот вопрос, тыковка. Когда мы найдем брешь, у тебя хватит смелости в нее прыгнуть?» В последние несколько недель он был уверен, что брешь находится в каком-то доме, точнее, в подвале. Но когда отец исчез, ей никто не поверил. Одни люди думали, что он сбежал из города. Другие – что его убили. Третьи – что он в Палм-Спрингс, потому что ездил туда три выходных подряд до той ночи, когда исчез. Мать Пен, которая жила в Сент-Луисе, сказала полиции Лос-Анджелеса, что он, вероятно, в Вегасе. Это разозлило Пен, потому что мать не разговаривала с ней и ее отцом целых три года. Никто не верил Пен.

Ее опекуном стала бабушка, и Пен пришлось переехать в Палмдейл. Одноклассники ее не понимали. В восьмом классе она сделала доклад на уроке географии по статье оксфордского профессора Ника Бострома под названием «Живете ли вы в компьютерной симуляции?». Статья была в «Философском ежеквартальном журнале» за 2003 год.

Со временем ей надоело ловить на себе недоуменные взгляды, когда она пыталась говорить с людьми об аномалиях и возможных переходах. Поэтому в подростковом возрасте она начала снимать видео, понимая, что одни только слова никого не убедят.

Окончив старшие классы, Пен поступила в киношколу Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Но чем бы она ни занималась, Пен не прекращала поиски. А поиски неизменно приводили ее к Дому Пандоры.

Дэниел продолжает:

– Понимаешь, надо основываться на реальности.

– Реальность – всего лишь иллюзия, хотя и очень настойчивая, – говорит Пен.

– Вот именно это я имею в виду. Люди отворачиваются от тебя, когда ты выдаешь эти странные фразы.

– Не я придумала эту фразу. Альберт Эйнштейн.

– Слушай, парень приезжает в Лос-Анджелес, чтобы выяснить, что случилось с его братом. Это шикарная завязка. Детектив-любитель. Пен, сюжет шикарный, и люди будут готовы тебе заплатить, чтобы снять по нему фильм. Как там сейчас обстоит дело? Брат нашел что-нибудь?

– Пока не знаю. Видео на сайте очень обрывочные. Пожалуй, мне стоит его разыскать.

– Хорошо, думай над этим. Ищи. Сосредоточься именно на братьях. Убитом и детективе. Подготовь презентацию, может, в виде альбома, и мы это со свистом продадим.

Глава 3
Рената

Там, откуда она пришла, светит жаркое солнце. На этой стороне солнце тоже печет. Прошло два дня с тех пор, как она прыгнула из одного мира в другой.

Сначала, когда ей исполнилось восемнадцать, Рената планировала пересечь границу по подземному туннелю длиной в четыре тысячи триста метров, который шел из Тихуаны до складского района Отай-Меса под Сан-Диего. К сожалению, тот план провалился. Теперь, год спустя, она пересекла границу к северу от Мехикали.

Переправились они благополучно, однако пограничный город Калексико считался небезопасным. Проводник, чья борода и волосы были серо-рыжего цвета, словно мех койота, пройдет с ними еще двенадцать миль до Эль-Сентро, где их уже не достанет пограничный патруль США, где они смогут сесть на автобус и добраться куда захотят.

Две ивы предлагают короткую передышку от солнца. Из дюжины путешественников половина ест припасы из своих сумок. Другая половина, без еды, дает отдых глазам.

У Ренаты осталось всего десять унций воды. Она сидит на берегу реки Нью-Ривер и думает, не наполнить ли бутылку. Но вода покрыта слоем белой пены, попадающей сюда из озера Солтон-Си. Пена напоминает Ренате о том, как в детстве она купалась в ванне, и это воспоминание вызывает в ней тоску по старшему брату Габриэлю.

Три года назад Габриэль переехал в Селайю и устроился работать на автомобильный завод «Хонда». С тех пор она видела его всего дважды – в один из этих двух случаев он приезжал на похороны их родителей. Рената старается выкинуть из головы мысли о брате и вместо этого думает о друге их семьи, Марко, которого скоро увидит в Лос-Анджелесе впервые за десять лет. Она покинула родной дом четыре дня назад, и ее то и дело охватывает грусть. Всякий раз, начиная скучать по человеку, событию или месту, Рената напоминает себе, что надо смотреть в будущее.

Сидящая рядом с ней женщина лет шестидесяти держит на руках ребенка. Рената строит малышке рожицы. Девочка хихикает. Рената и женщина обмениваются улыбками. Соседка Ренаты, Де-бра, которой за шестьдесят, готовила лучшие тако с креветками. Но будут новые соседи. За все, что осталось позади, впереди ее что-то ждет.

Проводник надевает широкополую шляпу и свистит. Они продолжают свой путь вдоль реки. Рената идет рядом с пожилым мужчиной по имени Хорхе – он направляется в Лос-Анджелес к сестре и племянникам. Вчера Хорхе спросил у Ренаты, почему она покинула страну. Она хотела ответить «из-за пустоты», но солгала и сказала, что у нее тоже семья в Лос-Анджелесе.

После того как ее родители погибли при пожаре на упаковочном заводе, где они работали, обе пары бабушек и дедушек уцепились за Ренату. Печалясь о погибших детях, они находили утешение в религии: родители отца – в своей христианской вере, родители матери – в своей вере в Санта-Муэрте^[29]. Удовлетворение, которое бабушки, дедушки и прочие родственники находили в религии, оставляло Ренате пустоту. Или, по крайней мере, заставило ее осознать уже существовавшую пустоту. Она продолжала работать в магазине серапе, зарабатывавшем больше на продаже мороженого, чем мексиканских накидок, но стала реже общаться с семьей. Ее лучшая подруга София без каких-либо объяснений начала пропадать с новыми друзьями в Агуа-Кальенте. Несколько увлечений, которые у нее были – игра в футбол на бетонном поле рядом со скейт-парком, выпечка сладостей с двоюродными сестрами и «Инстаграм» в интернет-кафе, – вдруг утратили всякую привлекательность.

Примерно в это же время двадцативосьмилетний механик по имени Луис зачастил в их магазин с подарками для Ренаты и предложениями вместе поужинать. Он был симпатичный, но на десять лет старше и не в ее вкусе, так что она все время отказывалась. Однажды – от скуки, тоски, одиночества или апатии – согласилась. После ужина он привел ее к себе домой в Зона-Рио. Они целовались; Рената ничего не чувствовала. А придя домой, ощутила пустоту сильнее, чем прежде. На следующий день она решила уехать, сказав себе, что должна осуществить мечту родителей о переезде в Соединенные Штаты.

После краткого отдыха они успели пройти около мили, когда Рената услышала испуганный возглас. Все головы обернулись на звуки машин.

Бело-зеленые внедорожники и пикап пограничного патруля. В восьмидесяти ярдах от них. Все обернулись к проводнику, но тот не дает указаний. Он уже бежит через реку вброд.

Остальные живо следуют за ним, надеясь пересечь реку шириной двадцать футов. Проводник уже на середине реки, когда Рената стряхивает с себя оцепенение, вызванное испугом, и шагает в воду.

Пожилая женщина хватает ее за руку. Умоляет взять ее внучку.

– Пожалуйста. Прошу тебя.

Рената тянется к девочке, чтобы перенести ее через реку, но потом отводит руки. Говорит, что ей жаль. Или, по крайней мере, она это думает.

Рената переходит реку вброд, держа сумку над водой, доходящей ей до плеч. Проводник выбирается на берег, затем бежит вверх по холму в сторону поля.

Внедорожник и пикап подъезжают к реке. Офицер пограничной службы, мексиканец, кричит в мегафон на испанском, приказывая всем лечь на землю.

Рената уже на берегу. Бросает взгляд назад, прежде чем припустить вверх по холму. Пожилая женщина с внучкой на руках вошла в воду, но пограничник хватает ее.

Семеро патрульных преследуют убегающих иммигрантов. Рената втягивает в легкие горячий сухой воздух, взбегая в гору.

В сорока пяти ярдах слева от нее патрульные хватают толстого мексиканца. Рената взбирается на холм. Впереди – пустынная равнина. Здесь, ближе к реке, растут кусты и густая трава. Дальше – пусто. Песок и солнце. И несколько кактусов. Беги или прячься. А если прятаться, то здесь. Рената падает на землю. За кусты. Лежа на спине, подгребает песок, рвет траву со всех сторон и накрывает себя.

Она замирает. Смотрит на облака в небе. Слышит крики людей, пойманных патрульными. Рената лежит неподвижно, сосредоточивается на воздухе, входящем и выходящем из ее ноздрей. Через несколько мгновений рискует приподнять голову и посмотреть на реку. Девять из двенадцати иммигрантов, включая Хорхе, стоят в наручниках возле машин.

Подъезжают еще две машины пограничной службы.

Рената говорит себе, что если бы они заметили, как она упала на землю, то она уже была бы в наручниках.

Офицер пограничной службы выпускает из внедорожника четырех собак. Собаки бегут прямо к реке. Они переплывают ее, выходят на берег и начинают обыскивать поле, где прячется Рената.

Рената снова смотрит на облака. Две собаки бросаются на молодого парня, который прятался на поле метрах в тридцати от Ренаты. Он пытается встать и бежать. Они преследуют его, кусая за ноги. Парень поднимает руки – сдается.

Рената вжалась в землю. Смотрит на облака. Вспоминает гамак на заднем дворе ее друга Рауля, откуда они наблюдали за облаками. Через сорок пять секунд к Ренате подбегает собака. Обнюхивает. Издает встревоженный лай. «Тс-с-с. Silencio^[30]. Все хорошо. Silencio».

Собака продолжает лаять. Рената ловит себя на мысли о Санта-Муэрте и о бабуле Лите. За день до ее отъезда Лита к ней обратилась. Рената рассказала о своем плане только одной подруге. Лита либо узнала, либо догадалась, что Рената уезжает. Она сказала тогда: «Санта-Муэрте тебя найдет. От нее не убежишь».

Рената сует руку в карман и нащупывает пакетик с рисовыми лепешками. Прижимаясь к земле, бросает пакет как можно дальше от себя. Собака в несколько секунд разрывает пластик и принимается за угощение.

Рената закрывает глаза. Звук шагов приближается. Подходят двое патрульных.

– Что ты нашла, Сэди?

– Плохая девочка, Сэди. Не ешь это дерьмо.

– Тебя послали искать фасолеедов, а не самой есть.

Патрульные смеются.

Собака лает в сторону Ренаты.

– Нет. Ты их не получишь!

– Иди! Ищи, – говорит второй.

Рената слышит глухой звук и скулеж собаки, которую ударили обутой в ботинок ногой. Собака убегает. Патрульные уходят налево от того места, где лежит Рената. Она ждет тридцать секунд и открывает глаза. Облака складываются в новые формы. Рената наблюдает за ними и улыбается. Gracias. Спасибо!

Страх не отпускал Ренату, пока она лежала в грязи и сорняках, дожидаясь, когда патрульные уедут. Страх не отпускал ее, пока она шагала последние шесть миль до Эль-Центро. Страх никуда не делся, пока она стояла в очереди в билетную кассу. Страх никуда не делся, когда она села в автобус.

Только когда она вышла в Лос-Анджелесе и от автовокзала доехала до Седьмой улицы, страх исчез. Тротуары забиты народом – с черной кожей, коричневой кожей, белой кожей. Бездомные в инвалидных колясках просили милостыню. Двое пожилых мексиканцев спорили из-за лотерейного билета. И Рената поняла, что ее никто не ищет. Она стала коричневой точкой в гигантском городе, полном разноцветных точек.

Она добралась до корейского квартала. До дома, где живет друг ее семьи. Рената находит квартиру 204 и стучит. Нет ответа. Снова стучит. Слышит шаги с другой стороны. Но никто не открывает. Она стучит еще.

– Марко?

Наконец дверь открывается. Перед ней стоит китаянка.

– Тут нет Марко.

– Пожалуйста. Я ищу Марко. Он в квартире двести четыре.

– Это квартира двести четыре. Тут нет Марко. Извините.

От письма Марко, в котором он повторил свое давнее обещание помочь, когда она приедет в США, Рената оторвала клочок с адресом. Она показывает адрес китаянке.

– Пожалуйста. Вы уверены, что Марко здесь не живет?

– Я жить здесь десять лет. Нет Марко.

Китаянка закрывает дверь.

– Espere. Por favor^[31]. Пожалуйста.

Но китаянка не открывает. Рената бредет к лестнице. Она сомневалась, бежать ли в Америку. И на каждом этапе пути сомневалась, что приняла верное решение. Но эти внутренние споры велись с уверенностью, что Марко – в Лос-Анджелесе. Что он поможет ей найти жилье и работу. Поможет получить гражданство. Без Марко, без этих его заверений не было бы и споров; она бы не приехала.

Дальше по коридору открывается дверь. Выходит мексиканец. Он несет пакет к мусоропроводу. Он выглядит старше, но Рената узнает его большое лицо и маленький нос. Она была маленькой, когда видела его перед отъездом в Калифорнию. Марко сказал родителям Ренаты, что она может приехать, когда станет постарше. После того как ее родители умерли, он прислал ей письмо, в котором напоминал, что все еще ее ждет.

– Марко? – спрашивает она.

– Рената? ¿Eres tú?^[32]

Она падает в его объятия.

Марко переходит на английский.

– От тебя пахнет просто ужасно.

Рената смеется.

– Все же ты приехала!

– Да. Я стучала в эту дверь – двести четыре.

– Я в двести девятой. – Марко берет у нее листок бумаги. – Здесь бумага надорвана.

– Мне пришлось переходить реку.

– У тебя хороший английский, ты уже говоришь, как чикана^[33], – улыбается Марко.

Когда ее первая попытка приехать в Калифорнию не удалась, Рената пришла в отчаяние. Ждать целых одиннадцать месяцев следующей попытки было тяжело. Но за это время она нашла сайт, где могла скачивать телесериалы бесплатно, и она посмотрела все двести тридцать шесть серий сериала «Друзья» на английском и без субтитров. Потом посмотрела все двести тридцать шесть серий с субтитрами. Потом посмотрела все двести тридцать шесть серий в третий раз, опять без субтитров.

Рената практиковалась в английском с Гектором, владельцем кафе рядом с ее магазином серапе. Гектор десять лет проработал в отеле в Империал-Бич, прежде чем вернулся из Сан-Диего в Камино-Верде.

– Заходи, заходи. – Марко ведет ее в квартиру 209. – Моя маленькая агава выросла.

Когда Рената была маленькой, у нее часто появлялись мурашки на коже. Марко говорил, что волоски на ее руках и ногах похожи на шипы агавы, и стал называть ее маленькой агавой.

– Спасибо тебе, – говорит Рената, разглядывая гостиную, которая выглядит гораздо красивее, чем в доме с жестяной крышей, где Марко жил раньше, на их улице в Камино-Верде.

– Не за что. Твой отец был одним из моих лучших друзей. Я бы что угодно сделал, чтобы тебе помочь.

Родители Ренаты, особенно ее отец, решительно заявили, что хотят, чтобы она уехала в Соединенные Штаты, когда ей исполнится восемнадцать. Рената решительно заявила, что никуда не поедет. Однако главной причиной, почему она отказалась, было то, что она не хотела их оставлять. А потом они умерли.

– Мы обсудим подробнее завтра, но пока скажу, что у меня уже есть для тебя мужчина. Это будет стоить три тысячи долларов, и через полгода ты получишь гражданство. Через три года разведешься, и все.

– Спасибо… – Она делает паузу. – А этот мужчина?..

– Ты увидишь его всего один раз. Тебе не придется с ним жить. Я ему заплачу. С документами ты найдешь работу. И будешь отдавать мне долг по сто долларов в месяц. Вот и все.

Рената облегченно вздыхает. Она беспокоилась, что будет сложно.

– Ты голодна?

– Зверски. Но мне стыдно, что я такая грязная. Можно я приму душ?

– Конечно. Я покажу тебе твою комнату. Можешь остаться тут на несколько недель. Или на сколько тебе будет нужно.

Марко проводит ее в спальню. Белые стены, белые простыни, белая мебель. Очень чисто.

– Полотенца в ванной.

– Спасибо.

– Там в комоде есть немного одежды. Я купил для тебя.

– Большое спасибо, Марко. – Она хочет его обнять, но останавливается. – Знаю. Я ужасно пахну. Приму душ.

Когда Марко выходит, Рената закрывает дверь спальни. Она идет в ванную комнату. Здесь свежий ремонт. В душе – синяя плитка и стеклянные стенки.

Рената смывает всю грязь и копоть, которые осели на ней за время ее путешествия. И вместе с этим она пытается смыть с себя страхи. Страх, который она испытывала в деревне, откуда бежала. Страх перед подростками – подражателями наркокартеля «Лос Сетас», которые гонялись за ней в детстве, угрожая отрубить ей пальцы. Страх заболеть чикунгуньей^[34]. Страх покинуть свой дом. Страх начать жизнь заново. Страх пересечь границу. Страх перейти ту реку, страх быть обнаруженной, когда она лежала в песке.