Tsitaadid raamatust «Где властвует любовь»
О! – сорвалось с ее губ, прежде чем она успела спохватиться. Все три Бриджертона повернулись к ней с одинаковым выражением ужаса на лицах, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем Пенелопа взглянула Колину прямо в глаза и с достоинством, которого она в себе не подозревала, произнесла: – Я никогда не напрашивалась вам в жены. Колин побагровел. Он открыл рот, но не произнес ни звука. Это был, как с мрачным удовлетворением отметила Пенелопа, возможно, единственный пока случай в его жизни, когда он не нашел слов. – И никогда… – она судорожно сглотнула, – никогда не говорила, что хочу этого
Но непоправимое уже свершилось: Пенелопа обрела объект девичьих грез.
Трудно, когда тебя любит хороший человек, а ты не можешь ответить ему взаимностью.
Неужели это слишком много – желать, чтобы ее мать гордилась ею так же, как тремя другими дочерьми? Конечно, Колин никогда не возьмет ее в жены, но разве мать не должна быть чуточку слепой к недостаткам своих детей? Очевидно, что ни Пруденс, ни Филиппа, ни даже Фелисити не имеют шансов породниться с Бриджертонами. Но почему ее мать считает, что они привлекательнее Пенелопы?
Может, это и есть любовь. Когда нуждаешься в женщине и продолжаешь восхищаться ею, даже когда злишься на нее
На свете нет женщины, способной добраться из пункта А в пункт Б, не остановившись по пути в пунктах С, Д и Х.
– Ты когда-нибудь падала в обморок? Тем временем злополучная дама, к носу которой снова поднесли нюхательные соли, очнулась, изящно трепеща ресницами. – Конечно
ребивают… Пенелопе показалось, что она услышала, как Элоиза фыркнула. – …что, будь леди Уистлдаун кем-то, кого легко заподозрить, ее давно бы вывели на чистую воду, не так ли? Последовало сосредоточенное молчание, затем все трое, осознав, что от них ждут ответа, энергично кивнули. – А значит, это кто-то, кого никто не подозревает, – подытожила леди Данбери. – Иначе быть не может.
«Из-за неудачного выбора платья мисс Пенелопа Федерингтон выглядела как перезревший плод цитрусовых».
поинтересовалась она, усаживаясь на софу, обитую слегка поблекшим желтым дамастом. Колин расположился напротив на довольно неудобном стуле с прямой спинкой. Он подался вперед, положив ладони на колени. Это
