Tsitaadid raamatust «Апокалипсис от Кобы»

Октября страна сошла с ума в своей любви к Кобе. Я уже повидал начало такой же исступленной любви в Германии. Страх плюс пропаганда равняется «искренняя народная любовь» – это изобретение нашего века. По всей стране уже шли массовые аресты. Люди хотели любить Кобу, так было безопаснее. Они хотели искренне лгать себе, чтобы продолжать уважать себя. Да, Коба прав: люди как камешки в океане – легко обкатываются.

Хватит с ним цацкаться! Я услышал голос Кобы! Ягода ушел хмурый. Ночью мне позвонил Коба: – Тебе передали? – Савинков не тот человек. Он не будет предавать своих. История со мной у него не пройдет, он все поймет. С ним надо совсем иначе. Коба сказал по-грузински: – Что значит – не будет? Не будет – заставим. Мижду нами говоря, слишком с ним цацкаются. Комната с коврами, даже его блядь приводят. Может, он у

Красива та женщина, которую могут нести только два верблюда

стал совсем безумным… Сидит на стуле счастливый, лицо худое, безумное, шепчет: «Ах, люблю я офицериков – миленков угощать! Хлоп-хлоп! – и на душе ангелы поют, да так нежно», – и воздух крестит. А потом вдруг: «Вот здесь – смешно»,  – и гогочет, со стула валится от смеха! Железняков и привез в ЧК

снаряжали, посланцы от Думы тайно рванули к царю на поезде. Наши грузовики остановил на пути к Пскову командующий фронтом генерал Рузский. Следующей ночью пополз слух – царь в Пскове отрекся. Неужто свершилось?! То, о чем год назад нельзя было